Но Сильвия стала гораздо опытнее с тех пор, как в первый раз очутилась в крепких объятиях Сэмюеля. Поэтому она сказала.
- Можно слышать слова, даже если их не произносят вслух. По одному ее голосу можно было понять, что она чувствовала. Я читала любовь в ее глазах, когда она смотрела на вас. Она полюбила вас с тех пор, как ухаживала за вами, сэр.
"Нет, это всего лишь фантазии", - подумал Дункан. Поднявшись, он подошел к погасшему камину. С тех пор, как Бет уехала, ему было холодно, даже когда в камине горел огонь.
- Но если это правда, то почему она не осталась?
- А разве вы ее об этом просили?
Дункан развел руками. Он не привык ни просить, ни умолять.
- Нет, но…
Сильвия выпрямилась во весь рост. Сейчас она снова стала гувернанткой, которая привыкла наставлять детей на путь истинный.
- Как бы женщина ни любила вас, сэр, она никогда не позволит себе броситься на шею мужчине. Особенно такая женщина, как Бет. Неужели вы этого не понимаете? Бет подумала, что вы к ней равнодушны, и предпочла страдать, а не унижаться. Я ее знаю, сэр, еще с тех пор, когда она была совсем маленькой. Я знаю, какой она может быть преданной, как сильно она умеет любить. Когда она испытывает сильные чувства, это всегда видно по ее глазам. В ее взгляде было столько любви, когда она смотрела на вас.
Поскольку Дункан ничего не ответил, Сильвия, поколебавшись, решила продолжить.
- Сэмюель сказал мне, что вы ведете счетные книги для здешнего графа.
- Да.
- Ну а граф сейчас находится в Вирджинии. Он живет по соседству с семейством Больё.
Их взгляды встретились.
- Да, - еле слышно ответил Дункан.
Сильвия медленно провела пальцем по корешку лежащей перед ним книги.
- А почему бы вам самому не привезти ему годовой отчет вместо того, чтобы посылать курьера?
Она не стала ждать ответа, а только улыбнулась и вышла из комнаты.
Дункан снова погрузился в книгу, но так и не смог разобрать в ней ни единой строчки. Слова Сильвии пылали в его мозгу. Машинально он сунул руку в боковой карман и нащупал там кольцо бабушки Бет, которое поручила ему хранить Козетта. Кольцо это теперь принадлежало внучке, а он забыл его передать. Он снова подумал о том, что Бет ему не ровня, но теперь эта мысль показалась ему глупой.
Как он мог отпустить ее?! Торопливо спустившись в прихожую, он кликнул Джейкоба. Тот явился мгновенно, как будто ждал, что его позовут.
- Собирай вещи, мы едем в Вирджинию, - приказал Дункан и услышал радостные крики своих друзей.
В доме доктора Больё, казалось, прочно поселилась печаль. Даже счастливое возвращение отца семейства не могло ее развеять. С тех пор, как Бет приехала из Англии, она очень изменилась, стала нервной и раздражительной. Это очень тревожило мадам Больё. И вот однажды она попросила мужа поговорить с дочерью.
Отец пошел в сад и услышал, как дочь ругает кого-то. Оказалось, что ее юбка зацепилась за куст, и девушка проклинала и куст, и шипы, и розы, и вообще все на свете.
- Элизабет! - с укоризной сказал Филипп Больё, но ему не хотелось выговаривать Бет. Она многое пережила за последнее время и заслуживала, чтобы к ней относились с пониманием. Все ходили на цыпочках вокруг него самого и Андре, но никто так и не понял, что и Бет тоже нуждается в заботливом отношении.
Обернувшись, Бет покраснела: ей было неловко, что отец слышал, как она ругается.
- Прости меня, папа: я сегодня сама не своя.
- С тех пор, как мы покинули Англию, ты очень изменилась. Давай поговорим откровенно. Ты очень скучаешь без него?
Бет присела рядом с отцом на мраморную скамью.
- Без кого, папа?
Филипп сдвинул брови:
- Прежде между нами тайн не было.
Но Бет не хотела говорить о том, от чего разрывалось ее сердце. Да и какой толк говорить об этом? Ведь Дункан ее не любит…
- А я от тебя ничего и не скрываю.
Положив свою руку поверх ее руки, Филипп посмотрел в глаза дочери.
- Почему ты не осталась в Англии, Бет?
- Мой дом и все родные здесь, - девушка посмотрела себе под ноги и глубоко вздохнула. - А он и не просил, чтобы я осталась, - прибавила она почти шепотом.
После освобождения из Бастилии Филипп был не настолько болен, чтобы не заметить, какую страсть Дункан Фицхью питает к его дочери. Попрощавшись с ними в усадьбе, молодой человек почему-то отказался провожать их до пристани. И Филипп увидел, с какой тоской он смотрел на Бет.
- Его глаза просили тебя остаться…
- Должно быть, у тебя более острое зрение, чем у меня. - Она не хотела больше обманываться. Завладевшая ее сердцем любовь была безответной. - Нет, папа, он был рад, что я уезжаю. - И Бет заморгала, не желая плакать из-за такого, как Дункан. Он не заслуживает того, чтобы из-за него плакали. - Такие люди, как Дункан Фицхью, не способны привязаться только к одной женщине. Ведь у них такой широкий выбор. - Бет вскинула голову, с запозданием сообразив, что она говорит с отцом чересчур резко. - Извини, если мои слова тебя обидели.
- Ты не способна обидеть меня, Бет. Но у меня разрывается сердце, когда я вижу, как ты страдаешь.
Девушка вздернула подбородок.
- Тогда я постараюсь быть счастливее. - Она встала со скамейки. - Пойдем, папа, погуляем вместе.
Глава 42
Когда Бет увидела его, широкоплечего, полного жизненных сил, здесь, среди роз, она подумала, что сердце ее остановится. И крепко сжала руку своего отца.
- Папа, мне кажется, у меня начались видения, - прошептала она, не отрывая взгляда от молодого человека. Он был одет, как те джентльмены, которые посещали салон ее матери, и совсем не походил на прежнего Дункана.
Увидев Фицхью, Филипп Больё бесконечно обрадовался. Краем глаза он заметил, что его жена и дочери остановились в отдалении. По всей видимости, именно они ввели молодого человека в дом и проводили в сад.
- В таком случае я так же болен, как и ты, Бет, потому что у меня то же видение. - Филипп сделал несколько шагов к Дункану.
"Как хорошо быть таким молодым, - подумал он с нежностью. - И таким влюбленным". Он сердечно пожал гостю руку.
- Мистер Фицхью, неужели это и в самом деле вы?
Дункан чувствовал себя дураком в этой непривычной одежде, среди людей, которые смотрели на него во все глаза. Он оставил Джейкоба в доме Син-Джина и, побуждаемый графом и его женой Рэчел, приехал сюда один. Граф даже дал Дункану свой костюм, так как считал, что, отправляясь в дом Больё, он должен иметь приличный вид. Глядя на Бет, Дункан волновался, как жених. Боже, она стала еще красивее, чем была!
- Да, доктор Больё, это я, собственной персоной. - Облизав губы, он пролепетал: - Приехал повидаться с Син-Джином, то есть с графом. Привез ему отчет по имению. Я, черт побери… О, простите меня, сэр!
Быстро пройдя мимо доктора Больё, он подошел к женщине, ради которой плыл через океан целых полтора месяца. И ему уже не нужно было произносить никаких слов, когда он заключил Бет в свои объятия. А ей показалось, будто она умирает, умирает и возносится на небо. Словно окоченевшая бродяжка, которую наконец-то пустили к костру, она отогревалась в объятиях любимого. Она прильнула к его губам, не обращая внимания на то, что мать и сестры смотрят на нее с изумлением. На всем свете для нее существовал только Дункан.
- Фи, как неприлично, - фыркнула Мэри, но в ее словах послышались завистливые нотки. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина и женщина так целовались, и теперь в ней пробудились тайные, никогда не испытанные прежде желания.
Мадам Больё покраснела и отвернулась от молодых людей. Так могут целоваться только муж и жена - да и то не на глазах у всех. Но мать не собиралась порицать за это свою дочь, тем более что ее муж смотрел на все происходящее вполне спокойно.
- В данных обстоятельствах, - еле слышно произнесла Дороти, обращаясь к своим туфлям, ибо была не в силах поднять глаза, - я полагаю, что это простительно.
Энн надменно вскинула подбородок:
- Я никогда не позволю себе целоваться с таким бесстыдством.
А Кэт расхохоталась, понимая, что ее сестра просто-напросто умирает от зависти.
- Тем хуже для тебя, сестрица. Уж я-то от всей души надеюсь, что когда-нибудь кто-нибудь будет целовать меня точно так же.
Девушка вздохнула и, бросив мимолетный взгляд на Андре, погрузилась в сладкие мечты.
Приглушенные голоса матери и сестер наконец привлекли внимание Бет, и она отпрянула от Дункана, вспомнив, как холодно он расстался с ней, когда она уезжала из Англии.
Неужели он думает, что она марионетка и он может дергать за веревочки тогда, когда захочет?
- Зачем ты сюда приехал? - сердито воскликнула Бет.
Дункан положил ей руки на плечи, и его глаза потемнели. Боже праведный, как же он любил ее!
- Потому что я не могу жить, когда мое сердце разрывается на части.
- У тебя нет сердца.
- Бет, я не для того плыл по океану целых полтора месяца, чтобы с тобой спорить.
- А для чего? - с вызовом спросила девушка.
- Для того, чтобы….
Взглянув на Филиппа, Дункан попытался понять, не оскорбил ли он доктора, и тут же разозлился на себя.
Из-за этих глупых предрассудков он чуть было не потерял Бет. И теперь он не станет ни о чем думать. Только одна их любовь имеет значение.
- Для того, чтобы тебе, такой упрямой, такой капризной, доказать, что я тебя люблю.
Неужели он думает, что может вот так запросто ворваться сюда и целовать ее? И это после всего, что она из-за него выстрадала? Или он думает, что одно только слово "люблю" заставит ее забыть обо всем?
- Я не желаю оставаться здесь и слушать оскорбления.
Бет повернулась, чтобы уйти, но Дункан схватил ее за руку.
Дороти вопросительно взглянула на мужа, но в ответ он только покачал головой. Это их дела, и он не имеет права вмешиваться.
Бет с упреком посмотрела на Дункана.
- Тогда пойдем в другое место; я хочу кое-что сказать тебе по секрету.
Бет проглотила застрявший в горле ком, понимая, что если они останутся наедине, то не станут оскорблять друг друга. Это будет что-то совсем другое. Теплое, нежное. Они так давно не были вместе, и она не найдет в себе силы быть с ним холодной.
Отпустив Бет, Дункан повернулся к Филиппу.
- Доктор Больё, я простой человек, у меня ничего нет. И все-таки я прошу у вас руки вашей дочери.
Бет в недоумении уставилась на Дункана.
Филипп услышал, как его жена тихонько вскрикнула от удивления, и попытался было взглянуть на Дункана серьезно, но благодарность и восхищение этим парнем оказались сильнее его намерения казаться строгим. Доктор был страшно рад, что Дункан Фицхью приехал к ним.
- Думаю, не одной только руки, но и сердца. И, на мой взгляд, то, что есть у вас, далеко превосходит то, чем могу похвастаться я. - Доктор Больё по-отечески заботливо положил руку на плечо Дункана. - Я вручаю свою дочь сильному, любящему мужчине, бесстрашному и нежному. Думаю, не существует лучшего претендента на ее руку, чем вы. - Филипп пожал руку Дункана. - Вы вернули мне жизнь, а я отдаю вам дочь. Я не спрашиваю, хочет ли она этого. Все написано в ее глазах. Но у меня к вам есть одна просьба.
- Слушаю, - с готовностью отозвался Дункан.
Филиппу всегда хотелось, чтобы у него был сын. А теперь, уже почти на старости лет, Бог подарил ему даже не одного сына, а сразу двоих.
- Я прошу, чтобы свадьба была здесь, чтобы я вместе с Бет мог порадоваться ее счастью. И еще, чтобы вы время от времени навещали меня. Мне будет очень ее не хватать.
Бет прикусила нижнюю губу, которая уже начала дрожать.
- Папа…
Но отец не позволил ей продолжить.
- Благословляю вас, будьте счастливы. Пусть ваша любовь сопровождает вас до конца ваших дней. - Повернувшись, Филипп сказал жене и дочерям: - А теперь оставим их вдвоем.
- Филипп, ты думаешь, это разумно - оставлять их вдвоем? - спросила мужа Дороти, когда они отошли от влюбленных, но он только усмехнулся в ответ на ее вопрос.
- Уверяю тебя, моя дорогая, между ними не произойдет ничего нового. - И Филипп направился к дому не оглядываясь.
Бет смотрела на Дункана, вспоминая о тех ночах, которые провела страдая, о тех слезах, которые пролила, и решила, что этот человек должен ей за все заплатить.
- Ты думаешь, что можешь вот так просто прийти сюда и я сразу же упаду в твои объятия, как какая-нибудь дурочка, которая мечтала о тебе днями и ночами…
Ему нравился этот блеск ее рассерженных глаз. Он наклонился к ней и почти прикоснулся губами к ее лицу.
- Да.
Бет от удивления открыла рот. Да как он смеет так самодовольно ухмыляться? Надо немедленно что-то сделать и прекратить это.
- Да ты просто…
Поймав ее запястье, Дункан сжал его и, не переставая улыбаться, нежно надел ей на палец кольцо ее бабушки. Бет попыталась было оттолкнуть его, но он с притворной строгостью погрозил ей пальцем:
- Не смей оскорблять отца твоих будущих детей!
Улыбка, коснувшись губ девушки, становилась все шире и шире. Посмотрев на кольцо, Бет заметила, что оно отражает солнечные лучи. "Теперь пора принять это кольцо, - подумала она. - И это кольцо, и его любовь".
- Хорошо, я согласна.
И Дункан ясно увидел, кем она была для него. Спасением. Его спасением. Она спасла его, извлекая из тех адских бездн, куда его бросила жизнь.
- Бет, последние два с половиной месяца были худшими в моей жизни. Они были даже хуже тех двух недель, которые я провел в тюрьме в ожидании казни.
- А ты мне никогда не рассказывал, как там оказался, - напомнила девушка Дункану.
Он поцеловал ее в затылок.
- Я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас я хочу объяснить, почему отпустил тебя из имения. Ведь я бедняк…
Бет покачала головой:
- Это неправда. Ты богат, потому что тебе принадлежу я. И буду принадлежать всегда.
- Значит, я самый богатый из всех людей, живущих на земле.
Их пальцы сплелись.
- Пойдем со мной. В мою комнату ведет черный ход, о котором знаю только я. - И Бет лукаво улыбнулась. - Вдруг ты захочешь подержать в руках только что обретенное сокровище?
- Я мечтаю об этом.
Лицо Бет стало серьезным:
- Как давно мы не были вместе. Мне так не хватало тебя!
- Не больше, чем мне тебя, Бет.
Им никто не посмел помешать.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.