Горячий румянец заливает мое лицо.
- Честно говоря, я была уверена, что он не сможет сделать меня беременной, если мы занимаемся межвидовым сексом.
- Чихуахуа все равно может забеременеть от огромного немецкого дога, - указывает Лиз. - Догадайся, кто из них ты.
Я корчу рожицу.
- Не хочу говорить ничего такого, чтобы оказывать воздействие на вас, девочки, - говорю я.
- Что-то типа: "Эй, кое-кто намазывал маслом мою булочку и оставил несколько крошек, пока вы, девочки, ждали моего возвращения"? - саркастически произносит Лиз.
Ауч.
- Мне очень жаль. Я…
- Не нужно извиняться, - говорит Кайра, вмешиваясь в разговор. Она касается руки Лиз прежде, чем Лиз удается сделать еще один комментарий. - Просто у нас выдались особенно тяжелые дни.
- Поверьте, обнаружить, что я беременна, для меня тоже было сюрпризом.
- Значит, мы останемся? - спрашивает Джоси.
Я смотрю на усталые, измученные лица моих подруг по плену.
- Если вы, девочки, так решили, то да.
- Если появится парень с гамбургером, он может посадить в меня столько малышей, сколько захочет, - заявляет Лиз.
Я слышу снаружи шарканье и тихие разговоры шепотом. Я вздыхаю и бросаю взгляд на Лиз.
- Я уже говорила, что некоторые из них выучили английский язык на старом корабле?
- Предложение остается в силе, - широко ухмыляясь, говорит Лиз. - Следует ли нам разбудить наших дам в пробирках?
Я пристально разглядываю стену, и меня охватывает небольшой прилив беспокойства.
- Они по-настоящему возненавидят нас, правда?
- Отчего? - спрашивает Кайра. - Не мы же похитили их. Мы наоборот их выпускаем.
- Это включает в себя вши и спаривание с инопланетянами, - напоминаю я.
- Ты вроде не жалуешься, - говорит Лиз. - Если они будут обращаться с нами хоть наполовину так же хорошо, как Вэктал относится к тебе, то это не так уж и ужасно. И это все равно лучше, чем быть коровами, разве нет?
Я киваю, затем прикасаюсь к своему животу.
- Тогда, мне кажется, нам нужно их разбудить. Может, стоит предупредить Вэктала и остальных, что вас здесь одиннадцать?
У всех расширяются глаза.
- Значит, ты так и не сказала им, что нас на шесть больше? - спрашивает Джоси.
- Вот дерьмо, они точно подумают, что настал канун Рождества, - говорит Лиз и взрывается смехом. - Жду не дождусь увидеть выражения на их лицах.
ВЭКТАЛ
Как только я начинаю думать, что моя пара ничем меня удивить уже не может, она преподносит что-нибудь новенькое.
- Слушай, Вэктал, - говорит она, незаметно подходя ко мне, когда я возвращаюсь со своими людьми и убитым двисти, чтобы обжечь его на костре. - Мы можем пару минут поговорить наедине?
Остальные мужчины стреляют в меня завистливыми взглядами, когда моя пара касается моей руки, и мой кхай начинает напевать. Один из мужчин уже резонировал, но никто из них не признался в этом. Я их не виню. С людьми, которые еще не определились, остаются они или уезжают - мысль, которая подобна удару ножом в живот - никто точно не знает, как себя вести.
Но Джорджи дарит мне обнадеживающую улыбку и отводит меня в сторону. Ее рука тянется к моей груди, и я удерживаю ее против своего напевающего кхай.
- Значит так, у меня есть хорошие и плохие новости. Которую из новостей хочешь услышать первой?
- Есть и плохие новости? - я пошатываюсь от потрясения. Искушение схватить мою пару и бежать с ней, поражает меня, словно мне врезали по-настоящему. - Если все плохо, скажи мне сейчас. Я не смогу этого вынести.
Она выглядит немного встревоженной моим ответом.
- Это - человеческое поддразнивание, Вэктал, - говорит она. - Да не волнуйся ты так. Не знаю, окажутся ли эти новости настолько плохими.
Я медленно выдыхаю.
- Я готов выслушать.
- Хорошая новость в том, что мы остаемся, - говорит она, и на ее губах мелькает улыбка. - Мы поговорили и проголосовали.
Я понятия не имею, что значит "проголосовали", но ее слова переполняют меня абсолютным счастьем. Я притягиваю ее к себе и прижимаюсь губами к ее губам. Она порывисто двигается вперед, ко мне, и счастливый смех срывается с ее губ. Затем она обвивает руками мою шею и целует меня, и на мгновение не существует ничего, кроме моей Джорджи и ее мягких, сладких губ.
- Мой резонанс, - бормочу я между поцелуями. - Ты наполняешь меня счастьем.
Она прерывает поцелуй, и ее чудное, гладкое маленькое личико выглядит обеспокоенным.
- Тебе может не понравиться то, что я еще должна сказать.
Мне хочется сказать ей, что все остальное не имеет значения. До тех пор, пока она рядом со мной. Но в ее бледных глазах такое беспокойство, что я воздерживаюсь что-либо говорить.
- В чем дело?
- Твои люди здесь, чтобы спасти пять женщин, - говорит она, ее пальцы теребят шнуровку моего жилета. Она не смотрит мне в глаза. - Однако нас здесь на шесть больше. Спящий режим.
Мгновение я изучаю Джорджи. В ее словах нет никакого смысла. Быть может, она до сих пор не все выучила в нашем языке.
- Слово, которое ты произнесла, подразумевает… спать? Или ты имеешь в виду что-то другое?
- Нет, я имею в виду именно спячку, - повторяет она. Джорджи своей маленькой ручкой хватает меня за руку и тянет к стене со странными панелями и огоньками, очень похожими на те, что в пещере наших старейшин. Когда мы доходим до стены, она, слегка касаясь, похлопывает ее. - Они все сейчас спят здесь и понятия не имеют, что происходит.
Я поражен.
- Спят в стенах вашей пещеры?
- Да, - говорит она, а на ее лице отражается печаль. - Мы боялись их будить, - и она рассказывает мне историю о том, что была похищена из своего дома, пока спала, затем обнаружила себя в фюзеляже* корабля-пещеры. - Мы - дополнительные экземпляры. В стене первоначальный груз.
*Прим.: Фюзеля́ж (фр. fuselage, от fuseau - веретено) - корпус летательного аппарата.
Я не понимаю смысла произносимых ею слов, но я понимаю, о чем она мне рассказывает.
- Ваше количество вдвое больше.
- Надеюсь, ты не рассержен? - она взволнованно смотрит на меня.
Рассержен? Я в восторге. Наличие пяти молодых, здоровых и способных к спариванию женщин кажется подарком богов. На шесть больше - немыслимая щедрость. Я хочу прижать Джорджи к себе и раздавить ее в объятьях за спасение моего племени от того, что кажется верной смертью. Вместо этого, я должен сохранять спокойствие.
- Еще шесть женщин… И они будут напуганы и в замешательстве, с ними необходимо будет обращаться с большой осторожностью.
Она кивает головой.
- Твои люди рядом с ними должны быть осторожными. Их не держали в плену, как нас. Насколько мы понимаем, они все еще считают, что находятся дома и спят в своих постелях. Все это покажется им очень странным и по-настоящему ужасным, - она сжимает мою руку. - Мы не хотели будить их, пока не приняли решение. Ты понимаешь, о чем я?
Я понимаю. Джорджи говорит мне, что эти женщины вряд ли захотят присоединиться к нашему племени. Потребуется время и терпение, чтобы объяснить все и убедить их.
- Я понимаю.
- Некоторые из них могут отказаться от… кхай, - говорит она, изо всех сил пытаясь правильно произнести слово. - Это также должно быть их выбором.
Я не в силах понять такой выбор, но, раз уж Джорджи принимает кхай, мне все равно, что делают остальные. Я прижимаю ее ладонь к своим губам.
- Я оставлю это в твоих руках.
С мрачным выражением на лице она кивает головой.
- Тогда я разберусь с остальными.
* * *
Мужчины отступают, преисполненные благоговения от новейшего открытия, что есть еще больше человеческих женщин. Я вижу рвение на их лицах, они хотят остаться, чтобы первыми увидеть новых женщин - в надежде резонировать одной из них. Но мы знаем, что женщины, проснувшись, будут голодными, а инстинкт мужчины ша-кхай - накормить и позаботиться о своей паре. Поэтому, мужчины отправляются на охоту, а Джорджи и ее женщины пытаются открыть камеры. С расстояния я наблюдаю за ними, не в силах выпустить свою пару из моего поля зрения. Она, как и остальные женщины, очень слабая и вялая, и я волнуюсь, что кхай-болезнь для них могла быть слишком тяжела.
С помощью Кайры в качестве переводчика им удается открыть странную стену, за которой находятся шесть длинных труб с плавающими в них обнаженными женщинами. Джорджи права. Еще шесть женщин, и все так похожи на мою Джорджи. От одной мысли о том, что она тоже была поймана в ловушку внутри одной из труб, мое сердце сжимается с пугающей яростью.
Одну за другой женщин освобождают от труб. Поначалу наблюдается некоторое замешательство, за которым следуют рыдания. Остальные заворачивают каждую новоявленную женщину в теплую шкуру и отводят в сторону, чтобы ответить на вопросы, которые у нее могут быть, а также накормить и одеть. Некоторые женщины взирают пустым и отсутствующим взглядом, когда Джорджи и остальные рассказывают, что произошло. Одна из них просто в ярости. Среди них также есть одна с огненно-рыжими волосами и рыжими пятнышками по всей ее странно бледной коже. Увидев меня, она давится воплем, но ее слабыми поглаживаниями успокаивает Джорджи.
Моя пара права. Потребуется некоторое время, прежде чем эти женщины почувствуют себя спокойно, то самое время, которого у нас нет. Джорджи и ее женщины долго не протянут без кхай.
Как только женщины поделились одеждой и поговорили друг с другом, я выхожу, чтобы дать время людям приспособиться и проведать своих соплеменников, которым пришлось покинуть трюм. Несколько моих охотников остались охранять женщин, в то время как другие отправились на поиски еды. Среди них Аехако и Рокан.
Аехако прижимает руку к своей груди.
- Я не знаю, бьется ли мое сердце как сумасшедшее от волнения или это резонанс.
Я хлопаю его по плечу.
- Ты узнаешь, когда увидишь лицо своей женщины. До тех пор не переживай.
- Я мечтал о паре всю свою жизнь, - говорит он. - Теперь я не перестаю задаваться вопросом, может она - одна из этих человеческих женщин. Думать о создании семьи после столь долгих лет…
В его голосе слышится боль, которую я хорошо понимаю. До моей Джорджи я чувствовал то же самое. Теперь моя жизнь кажется практически совершенной.
Когда она примет кхай, и ее жизнь больше не будет подвергаться угрозе, я познаю абсолютное блаженство.
- Когда мы сможем взглянуть на них? - спрашивает он.
- Скоро, - говорю я Аехако. - Люди так напуганы. Это все в новинку для них, и мы, на их взгляд, кажемся странными. Дайте им чуть больше времени, чтобы привыкнуть.
- Так трудно быть терпеливым, - говорит Рокан. Он, кажется, более спокоен, чем Аехако, но у пальцев, сжимающих копье, белые костяшки. - Знать, что здесь, настолько близко, есть женщины способные к спариванию…
Я киваю головой, но мой взгляд обращен на мужчин вдалеке. Возвращаются охотники, и в их шагах чувствуется поспешность. Я наблюдаю за их приближением, когда Рбхош прибывает во главе охотничьего отряда. Он запыхался, но ликует. - Вблизи от нас находится са-кoхчк. Довольно большой.
Я киваю головой.
- Тогда утром мы доставим наших людей к нему.
Моя собственная кровь напевает от волнения. Са-кoхчк одинокие скитальцы. Обнаружить одного настолько близко к человеческому лагерю - счастливое предзнаменование. Я рассуждаю, что пришло время перестать сидеть сложа руки. Войдя в человеческую пещеру, я игнорирую ошарашенные взгляды, которые новоявленные люди посылают в мой адрес, и подзываю Джорджи к себе.
Она подходит, целует и улыбается мне. Я подозреваю, что эта демонстрация не только для меня, но и для проявляющих осторожность людей.
- Привет, - говорит она жизнерадостным голосом. Однако она выглядит уставшей. Как и все остальные люди.
Я беру ее руку в свою, чтобы снова поцеловать ее ладонь, и Джорджи издает еще один крошечный вздох удовольствия. При своем прикосновении я могу почувствовать, как расцветает аромат ее возбуждения, и это заставляет мой кхай напевать в груди. Но этой ночью я не могу взять ее. Ей требуется отдых.
- Завтра мы уходим отсюда.
- Чтобы отправиться к твоим пещерам?
- Чтобы отправиться охотиться на са-кoхчк. Мы хотим получить кхай для тебя и женщин.
Она слегка вздрагивает, но кивает головой.
- Ну, должны, так должны.
- Нам нужно больше времени, - говорит болтушка по имени Лиз. Она выглядит более слабой, чем остальные, более худой и болезненной. И все же она демонстрирует своенравие своего характера. - Не все из нас воодушевлены этой идеей, - она приобнимает за плечо пробужденную женщину, которая вздрагивает, но потом расслабляется от заботы Лиз.
- У вас не так много времени… - начинаю говорить я, но меня прерывает пронзительный вскрик и хныканье. Стоящая чуть поодаль Кайра хлопает ладонью по своему уху и резко опускается вниз. Джорджи, вздрагивая, хлопает ладонью по своей руке.
- Что? Что такое? - спрашиваю я.
Ее побелевшие губы приоткрываются от боли, и она хватается за предплечье, в котором прямо под кожей мигает зловещий, ослепительно красный свет.
- Инопланетяне возвращаются, - сообщает она мне. - Мы должны уходить, прямо сейчас.
ДЖОРДЖИ
Мы представляем собой довольно жалкую компанию, когда спустя какое-то время из грузового отсека отправляемся в путь. Новые, разбуженные девушки плачут горькими слезами и очень растеряны. Они хотят побольше шкур, чем было необходимо нам в свое время. Они хотят лучшую обувь. Они, видите ли, хотят есть, замерзли и переутомились. Может быть, это от истощения, но я разочаровалась в них, потому что мы делаем все, что можем, а они все продолжают хныкать. Я знаю, что все это для них новое и страшное, но ловлю себя на мысли, что хотела бы, чтобы они уже поближе узнавали друг друга и смирились со случившимся.
Женщины также стараются избегать мужчин, которые окидывают их горящими желанием взглядами. Кто-то продолжает мурлыкать, хотя никто не подходит и не признается в этом. Это, вероятно, к лучшему, потому что мне кажется, что именно сейчас девочкам трудно принять мысль о приобретении себе инопланетного парня. Не со всем остальным, что происходит сейчас.
Мое предплечье пульсирует. Оно недавно было перевязано, но все еще дьявольски болит. Как только отделались от датчиков, мы разработали план действий, готовясь покинуть лагерь. Однако, прежде чем уйти, сначала нам следовало позаботиться о проблемах. Если датчики были маячками, мы должны были избавиться от них и быстро.
Сразу появились ножи, через пять минут - и множество пролитых - маячки были удалены. Пашова послали выбросить их в самую ближайшую пещеру мэтлаксов. Пусть маленькие зеленые человечки забирают их, если им нужны пленники.
Сейчас все мы тащимся сквозь снежный сумрак, за исключением Джоси, которую несет рослый мужчина по имени Хэйденом. Пытаясь игнорировать невыносимый мороз, мы выискиваем что-то, что Вэктал называет са-кoхчк. У него кхай, в котором мы нуждаемся, и это, как он сообщил мне, спасет нас.
В этот момент я полностью за спасение. Крайняя усталость все больше затрудняет движение, я практически отстаю каждые несколько шагов, а Лиз так ослабла, что Рбхош решается нести ее переброшенной через плечо как мешок с картошкой.
Появляется один из разведчиков, размахивая над головой своим копьем.
- Са-кoхчк, - кричит он сквозь сильный ветер. - В этом ущелье. Давайте быстрее!
Вэктал кладет руку мне на талию. Он сейчас несет Тиффани, которая слишком утомлена, чтобы продолжать идти самой.
- Пойдем, мой резонанс, - говорит он мне. - Уже не далеко.
- Все нормально, - говорю я ему, спотыкаясь, но двигаясь вперед. - Я…
Земля дрожит под моими ногами.
- Что это было? - со страхом спрашиваю я, останавливаясь. Ужас рябью прокатывается сквозь меня, когда это повторяется еще раз. Даже снег у моих ног вибрирует.
- Это, - говорит Вэктал, призывая меня снова двигаться вперед, - са-кoхчк.
Вот дерьмо. Я немного напугана тем, что вот-вот должно появиться, но мы шли так долго. Вэктал и его люди продвигаются вперед, так что у нас нет выбора, кроме как идти в ногу с ними.
- Вы часто на них охотитесь? - спрашиваю я его.
- Не так часто, - говорит он мне. - Только тогда, когда необходим кхай. А то они слишком свирепые.
- Отлично, - говорю я сухо.
- Все будет в порядке, - говорит мне Вэктал и успокаивающе похлопывает меня по плечу, этим снова посылая вспышку боли через мою свежую рану.
По крайней мере, когда я получу кхай, Mэйлак сможет исцелить меня. В таком случае, все, что у нее останется, - Джорджи +1* (Прим. имеется в виду она и ребенок).
- Что происходит? - спрашивает одна из новых девочек, дрожа в своих шкурах. Ее зовут Нора, и мне кажется, она - одна из самых сильных духом новичков.
Земля снова дрожит, и Вэктал указывает вперед на рощу деревьев с розовыми похожими на перья листьями.
- Забери женщин туда. Если животное будет наступать на вас, скройтесь среди деревьев.
- Нам забраться на них? - я поглядываю на остальных женщин. - Не думаю, что они смогут забраться.
- Вам не нужно будет забираться, - говорит Вэктал. - Он не сможет добраться до вас.
Я удивляюсь его словам, но сейчас не время об этом говорить. Вэктал прижимается поцелуем к моему лбу, а затем передает Тиффани мне. Она настолько слаба, что цепляется за меня, и с помощью Норы мне приходится тащить ее к тем деревьям.
Мне кажется, это слегка попахивает сексизмом, что все женщины должны толпиться под деревьями, тогда как мужчины уходят сражаться, но я окидываю взглядом окружающих меня женщин и чувствую отчаяние. Мы слабые, измученные и совершенно не привыкшие к такому холоду. Если маленькие зеленые человечки появились бы прямо сейчас, мы были бы беспомощны, чтобы сопротивляться им, даже если б превосходили их численностью.
Земля снова трясется, и Кайра, стоя рядом со мной, сжимает копье, тогда как Лиз охает, не в силах успокоиться.
- Что это за дерьмо из Парка Юрского периода?
- Понятия не имею, - говорю я ей. Но у меня под рукой нож, который я ношу при себе.
Что-то издает высокий пронзительный рев, и волосы у меня на шее встают дыбом. Кажется, что это довольно близко, вообще-то чертовски близко, и земля снова трясется. Меган от страха давится рыданиями, а остальные женщины шепчутся. Проклятье. Я шикаю, призывая к тишине, потому что хочу знать, что, черт возьми, происходит. Мысль о том, что Вэктал где-то там с каким-то громадным чудовищем, пугает меня.
А что, если он пострадает? А что, если он… умрет? Мое сердце сжимается от такой мысли. За такое короткое время, что я здесь, он стал для меня значить намного больше, чем мне хочется признать, даже самой себе.
Я не хочу быть здесь без Вэктала.