Это звучит… так далеко. Я чувствую себя слабой. У меня столько вопросов, которые я хочу задать. А я даже не знаю, какой вопрос задать первым.
- Я… что это за место?
- Это планета имеет множество названий в зависимости от языка. Ваш вид еще не обнаружил эту солнечную систему. Наше нынешнее местонахождение - вторая планета в этой системе двойных солнц. Эта конкретная планета совершает полный оборот вокруг солнц каждые 372,5 дней и вращается вокруг своей оси каждые 27,2 часа. В настоящее время температура…
- Холодная. Да. Я знаю, - я взмахиваю рукой, потому что ни одна из этой информации ничем не помогает мне разобраться со всем этим.
- Итак, если он не отсюда, - говорю я, указывая на Вэктала, - как он оказался здесь?
- Этот корабль первоначально был ша крейсером развлечений, - продолжает отвечать мелодичный голос. - Из-за солнечного шторма, экипаж был вынужден укрыться на ближайшей пригодной для жизни планете, на которой вы сейчас находитесь. У них возникли технические сложности.
- Технические сложности? - это звучит настолько абсурдно. - Серьезно?
- Этот космический корабль запрограммирован на конкретных пилотов. Пилот страдал от застойной сердечной недостаточности, а другой был недоступен, чтобы пилотировать корабль. Сигнал бедствия был запущен, но со сбоями. Никакие дополнительные сигналы посланы не были.
Значит, люди Вэктала тоже здесь застряли?
- Когда это произошло? - спрашиваю я, чувствуя себя немного уставшей от этой новой информации.
- Это событие имело место 287 лет назад. Обратите внимание на то, что, когда эта система ссылается на 'годы', они вычислены, базируясь на орбите этой планеты по отношению к планете Земля.
А годы здесь длиннее. Господи! Я смотрю на Вэктала с широко открытыми глазами. Он с любопытством смотрит на меня, а на его лице отпечаталось нетерпение. Я знаю, что у него есть вопросы, а мой разговор с этим компьютером, пожалуй, подкидывает их ему еще больше.
Но у меня все еще остаются вопросы, так что побуду эгоисткой чуть подольше.
- Сколько из его народа потерпели здесь крушение?
- Согласно бортовым журналам - шестьдесят два пассажира и один пилот. Многие из них умерли до того, как приняли симбионт.
Это не ускользнуло от моего внимания.
- Симбионт?
- Определение термина 'симбионт' - это организм, который сосуществует с другим организмом.
Меня бросает в холод.
- Подожди… Вэктал имеет… в себе другое живое существо?
- Эта планета в своей атмосфере имеет элемент, который токсичен как для человечества, так и для ша. Это - газовый элемент, аналогичный азоту, который до сих пор не открыт людьми, поскольку он не существует в какой-либо форме на Земле. Ваше тело не предназначено для того, чтобы отфильтровывать его из воздуха. Как только вы достигаете токсическую концентрацию элемента, ваше тело начинает медленно отказывать. Ша рядом с вами существует в мутуалистическом симбиозе* с существом, которое они именуют как кхай.
*прим.: Мутуалистический симбиоз - это взаимовыгодное совместное существование организмов разных видов.
- Кхай, - произносит Вэктал, внезапно заговорив. Он задает компьютеру вопрос, на который тот немедленно ему отвечает. Тогда Вэктал кивает головой, после чего смотрит на меня.
- Ему было сказано, что вам объясняются функция кхай в атмосфере, - говорит мне компьютер.
Я потираю лоб.
- Я не понимаю. Получается, что, или ты должен заиметь эту кхай-штуку внутри себя или же… ты умрешь?
- Кхай усиливает тело своего хозяина и вносит едва уловимые изменения для того, чтобы оно могло чувствовать себя хорошо в условиях враждебной среды. Те лица, которые изначально застряли на этой планете, без симбиотической взаимосвязи оставались в живых восемь дней.
Восемь дней? Все, что у меня осталось - восемь долбаных дней?
- И-изменяет его? - спрашиваю я бессильно. Мне нехорошо. Либо я приму… паразит, либо умру?
- Кхай усовершенствует своего хозяина. Генетически модифицированные кхай-симбионты вносят изменения, чтобы выживать в условиях пониженных температур и фильтровать химикаты из воздуха, которые тело не может обработать. Он способствует более быстрому выздоровлению хозяина от ран и болезней, а так же обеспечивает рождение жизнеспособного потомства.
О, Боже. То есть, или я заражаюсь холодостойким ленточным червем, или мне придется ожидать смерти.
- Но что произойдет, если я заполучу эту кхай-штуку на какое-то время, а когда уеду отсюда, избавлюсь от него? Смогу ли я это сделать?
- Однажды внедренный кхай и хозяин зависят друг от друга. Кхай не может существовать вне своего хозяина дольше, чем несколько минут, а хозяин будет нуждаться в замене кхай для того, чтобы выжить.
И тут я подумала, что остаться на Не-Хоте с моим сексуальным варваром - лучшее решение, чем ожидание возвращения маленьких зеленых человечков. Но если я предпочту остаться здесь, то никогда больше не смогу уехать домой. И тогда останусь только я и мой паразит… до конца моих дней.
Ох.
Но если я не возьму паразит, у меня останется лишь несколько дней жизни. Теперь уже меньше недели. Зеленые человечки должны знать, что мы, люди, долго не протянем на этой планете. Следовательно, либо они не намерены снова нас забирать… либо они вернутся очень, очень скоро. Я втягиваю воздух от этой мысли.
Перспективы не очень-то хороши. Я должна забрать остальных оттуда и как можно скорее.
Я хочу задать компьютеру еще вопросы, но благополучие девочек важнее всего. Не все сразу - мы должны спасти оставшихся женщин, ну а потом будем разбираться с той кхай-штукой.
Я поворачиваюсь к Вэкталу.
- Нам нужно поговорить.
Он прикасается к моему лицу, его синие глаза пылают нежностью.
- Са-акх мвло.
- Черт. Ты же меня не понимаешь, - я поворачиваюсь к компьютеру. - Ты можешь быть моим переводчиком?
- Это одна из моих функций, - говорит он дружелюбным тоном. - Хотели бы вы выучить диалект ша, на котором он говорит?
- Ты… ты можешь научить меня?
- Я могу провести одноразовую лингвистическую загрузку. Хотели бы вы это сделать?
- О Боже, конечно, - я хочу быть в состоянии по-настоящему разговаривать с Вэкталом. - Пожалуйста.
В воздухе появляется маленький красный круг.
- Пожалуйста, подойдите к отмеченному месту, - когда я так и делаю, то получаю дополнительные инструкции. - Я выполню сканирование сетчатки глаза. В то время как я это делаю, пожалуйста, не моргайте и не двигайтесь. Это может помешать передаче информации. Соединение произойдет через три… два… один…
Начинается низкий гул. Я замираю на месте в неподвижной позе, пытаясь не моргать в то время, как красный лазер светит мне в глаза.
- Вы можете испытать некоторый дискомфорт, так как ваш мозг будет перерабатывать информацию, - говорит мне компьютер как раз перед тем, как поток символов обрушивается на мой мозг, и у меня появляется такое ощущение, что моя голова вот-вот взорвется.
ВЭКТАЛ
Моя пара резко падает в обморок, и кхай у меня в груди колотится в знак протеста. Я хватаю ее, прежде чем она падает на землю.
- Джорджи!
- Пожалуйста, предоставьте ей несколько минут для восстановления сил, - произносит нараспев странный, звучащий из стен, голос.
Я рычу на него. Не знаю, откуда исходит этот безликий голос, но если он причинил вред моей Джорджи, я сравняю это место с землей и рассею части по ледяным морям. Прижав к своей груди, я покачиваю свою пару, из чувства страха не в силах даже дышать. Я кладу руку поверх ее сердца, где она не имеет защитного покрытия. Мой бедный человек, она слишком мягкая и уязвимая.
Но сердце в ее груди бьется устойчиво, и я с облегчением выдыхаю. Я прижимаюсь губами к ее странному, гладкому лбу и держу Джорджи напротив себя, тогда как помещение нагревается неприятным теплом.
Бесплотный голос начинает говорить снова.
- Режим ожидания. Прошу сообщить, есть ли у вас какие-то вопросы к данному устройству. Если нет, то я вернусь в режим гибернации*.
*прим.: Гибернация (англ. hibernation - "зимняя спячка") - энергосберегающий режим операционной системы компьютера, позволяющий сохранять содержимое оперативной памяти на энергонезависимое устройство хранения данных (жесткий диск) перед выключением питания.
Я обнимаю Джорджи, глажу ее волосы, лицо, ее холодную кожу, которая не может удерживать достаточно теплоты, чтобы ей было комфортно. Я игнорирую странный голос, даже, несмотря на то, что сейчас тот говорит на моем языке. Когда Джорджи на своем языке затараторила с ним, тот направил красный луч сквозь ее голову и вырубил ее. Я не хочу, чтобы он проделал тоже самое со мной, поэтому сузив глаза на мигающие огни, я жду.
Умиротворенное лицо Джорджи поворачивается к моей груди, и она прижимается ко мне теснее.
- Ммм.
- Джорджи? - зову я, прикасаясь к ее щеке. - С тобой все в порядке?
Ее глаза, моргая, открываются, и они - эти бледные, некрасиво белые с блеклым синим кружком в середине - самое потрясающее зрелище, которое я когда-либо видел в жизни.
- Ох. Я понимаю тебя, - говорит она на моем языке. - Твои слова. Они… - она думает с минуту, а затем ее лицо расцветает в улыбке. - Чудесные.
- Как ты научилась моему языку? - в потрясении спрашиваю ее.
Она запрокидывает голову, ее нос на мгновение очаровательно морщится. Словно она что-то рассматривает. Затем она снова улыбается.
- Слова немного отличаются от тех, что у меня в голове. Может, это ди-а-лект, который имел в виду ком-пью-тер.
Некоторые из ее слов не из моего языка. Не понимаю их смысла.
- Ком-пью-тер? - спрашиваю я.
Джорджи жестом указывает в воздух.
- Голос. Корабль. Он научил меня.
- Волшебство? - спрашиваю я с сомнением. Единственное волшебство, о котором я знаю, кхай-волшебство, но оно не обучает языкам.
Моя пара хихикает, звук ее смеха такой замечательный и славный. Ее глаза снова становятся немного тусклыми, и она потирает лоб.
- Никакого волшебства, - говорит она. - Обучение. Я, вероятно, не объясняю так, как следует, - ее глаза снова закрываются, и она сворачивается у моей груди. - У меня голова болит. Не мог бы ты меня пообнимать еще чуть-чуть?
- Обязательно, - говорю я ей, крепко обнимая и баюкая ее. Мой кхай бьется в груди, и на данный момент я доволен. У меня куча вопросов, я полон любопытства, но я доволен.
* * *
- Поешь, - уговариваю я свою пару, предлагая ей мои походные припасы.
Джорджи поперхнувшись, качает головой.
- Эта штука жжет мой язык. Уже сейчас от него у меня глаза слезятся.
Я всматриваюсь в ее маленькое личико, она права: ее бледные глаза полны слез и влажно блестят. С любопытством я принюхиваюсь к походным запасам. Они имеют слегка острый привкус, но они должны быть очень вкусными, а не застревать в горле.
- У людей слабо развитые языки.
- Да ну! - она окидывает меня раздраженным взглядом. - Это не так.
- Слабые языки, слабые глаза, слабые тела, - бормочу я, наслаждаясь раздражением, отражающимся на лице Джорджи. Какое же это удовольствие иметь возможность говорить с ней, по-настоящему говорить и дразнить ее. - Слабые во многих, многих местах… но имеющие очень вкусное влагалище.
Ее личико становится ярко-красным, и она своей здоровой рукой бьет меня по руке. Слабый намек на улыбку появляется на ее губах.
- Ты всегда думаешь только о сексе, не так ли?
- Трудно не думать, когда моя пара такая красивая и мягкая.
Я провожу пальцем вниз по изгибу ее щеки. От моих слов следы беспечности исчезают с ее лица.
- Вэктал… Я не твоя пара.
- Да, ты - моя пара. Мой кхай выбрал тебя. Когда ты получишь свой кхай, он будет напевать для моего. Подожди и сама увидишь.
Она мотает головой.
- Люди всегда сами выбирают своих пар. Я вообще-то никого не выбирала. Не то, чтобы ты был неприятен, - говорит она мне, еще раз успокаивающе поглаживая меня по руке. - И это не значит, что ты меня не волнуешь. Дело в том, что… спаривание должно быть совместным решением.
Совместное решение? Она безумна? Неужели люди безумны?
- Решение нельзя принять. Кхай сам выбирает. Он всегда знает.
- Но у меня нет кхай.
- Мы скоро это исправим, - говорю я ей. - Как только мы вернемся к моему племени, организуем охоту, чтобы убить одного из больших са-кoхчк. Они в себе носят много кхай. Мы должны их добыть столько, чтобы хватило и для тебя, и для твоих соплеменниц.
- Вэктал, - говорит Джорджи с несчастным выражением на лице. - Ты не слушаешь меня. Я… даже не знаю, хочу ли я этот кхай.
От ее слов мое сердце превращается в лед.
- Ты должна. Это ведь смертный приговор…
- Только если останусь, - говорит она тихо. - Я не совсем уверена, но, если есть возможность наконец-то вернуться домой… - Джорджи опускает взгляд и смотрит в сторону. - Я просто еще не решила, понимаешь?
- А где твой дом, если он не здесь? - мое сердце начинает биться медленными, несчастными ударами. Джорджи говорит о своем намерении оставить меня, как будто не испытывает тех же чувств, что и я. Как будто ее сердце не разрывается от одной только мысли о разлуке. Мой кхай свел нас вместе, однако я горд, что она моя пара. В любом случае, мне не нужен никто другой. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Об этом не может быть и речи.
Она поднимает руку, указывая на потолок пещеры.
- В небе. На самом деле очень, очень далеко отсюда.
Я смотрю на нее, сузив глаза. Я не понимаю.
- Я попала сюда на космическом корабле, подобном этому, - продолжает она. - На этой штуке твои предки попали сюда из другого места.
- Это - та самая пещера, откуда пришли мои предки, - не спеша соглашаюсь я. - Но она не летает.
Я представляю летающую пещеру, парящую по небу, словно птица. Даже сама мысль об этом просто смехотворна.
Джорджи в разочаровании издает какой-то вздох.
- Это - космический корабль. Ты знаешь, что такое космический корабль? - я по-прежнему сильно озадачен, а Джорджи, размышляя, барабанит пальцами по губе. - Это судно, которое плывет сквозь звезды, Вэктал. Ты же знаешь, что я не здешняя, верно? У меня нет кхай. И поэтому я не могу быть отсюда.
Я киваю, потому что знаю, что это правда. Но мысль о ее приезде сюда от… звезд… странная и невероятная. Непостижимая. Но есть нечто, на что у меня нет ответов. Ее странный язык. Ее одежда. Отсутствие у нее кхай.
- Ты… хочешь вернуться обратно к звездам?
Выражение ее лица преобразуется во что-то печальное. В бледных глазах моей пары на мгновение появляется блеск, влажность от непролитых слез.
- Не знаю. Думаю, что больше всего на свете мне ненавистно, что я не имею свободы выбора.
Значит, это не меня она ненавидит. Мой кхай снова начинает напевать у меня в груди. Я прижимаю к нему ладонь.
- Тогда я отправлюсь с тобой.
Ее слезы высыхают, и она издает тихий смешок. Тогда Джорджи приближается и своей здоровой рукой сжимает мою ладонь. Она прижимается к ней щекой и вздыхает.
- Я бы очень хотела, чтобы ты мог.
Я провожу пальцами вниз по ее мягкой щеке. Разве она не понимает? Куда бы она не отправилась, я с радостью последую за ней. Она - мое сердце, мой резонанс, моя душа. Моя пара. Меня глубоко печалит, что она так несчастна здесь, со мной.
- Даже если бы я захотела остаться, - говорит она тихо. - Я не могу принять это решение за остальных. Если есть шанс, что мы сможем вернуться домой, я должна позволить им самим решать за себя.
Моя пара благородна. Я издаю рык, поскольку понимаю, хотя животные инстинкты во мне хотят утащить ее обратно в охотничью пещеру и удерживать ее там голую и распростертую, чтобы всаживаться в нее своим членом, пока все мысли об уходе от меня не исчезнут из ее головы.
Но тогда моя Джорджи может умереть, потому что у нее нет кхай. И другие девушки, безусловно, умрут, потому что никто не спасет их. И все мои соплеменники, у которых нет пары - Дагеш, Рбхош и Хэйден и многие другие - никогда не познают это наслаждение, подобное Джорджи, а я не могу быть столь жестоким.
- Мы должны пойти и спасти твоих людей, - говорю я ей. - Если мы будем двигаться быстро, то доберемся до пещер племени сегодня вечером. Мы можем забрать лучших охотников и утром выдвинуться обратно за женщинами.
- Тогда давай так и сделаем, - говорит она, и решимость ожесточает ее голос. - Каждая проходящая минута - это еще одна минута, когда я чувствую себя виноватой.
- Виноватой? - уточняю я, обхватив ее маленькое лицо ладонями так, чтобы она смотрела мне прямо в глаза. - Почему виноватой?
Почему моя пара несет такое бремя?
Ее щеки снова розовеют.
- Потому что я здесь, с тобой, мне тепло, я счастлива и сыта, а они всего этого лишены.
Ааа. Мой большой палец поглаживает ее полные губы.
- И потому, что мой член заставляет тебя кричать от острого наслаждения?
Розовый цвет на ее щеках все больше усиливается, и она склоняет голову.
- Oйз, - говорит она на своем языке. А затем на моем. - Давай такие разговоры сохраним между нами.
Я удивлен. Моя пара застенчива? Так вот что означают ее розовые щеки? Женщина ша-кхай, когда она смущена, краснеет у основания рогов, но у Джорджи нет рогов.
- Это всего лишь разговор между парой, мой резонанс.
Она наклоняет голову.
- Резонанс? А это еще что?
Я беру ее маленькую ручку - ту, которая здоровая - и прижимаю ее к своей груди. Мой кхай отвечает, довольным ритмом напевая внутри моей груди.
- Вот это. Лишь к одной тебе он взывает. Лишь ты одна заставляешь кхай в моей груди напевать от счастья. Это знак того, что спутник жизни признан.
Ее губы приоткрываются, и она в изумлении смотрит вверх на меня.
- Мне казалось, это ты так мурлычешь.
- Мурр-лы-чешь? - я не знаком с этим словом.
- Как кошка.
- Кошка? Снежная кошка? - я представляю себе уродливых существ с бакенбардами и мехом, растущим пучками по всему их телу. Я не припоминаю, чтобы они когда-нибудь мурлыкали. Однако они очень вкусные.
Джорджи хихикает.
- Знаешь что? Не бери в голову. Нам уже пора идти.
Она встает на ноги и поправляет свою одежду. Мы поели, поэтому можно уже отправляться в путь, если не считать того, что я ловлю себя на том, что странным образом не хочу продолжать идти. Если я это сделаю, то допускаю, что, возможно, я не смогу удержать мою Джорджи.
При этой мысли меня буквально скручивает от душевных страданий. Я прижимаюсь лицом к ее животу и удерживаю напротив себя, чтобы хоть немного успокоить свое сердце. Подумать только, я могу потерять свой сладкий резонанс так быстро после того, как нашел ее. Я не могу этого вынести.
- О, Вэктал, - говорит она нежно. Ее руки ласково поглаживают мои рога. - Хотела бы я, чтобы это касалось только меня, тогда я должна была бы думать только за себя. Так было бы проще.
- Все просто, - говорю я ей, прижимаясь лицом к ее телу. Даже через ее облачение я могу чувствовать ее замечательный аромат. Я так мечтаю снова испробовать ее на вкус. - Прими кхай. Прими меня.