– Она думала, что, если у тебя не будет денег, это вынудит тебя вернуться.
– Понятно. А со счетов были сняты какие-нибудь деньги?
– Небольшая сумма утром, в день твоего исчезновения. Но с тех пор – ничего.
Редман ушел, а Пейдж, по совету Майлоу, отправилась за покупками. Очень давно ей не приходилось проводить время подобным образом. Париж дорогой город, а официантка зарабатывает очень немного. Не спасали даже щедрые чаевые, на которые не скупились ее клиенты, лишь бы она подарила им свою улыбку. Пейдж научилась разумно тратить деньги и сейчас в Лондоне поступала так же, заходя в недорогие магазины, где к тому же продавалось больше одежды веселых, ярких расцветок.
В отделе белья одного из крупных магазинов продавщица, увидев ее, воскликнула:
– О, мисс Чендес! А я слышала, что вы исчезли… – Но, сообразив, что сказала не то, что следует, поправилась: – Как приятно видеть вас вновь!
Все время, пока делала покупки, Пейдж чувствовала на себе любопытные взгляды, слышала возбужденное перешептывание за спиной. Похоже, известие о ее возвращении неминуемо украсит колонки светских новостей. Ну и пусть! Она горделиво подняла голову.
Вернувшись домой, она распаковала новые яркие наряды, обдумывая, что же ей надеть сегодня вечером. Собственно, она колебалась между очень коротким красным платьем и черным вечерним с весьма рискованным вырезом. Решив, что будет забавно поймать Майлоу на крючок, Пейдж остановилась на черном и, завернувшись в новый купальный халат, отправилась в ванную. Только она открыла краны, как услышала телефонный звонок. Завернув краны и автоматически выключив свет, Пейдж вышла из ванной.
Звонил Жан-Луи.
– Тебя признали наследницей?
– У меня сняли отпечатки пальцев. Сейчас их проверяют, – ответила она. – А как там твоя американка?
– Как и все богатые американские вдовушки. Ей хочется выглядеть на портрете лет на двадцать моложе.
– Неудивительно! – засмеялась Пейдж. – Всем женщинам хочется выглядеть моложе.
Они немного поболтали. Жан-Луи рассказывал ей о работе над портретом. И хотя Пейдж слушала его с интересом, ей казались очень далекими и Франция, и ее возлюбленный.
Все еще думая о Жане-Луи, Пейдж вернулась было в спальню, но вспомнила, что собиралась принять ванну, и, не включая свет, открыла дверь ванной комнаты. Единственное окно спальни выходило в сад. Шторы были плотно задернуты. Пейдж стояла в полной темноте, и вдруг ее внимание привлекло небольшое круглое пятнышко света на поверхности воды в ванне. Через мгновение оно исчезло, но вскоре появилось вновь. Пейдж медленно подняла голову к потолку, украшенному лепным орнаментом. Свет струился из небольшого отверстия в лепнине.
Тихо закрыв дверь, Пейдж осторожно прошла в гостиную и набрала номер телефона Майлоу. Когда он снял трубку, она коротко сказала:
– Я хочу, чтобы ты немедленно приехал. – Не отвечая на его вопросы, она лишь повторила: – Ты мне нужен. Сейчас же.
Пейдж нетерпеливо ждала Майлоу, то и дело поглядывая в окно. Увидев его машину, она побежала к входной двери и открыла раньше, чем Майлоу успел позвонить. Потом приложила палец к губам и за руку потащила Майлоу в квартиру.
– Что, черт возьми?..
Пейдж рукой прикрыла ему рот.
– Тише, – прошептала она. – Жди здесь.
Она вернулась в ванную, включила свет, открыла краны и побежала назад к Майлоу.
Он ждал ее в полном недоумении. Пейдж вынула из кармана связку ключей и вставила один из них в замочную скважину двери напротив. Потом тихо повернула его.
– Что ты делаешь? – в ужасе прошептал Майлоу.
– Увидишь, пойдем. – Она начала осторожно подниматься по ступенькам.
Они оказались в коридоре, который, как и в квартире Пейдж, вел в глубину дома. Из-за двери гостиной доносились довольно громкие звуки, был включен телевизор. Оба на цыпочках быстро прошли в конец коридора и остановились около двери. Пейдж, затаив дыхание, повернула ручку. Они увидели книжные полки и большой письменный стол. Ничего особенного, за исключением мужчины, который стоял на полу на коленях спиной к двери. Рядом лежала дощечка паркета, а он заглядывал в отверстие, высверленное в полу, как раз над ванной комнатой Пейдж.
Девушка взглянула на Майлоу и увидела бешенство в его глазах. Он рванулся к мужчине и ногой прижал его к полу. Тот дернулся, но Майлоу держал крепко.
– За это зрелище, мистер Дэвисон, вам придется дорого заплатить. Приведи сюда его жену, Пейдж. – Майлоу был вне себя от злости.
Не возражая, Пейдж пошла за миссис Дэвисон. Та вязала, сидя в кресле, и задохнулась от неожиданности, увидев Пейдж в своей комнате.
– Как ты посмела войти в мой дом?
– Так же, как вы вошли ко мне сегодня днем, – напомнила Пейдж, показывая ключи. – Вы же сами сказали, что у соседей должны быть запасные ключи. У меня есть ваши.
– Я имела в виду чрезвычайные случаи. Это совсем другое дело. Что тебе нужно?
– Пойдемте со мной. Вас хочет видеть Майлоу.
Миссис Дэвисон поднялась с кресла.
– Что случилось?
Пейдж привела ее в кабинет. Увидев мужа в столь неприглядном положении, женщина побелела как полотно, но на ее лице отразилось скорее негодование, чем удивление.
– Она знала! – воскликнула Пейдж. – Знала, чем занимается этот грязный старикан.
– Вы здесь больше не живете, – заявил Майлоу ледяным тоном. – Даю вам неделю, чтобы подыскать новое жилье. Если вы не уберетесь отсюда, ваше поведение станет достоянием гласности. Конечно же, я сообщу обо всем, что здесь произошло, миссис Чендес, так что не надейтесь на ее помощь. Понятно?
Миссис Дэвисон молча кивнула.
– Хорошо. – Майлоу посмотрел на ее поверженного мужа и убрал ногу с его шеи. Мистер Дэвисон стал приподниматься, но Майлоу еще раз грубо пнул его, и тот снова ткнулся лицом в пол. Майлоу взял Пейдж за руку, и они спустились вниз.
Войдя в квартиру, Майлоу хлопнул дверью и дал волю своему гневу.
– Старый развратник! – бормотал он в бешенстве, сжимая кулаки. – Если бы он был помоложе, я бы как следует проучил его. До конца жизни помнил бы мой урок.
– Хватит с него и сегодняшнего, – сказала Пейдж. – Только мне не хочется здесь оставаться.
– Да, да, конечно. Собирай вещи, а я подыщу тебе гостиницу. Хотя в такое время года это будет нелегко.
Пейдж достала чемодан и сложила все свои вещи. Это заняло совсем немного времени. Когда она вернулась в комнату, Майлоу только что положил телефонную трубку.
– Лондон битком набит туристами. Ни в одной приличной гостинице нет свободных мест. – Майлоу посмотрел Пейдж в глаза. – Боюсь, у нас нет выбора. Придется тебе по жить у меня.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Пожить у тебя?
– Да. В моем доме.
– О'кей. – Она подняла чемодан, готовая к выходу.
– Вот так просто, "о'кей"? – удивился Майлоу. – Не споря?
– А почему я должна спорить? – Он слегка улыбнулся.
– Да, причины для этого нет.
Майлоу взял ее чемодан и пошел вперед. Выйдя из дома, Пейдж кинула взгляд на верхний этаж и заметила, как шевельнулась штора, за которой стояла миссис Дэвисон. Девушка подняла руку и насмешливо помахала невидимой фигуре в окне. Штора задернулась.
Уже в машине Пейдж сказала:
– Думаю, мистеру Дэвисону не поздоровится. Жена задаст ему трепку. – Она на секунду задумалась и повернулась к Майлоу: – А что, если они не уедут? В конце концов, это их дом и…
– Это не их дом, – прервал ее Майлоу. – Он твой.
– Правда? – Она смотрела на него, широко открыв глаза. – Ты хочешь сказать, что я могла выбрать для себя этакое чопорное, пуританское жилище?
– Нет. – Майлоу, улыбаясь, взглянул на нее. – Собственно говоря, его покупала бабушка. Она была твоей опекуншей и решила обеспечить тебе жилье в Лондоне. Она выбрала дом по своему вкусу и сдала верхний этаж Дэвисонам.
– Значит, я в этом не участвовала?
– Нет. Это был ее сюрприз для тебя.
– Это хорошо, а то я уж испугалась, что мне действительно здесь нравилось. А моя бабушка – властная женщина?
– Сама увидишь.
– Чарльз Редман ни слова не сказал о том, что дом мой.
– Вероятно, просто не успел. Ты ведь с ним еще увидишься?
– Да, через пару дней.
– Тогда он расскажет тебе обо всем более подробно.
Наверное, это будет после того, как проверят отпечатки пальцев, подумала Пейдж.
– Если дом принадлежит мне, значит, я могу делать с ним все, что захочу?
– Да.
– Ты сказал, что бабушка – моя опекунша. Не будет ли ее слово решающим?
– Уже нет. Ты совершеннолетняя.
– В таком случае я лучше продам дом. Мне не хочется туда возвращаться.
– Даже если Дэвисоны уедут?
– Да. Он какой-то безрадостный. – Майлоу засмеялся.
– Интересно, что ты скажешь а моем?
Его дом, один из немногих в Лондоне, был окружен старинным парком. С улицы его не было видно, так как высокая стена отгораживала дом от посторонних взглядов. Это была настоящая вилла времен короля Георга, фасад которой украшали две круглые башенки. Внутри, в отличие от дома в Челси, было множество интересных вещей, картин, украшений, как будто все, кто жил в этом доме раньше, старались наполнить его красотой и живым теплом.
Пейдж прошлась по комнатам первого этажа и вернулась в холл, где ее ждал Майлоу.
– Ты живешь здесь один?
– Да. Но я могу позвонить экономке и попросить ее прийти, если хочешь.
– Не хочу. Где моя комната?
– Я провожу тебя наверх.
Он повел ее по широкой деревянной лестнице в комнату в задней половине дома.
– По традиции эта комната принадлежала старшей дочери в семье, – сказал Майлоу. – Вот почему здесь так много зеркал и шкафов.
Пейдж засмеялась.
– Значит, хватит места для всех нарядов, которые я сегодня купила.
– Надо застелить постель. Я принесу белье.
– У тебя есть сестра? Это была ее комната?
– Нет. Я, к сожалению, единственный ребенок. И дом, конечно, велик для меня. Вероятно, стоило бы продать его и купить квартиру, но с этим домом столько связано, что я не решаюсь распрощаться с ним.
– О, нет! Ты не должен его продавать, – испугалась Пейдж. – Это великолепный дом.
– Он тебе нравится? Но он ровесник дому в Челси.
– Тот дом кажется мертвым, а этот полон жизни. Ну вот, постель застелена. Теперь нужно снова распаковать чемодан. Мы еще не раздумали поужинать в ресторане? Я умираю от голода.
– Конечно. Когда ты будешь готова?
– Через час.
– Постарайся поскорее. Я тоже проголодался.
Пейдж выбрала черное шелковое платье, которое очень шло ей. Взглянув на себя в зеркало, она осталась довольна. Слегка подушив шею и виски французскими духами, она взяла сумочку, накинула шаль и спустилась вниз.
Майлоу ждал ее в холле и поднял глаза, услышав ее шаги. Он застыл, когда она на мгновение остановилась на верхней ступеньке. Разрезы по бокам длинного платья приоткрывали ее красивые ноги, а глубокое декольте не оставило бы равнодушным ни одного мужчину.
Интересно, что он сейчас чувствует? – подумала Пейдж, наблюдая за Майлоу.
Но Майлоу, как всегда, не позволил своим чувствам вырваться наружу. Он сдержанно произнес:
– Позволь мне помочь тебе накинуть шаль.
– И это все? – несколько уязвленная, спросила Пейдж. – Ты не делаешь женщинам комплименты?
– А ты хочешь услышать комплимент?
– Да. И не один.
Майлоу провел рукой по ее волосам.
– У тебя очень красивые волосы.
– Это лучшее, что ты мог придумать?
– Они цвета спелой пшеницы на солнце.
– Очень поэтично. – Она посмотрела ему в глаза, чувствуя что-то глубоко скрытое в них и гадая, что же это такое. Но лицо ее спутника было по-прежнему непроницаемо. – Что ж, пойдем. Я голодна.
Майлоу привел ее в испанский ресторан, который находился неподалеку. Хозяин встретил его как завсегдатая.
– Ваш столик, мистер Кейн, как всегда? – И добавил: – Рад вас видеть снова, мисс Чендес.
С этими словами он провел их к столику на двоих в нише у окна.
Подошел официант, принял заказ и через несколько минут принес напитки.
– Знаешь, – Пейдж посмотрела на Майлоу, – ты не сказал мне одну вещь. Очень важную вещь.
Лицо Майлоу оставалось бесстрастным, но Пейдж заметила, как он сжал бокал.
– Какую же?
Он, наверное, думает, что я спрошу его, занимались ли мы любовью, улыбнулась про себя Пейдж. Выждав минуту, она сказала:
– Ты сообщил бабушке, что нашел меня. А моя мать об этом знает?
Пальцы Майлоу, сжимавшие бокал, сразу обмякли.
– Нет. С тех пор как ты стала жить у бабушки, ты отдалилась от матери. У бабушки старомодные взгляды на жизнь, и она не простила твоей матери ее развод и новый брак.
– Не хочешь ли ты сказать, что бабушка намеренно отдалила нас друг от друга?
– Не знаю. Ты никогда не упоминала о своей матери.
– Ты говорил, она все еще живет в Аргентине, да?
– Да. Когда ты исчезла, я подумал, что, возможно, ты уехала к ней. Но, оказалось, я ошибся.
– Так, значит, она знает о моем исчезновении? Ты написал ей или говорил с ней по телефону?
Майлоу секунду колебался, потом ответил:
– Нет. Я говорил с ней самой. Я летал в Аргентину.
Пейдж изумленно уставилась на него.
– Ты летал в Аргентину, надеясь разыскать меня?
– Да. Я не был уверен, что твоя мать говорит правду. Я думал, может быть, она… защищает тебя.
– Защищает? От кого? От тебя?
– Конечно, нет, – твердо ответил Майлоу.
– Значит, от бабушки?
– Возможно, – признался Майлоу.
– Но если меня нужно было защищать от нее, почему же я не пришла к тебе? – спросила Пейдж, пристально глядя в глаза Майлоу.
Но он смотрел куда-то вниз, вертя бокал в длинных пальцах.
– Может быть, наша помолвка не радовала тебя.
– Почему ты так думаешь?
– Последние недели перед тем, как исчезнуть, ты была как натянутая струна.
– Я тебе говорила, почему?
Он с сожалением покачал головой.
– Нет. Я спрашивал тебя несколько раз, но ты молчала.
– Насколько я понимаю, мы были не так уж близки.
– Мы… только начинали узнавать друг друга. Ты нервничала. К тому же ты была так молода!
– Ты хочешь сказать, что я передумала выходить за тебя замуж?
– Возможно.
– А если бы так было на самом деле, ты отпустил бы меня?
– Я… сделал бы все, чтобы удержать тебя, – сказал Майлоу взволнованно, с неожиданной силой.
Пейдж удивленно взглянула на него, но спросила насмешливо:
– Почему же? Потому что это не входило в твои планы? Ты ведь привык получать все, что захочешь!
Майлоу крепко сжал зубы.
– Да, я не мог потерять тебя. Я хочу… хотел жениться на тебе. Я никогда ничего в жизни так не хотел.
Как бы в подтверждение своих слов он попытался было коснуться руки Пейдж, но она отстранилась.
– Не люблю, когда до меня дотрагивается мужчине, с которым я едва знакома.
– Извини, на мгновение я забылся.
К счастью, принесли ужин, и разговор сам собой прервался.
Несколько минут они ели молча. Потом, не сговариваясь, перешли на более безопасную тему. Пейдж начала расспрашивать Майлоу о компании, в которой она владела половиной акций. Он рассказал, что все началось с небольшого предприятия, которое постепенно росло и сейчас превратилось в одну из самых известных в коммерческом мире компаний.
– Управляешь ею ты?
– Я исполнительный директор. У нас большой штат руководителей.
– Хотелось бы как-нибудь побывать в вашем главном офисе.
Казалось, Майлоу был удивлен, но ответил сразу же:
– Нет проблем.
– Я когда-нибудь хотела этого раньше?
– Не припомню. Твой дедушка часто брал тебя с собой, когда ты была совсем маленькой. Ты сидела у него на коленях на собраниях директоров. Думаю, им это не слишком нравилось. Но дед говорил, что в один прекрасный день половина компании будет принадлежать тебе, а значит, нужно учиться управлять ею с детства. После его смерти бабушка прекратила эти посещения. Вот там-то я тебя и встретил. Меня приводил мой отец во время школьных каникул, чтобы я подышал деловой атмосферой, почувствовал, что я – плоть от плоти компании.
– Так и получилось. Сразу видно, что компания – это самое важное в твоей жизни.
Серые глаза Майлоу словно подернулись льдом.
– Почему ты так говоришь?
– О чем еще ты можешь думать так же сосредоточенно? Конечно, когда-нибудь ты встретишь женщину, которая заставит тебя забыть обо всем…
– Нет. До сих пор я не встречал.
Майлоу явно не хотелось продолжать этот разговор. Он стал расспрашивать Пейдж, как она жила в Париже без денег, без документов, когда потеряла память.
– На первых порах мне помогла благотворительная организация. Вскоре я нашла работу в мюзик-холле. У одной из танцовщиц в квартире была свободная комната, я ее снимала.
– Интересно, кто такая Анжелика Касте?
– Я как-то не думала об этом. Может быть, однажды попытаюсь узнать. – Пейдж лукаво улыбнулась. – А может быть, и нет. Вдруг ей придется не по вкусу, что я присвоила себе ее имя.
– Наоборот, ей это должно польстить, – заметил Майлоу. Глаза его смеялись.
Это был явный комплимент, изящный, сдержанный, но бесспорный.
Пейдж внимательно разглядывала Майлоу, когда он заговорил с хозяином ресторана, который подошел спросить, все ли у них в порядке. Майлоу болтал с ним по-приятельски. Возможно, так и было на самом деле, ведь он жил совсем рядом. Они живо обсуждали победу британской команды в Вест-Индии в соревнованиях по крикету. Майлоу явно нравился хозяину, потому что тот задержался у их столика намного дольше, чем у остальных. Но хорошие отношения Майлоу с владельцем ресторана вовсе не означают, что он идеальный жених, подумала Пейдж. Пока он рассказал ей об их отношениях очень мало. Многое еще предстояло узнать, особенно почему все-таки она убежала. На первый взгляд это казалось бессмысленным и глупым. Майлоу – просто идеальный мужчина, в которого немудрено влюбиться и за которого, безусловно, стоило выйти замуж: высокий, хорош собой, прекрасно держится и к тому же богат. Чего еще желать девушке? "О, еще очень много", – тут же ответила сама себе Пейдж. Ей хотелось видеть, как всепоглощающая страсть заставляет его, забыв обо всем, сгорать от любви и желания.
Но невозможно было представить себе, чтобы от любви этот человек хоть на мгновение потеряет контроль над собой. Может быть, это правда, что он любил ее, но что за радость быть любимой тем, кто не способен проявить свои чувства? Пусть он вернет ее Жану-Луи!
Когда они вышли из ресторана, была уже ночь. В прохладном воздухе слышалось пение какой-то ночной птички. В тени живой изгороди мелькнула пара кроликов и исчезла в своей норе.
– Весна! – улыбнулась Пейдж и повернулась к Майлоу: – Твой дом далеко?
– Около мили.
– Пойдем пешком.
– Хорошо. – Он опустил ключи от машины в карман.
– Ты не боишься оставлять здесь машину?
– Здесь вполне безопасно.
Они не торопясь шли по тротуару.
– Расскажи мне о себе, – попросила Пейдж. – Что ты делаешь в свободное время?