Тор направился к двери, и Кристину охватило отчаяние. После того как обвернулся и застал ее в кухне, с ног до головы измазанную в саже, ей впервые выдался случай поговорить с мужем днем.
- Подожди! - воскликнула она. Тор обернулся с явным недоумением. - Я…
Что же она хотела сказать?
- Я не знаю, что ты любишь, - наконец выпалила она.
- Что я люблю?
- Из еды, - пояснила Кристина.
Что же с ней, черт возьми, происходит? В присутствии мужа она двух слов связать не может - только краснеет, заикается и вообще ведет себя как влюбленная девчонка.
- Я бы хотела знать твои предпочтения в еде, когда буду обсуждать с поваром блюда на неделю.
- Кормак позволяет тебе указывать, что приготовить?
Такого просто быть не могло.
Кристина нахмурилась.
- А разве он не должен?
- Должен, конечно, но Кормак - старый упрямый осел. Он делает то, что хочет, и никого не слушает.
- Кроме меня.
Она улыбнулась.
Тор прищурился:
- И сколько же тебе это стоило?
Кристина прижала руку к сердцу и скорчила забавную рожицу, изображая гнев, потом рассмеялась.
- Я обнаружила, что он намного сговорчивее после большой кружки эля.
Тор негромко засмеялся ей в ответ, и душа Кристины наполнилась теплом.
- Похоже, я взял в жены хитрющую плутовку.
- Я бы предпочла называть это свое качество находчивостью.
- Называй как хочешь. Но тут ты сумела произвести на меня впечатление.
Несмотря на легкомысленный тон, комплимент польстил Кристине. Возможно, он замечает плоды ее трудов чаще, чем она считала? Эта мысль придала ей смелости.
- Я понимаю, что ты занят, но мы женаты уже три недели и ни разу не имели возможности поговорить. Мне кажется, я тебя совсем не знаю.
Улыбка сползла с лица Тора, но Кристину это не остановило. Она радовалась первому нормальному разговору между мужем и женой и не хотела, чтобы он заканчивался.
- Уже скоро время обеда, а мне еще так много нужно обсудить с тобой.
Она лихорадочно искала предлог задержать мужа. Интересно, он заметил новые подушки? И ей совершенно необходимо было узнать его мнение о новом пологе для кровати.
- Может быть, останешься? Или, если хочешь, я пойду с тобой. Дождя нет, и небольшой пикник…
- Это невозможно.
Тор снова спрятался за ликом вождя, и Кристина поняла ошибку, почувствовав себя так, словно с разбега налетела на каменную стену.
Она постаралась скрыть разочарование и испугалась, что своей настойчивостью все испортила.
- Возможно, как-нибудь в другой раз, - проговорила она, надеясь, что имеет беспечный вид, и поспешно добавила: - Но ты так и не сказал мне, что из еды любишь.
Тор отмахнулся.
- Подойдет все, что ты решишь приготовить.
- Хорошо, - не стала спорить Кристина.
Момент был окончательно упущен.
Должно быть, Тор заметил, что она огорчена.
- Свекла, - сказал он.
- Что?
- Я не люблю свеклу и пастернак.
Лицо Кристины просветлело.
- Я тоже. Что-нибудь еще?
- Сладкие соусы к мясу, очень сладкие десерты и сушеные фиги.
Кристина потупилась, осознав, что он заметил ее пристрастие к сладкому.
Тор снова устремился к двери, но остановился.
- Меня не будет…
- …несколько дней, - ровно закончила фразу Кристина, считая, что вовсе не выглядит разочарованной. - К этому я уже привыкла.
Тор окинул ее проницательным взглядом, и она поняла, что так и не научилась скрывать свои чувства.
- Да, несколько дней.
- Тогда увидимся после твоего возвращения.
Вождь несколько мгновений смотрел на нее, как будто хотел что-то сказать, но передумал, резко развернулся и вышел. Кристина, стоя у окна, видела, как он прошел через двор. Все же интересно: где он проводит так много времени? И с кем?
Она уже собралась отойти от окна и вернуться к делам, но застыла как вкопанная. Ей показалось, что на нее выплеснули ведро ледяной воды.
Джанет шла через двор к ее мужу с большой корзиной. В таких обычно носят продукты для пикника.
Она его ждала! Тор сказал ей что-то, и они вместе пошли к ступенькам, ведущим к морским воротам.
Сердце Кристины колотилось так сильно и часто, что ей было тяжело дышать. Она была уверена: все это ничего не значит. Но почему он уходит с Джанет, a не с ней?
Глава 14
Зима пришла как злой и голодный лев, принеся с собой морозы, ледяные ветры, короткие дни и бесконечную череду серых туманов и облаков. Когда солнце отдыхало, с небес постоянно что-то лилось или сыпалось.
Пришел и ушел День всех святых, за ним День святого Мартина. Настало время готовиться к Рождеству и Святкам. Внуки повара уже давно уехали. В мрачном и темном зале не было никакой радости, однако Кристина не оставила надежды это изменить.
Снаружи завывал ветер, в узкие ставни стучал дождь. Ну что за ужасный день! Расставив в вазы папоротник и вереск, она сделала шаг назад и залюбовалась разнообразием оттенков оранжевого и коричневого.
Все было готово для вечерней трапезы. Теперь можно пойти к себе и переодеться. Она не знала, когда появится Тор, поэтому всегда старалась выглядеть наилучшим образом.
Жизнь в замке подчинялась определенному ритму. Чаще всего Тор покидал замок на рассвете и возвращался поздно ночью, а нередко не приходил вообще. Но он строго выполнял свое обещание и сообщал, когда уезжал "на несколько дней". Кристина не желала думать, что это не простое совпадение, но ей становилось все труднее убедить себя в том, что муж испытывает к ней особые чувства.
Ее семейная жизнь шла совсем не так, как она надеялась. Она прожила в Данвегане уже больше месяца, но во многих отношениях знала своего мужа не лучше, чем в первый день.
Кристина вошла в спальню, скользнула взглядом по кровати, и ее бросило в жар. Она во всех деталях помнила, как они занимались любовью. Но каждую ночь муж вставал и уходил, хотя она всякий раз отчаянно надеялась, что он останется.
Почувствовав неприятное теснение в груди, Кристина отвернулась от кровати.
Она знала, как Тормод Маклауд занимается любовью, но совсем не знала его как человека. Он всегда держал свои мысли при себе. И не важно, сколько попыток она предприняла, чтобы пробиться через возведенную им вокруг себя стену. Все они были тщетными.
Тор привык к одиночеству, ни с кем не делил свою ношу и, по мнению Кристины, даже не знал, чего при этом лишается. И, вероятно, не подозревал, что делает ей больно, стараясь держаться на расстоянии. Когда он появлялся в замке, ее робкие попытки пробиться к его душе неизменно сталкивались с вежливым, но уверенным отпором. Все ее старания оживить мрачный замок и привнести в него толику тепла и радости оказывались бесполезными. Она хотела быть полезной, следила, чтобы повар готовил его любимые блюда, содержала его одежду в безупречной чистоте, но Тор был слишком занят делами, чтобы все это заметить.
Кристина временами чувствовала себя одной из его собак, восторженным щенком, путающимся под ногами у хозяина, ожидая хотя бы малейшего проявления любви. Ласкового прикосновения. Взгляда. Чего угодно, только не безразличия.
Ей казалось, что между ними возникла какая-то особая связь. Но что, если она ошиблась? И не будет никаких уютных ночей у очага и разговоров до утра? Что, если она все придумала?
Она отчаянно стремилась ему угодить. Но как? Впечатлить его своей хозяйственностью? Не сработало. Муж давал ей уроки страсти, научил, как понимать желания собственного тела, но ей хотелось знать, какие желания испытывает он. Что ему нравится?
Он всегда контролировал себя, разве что…
Вот оно! В первый раз! В ту самую первую встречу между ними было что-то искреннее, настоящее. Может быть, ему правится именно так?
У Кристины порозовели щеки, когда она вспомнила, как муж вошел в нее сзади. Тепло разлилось по животу. Что ж, теперь у нее есть план…
* * *
Волны разбивались над ним, увлекая Тора вниз и удерживая под водой так долго, что люди испугались. Почувствовав, как горят легкие, Тор вырвался из-под воды, жадно глотая воздух.
- Кто-нибудь хочет все бросить прямо сейчас? - зычно гаркнул он, чтобы перекричать вой ветра и шум дождя.
Ответ последовал незамедлительно, хотя голоса звучали утомленно:
- Нет, капитан.
Проведя больше часа в ледяной воде во время самого сильного из всех штормов, обрушившихся на Скай в этом сезоне, даже Максорли почувствовал усталость.
Только безумец может оказаться в море в такую ночь. Но Тор ждал именно такой погоды. Он не мог бы создать условия идеальнее, даже если бы управлял штормом сам.
Воины сначала плыли к устью залива, расположенному примерно в полумиле от берега, преодолевая пятифутовые волны и течение, увлекавшее их к берегу. Там им предстояло сделать все от них зависящее, чтобы удержаться на поверхности воды - в бушующем море под ледяным дождем.
В спокойный летний день Тор мог оставаться в воде неограниченно долго. Но холодная вода и шторм отбирали у человека силы за несколько секунд. Его зубы больше не стучали, руки и ноги уже не обжигало огнем. Он вообще ничего не чувствовал. Он знал эти признаки опасности, но упрямо двигался вперед, преодолевая страх, который способен сломить любого, кроме самых элитных воинов.
Сила. Выносливость. Воля к победе. Здоровое тело и дух. Вот что сделает его людей лучшими.
Учитывая, что Тор был одним из лучших пловцов в группе - пожалуй, таким же, как Макруайри, но все же не столь нечеловечески сильным, как Максорли, он хорошо представлял себе, как тяжело приходится остальным.
Большинство его людей были хорошими пловцами, но Сетон и Маккей чувствовал и себя в воде не так уверенно, как остальные: Сетон - потому что был англичанином, а Маккей - потому что прибыл из далеких земель, расположенных в самой глубине нагорья.
Сила команды обычно измеряется ее слабым звеном. Эта тренировка, как и все остальные, была призвана показать, как важно работать вместе и быть готовыми действовать в любых условиях - и физически, и морально.
- Перекличка! - объявил Тор.
Было слишком темно, чтобы видеть всех, поэтому приходилось устраивать периодические проверки.
Тор разделил людей на пары и приказал никогда не покидать партнера - в воде это означало постоянно находиться на расстоянии вытянутой руки. Им не всегда придется работать группами - большими или маленькими, но они должны быть к этому готовы.
Сквозь шум ветра и грохот волн послышались голоса. Слава Богу, все откликнулись.
Его накрыла еще одна волна. Хватит! Пора возвращаться. Тор отдал приказ и почувствовал всеобщее облегчение, но люди слишком замерзли и вымотались, чтобы радоваться.
Он искренне гордился ими. Обычно испытание водой он оставлял на конец тренировок. Но очень уж хорош был шторм - именно то, что надо.
Теперь волны и течение помогали, поэтому мужчины плыли к берегу, затрачивая меньше усилий.
К тому времени как они вылезли из воды, Тор был готов рухнуть без сил обнаженным на каменистый берег.
- Хорошая работа, - отметил он, немного отдышавшись.
Ветер и дождь ничуть не ослабли, и он с трудом различал силуэты стоящих на берегу мужчин. Неожиданно у него волосы на голове встали дыбом, и вовсе не от холода. Силуэтов было девять. Он их пересчитал еще раз. Точно. Девять.
Тор выругался и бросил взгляд на Бойда.
- Где Сетон?
Мужчина удивленно оглянулся.
- Он плыл прямо за мной.
Больше Тор не медлил ни секунды и снова прыгнул в воду.
Он собирался убить Бойда собственными руками, пусть даже тот был сущим богатырем. Тор ненавидел терять людей, какими бы ни были причины. Но не оглянуться на напарника… это непростительно. Он не был намерен объяснять Брюсу, почему позволил утонуть его юному родственнику.
Максорли плыл рядом.
- Ты его видишь?
- Нет.
Вокруг было темно как у черта в утробе.
- Вот он!
Максорли указал куда-то вперед. Его способность видеть в темноте была воистину уникальной. Только теперь Тор различил небольшое светлое пятно на поверхности. Сетону повезло - он был светловолосым.
Мужчины вытащили неподвижное тело на каменистый берег и склонились над ним.
Тор рывком перевернул парня на живот и сильно надавил ладонью на спину. Ничего. Он выругался и удвоил усилия.
На этот раз сработало. Вода хлынула из легких. Сетон издал хлюпающий звук и зашелся в кашле.
Только теперь Тор почувствовал, как спадает напряжение.
Прошло несколько минут. Организм Сетона наконец избавился от избытка морской воды, и парень сделал попытку сесть, но Максорли удержал его.
- Тебе лучше полежать. Сегодня ты слишком много выпил.
Сетон с трудом улыбнулся, но улыбка быстро сменилась тревожной гримасой.
- Я прошел испытание? - спросил он, глядя на Тора.
Вождь кивнул.
- Да, парень, все в порядке.
Его снова охватил гнев. Все это время Бойд не сказал ни слова и стоял в стороне от мужчин, старавшихся оживить его напарника. Судя по мрачной физиономии, воин понял свою ошибку, но было уже чертовски поздно.
Тор обхватил рукой могучую шею Бойда, изо всех сил сдерживая бешенство.
- Каким первым правилом надо руководствоваться?
Бойд твердо встретил его взгляд.
- Оставайся со своим напарником.
Тор сжал руку и привлек мужчину ближе к себе, чтобы видеть его глаза. Не сводя с него разъяренного взгляда, он начал чеканить слова.
- Эти люди рассчитывают, что ты будешь с ними, выполнишь свою часть работы, будешь частью команды, а ты сейчас предал всех. Если тебе потребуется пойти за кем-то из команды в ад, ты сделаешь это, потому что они сделают то же самое для тебя. Понятно?
От жгучего стыда могучий воин залился краской и кивнул.
- Я совершил ошибку, вождь. Больше этого не повторится.
Тор оттолкнул провинившегося.
- Не сомневаюсь.
Только потому, что он ощущал и свою вину, Тор не отослал Бойда немедленно собирать вещи. В общем-то он не считал, что зашел слишком далеко и предъявил к людям завышенные требования. Элитный воин и должен действовать за пределами того, что он считает для себя возможным.
Однако Тор отвечал за этих людей. Он обязан был заметить, что Сетона нет.
- Если нечто подобное повторится, ты немедленно покинешь остров. И мне плевать на то, насколько ты силен. Если хочешь воевать в одиночку, отправляйся домой.
Вернувшись в крепость, где их ожидала Джанет и приготовленная ею еда, воины чувствовали себя подавленными. Было меньше разговоров, хотя Максорли, конечно, не удержался и пару раз поддел Сетона относительно его любви к морской воде. Он даже предложил сбегать на берег и принести ему кружку его любимого напитка взамен обычного эля.
Конечно, Тор рассчитывал, что это произойдет иначе, но именно в этот день все изменилось. И не потому, что Сетон едва не погиб. Эти люди не боялись смерти. Для настоящего воина смерть в бою - высшая награда.
Изменилось другое. Раньше эти люди просто выслушивали слова Тора об умении действовать в команде, теперь эти слова до них дошли. Наконец-то одинокие волки почувствовали, что каждый из них - часть общего. И впервые за много недель Тор поверил в успех.
Убедившись, что они спокойно сидят у костра и беседуют, он вернулся в Данвеган.
Шторм продолжал бушевать, но Тор мог подняться по скользким каменным ступеням морских ворот и без лунного света. Его почтительно приветствовал стражник.
Уже не впервые он выругал себя за данное жене обещание сообщать о длительных отлучках. Он смертельно устал, промерз до костей и испытывал почти непреодолимое искушение остаться на ночь в старой крепости. Но он не предупредил ее, что вечером не вернется. Не привыкший ни перед кем отчитываться, Тор удивлялся сам себе.
Почему он позволяет ей отвлекать его от выполнения важных обязанностей? Он сейчас должен быть со своими людьми, пить и слушать бесконечные байки Максорли, рассказы Гордона о подвигах его деда в последнем Крестовом походе, воспоминания Бойда о несправедливостях, чинимых англичанами на границе, или обсуждать любимую тему всяких воинов - женщин.
Но какая-то часть его - и эта часть становилась с каждым днем все больше - не желала разочаровывать жену. Кристина выполняла свои обязанности: занималась хозяйством, как умела и считала нужным, и ему не на что было жаловаться, - но иногда смотрела на него так, что…
Тор понимал, что делает ей больно, и это его тревожило. Она возлагала на него надежды, которые он скорее всего не сможет осуществить.
Даже если бы у него не было обязанностей перед кланом, он попросту не способен на сильные эмоции. Он слишком долго был вождем и воином. Большую часть жизни его окружали кровь и смерть. Ему пришлось повидать такое, от чего душа очерствела - пожалуй, даже омертвела. Он слишком рано понял, что легче жить, ни к кому не привязываясь. Очень уж много людей, которых он любил, умерли - родители, друзья, первая жена.
Некоторая отчужденность дала ему возможность употребить все свои силы на укрепление и процветание клана, позволяя принимать решения, связанные с жизнью и смертью людей, для достижения небывалых успехов на поле боя. Иначе было невозможно. Война и долг сделали его таким, какой он есть, - холодным и беспощадным.
Тор видел свет в большом зале, хотя ужин, должно быть, уже давно закончился. Сделав еще несколько шагов, он громко выругался. Даже полуживой от усталости, он ощущал тяжесть в паху при одной только мысли, что скоро увидит жену.