– Да брось ты, наверняка подделка, – успокоила его Кира, – как и твои слова. И обещания. Ты ведь обещал на мне жениться. Не помнишь?
– И на мне, – пискнула Юлечка.
– На мне тоже… – сказала Лола, – ты на всех нас обещал жениться. И что же мы теперь будем делать? Не хочешь же ты сказать, что ты нас просто обманул?
Ничего такого Паникос, судя по всему, сказать не хотел.
– Меня неправильно понять… Я не то иметь в виду, – слабо защищался он, – совсем не то! Что вы делать?!
– Да не волнуйся ты так, мы уже обо всем договорились, – широко улыбнулась Диночка, – конечно, нам было непросто принять такое решение. Но мы все согласны выйти за тебя замуж.
– Как? Как?
– Полигамия как форма человеческих отношений весьма популярна во многих странах мира, – с готовностью объяснила Диарея.
– Короче, так, – перебила ее Кира, – мы составили график. В понедельник ты будешь со мной. Во вторник – с Лолой. В среду – вон с ней. И так далее. Нас двенадцать человек. Значит, у тебя будет один выходной в неделю. Чтобы было проще считать.
– Но я… я… я… – Паникос дрожал, как сливочное желе в вагоне-ресторане, не то от холода, не то от переполняющих его эмоций, – я не могу… я… Я женат!
Я не смогла сдержать смех.
Тем временем Лерка наконец исполнила свою миссию. На пляже разгорелся веселый костер.
Особенно хорошо горели льняные брюки, зато некоторые проблемы возникли с ботинками Паникоса. Они не хотели разгораться, только тлели, к тому же от них шел невыносимый запах – наверное, они были сделаны из кожзаменителя. Этот мужчина определенно питал слабость ко всему фальшивому – ботинкам, словам и чувствам.
– Я женат! – вопил Паникос. – Давно женат! Моя жена живет в Ларнаке, у нас трое детей!! Это безобразие! Я позову полицию!
От страха он даже перестал делать ошибки. Надо же, никогда не знала, что стресс так способствует изучению иностранных языков.
– Вот и вали к своей жене! – крикнула Лола. – Ты нам на фиг не нужен. Убожество!
Продолжая прикрывать ладонями то, что никого из нас не интересовало, Паникос побежал вдоль моря прочь. Уж не знаю, что с ним случилось потом, потому что больше я его никогда не видела. Как ему удалось выбраться в город, где он умудрился среди ночи достать одежду? Да и какая разница? Но это зрелище мне не забыть никогда. Белые литые ягодицы убегающего мужчины. И двенадцать хохочущих ведьм, свистящих ему вслед.
– А давайте отметим это в ресторане, – предложила Диночка.
Все с готовностью поддержали это предложение. Все двенадцать мстительниц, кажется, были довольны и счастливы.
Все, кроме меня.
* * *
Почему, почему, ну почему?! Почему такое всегда происходит именно со мной? Почему именно те мужчины, которых выбираю я, оказываются изощренными обманщиками, классическими негодяями и моральными уродами? Теперь вот в мою коллекцию добавился еще и брачный аферист. Поздравляю, Кашеварова, таких у нас еще не было.
Я вышла на балкон своего гостиничного номера и закурила.
Может быть, это во мне что-то не так? Почему именно я так притягательна для самых худших представителей мужской половины человечества? По сути, в моей жизни не было ни одного достойного мужчины… Не считая, конечно, Эдика. Но это другая история и тоже, между прочим, весьма болезненная. Не стоит даже об этом думать. Потому что сейчас, только сейчас у меня возникло смутное, тоненькое, как комариный писк, подозрение, что я умудрилась проворонить собственное счастье, которое плыло прямо в руки. Единственный раз мне встретился мужчина, худшим недостатком которого была любовь к спорту. И ради чего я его оставила? Даже смешно – ради секса на сеновале с брачным аферистом! Ради металлического кольца с фальшивым бриллиантом!
Так часто бывает – когда мужчина в твоих руках, он кажется тебе обыкновенным. Но как только он становится недосягаемым, он превращается почти в идеал. А в полной недосягаемости Эдика я была уверена на все сто процентов. Вряд ли он еще когда-нибудь попробует со мной связаться – после того как я столько раз невежливо бросала трубку, после того как я предпочла спуститься с седьмого этажа по пожарной лестнице лишь бы с ним не встречаться.
Я облокотилась на перила балкона и наконец дала волю слезам.
– Кашеварова? Сашка, ты здесь? – раздался совсем рядом знакомый голос.
Вот так всегда, даже поплакать спокойно не дадут. Мстительницы. И почему я не догадалась запереть дверь и повесить табличку "Не беспокоить!"?!
Я обернулась – сзади стояла Диночка. В тот вечер ее красота показалась мне особенно раздражающей. Это апогей мировой несправедливости. Какое право имеет она на красоту, когда я так катастрофически несчастна?! В древней Спарте убивали хилых младенцев-мальчиков, чтобы впоследствии они не портили кровь идеально развитого народа. На их месте я бы лучше убивала красивых младенцев-девочек, чтобы впоследствии своим внешним видом они не портили настроение всем остальным.
– Дин, ты уж прости, но мне надо побыть одной, – выдавила я, стараясь не смотреть на ее загорелые худые ноги.
Но Диночка не собиралась уходить. Она присела на краешек кровати.
– Кашеварова, есть разговор.
– А его нельзя отложить на потом? – Я отворачивала от нее, такой молоденькой и красивой, свое заплаканное лицо.
– Никак нет. Потом будет поздно.
Я вздохнула и уселась рядом с ней. Может быть, мне и правда стоит отвлечься на чужую проблему? Может быть, тогда мне станет легче? Хотя – о чем это я? "Какие могут быть проблемы у человека с такими волосами, глазами, ногами и зубами?" – досадливо подумала я и только потом вспомнила, что Диночка тоже только что порвала со своим женихом.
– Ладно, выкладывай. Что у тебя стряслось?
– Не у меня, а у тебя, – сказала Диночка.
– Что?
– Сашка, я все знаю. Я еще в аэропорту заметила, что на тебе лица нет. Это показалось мне странным. В Шереметьеве ты была веселой, как невеста, а в Ларнаке – скорбной, как вдова. Сначала я подумала, что у тебя расстройство желудка. Но потом… Мне казалось, ты приехала на Кипр к своему… Майклу или как там его…
– Только не произноси при мне это имя. А то я сейчас закричу.
– Но вместо этого ты все время валялась на пляже в дурацком купальнике!
– Он не дурацкий. Я купила его в "Аксессорайз".
– И тогда я вспомнила, что в самолете ты сидела рядом с Юлечкой, – невозмутимо продолжила Дина. – Я спросила ее, о чем вы разговаривали. И она рассказала мне о своей сестре, которая стала жертвой брачного афериста. Тогда я поняла, что этот аферист и твой Майкл – одно и то же лицо!
– Рада за тебя, доморощенный Шерлок Холмс. Только я не хочу об этом говорить.
– Понимаю, – Диночка погладила меня по голове, – но разве ты не собираешься что-то делать?
– Собираюсь, – криво усмехнулась я, – забыть его, как страшный сон.
– Я не об этом… Мы ведь сюда приехали мстить, так? Вот и отомсти!
– Ты предлагаешь тоже наброситься на него всей тусовкой и раздеть его на пляже? Боюсь, не подействует. Он еще более циничный негодяй, чем ваш Паникос. Да Паникос просто ангел по сравнению с ним.
– Может быть, и стоит раздеть его… Только не в этом смысле, – задумчиво протянула Диночка.
– Что ты имеешь в виду? – Этот бессмысленный разговор начал меня утомлять.
– Обобрать его, как липку. Юлечка ведь рассказала тебе схему, по которой действует аферист!
Сначала он втирается в доверие, покупает дорогое платье… Он подарил ей платье за шесть тысяч долларов! Ты можешь принять подарок, а потом перестать отвечать на его звонки.
– Может быть, со мной он собирался действовать по-другому? – пожала плечами я. – И вообще, покупать платье – это риск. Откуда он знает, может быть, у меня нет тридцати тысяч долларов. Чтобы "одолжить" ему их потом.
– И вы с ним никогда не разговаривали о деньгах? – нахмурилась Диночка. – Он у тебя дома был?
– Ну да. Он же жил у меня, когда приехал в Москву.
– А тебе не показалось это странным? Почему он не остановился в отеле?
– Я была так счастлива, что мне было все равно, – слабо улыбнулась я.
– И он вообще не интересовался твоим финансовым состоянием? – допытывалась Диночка. – Ну, он не спрашивал, например, кому принадлежит квартира? Есть ли у тебя машина?
Мне вспомнилось, как мы ехали в такси из Шереметьева. "Мы не будем никому мешать? – спросил Майкл Рикман. – Твои соседи не будут против, если я у тебя поживу? Ты, кажется, говорила, что снимаешь квартиру?" Я еще подумала тогда, что ничего подобного ему не говорила. И соврала, что квартира принадлежит лично мне, потому что мне хотелось произвести на заморского миллионера впечатление.
По моему лицу проницательная Диночка поняла, что она попала в точку.
– Он не рылся в твоих вещах?
– Заглядывал в шкаф, – припомнила я, – но вообще-то мы все время провели в постели.
– Об этом можешь не рассказывать, я не отношусь к любителям клубнички, – усмехнулась она. – Значит, он заглядывал в твой шкаф, а вещи у тебя, Кашеварова, сплошь дизайнерские, дорогие. Я же вижу, в чем ты на работу ходишь. Солидный гардероб состоятельной особы.
– Он же не мог знать, что на одежду я трачу все свои деньги… – пробормотала я.
– Идем дальше. Он видел твои деньги?
– Нет. Я перед ним кошельком не трясла.
– Может быть, ты хранишь деньги дома? Он мог на них наткнуться, когда рылся в твоем шкафу.
– Он не рылся в моем шкафу! – разозлилась я. – Да у меня и денег-то нет! Правда, я откладываю на машину, но у меня набралось-то всего… тысячи две с половиной долларов. Разве это сумма для мошенника?
– И где же ты их хранишь? – поинтересовалась Дина.
– А что, ты собираешься меня ограбить?… В холодильнике, в пакете.
– Что?! – Ее брови поползли вверх.
– Так всегда моя мама делала, – развела руками я, – я это с детства помню. Деньги она клала в пакетик и убирала в холодильник. Она говорила, что вор никогда не полезет в холодильник… Ой!
– Что?
– Да нет, ничего… – от волнения я даже вспотела, – просто вспомнила… За день до его отъезда я проснулась и увидела, что он сидит перед холодильником…
Как сейчас это помню. Я проснулась и увидела одетого Майкла Рикмана, который задумчиво разглядывал зловонные пустоты моего холодильника.
И что-то тогда показалось мне странным, но я никак не могла понять, что именно. А вот сейчас понимаю – в холодильнике же ничего, кроме йогурта, не было, зачем же он так долго его изучал?! Как бы поступил нормальный человек, открыв холодильник и обнаружив полное отсутствие продуктов? Да ежу понятно, что он просто захлопнул бы дверцу. Он не стал бы, усевшись на корточки, медитировать перед открытым холодильником. А значит… значит, Майкл Рикман видел пакет с деньгами! А я-то, я-то тоже хороша – как я могла забыть, что в холодильнике лежат деньги?
– Ну ты даешь! – не то удивилась, не то восхитилась Диночка. – Ты что, не знаешь, что квартирные воры первым делом лезут в холодильник и в ящики с бельем?… Естественно, он решил, что ты – лакомый кусочек. Самостоятельная девица с собственной квартирой почти в центре Москвы, с полным шкафом дорогих нарядов, у которой к тому же в холодильнике небрежно валяется несколько тысяч баксов! Он ведь не охотится за крупной дичью. Ему как раз такие, как ты, и нужны. Беззащитные влюбленные дуры с достатком чуть выше среднего.
– Интересно, когда же он понял, что я дура? – потрясенно спросила я. – Неужели еще в нашу первую встречу?… Хотя вела я себя, признаться, не очень умно. Явилась в футболке с Фредди Крюгером на груди. Весь вечер говорила о своем женихе, которого я люблю, но все-таки хочу бросить. Потом прилетела во второй раз.
– Тогда он и почувствовал, что ты на крючке! – воскликнула Диночка. – Я не знаю наверняка, но готова поспорить, что именно тогда он и начал вешать тебе лапшу на уши по поводу его мнимого богатства!
Я задумчиво нахмурилась.
– Кажется… Кажется, да. Да, теперь я уверена, что именно так оно и было. В первый раз мы просто поговорили. А во второй… Он начал рассказывать про загородный дом и конюшни…
– Вот видишь. Если бы ты была капельку рассудительнее, могла бы сто раз его разоблачить!
– Да ты и сама хороша! – рассердилась я. – Читаешь мне мораль, а сама попалась на удочку Паникоса. Уж с кем, а с ним мне с самого начала все было понятно.
– В этом и есть наша беда, – покачала головой моя Дина, которая из моей подруги по несчастью, кажется, превратилась в просто мою подругу, – когда дело касается наших подруг, мы реалистки. Но вот когда на нашем горизонте появляется очередной мужик, мы вдруг начинаем слепо верить в хорошее… Так тебе нравится идея с платьем?
– Не знаю, получится ли у меня… Я не думала, что мне придется увидеть его еще раз. Боюсь, не выдержу и скажу все, что я о нем думаю.
– Обязательно скажешь, – расхохоталась ведьма Диночка, – только после того, как получишь в подарок платье.
* * *
Один шаг. Второй. Третий. Кажется, я и правда иду туда. На мне красный сарафан в белый горох. Никакого настроения наряжаться у меня, конечно, не было, но Дина сказала, что я должна себя пересилить – иначе аферист заподозрит неладное.
У меня свидание – с Майклом Рикманом. Я позвонила ему и беззаботным голосом сообщила, что решила устроить ему сюрприз. Он так искренне обрадовался, что на минутку мою самоуверенность подточил крошечный, но ядовитый червячок сомнения. А вдруг Юлечка ошиблась? Вдруг речь идет о совершенно разных Майклах Рикманах? Хорошо, что рядом со мной находилась Дина, которая, заметив просветленную улыбку на моем лице, немедленно еще раз повторила горькую правду. "И не вздумай ему поверить, Кашеварова, – на прощание пригрозила она. – Не будь дурой!"
Итак, я иду в кафе-мороженое, там мы договорились встретиться.
Медленно, как караванный верблюд. Но все-таки иду.
Я увидела его издалека. Он сидел за угловым столиком и лениво ковырялся пластиковой ложечкой в вазе с мороженым. Я увидела его – и чуть было не пустилась наутек. Я подумала – нет, не смогу. Ведь это был все тот же Майкл Рикман – загорелый, голубоглазый, с растрепанными соломенными волосами и тонкими морщинками вокруг невинно распахнутых глаз. Глядя на такого ангелоподобного мужчину, сложно было вообразить, что перед вами прожженный брачный аферист. Хотя если бы у всех брачных аферистов был внушающий недоверие вид – воровато бегающие глазки, липкая улыбочка, – то как бы они ловили на крючок оптимистичных идиоток, вроде меня?
Честное слово, я собиралась развернуться и уйти – и черт с ней, с этой местью, – но тут он поднял голову и увидел меня.
– Саша! Значит, ты все-таки здесь. – Он поднялся и галантно отодвинул для меня стул. – А я уж решил, что это розыгрыш. А почему ты не надела на голову трусы, как в прошлый раз?
– Они в стирке, – пробормотала я, и он с готовностью рассмеялся над принужденной шуткой.
– Какое ты будешь мороженое?
– Я на диете, – я заставила себя улыбнуться, – подумала, надо бы перед свадьбой сбросить пару килограммчиков.
– Тебе совсем не надо худеть, – вежливо сказал он. – Ох, Саша, я так по тебе соскучился. – Его рука нащупала мое колено под столом. Странно – но мое тело никак не отреагировало на это горячее прикосновение. Может быть, оно, в смысле – тело, умнее меня самой? – Хорошо, что ты приехала. Мы можем обсудить… свадебные детали.
– Например, покупку платья, – я решила, что называется, сразу взять быка за рога, – я так волнуюсь, что платья еще нет.
– Ох уж эти девушки! – расхохотался Рикман. – Как хорошо, что я не женщина.
– И правда хорошо, – подумав, согласилась я, – в противном случае мы никак не могли бы пожениться.
Я внимательно наблюдала за его реакцией. Ноль эмоций. Только улыбка стала, кажется, еще теплее.
– Так ты уже присмотрела платье?
– У меня есть несколько вариантов, – я прикусила нижнюю губу, – но не знаю, насколько это нам по карману… В крайнем случае, можно заказать платье в ателье. В конце концов, это просто одноразовое платье. Главное, что мы вместе.
Ого, кажется, я начинаю входить во вкус. Какая интересная игра – обмани мошенника! Может быть, мне тоже переквалифицироваться в брачную аферистку? Все равно надо работу новую искать.
А так я смогла бы разом убить двух зайцев – заработать на туфельки "Дольче и Габбана" и отомстить за всех обманутых женщин на земле. А что, хорошая идея – я буду кем-то вроде Робин Гуда в юбке.
– Я не хочу, чтобы ты вообще думала о деньгах, – перебила меня первая жертва новоявленного Робин Гуда, – я хочу, чтобы у тебя была самая красивая на свете свадьба, Саша.
В этом месте мне, наверное, стоило пустить слезу. Жаль, я не умею, как Лерка, плакать по команде.
– И я уже начал к ней готовиться. Надеюсь, ты ничего не имеешь против отеля "Ритц"? Это один из самых роскошных отелей в Лондоне. И все твои гости смогут там жить, это будет удобно. А свадьбу сыграем в ресторане отеля.
– А ты уверен, что тебе это по карману? – с придыханием спросила я у продавца мороженого, которому вздумалось поиграть в щедрого миллионера.
– Саша, о деньгах не беспокойся. Думаю, свадьба обойдется… – он нахмурился, подсчитывая, – максимум тысяч в пятьдесят английских фунтов.
Я чуть было возмущенно не закричала: "А Юлечкиной сестре ты демонстрировал чек на сто тысяч, к тому же разыграл дарение особняка!" – но вовремя прикусила язык. Хотя не могу сказать, что мне не было обидно. У меня что, менее шикарный вид, чем у предыдущей "невесты" этого мошенника? Значит, он считает, что я могу обойтись и без столетнего вина и особняка в центре Лондона?!
– Единственная твоя забота – выбрать платье, – он сжал мою руку, – признайся, ты ведь уже что-то присмотрела.
– Ну… вообще-то да, – я кокетливо прикусила нижнюю губу, – в магазине "Все для свадьбы". Но я ведь тебя предупредила, что оно дорогое?
– Для тебя мне ничего не жалко, – понизив голос, сказал он, – напиши мне адрес этого магазина и название модели.
Меня не надо было долго упрашивать. В моей сумке покоились заранее приготовленные блокнот и ручка.
ГЛАВА 12
Прошла тысяча лет.
А на самом деле – еще полдня.
Наш самолет благополучно приземлился в Шереметьеве. Я позволила себе немыслимую роскошь – такси. Мне хотелось оказаться дома как можно скорее. Отключить телефон, заварить крепкого кофейку и спокойно все обдумать. А подумать есть над чем. Если говорить вкратце, то вот в какой ситуации оказалась я накануне своего двадцативосьмилетия.
1. У меня есть роскошное свадебное платье, но нет жениха.
2. Я промотала все свои деньги на авиабилеты и теперь знаю, что курортный роман – это дорогое удовольствие.
3. Я три раза была на Кипре и не видела почти ни одной достопримечательности (если, конечно, не считать за достопримечательность знаменитые красные плавки Паникоса).
4. Я знаю, как сказать по-гречески "я тебя люблю" – "сагапо", но по-прежнему не знаю, что такое любовь и существует ли она в принципе.
5. В моем доме сломан лифт, и теперь мне придется взбираться на восьмой этаж вместе с увесистым чемоданом.
Этот последний сюрприз казался самым огорчительным. Чертыхаясь и кряхтя, я преодолевала ступеньку за ступенькой, пока наконец не оказалась на знакомой лестничной клетке.
Там-то и выяснилось, что сюрприз с лифтом был не последним.