А народ веселился и развлекался, ходил на работу и кутил в ресторанах. Женская половина населения припудривала свои распухшие от обиды носы, а мужская, как обычно, сочиняла достойные предлоги для того, чтобы удрать на весь вечер из своих домов.
Жизнь продолжалась дальше, и первый день без Лауры и Александра уже казался городу обычным и ничем не выдающимся днем. За исключением того, что одной неразрешимой проблемой и головной болью у города теперь будет меньше.
Ведь уже не надо будет всей толпой куда-то бежать, выпучив глаза. За кем-то наблюдать и кого-то фотографировать.
Потому что все теперь прекрасно обойдется и без них.
И никто не знал, что Грег подошел в этот день к портрету Лауры, висевшему в ее пустой комнате, и сказал ей:
– Держись, моя девочка, это только самое начало.
И Грег залпом выпил то, что налил до этого в свой большой фужер.
Сэр же Валентино тоже весь день провел в романтическом настроении. Он сидел в своем любимом кресле у своего любимого окна, курил свои любимые сигары и смотрел на свой любимый позолоченный телефон.
Он сидел так целый битый день. Прерываясь, конечно, только на еду, питье и другие незначительные нужды. А особо важными делами не занимался и никаких распоряжений по работе никому не давал. И это было из ряда вон выходящим.
Ведь у сэра Валентино обычно на каждый день было запланировано столько важных дел и забот, что многочисленным работникам сэра Валентино скучать не приходилось практически никогда.
Словом, сэр Валентино взял у самого себя маленький выходной и проводил его тихо, мирно и не спеша. И лишь к ночи зазвонил его любимый позолоченный телефон.
Но сэр Валентино еще немного помедлил, прежде чем взять трубку.
Глава 2
Лаура и Александр полдня ехали на роскошной машине Александра, а полдня летели на самолете, отправив машину багажом.
Они ехали туда, где от всего мира намеревались скрыть все то, что и сами-то еще толком не осознавали. Но почему-то они были уверены, что такое место и правда существует на земле.
В машине Лаура ела жареную кукурузу, что-то говорила, смеялась, слушала музыку и хваталась за руль, когда считала это необходимым. Александр тогда накрывал своей огромной ладонью ее маленькую руку и держал ее в своей ладони долго-долго.
Иногда Александр поворачивался к Лауре и убирал у нее челку со лба. Тогда Лаура опускала глаза или делала вид, что увидела за окном что-то безумно интересное.
Иногда она кормила его кукурузой, и он смеялся, а солнце заливало машину, и дальняя, долгая дорога была у них впереди.
У них не было будущего. По крайней мере, они о нем наверняка даже не задумывались.
Но зато у них было настоящее, которое как раз и стоило того, чтобы больше уже ни о чем не думать.
В самолете Александр смотрел на Лауру, сидевшую рядом с ним, и на оранжевое солнце у самого горизонта и думал, что вот это и есть тот самый момент, до которого он и мечтал дожить.
Словом, у них было настоящее, но кто ж знал, что за него еще надо будет заплатить.
К вечеру Лаура и Александр добрались до гостиницы, им надо было восстановить силы и прийти в себя. В гостиницу они приехали на машине, которая благополучно прибыла тем же рейсом, что и они.
Александр заполнил карточки, и носильщик отнес их немногочисленные вещи в люкс на последнем этаже. Лауру Александр тоже отправил наверх, а сам остался внизу у телефона.
Он снял трубку и набрал нужный ему номер по памяти. В трубке очень долго шли длинные гудки, но Александр прекрасно знал, что тот, кому он звонит, сейчас сидит у телефона.
Наконец-то трубку взяли.
– Я слушаю тебя, Александр, – сказал сэр Валентино на другом конце земли.
– Добрый вечер, сэр Валентино, – сказал Александр.
Сэр Валентино немного помедлил, а потом тоже сказал:
– Добрый вечер, Александр.
– Я хочу уведомить вас, – сказал Александр, – что я не буду больше на вас работать.
– А что случилось, сынок? – прикинулся идиотом добропорядочный сэр Валентино.
– Так сложились обстоятельства, – ответил Александр.
– Не все так просто, Александр, – сказал сэр Валентино на другом конце земли.
– Что вы имеете в виду? – не понял Александр.
– Тебе осталось доработать на меня еще три года, – сказал сэр Валентино.
– Я думал, что ваши правила на меня не совсем распространяются, – сказал Александр.
– Тебе принадлежит особое положение в моем сердце, Александр, – сказал ему сэр Валентино, – но не на работе.
– Что вы хотите сказать? – спросил Александр.
– То, что я не отпускаю тебя, – сказал сэр Валентино, – ты же знаешь мои правила.
Александр помолчал.
– Я не совсем уверен, что правильно понимаю вас, сэр, – сказал Александр.
– Нет, Александр, ты понимаешь меня абсолютно правильно, – сказал сэр Валентино, – у меня еще много заданий для тебя в Европе, и никто лучше тебя с ними не справится.
– Я отказываюсь выполнять ваши распоряжения, – сказал Александр.
– Ну а тогда ты и сам знаешь, чем тебе это грозит, – сказал добрый сэр Валентино, – не думаю, что тебе хотелось бы видеть этот мир из-за зарешеченного окна тюремной камеры. Ты извини меня, Александр, но я не могу сделать для тебя такую поблажку, тогда от меня разбегутся все мои люди, а мне еще жить и жить на этом свете, и дел у меня здесь еще полным-полно.
Сэр Валентино замолчал и стал слушать, что же ему скажет Александр, но Александр тоже молчал.
– Так что я даю тебе двадцать четыре часа и ни минутой больше, – докончил мысль сэр Валентино, – для того, чтобы ты вернулся.
И сэр Валентино еще немного помолчал, но Александр так больше ничего ему и не сказал.
Тогда сэр Валентино первый повесил трубку на свой любимый позолоченный телефон.
– Ты же прекрасно знал, Александр, – сказал сэр Валентино, наклонившись над телефоном, – что по контракту ты должен был отработать на меня полные десять лет, зачем ты так со мной поступаешь? А теперь я буду вынужден собрать на тебя досье и посадить тебя в тюрьму, а мне очень не хотелось бы этого делать, но таковы мои правила, ты же знал об этом. И я не могу для тебя ничего сделать, ведь тебе осталось доработать на меня каких-то три года, и твоя личная жизнь сможет подождать.
И после такой глобальной очистки совести сэру Валентино стало намного легче, и он спокойно пошел спать. И спал он сегодня очень хорошо, и снилось ему, что жизнь удивительна и прекрасна, и он присутствует на каком-то хорошем празднике и один ест большой и вкусный торт.
Александр тоже положил трубку на телефон, но еще долго не мог сдвинуться с места.
Он вдруг вспомнил, как они с Лаурой катались на катере по океану. Они зашли в открытый океан, туда, где маленькие дельфины выпрыгивали рядом с бортом, и Лауре непременно надо было потрогать хоть одного из них рукой.
И она так сильно перегнулась через борт, что чуть было не свалилась в океан. Александр схватил ее, и это было первое в их жизни объятие.
Но Лаура так смутилась и закрыла лицо руками, что ему оставалось только прижать ее к своему сердцу крепко-крепко, чтобы хоть немного успокоить.
А потом катер сбился с управления, и Александр бросился к рычагам и рулю, и больше он так и не смог подойти близко-близко к Лауре. Вы будете смеяться, господа, но у него не нашлось для этого достойного предлога.
Александр тряхнул головой.
Перед ним был телефон, по которому он только что услышал свой приговор. И это было невероятно, но это было действительно так.
И до того места в Европе, где он должен был выполнять дальнейшие распоряжения сэра Валентино, было как раз двадцать четыре часа. И ни минутой больше.
А прямо над головой у Александра, несколькими этажами выше, была комната, где его ждала Лаура, и к ней надо было еще суметь подняться и как-то ей все это объяснить.
Лаура видела в окно, что Александр вышел из гостиницы, вынул из кармана плаща сигареты и закурил. Она несколько удивилась этому, ведь он прекрасно мог покурить и здесь, в номере.
А погода на улице была просто отвратительная. Гроза, которая спешила за их самолетом и которая была иногда видна в иллюминатор, догнала наконец-то их в городе, и теперь на улице моросил мелкий дождь.
И Лаура даже не догадывалась, насколько это было символично.
Потом Лаура видела в окно, что Александр вошел в гостиницу. Но она не видела, что он не стал подниматься к ней наверх, а остался внизу и попросил у портье ручку и бумагу и очень долго стоял и о чем-то думал, но так ничего и не написал.
Потом она видела, что он опять вышел из гостиницы и выкурил на улице еще несколько сигарет. Потом он опять вошел в гостиницу, и Лаура подумала, что вот сейчас он наверняка придет, но он опять стоял с ручкой и листком бумаги… и опять ничего не смог написать.
А потом Александр вышел из гостиницы, сел в свой роскошный автомобиль и уехал.
В номер к Лауре принесли ужин на двоих, как они и заказывали раньше, и вездесущий работник гостиницы сообщил Лауре, что ее спутник куда-то только что уехал.
– Да я знаю, – улыбнулась ему Лаура, – он сейчас приедет.
– Извините, – сказал тогда вездесущий работник гостиницы и вышел из номера.
Лаура ждала Александра всю ночь.
К утру она позвонила портье и попросила его подняться к ней в номер. Через несколько минут портье был у нее.
– Я прошу вас принести записку, которую оставил мне тот человек, что приехал со мной вчера вечером, – сказала Лаура.
– Но тот человек не оставлял вам никакой записки, – сказал портье.
– Этого не может быть, – сказала Лаура.
– Но это действительно так, – сказал портье.
– Вы, вероятно, плохо справляетесь со своими обязанностями, – сказала Лаура, – если умудрились потерять записку, которой просто не могло не быть.
– Да, тот человек попросил у меня вчера листок бумаги и ручку, и несколько раз он действительно собирался что-то написать, я это видел, – сказал портье, – но он так ничего и не написал, это я тоже очень хорошо заметил.
Лаура опустила голову и несколько секунд молчала.
– Большое спасибо, извините, – через некоторое время сказала она.
– Не желаете ли еще чего-нибудь? – услужливо спросил портье.
– Нет, – сказала Лаура, – больше ничего.
Портье вышел из ее номера, а Лаура села на огромную двуспальную кровать и впервые в своей жизни закурила.
Этот же самый портье вышел на работу только через день. И ему сообщили, что девушка из шикарного номера люкс на последнем этаже не только никуда не выходила из своего номера, но и не заказывала к себе в номер никакой еды.
И портье поднялся к ней в номер и постучал. Ему никто не ответил.
Тогда портье повернул ручку и увидел, что дверь не заперта.
– Простите, – сказал он, открывая дверь, – но вы не отвечали, и я подумал, не случилось ли у вас что?
Он вошел в номер и увидел, что девушка, которую он поселил сюда три дня назад, сидит на огромной двуспальной кровати и курит сигарету. Около кровати стояло несколько пепельниц, доверху заполненных окурками.
Девушка выглядела неплохо, за исключением того, что она была слишком бледна, и того, что она была еще совсем ребенком.
Портье немного помедлил, а потом сделал еще один шаг и повторил:
– Простите меня, но я подумал, не случилось ли у вас что?
Только тут Лаура его заметила, хотя он стоял перед ней вот уже несколько минут.
Лаура подняла на него глаза и сказала:
– Ну что, – сказала она, – научить тебя целоваться?
Портье был несколько удивлен, но через некоторое время он сел на кровать рядом с Лаурой.
В тот же день, но уже к вечеру Лауру нашел Грег. Он вошел в ее номер и увидел, что она сидит на кровати и курит. Она была очень бледна, но глаза ее были сухими.
Лаура увидела Грега и сказала:
– Домой я не поеду.
Грег подошел к ней и обнял ее.
– Хорошо, Лаура, как скажешь, я все сделаю, что ты хочешь, все-все, обещаю тебе, – сказал Грег, – даже если за это мне придется сесть в тюрьму.
– Ты же этого больше всего на свете боишься, – сказала ему Лаура.
– Уже не боюсь, – сказал Грег, – все, больше не боюсь.
И только тут Лаура впервые за эти дни разрыдалась. Грег прижал ее к себе и гладил по голове.
– Ну хочешь, я убью его? – спросил Грег.
– Что ты, Грег, – сказала Лаура, – разве это мне поможет?
И дождь за окном, ливший все эти три дня, уже, кажется, собирался заканчиваться. И на небе уже округлялись большие яркие звезды, которые говорили о том, что теперь на земле будет снова хорошая погода.
Глава 3
Ни Лаура, ни Александр так больше в нашем городе и не появились. Но их история еще долго не давала покоя всем нашим жителям.
У нас в доме, например, во время завтраков, обедов и ужинов только о них и говорилось.
– Вы даже не представляете, – говорила всем моя мать Молли, – Александр все-таки бросил Лауру, и я с самого начала была просто уверена, что все именно так и произойдет.
– Конечно, так и должно было в конце концов случиться, – вторила моей матери ее дорогая сестра Мэгги, – но Лаура, она же еще совсем ребенок, и зачем она вообще поехала за ним?
– А как вы думаете, – спрашивала тогда у всех присутствующих какая-нибудь из моих ненормальных бабок, – а между ними что-нибудь было?
– А как же, – со знанием дела отвечала ей другая моя ненормальная бабка, – а как же иначе?
– Говорят, что они теперь в Европе, – продолжала моя мать, – но только в разных странах. Лаура, кажется, в Париже, изучает историю искусств, Грег сделал ей такой подарок. А вот в какой стране Александр, этого никто не знает.
– А еще говорят, что Александр вовсе не бросал Лауру, он сделал это как раз для того, чтобы защитить ее, – говорила моя тетка, мамина дорогая сестра.
– Защитить? – удивлялась моя мать, – да что ты такое говоришь, Мэгги?
– Да, – продолжала моя вездесущая тетушка, – говорят, что сэр Валентино сильно пригрозил им, и Александр не мог так рисковать, он уехал ради Лауры.
– Да ты что? – надрывалась тогда моя мать, – почему же тогда ни Лаура, ни Грег не хотят даже и слышать ничего об Александре?
– А откуда тебе это известно? – спрашивала ее моя тетка.
– Люди так говорят, – пожимала плечами моя мать.
– Да, многого, многого мы еще не знаем, – вздыхала тогда моя тетушка.
И им было глубоко наплевать на то, что у их дочки и племянницы Розмарин, то есть у меня, кусок в горло во время всех этих разговоров не пролазил.
И только мой отец поглядывал на меня с сочувствием. Но их разговоров никогда не прерывал, так как очевидно полагал, что вся эта болтовня поможет мне всю эту историю быстрее пережить.
А мой кошмарный кузен Чарли, сами понимаете, во время всех этих разговоров только похабно ухмылялся. И я не знаю, что уж он там во время своих похабных ухмылок думал, но мне и с противоположного конца стола было прекрасно видно, что мысль, как таковая, вообще нечастый гость в его голове.
И только маленькой сестренке Чарли Монике эта история была глубоко по барабану. Она вылавливала вилкой ягоды из нашего варенья и была рада, что взрослым было в последнее время решительно не до нее.
А я же скрепя сердце выносила все эти разговоры и только по ночам в своей комнате могла расслабиться и отдохнуть. И сколько угодно думать о самом идеальном человеке на земле, сердце которого отныне и навек принадлежало другой.
Я подходила к окну и прислонялась лбом к холодному стеклу.
Из моей комнаты было прекрасно видно, как два привидения в белых балахонах танцуют твист у бассейна при луне со свечками в руках.
Часть третья
Глава 1
Прошло три года. Мне исполнилось восемнадцать лет, и на день рождения отец подарил мне красивое, по его понятиям, розовое платье.
Мне было жаль отца, и я сказала ему:
– Спасибо, папочка, такого красивого платья нет ни у кого.
– Такой красивой дочери тоже нет ни у кого, – сказал мне мой растроганный отец и поцеловал меня в лоб.
И я поднялась в этом идиотском платье в свою комнату и там сорвала его с себя и забросила в шкаф. И мне было тем более обидно, что я знала, что у Лауры Бенито тоже скоро день рождения, и ей тоже исполняется восемнадцать лет, и ее ожидали вовсе не такие глупые подарки.
Ее любящий братик, расторопный Грег Бенито, приобрел специально для нее красавицу-яхту и обернул ее в разноцветную оберточную бумагу, и перевязал огромным голубым бантом.
Сама Лаура в городе так и не появлялась, но все ждали ее приезда со дня на день. Говорили, что она закончила во Франции колледж и даже умудрилась получить диплом, и что, мол, чего ей еще оставалось делать после всей этой истории, которая с ней произошла.
На мой день рождения к нам опять собрались приехать наши самые близкие родственники, которых мы не видели долгих три года и которые, как намекнул мне мой отец, едут к нам совсем не просто так.
Я догадывалась, что мой кузен Чарли едет ко мне свататься. Но это были только его личные проблемы, и меня они совершенно не интересовали.
Сегодня утром весь город ходил на пристань посмотреть, как Грег выгружал с корабля свою красавицу-яхту.
– Грег, – спросил Грега с пристани наш любознательный народ, – это правда, что Лаура скоро появится в городе?
– Не думаю, что это будет иметь к вам хоть какое-то отношение, – ответил Грег.
– Ну что ты, Грег, – сказали ему с берега наши городские острословы, – Лаура – самая богатая невеста в нашем городе.
– Невеста, – сказал Грег, – да не про вашу честь.
– Или ты ее до сих пор для Александра бережешь? – сказал кто-то из толпы.
Грег ничего не стал отвечать. Он молча вытащил пистолет, взвел курок и направил его в сторону говорившего.
– Что ты, Грег, это же шутка, – струсил тот.
Грег немного подождал. А потом медленно поднял свой пистолет вверх и выстрелил в воздух.
Толпа вздрогнула и облегченно вздохнула.
Больше Грег никому ничего не сказал, а лишь руководил дальше выгрузкой своей красавицы-яхты. Огромная толпа на берегу тоже больше старалась ничем не раздражать Грега, а молча наблюдала за его действиями.
Можно было подумать, что весь город у нас состоит не из простых жителей, а только из каких-нибудь журналистов и телерепортеров. И ежедневные наблюдения либо за Грегом, либо за сэром Валентино, то есть за самыми экстравагантными людьми этого города, для остальной части его народонаселения были просто чем-то вроде хлеба насущного.
Грег погрузил свою красавицу-яхту на трейлер и повез ее к своему особняку, чтобы поставить под окнами Лауры. По крайней мере, толпа, шедшая вслед за ним аж с самой пристани, тщательно проследила, что это было именно так.
Я, разумеется, никуда не ходила, но о том, что творится в нашем городе, мне сообщила одна из моих ближайших подруг.
Еще она сказала:
– Помнишь, как мы маленькими девочками ходили на другой конец города, чтобы только посмотреть на Александра?
Я промолчала, хорошо, что никто не видел, как я покраснела.
– Не хочешь ли съездить посмотреть, как строится его новый дом? – спросила тогда подруга.
– Я давно уже не маленькая, как ты успела заметить, – сказала я.