– Чэннинг, сними презерватив, я хочу ощутить тебя всего без остатка. – Она выгнулась под ним, еле слышно прошептав свою просьбу ему на ухо. Она почувствовала, что он выполнил ее просьбу, а затем снова вошел в нее, продолжив стремительное движение. И вот наконец она ощутила, что больше не в силах сдерживать себя.
Алина почувствовала, что его тело вот-вот взорвется последней яркой вспышкой наслаждения. Она ощутила, как напряглись мускулы его рук, обнимающих ее, почувствовала, как мощно он пульсирует у нее внутри, как ускоряется его дыхание и биение сердца. Она выкрикнула его имя, взлетая на вершину восторга, и ощутила, как он взрывается глубоко внутри ее.
Лежа в сладостном забытьи, она постепенно начала осознавать, что только что произошло. Под "самой прекрасной идеей на свете" скрывалось предложение заняться в темноте любовью, а не сексом. Возможно, это была самая удивительная и настоящая близость в ее жизни. Игра между ними закончилась, им больше не требовались дополнительные стимулы для разжигания страсти. И Алина вдруг поняла, какую опасность таило в себе это открытие. Если она не станет соблюдать осторожность, все может измениться, если уже не изменилось. Что произойдет, если она поверит, что в их жизни возможны перемены? Если она еще раз позволит себе поверить Чэннингу Деверилу?
Глава 18
Чэннинг осторожно пошевелился в постели, стараясь не разбудить Алину. Будь его воля, он все утро провалялся бы в постели, нежась в лучах солнца, светившего в окно, и наслаждаясь обществом прекрасной женщины. Чэннинг не сдержался и громко расхохотался, представив себе эту картину. Жаль, что не все проблемы можно решить так же легко. Стоит ему выбраться из кровати, и они обступят его со всех сторон. Именно поэтому он нисколько не жалел, что вчера уговорил Алину как можно скорее улечься в постель. Рядом с ним послышался нежный стон.
– Ах, ты только проснулся и уже размышляешь.
– Я всегда начинаю размышлять, едва проснусь. – Чэннинг притянул ее к себе, с удовольствием ощущая ее голову у себя на плече.
Ее тело было мягким и разгоряченным после сна. Он вздохнул. Вот что ему было необходимо – Алина в объятиях и комната, в которой они могли бы жить. Раньше от одной такой мысли он стремглав выскочил бы из постели, но теперь все было иначе. Сегодняшние размышления стали всего лишь продолжением его вчерашних раздумий. Вчера ночью между ними был не просто секс. И не состязание между двумя людьми за власть через наслаждение. Именно так он представлял себе брачную ночь, все искренне, горячо и без прикрас.
Он придвинулся к ней, желая повторить для нее ночное волшебство. Он хотел, чтобы Алина увидела, чтобы поняла, что существует нечто большее, чем секс. И, если честно, он и сам снова желал испытать эти ощущения. Секс и удовольствие, физическое удовольствие превратились в его бизнес. Но только с Алиной он понял, что настоящие отношения между двумя людьми нельзя купить или продать. Если он потеряет ее, ему больше не испытать этого волшебного чувства.
Чэннинг скользнул в нее, наслаждаясь ее гладкостью. Алина вскрикнула и, подняв руки над головой, ухватилась за решетки железной спинки кровати.
– Так хорошо? – спросил он, слегка отодвигаясь назад.
– Не уходи! – вскричала она. – Это так восхитительно, что не описать словами. Там есть одно местечко…
Чэннинг улыбнулся ей. Это действительно было восхитительно, плавно входя в нее, он неторопливо скользил в глубине ее лона. Чэннинг начал все сначала, с восторгом слушая ее крики наслаждения. Его желание доставить ей это новое удовольствие оказалось сильнее его страсти. Эта утренняя прелюдия не длилась долго, но стала доказательством того, что "обычный" секс не менее прекрасен, чем тот, что они предпочитали раньше. И это было настоящим откровением для обоих.
А мир терпеливо ждал, когда они насладятся своими открытиями. Вместе с завтраком были доставлены газеты и таблоиды, потому что они захотели немедленно узнать последние новости. Как сильно ударили по их репутации вчерашние сплетни? Благодаря предусмотрительности Амери, в комнату была доставлена свежая одежда. Они оделись и были готовы взглянуть в лицо новому дню.
По меркам Аргози-Хаус они очень рано спустились к завтраку. Обменявшись понимающими взглядами, они наполнили тарелки едой и взялись за газеты, открыв раздел светской хроники. На мгновение у Чэннинга мелькнула надежда. Первые две сплетни не имели отношения к Алине. Но в третьей сплетне фигурировала фамилия Алины, и его сердце тоскливо сжалось.
– Лучше прочти это вслух, – невозмутимо произнесла Алина, глядя ему в глаза.
– "На балу в доме леди Эверт появились новые слухи о таинственной графине де Ш. Оказалось, что во внезапной смерти ее мужа подозревают саму графиню. Когда же мы узнаем правду? Какую еще ложь навязала обществу эта женщина, чтобы улучшить свою репутацию?" – Чэннинг в отвращении отшвырнул газету. – У них нет доказательств, это все ложь.
Однако Алина была настроена более оптимистично.
– Мне кажется, нам не стоит бросать сейчас все силы на мою защиту. Похоже, здесь скрывается что-то еще. Сеймур старается изо всех сил. Он хочет защитить себя, опозорив меня при помощи этих слухов. Таким образом он хочет заставить меня уйти в тень, чтобы спасти себя от скандала. Но вот в чем вопрос, зачем ему это нужно? Думаю, он напуган, он боится, что мы слишком много знаем, что мы не остановимся и непременно разоблачим его преступления. На этот раз Сеймур переоценил свои силы, и он это знает.
Чэннинг очистил апельсин и отломил дольку, размышляя вслух.
– Ему нужны слухи, потому что он боится, что в обществе узнают о вашем договоре. Если он начнет жаловаться, что ты подсунула ему фальшивый договор на собственность, могут появиться вопросы о его деятельности, а это слишком рискованно.
Алина кивнула и, подхватив его мысль, продолжила:
– На его месте я бы использовала слухи, чтобы надавить на меня и заставить отказаться от своих планов. Этот договор может нанести огромный вред, если моя фигура окажется под градом нападок.
– Что-то вроде шантажа, если хочешь, – добавил Чэннинг, обдумывая ее слова. – Имея связи, можно попробовать и шантаж. Но мы должны поймать Сеймура за руку и доказать его вину, а иначе опровержение слухов не будет иметь смысла. – Он помолчал. – Мы могли бы остановить его одним простым решением.
Алина с надеждой взглянула на него:
– И что это за решение?
– Ты могла бы выйти за меня. Никто не осмелится бросить вызов миссис Деверил.
– Нет, Чэннинг, – мягко произнесла она.
Чэннинг не шутил, он и в самом деле имел это в виду. Но она не могла этого допустить. После легких решений часто бывают тяжелые последствия.
Чэннинг вздохнул:
– Если ты не желаешь выйти за меня, тогда нам понадобится команда лучших юристов и светских львиц, имеющих вес в обществе.
У Чэннинга было более чем достаточно таких знакомых, но Алине это наверняка не понравится. Он постарался преподнести эту новость как можно мягче.
Чэннинг наклонился вперед и сунул ей в рот кусочек апельсина, нежно промокнув рот салфеткой.
– И пока ты жуешь, я хочу сообщить, что Ник и Джойслин скоро приедут и привезут своих жен.
– Ее имя появилось сегодня во всех светских хрониках. – Сеймур швырнул на стол стопку газет. Он смотрел в глаза членам синдиката с уверенностью победителя. – Слухи дали свои плоды. К завтрашнему дню богатеи Лондона будут думать, что среди них спокойно разгуливает убийца. У графини не останется выхода, кроме как исчезнуть. Постепенно слухи утихнут, и она снова сможет добиваться благосклонности света. Ну а если нет, ей конец. Даже если она выступит с обвинениями против нас, ей никто не поверит. – Он помолчал для пущей важности. – По моим сведениям, она уже скрылась, покинув бал в доме Эвертов, едва поползли слухи.
В разговор вступил старый брюзга Иглтон:
– Вопрос в том, куда она отправилась. Вы не знаете? А я знаю. – Он обвел взглядом собравшихся. – Она отправилась в Аргози-Хаус, который принадлежит Чэннингу Деверилу, а он вернулся туда спустя два часа после ее отъезда, и они оба не выходили из дома до утра.
Нацепив маску напускного безразличия, Сеймур ждал. Неужели Иглтон собирается сообщить то, что он утаил от членов синдиката?
– Брат мистера Чэннинга Деверила, – продолжил Иглтон, – виконт Суэйл, его отец – граф. Их род – один из древнейших в Англии, эта семья довольно влиятельна. – Иглтон выглядел словно живая версия справочника "Дебретт".
– Ничего хорошего, – простонал Хьюго Стефтон на другом конце стола, вызвав одобрительные возгласы. – Мы не имеем дела с высшим светом.
– Мы же не знаем, насколько это серьезно. Возможно, они всего лишь любовники. У такой женщины, как она, наверняка имеется один, а то и два любовника, – заспорил Сеймур, изо всех сил стараясь утаить свою ошибку. Ему не следовало верить графине, когда та сказала, что мистер Деверил не имеет для нее значения. И вот теперь доказательство ее лжи налицо.
– Вы нам солгали, Сеймур, – продолжал Иглтон. – Вы не рассказали нам, что мистер Деверил тоже присутствовал на загородном приеме в доме леди Лайонел. Мистер Деверил не просто мужчина, с которым она закрутила роман после возвращения в город. И хотя я действительно не представляю серьезности их отношений, узнав о них всего лишь пару часов назад… – последние слова были сказаны в укор Сеймуру, который хвастался осведомленностью в вопросах личной жизни графини, – я подозреваю, что здесь еще много тайн.
Сеймур с трудом подавил вздох облегчения.
– А пока нам остается только ждать и наблюдать.
Иглтон резко повернулся к нему:
– Вовсе нет. У нас много дел. Она знает о нас, и если нас разоблачат, то каждому из нас грозит тюрьма или каторга. Мы не можем просто сидеть и ждать. Мы нанесли ей удар, и она непременно ответит. В этом можно не сомневаться. Графиня просто не может поступить иначе. А мы не можем беспечно дожидаться этого и лишь затем ответить ей. Мы должны собирать информацию, должны выяснить все, что связывает ее с мистером Деверилом.
Сеймур презрительно ухмыльнулся:
– Вы так говорите, будто мы на войне.
Иглтон ткнул в него длинным костлявым пальцем.
– Так и есть, мой мальчик, и, если вы еще этого не поняли, в конечном счете, уничтожат или вас, или ее.
Это была война, и Алина вела ее сразу на двух фронтах. С одной стороны, ей противостоял Сеймур и его ужасные сплетни, которые угрожали окончательно разрушить ее репутацию. Другая проблема ожидала ее в гостиной Аргози-Хаус. Она должна была противостоять друзьям Чэннинга, они приехали помочь ему. Если им придется защищать его от нее, они сделают это, не важно, хочет он того или нет. Алина прекрасно понимала, что должна выдержать их проверку, прежде чем получит одобрение.
Из двух зол Алина предпочитала схватку с Сеймуром. Это был враг, которого она знала. Она могла думать, как он, знала, как он поведет себя. С друзьями Чэннинга все было гораздо сложнее. Они были вежливы и умели скрывать свои истинные чувства, не давая ей предугадать, что произойдет дальше.
Они все собрались по просьбе Чэннинга. Напротив нее, на диване, расположились Джойслин Эйсли и его невеста Кассандра. Жена Ника Дарси, Аннора, разливала чай из тяжелого серебряного чайника, а Ник не сводил с нее сияющих глаз. Ах, подумала Алина. Так вот как выглядит настоящая любовь. Надо признать, друзья Чэннинга произвели на графиню яркое впечатление. Они пили чай и непринужденно болтали.
Все это должно было напомнить ей, что она чужая в их компании. Она должна прежде заслужить их уважение, должна доказать, что достойна внимания их близкого друга. Ради Чэннинга и ради собственного спокойствия она постарается вести себя с ними мило. Они пригодятся ей в схватке с Сеймуром. Она изо всех сил стиснула чашку, когда Чэннинг заговорил о том, ради чего они здесь собрались.
– Я рад, что мы все смогли встретиться сегодня, – начал Чэннинг. – Начинается сезон, и у каждого из нас время расписано буквально по минутам. А пока у нас есть время, хочу кое-что с вами обсудить. Вы все знаете графиню де Шаренте, Алину Марлис. Она рассказала мне об ужасной ситуации, в которой оказалась, и я хочу поделиться с вами подробностями этой истории. – Он принялся рассказывать о мошенническом синдикате Роланда Сеймура и его сделках с землей, о том, как семья Алины стала одной из жертв Сеймура, как она пыталась разоблачить его и как Сеймур в ответ нанес ей ответный удар в спину. – И я не сомневаюсь, что об этом вы уже прочитали в утренних газетах, – заключил Чэннинг, криво усмехнувшись.
Алине было непросто сидеть молча и слушать Чэннинга, но это были его друзья. Для него они сделали бы гораздо больше, чем для нее. Без его поддержки ее и на порог бы не пустили.
– Эти слухи просто отвратительны, – сочувственно заметила Кассандра, когда Чэннинг закончил свой рассказ.
– Слухи ходили и раньше, – заметила Алина. – Разница в том, что тогда слухи распространялись из любопытства к новому человеку. А теперь сплетни превратились в оружие против меня и должны помочь сделать из меня изгоя.
– Сплетни можно опровергнуть, – заметила Аннора, мягко улыбнувшись. Однако она вовсе не обещала, что постарается опровергнуть эти слухи, но и не отказала в помощи. Это произойдет позже, подумала Алина, когда эта милая светловолосая женщина поймет, что незачем ей тратить свое влияние в обществе на эту странную знакомую.
– Мы должны не просто опровергнуть эти сплетни, – заявил Джойслин. – Сеймура необходимо остановить. Недостаточно защитить графиню. Мы могли бы спасти ее, но как насчет других, кого он уже использовал или еще использует? Если мы не разоблачим его, он начнет искать другие жертвы.
Чэннинг кивнул:
– Я уже поручил нашим юристам изучить деятельность синдиката и решить, что здесь можно предпринять. Хотя, в конечном счете, нам надо смотреть глубже. Мы должны разыскать жертв обмана и доказать, что синдикат совершал мошенничества. Я уже разговаривал с Дэвидом Греем.
Эта новость удивила Ника. Он бросил на Чэннинга проницательный, полный одобрения взгляд.
– Ты времени даром не терял.
Но Алине показалось, что в глазах Ника она прочла другое объяснение этой странной спешки Чэннинга.
– Возможно, нам троим стоит поговорить обо все более подробно, – предложил Ник, бросив быстрый взгляд на Аннору.
Аннора поняла намек и встала, тем самым давая понять остальным дамам, что это мужской разговор. Она улыбнулась Алине:
– Позвольте мне показать вам сад. В этом году я привезла из Хартшэвена новые розы и думаю, они прекрасно приживутся в городе. Я посадила их и здесь специально для Чэннинга.
Алина все поняла. Это был шанс последовать принципу "разделяй и властвуй". Эйсли и Дарси не станут ничего предпринимать, пока окончательно не поймут, с чем имеют дело, и не позволят Чэннингу действовать самостоятельно, пока не выяснят, что происходит между ним и Алиной.
День выдался солнечный. Слишком ранняя весна расцветила маленький уютный садик за домом яркими красками цветов. Женщины, прогуливаясь по дорожкам, непринужденно болтали. Аннора рассказывала о своих розах, как сначала выращивала их в оранжерее в Хартшэвене в Сассексе, а затем перевезла сюда. Наблюдая за ними со стороны, сложно было представить, что все они взволнованны и ждут, что последует дальше. Постепенно разговор перешел с цветов на мужчин, потом на мужей и, наконец, сосредоточился на Чэннинге.
– Очевидно, что Чэннинг к вам очень неравнодушен, – сказала Аннора, и в ее тихом голосе прозвучало едва заметное восхищение.
Алина ожидала услышать этот вопрос, но никак не тон, которым он был произнесен. Хотя те же слова могли нести в себе оттенок недоверия и неодобрения.
– Вы наверняка считаете нас чересчур любопытными, но Чэннинг очень нам дорог, – просто сказала Аннора. – Если бы не он, возможно, я не вышла бы за Ника. – Она слегка покраснела.
– Он и нам с Джойслином помог в трудный момент. Если бы не он, мы решили бы, что не можем быть вместе и расстались. Я племянница одного из главных противников "Лиги". – Кассандра рассмеялась и взяла Алину под руку. В ее глазах плясали озорные огоньки. – Не думайте о нас плохо, это естественно, что мы хотим как можно больше знать о женщине, которая ему нравится. Мы хотим, чтобы он был счастлив, как и мы.
Алина не могла не улыбнуться, тронутая добрыми намерениями этих женщин. Она не привыкла к подобной искренности. Ей приходилось жить в атмосфере подозрительности и лживости. За всю жизнь у нее почти не было подруг. Брак не оставил места для дружбы, и она так ни с кем и не подружилась после возвращения в Англию. И все же слишком рано было считать двух этих милых женщин подругами. Они могли поддерживать ее ради Чэннинга, но на большее ей не стоило рассчитывать. Когда расследование закончится и станет понятно, что у них с Чэннингом нет будущего, эти женщины могут и передумать.
Алина вспомнила о предложении Чэннинга сегодня утром. Если бы она решилась выйти замуж за него, его друзья и семья сделали бы все возможное, чтобы помочь ей влиться в общество. Они не смирились бы с тем, что он оказался изгоем, выбрав себе такую жену. Но она отказалась от этой затеи, ей хотелось быть честной с Чэннингом.
– Я не просила Чэннинга, чтобы он собрал вас всех здесь. Это была его идея. На самом деле он сам захотел мне помочь. Я думала, что справлюсь с Сеймуром в одиночку. – Она махнула рукой. – Но вы же знаете, что происходит, если Чэннинг видит человека в беде. – Возможно, эти женщины знали о мальчиках из Аргози-Хаус, которых Чэннинг подобрал на улицах Лондона, о молодых джентльменах вроде Ника, которым работа в агентстве помогла вытянуть разорившиеся семьи из нищеты.
Аннора улыбнулась:
– Я знаю, у Чэннинга доброе сердце.
– Я никогда бы не причинила зла Чэннингу, – ответила Алина, чувствуя, что за словами Анноры скрывается вызов. – Вы должны понять, что я не хочу, чтобы он рисковал.
– Не беспокойтесь, – невозмутимо произнесла Кассандра, коснувшись ее руки. – Чэннинг умеет о себе позаботиться. Однажды они с Джойслином спасли "Лигу", притворившись, что на вырученные деньги отправляют в Африку томики Библии.
Кассандра позабавила их этой историей, которая случилась уже после ухода Ника из "Лиги". Дамы закончили прогулку, весело смеясь, и присоединились к мужчинам в доме. Они ненадолго собрались в холле, но стало понятно, что визит подошел к концу. Его друзья собирались поговорить и решить, что можно сделать. Джойслин и Ник пожали Чэннингу руку.
– Завтра около трех мы собираемся в клубе Уайта. Ты тоже можешь заскочить и выпить с нами.
– С удовольствием. Мы так давно не собирались втроем. – Чэннинг расхохотался. – Вы теперь старые женатые джентльмены.
Джойслин взглянул на свою жену, и в его глазах мелькнуло то неописуемое чувство, от которого у Алины сжалось сердце.
– Это не так уж и плохо, – сказал он. – До завтра, Чэннинг.