Джордан замер и с грустью произнес:
- Да ты еще совсем девчонка! Такая невинная, застенчивая, нервная. Я представить себе не мог, что такое бывает. Не бойся, моя прелесть. Иди ко мне.
Мара не знала, как отнестись к его словам. Конечно, у нее совсем нет опыта, но, обнимая ее, он предлагал ей защиту, терпение, доброту. Мара решила ему довериться, обняла его за шею и закрыла глаза.
Они долго молча держали друг друга в объятиях. Он гладил ее до тех пор, пока беспокойство ее не утихло, точнее, переместилось… ниже. В животе стало тепло, кровь разносила по всему телу непонятную жажду.
"У тебя есть потребности, Мара". Вот он о чем…
Каждая секунда в его объятиях заставляла ее острее чувствовать, что рядом - мужчина.
- Так что, Мара? - прошептал он, целуя ее в лоб. - Будем продолжать?
Мара молчала. Джордан слегка отстранился, заглянул ей в лицо и прочел в темных глазах одну лишь неутоленную жажду.
- Нам ведь не надо спешить? - вопросом на вопрос ответила Мара.
- Конечно, нет. Я никуда отсюда не хочу уходить. Сегодня я твой. - Его глаза хищно сверкнули.
- И что же мне с тобой делать?
- Все, что тебе нравится. - И Джордан откинулся на спинку сиденья, словно приглашая ее делать с ним все, что угодно.
Перед таким предложением Мара не устояла. Подавшись вперед, она осторожно поцеловала его в щеку. Его кожа была теплой и гладкой, а челюсть мощной и твердой. Ее она тоже поцеловала. Джордан откинул голову назад. Губы Мары переместились к мочке уха.
- Ты меня соблазняешь.
- Я не умею.
- Поверь, у тебя прекрасно получается. - И Джордан положил ее ладонь на окаменевшее свидетельство своего желания.
В ушах у нее зашумело, брови взлетели вверх. Вспомнив, что муж совсем ею не интересовался, Мара с нечестивой смелостью вдруг подумала: "Вот это член!" Сомневаться не приходилось: этот мужчина хотел ее!
- Очень впечатляет, милорд! - глухо проговорила она.
- Теперь ты мне веришь?
- Как я могу не верить, имея в руках столь… мощное доказательство?
Джордан коротко хохотнул. Ее застенчивость явно отступала. Пожалуй, даже совсем исчезла, решил он через минуту, когда она стала поглаживать его бедра.
Щеки Мары пылали огнем, кожа стала как будто тоньше.
- Итак, - вкрадчивым тоном произнес тонкий дипломат, - чем я могу вам служить, миледи?
- Ммм… - Она окинула собственническим взглядом его мускулистое тело. - Сними сюртук.
- Прекрасная мысль.
В тесноте кареты ей пришлось помочь Джордану вытащить руки из рукавов отлично скроенной визитки. В суете Джордан быстро поцеловал ее в шею. От теплого прикосновения его губ у нее мурашки побежали по телу.
Мара прикрыла глаза и легонько вздохнула. В глубине ее существа нарастало нетерпеливое беспокойство. Его приоткрытые губы двигались к мочке уха, даря ей новую глубину ощущений. Пальцы Мары бродили в его коротких мягких волосах. Джордан стонал от удовольствия. Она стиснула его плечи, потом ее пальцы пробежались по груди и уткнулись в накрахмаленный галстук. Не думая, она потянула за аккуратную складку узла, распустила его и стянула галстук с шеи Джордана.
Мара впервые видела его без галстука. V-образный вырез рубашки распахнулся до жилета. Она откинулась, чтобы разглядеть его лучше, и пришла в восхищение от стремительной линии его обнаженной шеи. Зачарованная открывшимся ей пространством, Мара не сдержалась и провела ладонью там, где только что блуждали ее глаза. Его кожа оказалась горячей и влажной, шершавой там, где после утреннего бритья успела проявиться щетина. Мара коснулась адамова яблока и уязвимой впадинки ниже его, в разлете изящных ключиц, потом провела рукой по долине между мощными грудными мышцами.
- Ты… красивый мужчина.
- Нормальный, - ответил Джордан с чарующей улыбкой.
Мара усмехнулась, придвинулась ближе и поцеловала его в шею так, как недавно целовал ее он.
Джордан замер, наслаждаясь прикосновением нежных губ. Мара губами почувствовала, как быстро бьется его пульс, но он не двигался, только дышал все чаще, словно боялся спугнуть ее. Напрасно. Инстинкты, спавшие в ней столько лет, проснулись, и тело реагировало так, как назначила ему природа. Аллилуйя! В ней оживала каждая клеточка.
Мара стремительно сунула руку ему под рубашку. Ее пальцы бросились жадно исследовать его плечи и грудь. Джордан тоже не мог больше сдерживаться. Он притянул ее ближе, Мара села верхом ему на колени, склонилась над ним и впилась в его губы бесконечным поцелуем. Руки Джордана вцепились в ее бедра под тонким шелком платья.
Обоих внезапно охватило неудержимое пламя. Они снова были двумя юными существами, сгорающими в огне страсти, с которой не могли совладать. Вся мудрая сдержанность вдруг исчезла, бесследно растаяла в жаре испепеляющего желания.
Руки Джордана скользнули вверх, задержались на талии, потом его ладони легли ей на грудь. Мара прервала поцелуй и на миг замерла, ожидая, что будет дальше. Джордан слегка сдавил ее соски, что привело Мару в состояние экстаза. Она задрожала, не зная, как утолить эту жгучую жажду.
Мара раздвинула скрытые под муслиновыми юбками колени и плотнее прижалась к его отвердевшему стержню. Ее сотрясала дрожь, она целовала его как сумасшедшая и ерзала у него на коленях самым неприличным образом. Наконец из ее пересохших губ вырвался слабый стон:
- Джордан, пожалуйста!
С секунду он помолчал, потом с озорной улыбкой спросил:
- "Пожалуйста" - что, Мара?
- Ты дьявол! - задыхаясь, простонала она.
- Кто, я? - И он одним пальцем приподнял подол ее юбки.
Ее грудь рвалась из корсета. Этот мужчина вьет из нее веревки, а ей даже нет до этого дела! В крови кипело чистое, не замутненное страхами и стыдом желание.
Руки Джордана скрылись под пышными складками тонкой материи и отыскали застежку брюк. Бедра его немного приподнялись, отчего Мару окатило новым приступом страсти. Она не сводила с него умоляющих глаз. Когда она снова прильнула к нему, чтобы поцеловать, его лицо исказила болезненная судорога желания.
- О Господи, Мара, ты уверена? - хрипло прошептал Джордан, направляя свой окаменевший стержень к ее жадному влажному устью. - Ты этого действительно хочешь?
Мара ответила ему нетерпеливым поцелуем.
- Я хочу тебя, дорогой мой, бесценный. Ну пожалуйста! Я ждала тебя всю свою жизнь.
Джордан притянул ее ближе. Слова, мысли, расчеты - все было забыто в минуту, когда он медленно и осторожно проник вглубь между заветными складками. Из его губ вырвался блаженный стон.
Мару поразило, как легко Джордан вошел в ее плоть, ведь у мужа это всегда вызывало проблемы. Значит, все-таки дело не в ней?
Джордан был прав. Возможно, у нее все в порядке, просто она вышла замуж не за того мужчину. Если бы она дождалась Джордана, человека, которого действительно любила, то никогда - как поняла сейчас Мара - не испытывала бы трудностей на супружеском ложе. Более того, она могла бы иметь уже с полдюжины сыновей и дочерей. В море физического наслаждения эта мысль принесла ей нежданную боль, но Мара не стала в нее углубляться. Сейчас Джордан был с ней. Так и должно быть всегда! Сегодня они в первый раз вместе, но, видит Бог, не в последний!
Годы воздержания сделали ее лоно неподатливым, как у девственницы, но боли не было, только восторг. И любовь.
- Джордан! - Из глаз Мары брызнули слезы. Она обнимала его и не верила, что это действительно происходит. Мечта воплощалась в жизнь.
Джордан, как в забытье, шептал ее имя. В синих глазах, опустошенных былыми потерями, возрождалась надежда. Да, может быть, это изменит их отношения, но не к худшему. Им не стоит бояться.
Сейчас они безраздельно принадлежали друг другу, долгие годы разлуки растаяли в этом слиянии. Прошлое больше не имело значения. Теперь у них было будущее. Мара целовала его, и минувшие беды растворялись и уходили.
Крепко удерживая Мару за талию, Джордан начал ритмичные движения.
Она прильнула к нему, с восторгом отдаваясь происходящему. Ее груди касались его груди при каждом новом рывке.
"Так вот как это должно быть", - мимолетно подумала Мара и забыла о прошлом.
Предвкушение было долгим, и насыщение пришло очень быстро. Сладкие спазмы поднялись из самой глубины ее женской сути. Маре не хотелось, чтобы все кончилось, она пыталась сдержаться, но не могла.
Все ее тело сотрясалось от наслаждения, а она, как наездница на могучем скакуне, мчалась к триумфальному финишу, едва сдерживая крик высвобождения.
Последний мощный рывок, хриплый стон, и Джордан тоже пришел к кульминации. Чувствуя в своем лоне раскаленный пульсирующий стержень, Мара задохнулась в блаженной истоме.
Мара видела, что утонченного аристократа и дипломата не стало. Сейчас перед ней открылась необузданная, первобытная сторона его натуры. И она восхищала Мару.
Весь его хваленый самоконтроль исчез. Рыча от возбуждения, Джордан, вцепившись ей в бедра, забыв обо всем, отдавался мощным ритмичным толчкам, от которых дрожала карета, и наконец впился зубами в ее плечо. Его жаркое дыхание касалось ее уха, из губ, как драгоценные комплименты, вырывались непристойности.
Этот яростный финал заворожил Мару.
- О Боже! - словно не веря себе, прошептал Джордан.
- О Боже! - дрожа от пережитого, повторила за ним Мара и положила голову ему на плечо.
Оба не двигались. Они все еще были слиты и не хотели, чтобы это единение когда-нибудь распалось.
Мара не смела нарушить заколдованную тишину; она могла бы сказать "я люблю тебя", но чувствовала, что ни он, ни она к этому пока не готовы.
Наконец Джордан заговорил. Он еще слегка задыхался, но уже готов был шутить:
- Надеюсь, я не оставил отпечатка зубов.
- А я надеюсь, что оставил. - И Мара удовлетворенно хихикнула.
Дрейк смотрел, как Эмили кормит лошадей, и не мог отвести от нее глаз.
Синело небо, раскачивались деревья. Эмили ступила на верхнюю планку изгороди и перегнулась, чтобы отогнать самых жадных кобыл, и прямо из ладони скормила пригоршню зерна слабенькой гнедой кобылке, которая, видимо, занимала не слишком высокое место в лошадиной иерархии.
- Ешь, девочка, ешь, - ласково бормотала она.
Из-за того, что Дрейк вспомнил ее, его тюремщики позволяли Эмили выводить его на прогулки. Девушка заявила, что свежий воздух и солнце будут ему полезны. В конце концов Макс согласился, ведь она оказалась единственной, кто знал, с чего надо начать.
- Давай, как раньше, вместе покормим их. - Она обожающе улыбнулась ему. - Дай руку.
Дрейк неуверенно протянул ей ладонь, и она насыпала в нее овса.
- Ну давай. - Эмили говорила с ним тем же ласковым тоном, что и с лошадьми.
Дрейк не помнил, как они вместе кормили лошадей с ладоней, но этот нежный голос мог приказать ему все, что угодно, и он бы повиновался.
Стоя рядом с девушкой, Дрейк протянул руку, и старый мерин губами собрал с его ладони зерно.
Все это время сержант Паркер с ружьем на плече оставался неподалеку и настороженно следил за Дрейком. Чувствуя мягкие губы лошади, Дрейк в который раз подумал, что опасения его тюремщиков не напрасны. Как легко было бы перемахнуть через изгородь, прыгнуть на спину любой из лошадей и галопом унестись прочь. Возможно, не зная дороги, далеко ускакать не получится, но он мог бы спрятаться, добраться до Лондона и вернуться к Джеймсу.
Опасения за судьбу старика все еще переполняли его сердце, они, словно плотные тучи, закрывали от него небо, но теперь сквозь тучи пробился солнечный луч. Дрейк понял, что не может покинуть это место. Здесь была она. Эмили.
Он, как заколдованный, смотрел на прекрасную дочку егеря и не мог отвести от нее глаз.
Встретив ее, узнав это милое веснушчатое лицо, Дрейк вдруг избавился от страха и гнева, которые столько времени управляли им. Рядом с ней его израненная душа обретала покой, как команда корабля в тихой гавани.
Дрейк почему-то знал, что покой этот временный, сельская идиллия не будет долгой. Он уже так много пережил и знал, что дальше будет еще страшнее. Однако пока Эмили удерживала его здесь.
Возможно, Дрейк чувствовал, что лишь она одна способна помочь ему. Он ощущал в ней такую же необузданную натуру, какой обладал сам. И таинственную, нездешнюю красоту, к которой он жаждал и не смел прикоснуться.
Дрейк послушно погладил широкую плоскую щеку одной из кобыл, счистил с нее пятнышко присохшей грязи. Эмили соскочила с изгороди и повернулась к Дрейку.
- Давай погуляем в лесу. Может, ты вспомнишь тропинку. Но если не вспомнишь, не расстраивайся. Я знаю дорогу. Мы не заблудимся. Пошли, Дрейк.
Он пристально посмотрел ей в глаза. Эти глаза так долго являлись ему во сне. Темно-фиалковые, с золотыми крапинками, они и сейчас завораживали его. Дрейк кивнул, отгоняя мысли о бегстве верхом, и пошел за ней по изумрудно-зеленому газону к парку, окружающему Уэствуд-Мэнор.
Сержант Паркер следовал за ними на почтительном расстоянии. Дрейк не обращал на него внимания, разглядывая Эмили. Ему казалось, ее призрачная, утонченная красота принадлежит другому миру. Загорелое веснушчатое лицо, длинные развевающиеся волосы, странные одежды никак не соответствовали приличиям. Одета она была не как современная девушка, а скорее как дева какого-то англосаксонского племени воинов: поношенные кожаные ботинки, темные юбки до щиколоток, на кожаном поясе висят инструменты ее ремесла - ухода за растениями и животными. Правда, ножны у нее были пусты. Макс заставил ее отдать нож - опасался, что Дрейк может его отобрать и причинить вред себе или другим. Умен этот Ротерстоун.
Дрейк мотнул головой, чтобы отогнать раздражение, и снова уставился на развевающиеся юбки девушки. Пряди ее длинных золотисто-каштановых волос летели по ветру, слегка завиваясь на концах.
Немногословная Эмили и молчанием создавала ощущение покоя и уверенности. В ее свободной походке чувствовались независимость и нежелание подчиняться ни одному мужчине.
Наконец тропинка привела их в лес. Знакомый лесной запах ударил в ноздри Дрейка. Запах торфа, почвы, просыпающихся растений. Под ногами пружинил толстый ковер из прошлогодних листьев. Эмили ступала совсем бесшумно. Казалось, она принадлежит этому лесу, как любой здешний олененок. Даже ее одежда сливалась с красками ранней весны.
Под обнаженными ветвями деревьев и среди колючих кустов уже появились голубые цветочки пролески.
Лучи солнца, пробивавшегося сквозь кроны, яркими пятнами ложились на тропу. Воздух дрожал от птичьего щебета.
Дрейка поразила живописная красота упавшего дерева, сплошь покрытого одеялом из плотного мха. Казалось, оно лежит здесь уже сотню лет.
Они уходили все дальше. В голове Дрейка замелькали обрывки забытых образов - детские игры, отголоски смеха. Его память напоминала тяжелую тучу, из которой вот-вот хлынет дождь.
Наконец они оказались на берегу ручья. Эмили наклонилась, опустила пальцы в воду и ободряюще кивнула Дрейку. Тот плеснул студеной воды себе в лицо. В голове прояснилось.
"Видно, на самом деле я не хочу вспоминать". Ведь тогда будет труднее снова покинуть эту девушку. Откуда-то Дрейк знал, что покинуть придется. У него нет выбора. Нужен только случай.
Вероятно, это произойдет не сегодня. Надо выждать. Чувствуя настороженный взгляд сержанта Паркера, Дрейк опустил взгляд. Он не сомневался, что преданный ордену вояка бестрепетно прострелит в нем дыру, но не даст уйти. У Макса может на это не хватить духу, ведь в детстве они были друзьями, а вот Паркера никакие сантименты не остановят.
- Пойдем. - Эмили грациозно выпрямилась, и они отправились глубже влес. Дрейк шел за ней следом. С каждым шагом узнавание увеличивалось. Девушка остановилась недалеко от огромного сучковатого дуба, чей древний шершавый ствол поднимался над лесом, как разрушенная башня.
Бросив на Дрейка лукавый взгляд, она вдруг крикнула:
- Догоняй! - и начала ловко взбираться на дерево. - Ну, ты идешь? - обернувшись через плечо, с вызовом бросила она.
- Не думаю, что я…
- Не думай, Дрейк, полезай! - скомандовала Эмили. - Твое тело само все вспомнит.
Он нахмурился, но Эмили уже намного его опередила, очевидно, не замечая, что ему видны ее чулки, а когда взметнулась светлая нижняя юбка, то Дрейк успел разглядеть и хлопковые панталончики.
В голове мелькнула мальчишеская мысль: "Не уступлю девчонке!" И он полез на дерево, догоняя не только ее, но и собственное прошлое. Эмили оказалась права - его руки каким-то образом сами находили узлы и щели в стволе, ноги знали, на что опереться, чтобы лезть все выше и выше. Казалось, он тысячу раз взбирался на этот огромный дуб.
Через минуту Эмили уже сидела в уютной развилке между двумя толстыми ветками ярдах в тридцати над землей. Выглядела она так, будто именно здесь был ее дом.
Добравшись до нее, Дрейк на мгновение замер, оценивая ситуацию.
Эмили тут же показала ему на другую развилку напротив себя.
- Твое место там.
В голове Дрейка шевельнулось смутное воспоминание. Главный ствол уходил ввысь, а массивная ветвь, на которую указала Эмили, изгибалась, давая возможность удобно сидеть и даже опираться спиной. Дрейк уселся напротив.
Эмили, болтая ногами, улыбнулась ему. Вдруг Дрейк заметил небольшой шрам у нее на кисти.
- Твоя рука! Я узнаю этот шрам.
- Правда? - Девушка подалась вперед. - И как же я его получила? - с вызовом проговорила она. - Не напрягайся. Оно само придет.
Дрейк прикрыл глаза, и ответ пришел. Он улыбнулся и сказал:
- Тебя клюнул сокол моего отца.
Когда он открыл глаза, девушка улыбалась:
- Так и было. Принц Эдуард.
- Точно! Так его звали. Ужасно надменная была птица… и опасная. - Он удивленно покачал головой. - Ты была тогда совсем маленькая.
- Восемь лет. - Эмили гордо кивнула.
- О чем только ты думала, когда совала руку ему в клетку?
- Хотела погладить.
Дрейк фыркнул и улыбнулся. Эмили расхохоталась.
- Он был такой красивый! Я не знала, что он меня клюнет.
- И ты не знала, что его самая любимая еда - крольчата, - добавил он, когда в голове всплыло еще одно воспоминание о тех днях.
При этих словах Эмили болезненно сморщилась.
- А помнишь, как мы забрались в конюшню и спасли кроликов, которых хотели ему скормить?
Дрейк прищурился. Поразительно, но он действительно помнил их детские шалости.
- Помню. Мы влезли и отпустили их.
- Тебе тогда сильно попало. - Она покачала головой.
- А тебе нет, - улыбнулся он. - А ведь это ты придумала.
- Не я, а ты.
Дрейк не соглашался.
- Должно быть, ты меня уговорила.
- Ты просто не мог видеть, как я плачу.
Дрейк с удивлением уставился на девушку.
- Эмили, а ведь ты не ревела, когда свалилась с этого дерева.
- Да, но ведь кролики погибли бы ужасной смертью. Мы должны были им помочь. В тот день ты стал для меня настоящим героем. Ты ведь сумел открыть замок.
- А вот этого я не помню.
- А я помню, - грустно произнесла Эмили. - Никогда не забуду, как ты в тот вечер заступился за меня перед своим отцом. И за кроликов.
Джордан с удивлением заметил:
- Не могу поверить, что шрам до сих пор сохранился. Могу поклясться: ты всегда нянчилась с животными.