Эта книга издана для веселых людей, обладающих чувством юмора и любящих остроумные истории из интимной жизни человека. В нее включены наиболее интересные и веселые народные заветные сказки из собрания А. Афанасьева и Н. Ончукова.
Составление и обработка доктора филологических наук, профессора Татьяны Васильевны Ахметовой.
Издательство предупреждает: детям до 16 лет, ханжам и людям без чувства юмора читать книги этой серии запрещено!
Составитель Татьяна Васильевна Ахметова
ЗАПРЕТНЫЕ СКАЗКИ
ИЗ СОБРАНИЯ А. Н. АФАНАСЬЕВА
ЩУЧЬЯ ГОЛОВА
Жили-были мужик да баба, у них была дочь, девка молодая. Пошла она бороновать огород; бороновала, бороновала, и позвали ее в избу блины есть. Она пошла, а лошадь совсем с бороною оставила в огороде:
- Пущай постоит, пока вернусь.
Только у ихнего соседа был сын - парень глупой. Давно хотелось ему поддеть эту девку, а как - не придумает. Увидал он лошадь с бороною, перелез через изгородь, выпряг коня и завел его в свой огород. Борону хоть и оставил на старом месте, да оглобли-то просунул сквозь изгородь к себе и запряг опять лошадь-то. Девка пришла и далась диву:
- Что бы это такое - борона на одной стороне забора, а лошадь на другой?
И давай бить кнутом свою клячу да приговаривать:
- Какой черт тебя занес! Умела втесаться, умей и вылезать; ну, ну, выноси!
А парень стоит, смотрит да посмеивается.
- Хочешь, - говорит, - помогу, только ты дай мне…
Девка-то была боевая:
- Пожалуй, - говорит, а у нее на примете была старая щучья голова, на огороде валялась, разинувши пасть. Она подняла ту голову, засунула в рукав и говорит:
- Я к тебе не полезу, да и ты сюда-то не лазь, чтоб не увидал кто; а давай-ка лучше сквозь плетень. Скорей просовывай кляп-то, а уж я тебе подставлю.
Парень вздрочил кляп и просунул его сквозь плетень, а девка взяла щучью голову, раззявила ее и насадила на плешь. Он как дернет - и ссадил хуй до крови. Ухватился за кляп руками и побежал домой, сел в угол и заохал.
- Ах, мать ее так, - думает про себя, - да как больно пизда-то у нее кусается! Только бы хуй зажил, а я сроду ни у какой девки просить не стану!
Вот пришла пора; вздумали женить этого парня, сосватали его на соседской девке и женили. Живут они день, и другой, и третий, живут и неделю, другую и третью. Парень боится и дотронуться до жены. Вот надо ехать к теще; поехали.
Дорогой молодая-то и говорит мужу:
- Послушай-ка, милый Данилушка! Что же ты женился, а дела со мной не имеешь? Коли не можешь, на что было чужой век заедать даром?
А Данила ей:
- Нет, теперь ты меня не обманешь! У тебя пизда кусается. Мой кляп с тех пор долго болел, насилу зажил.
- Врешь, - говорит она, - это я в то время пошутила над тобою, а теперь не бойся. На-ка попробуй хочешь дорогою, самому понравится.
Тут его взяла охота, заворотил ей подол и сказал:
- Постой, Варюха, дай-кася я тебе ноги привяжу, коли станет кусаться, так я смогу выскочить да уйти.
Отвязал он вожжи и скрутил ей голые ляжки. Инструмент у него был порядочный, как надавил он Варюху-та, как она закричит благим матом, а лошадь была молодая, испугалась и начала мыкать (сани то туда, то сюда), вывалила парня, а Варюха так с голыми ляжками и примчалась на тещин двор. Теща смотрит в окно, видит: лошадь-то зятева, и подумала, верно это он говядины к празднику привез, пошла встречать, а это ее дочка.
- Ах, матушка, - кричит, - развяжи-ка поскорей, пока никто не видал.
Старуха развязала ее, расспросила, что и как.
- А муж где?
- Да его лошадь вывалила!
Вот вошли в избу, смотрят в окно - идет Данилка, подошел к мальчишкам, что в бабки играли, остановился и загляделся.
Теща послала за ним старшую дочь. Та приходит:
- Здравствуй, Данила Иванович!
- Здорово.
- Иди в избу, только тебя и недостает!
- А Варвара у вас?
- У нас.
- А кровь у нее унялась?
Та плюнула и ушла от него. Теща послала за ним сноху; эта ему угодила.
- Пойдем, пойдем, Данилушка, уж кровь давно унялась.
Привела его в избу, а теща встречает и говорит:
- Добро пожаловать, любезный зятюшка!
- А Варвара у вас?
- У нас.
- А кровь у нее унялась?
- Давно унялась.
Вот он вытащил свой кляп, показывает теще и говорит:
- Вот, матушка. Это шило все в ней было!
- Ну, ну, садись, пора обедать.
Сели и стали пить и есть. Как подали яичницу, дураку и захотелось всю ее одному съесть, вот он и придумал, да и ловко же вытащил кляп, ударил по плеши ложкою и сказал:
- Вот это шило все в Варюхе было! - да и начал мешать своей ложкою яичницу. Тут делать нечего, полезли все из-за стола вон, а он поел яичницу один и стал благодарствовать тещу за хлеб за соль.
БОЯЗЛИВАЯ НЕВЕСТА
Разговорились между собой две девки.
- Как ты - а я, замуж не пойду!
- А что за неволя идти-то! Ведь мы не господские.
- А видала ль ты, тот инструмент, каким нас обрабатывают?
- Видала.
- Ну и что же - толст?
- Ах, да у некоторых толщиною будет с руку.
- Да это и жива-то не будешь!
- Пойдем-ка, я потычу тебя соломинкою - и то больно!
Поглупей-то легла, а поумней-то стала ей тыкать соломинкою.
- Ох, больно!
Вот одну девку отец приневолил и отдал замуж. Оттерпела она две ночи и приходит к своей подруге.
- Здравствуй, подруга.
Та сейчас ее расспрашивать, что и как.
- Ну, - говорит молодая, - если б я знала, ведала про это дело, не послушалась бы ни отца, ни матери, уж я думала, что и жива-то не буду, и небо-то мне с овчинку показалось!
Так девку напугала, что и не напоминай ей про женихов.
- Не пойду, - говорит, - ни за кого, разве отец силою заставит, и то выйду ради одной славы за какого-нибудь безмудого.
Только был в этой деревне молодой парень, круглый бедняк; хорошую девку за него не отдают, а плохую самому взять не хочется. Вот он и подслушал ихний разговор.
- Погоди ж, - думает, - мать твою так! Найду момент скажу, что у меня кляпа-то нет!
Раз как-то пошла девушка к обедне, смотрит, а парень гонит свою худенькую да некованую клячу на водопой. Вот лошаденка идет, идет, да и спотыкнется, а девка так смехом и заливается. А тут пришлась еще крутая горка, лошадь стала взбираться, упала и покатилась назад. Рассердился парень, ухватил ее за хвост и начал бить немилостиво да приговаривать:
- Вставай, чтоб тебя ободрало!
- За что ты ее, разбойник, бьешь? - говорит девка.
Он поднял хвост, смотрит и говорит:
- А что с ней делать-то? Теперь бы ее еть да еть, да хуя-то нет!
Как услышала она эти речи, так тут же и уссалась от радости и говорит себе:
- Вот господь дает мне жениха за мою простоту!
Пришла домой, села в задний угол и надула губы.
Стали все за обед садиться, зовут ее, а она сердито отвечает:
- Не хочу!
- Поди, Дунюшка! - говорит мать, - или о чем раздумалась? Скажи-ка мне.
И отец говорит:
- Ну, что губы-то надула? Может, замуж захотела? Хочешь за этого, а не то за этого?
А у девки одно в голове, как бы выйти замуж за безмудого Ивана.
- Не хочу, - говорит, - ни за кого; хочу только за Ивана.
- Что ты, дурища, взбесилась али с ума спятила? Ты с ним по миру находишься!
- Знать, моя судьба такая! Не отдадите - пойду утоплюсь, не то удавлюсь.
Что будешь делать? Прежде старик и на глаза не принимал этого бедняка Ивана, а тут сам пошел набиваться со своею дочерью. Приходит, а Иван сидит да чинит старый лапоть.
- Здорово, Иванушка!
- Здорово, старик!
- Что поделываешь?
- Хочу лапти поплести.
- Лапти? Ходил бы в новых сапогах.
- Я на лыки-то насилу набрал пятнадцать копеек; куда уж тут сапоги?
- А что ж ты, Ваня, не женишься?
- Да кто за меня отдаст девку-то?
- Хочешь, я отдам.
Ну и договорились; в ту же пору обвенчали, отпировали, и повели молодых в клеть и уложили спать. Тут дело ясное; пронял Ванька молодую до крови, ну да и дорога-то была туда!
- Эх, я дура глупая! - подумала Дунька. - Что яи наделала? Все равно натерпелась страху, выйти бы мне за богатого! Да где он кляп-то взял? Дай спрошу у него. - И спросила-таки: - Послушай, Иванушка! Где ты хуй-то взял?
- У дяди на одну ночь занял.
- Ах, голубчик, попроси у него еще хоть на одну ночку.
Пришла и другая ночь; она опять говорит:
- Ах, голубчик, спроси у дяди, не продаст ли тебе хуя совсем? Да торгуй хорошенько.
- Пожалуй, поторговаться можно.
Пошел к дяде, сговорился с ним заодно и приходит домой.
- Ну что?
- Да что говорить! С ним не столкуешься; 300 рублей заломил, эдак не укупишь; где я денег-то возьму?
- Ну, сходи, попроси взаймы еще на одну ночку; а завтра я у батюшки выпрошу денег - и совсем купим.
- Нет уж, иди сама проси, а мне, право, совестно!
Пошла она к дяде, входит в избу, помолилась Богу и поклонилась.
- Здравствуй, дядюшка!
- Добро пожаловать! Что хорошего скажешь?
- Да что, дядюшка, стыдно сказать, а грех утаить; одолжите Ивану на одну ночь хуйка вашего.
Дядя задумался, повесил голову и сказал:
- Дать можно, да чужой хуй беречь надо.
- Будем беречь, дядюшка, вот те крест! А завтра непременно совсем у тебя его купим.
- Ну, присылай Ивана!
Тут она кланялась ему до земли и ушла домой. А на другой день пошла к отцу, выпросила 300 рублей и купила она себе важный кляп.
СТЫДЛИВАЯ БАРЫНЯ
Была-жила молодая барыня, много перебывало у нее лакеев, и все казались ей похабными, и она прогоняла их от себя. Вот один молодец и сказал:
- Дай-ка я пойду к ней наймусь!
Пришел наниматься.
- Смотри, голубчик, - говорит барыня, - я не пожалею денег, только с тем условием, чтоб ты не говорил ничего похабного.
- Как можно говорить похабное!
В одно время поехала барыня в свое имение, стала подъезжать к деревне, смотрит: ходит стадо свиней, и один боров влез на свинью. И так он усердно работал, что изо рта пена клубом валит. Барыня и спрашивает лакея:
- Послушай!
- Чего изволите, сударыня?
- Что это такое?
Лакей был не промах.
- А это, - говорит, - вот что: под низом, должно быть, какая-нибудь родня - сестра или тетка, а наверху-то брат или племянник; он крепко нездоров, вот она и тащит его домой на себе.
- Да, да, это точно так, - сказала барыня и засмеялась.
Ехали-ехали, ходит другое стадо, и один бык влез на корову.
- Ну, а это что такое? - спросила барыня.
- А это вот что: у коровы-то сила плохая, и прокормиться не сможет, кругом себя корм объела и траву общипала, вот бык и попихивает ее на свежую травку.
Барыня опять засмеялась:
- Это точно так!
Ехали-ехали, ходит табун лошадей, и один жеребец влез на кобылу.
- А это что такое?
- А вон, сударыня, изволите видеть, за лесом-то дым, должно быть, горит что-нибудь; так жеребец и влез на кобылу пожар поглядеть.
- Да, да, это правда, - сказала барыня, а сама-то смеется, так и заливается.
Опять ехали-ехали и приехали к реке. Барыня и вздумала купаться, велела остановиться и начала раздеваться, да и полезла в воду. А лакей стоит да смотрит.
- Если хочешь со мною купаться - раздевайся скорее.
Лакей разделся и полез купаться. Она увидала у него тот инструмент, которым делают живых людей, затряслась от радости и стала спрашивать:
- Посмотри, что это у меня? - а сама на дыру показывает.
- Это колодезь, - говорит лакей.
- Да, это правда! А у тебя это что такое висит?
- Это конь называется.
- А что, он у тебя пьет?
- Пьет, сударыня; нельзя ли попоить в вашем колодезе?
- Ну, пусти его, да чтоб он сверху напился, а глубоко его не пускай!
Лакей пустил своего коня к барыне и стал ее раззадоривать. Стало ее разбирать, стала она приказывать:
- Пускай его дальше, пускай его дальше, чтоб хорошенько напился.
Вот тут-то он натешился: насилу оба из воды вылезли.
БАБЬИ УВЕРТКИ
- Тетушка! Я хочу у тебя попросить…
- Ну говори, что тебе нужно?
- Я думаю, ты и сама можешь догадаться, что нужно.
Тетка тотчас догадалась.
- Я бы, пожалуй, Иванушка, сделала для тебя удовольствие, да ведь ты не знаешь наших бабьих уверток.
- А, тетушка, как-нибудь выкручусь!
- Ну, хорошо, приходи сегодня ночью к нам под окошко.
Парень обрадовался, дождался ночи и пошел к дядину двору, а кругом двора-то была набросана кострика. Ходит он мимо окна, а кострика под ногами трещит!
- Посмотри-ка, старик! - говорит тетка. - Кто-то ходит около избы, не вор ли какой?
Дядя открыл окошко и спрашивает:
- Кто там по ночам шляется?
- Это я, дядя, - отвечает племянник.
- Какой черт тебя сюда занес?
- Да что, дядя! За спором дело стало: отец говорит, что у тебя изба срублена в девять венцов, а я говорю - в десять. Вот я и пришел пересчитать.
- Разве он, старый черт, память-то прожил! - говорит дядя. - Сам же рубил со мной избу в десять венцов!
- Так, дядя, так; вот я пойду, отцу-то в глаза наплюю!
На другой день парень сказал тетке:
- Ну, тетушка! Так, пожалуй, с тобой дела не сделаешь, а попадешься!
- Экий ты чудной! Дядя с тобой говорит, а я как к тебе выйду? А ты знаешь, где наш сарай, куда овец загоняют, туда и приходи в нынешнюю ночь. Уж я к тебе непременно выйду!
Парень послушался, пришел ночью в дядин сарай, прижался в угол и поджидает тетку. А тетка говорит своему мужу:
- Поди-ка, хозяин! Что-то у нас на дворе не спокойно: нет ж зверя. Овцы наши что-то всполошились, уж не волк ли к нам закрался!
Старик вышел на двор и спрашивает:
- Кто тут?
Племянник выскочил:
- Это я, дядюшка.
- Зачем тебя черт занес в такую пору?
- Да вот, дядюшка? Отец не дает мне покоя, чуть не дошло у нас до драки.
- За что ж так?
- А вот за что: он говорит, что у тебя девять овец, а десятый баран. А я спорю, что у тебя только девять овец, а барана ведь ты зарезал.
- Да, ты прав: барана я на крестины зарезал. Да ведь он, старый дьявол, сам был у меня на крестинах и ел баранину. Жаль, что он мне брат родной, а то бы я этому спорщику завтра по уху надавал.
- А мне что? Хоть он мне отец родной - пойду ему да бороду выдеру, а то ведь сам не спит и людям не дает! Прощай, дядя!
- Прощай с Богом!
А тетка так со смеху и катается. На третий день племянник увидал тетку и говорит:
- Ах тетка, тетка! Как тебе не стыдно? С тобою, право пропадешь!
- Ах ты, Ваня, Ваня, какой глупый! Дядя-то с тобой разговаривает, а мне как к тебе выйти? Вот теперь два раза увернулся. Смотри в третий раз не дай маху. Ночью приходи к нам в избу, ведь ты знаешь, где мы спим, да как нащупаешь - так и валяй. У меня жопа-то будет голая.
Только легла тетка спать с мужем да и говорит ему:
- Послушай-ка, что я тебе скажу: чтой-то мне мочи нету спала я шесть годов с краю, а теперь ложись ты сюда, а я к стенке.
- Мне все равно, - сказал старик и полез на край.
Полежала, полежала тетка да и вздумала:
- Эх, хозяин, какая в избе-то жара! Посмотри-ка, должно быть, печка закрыта.
А сама хвать его рукой за жопу:
- А ты все в брюках! Ах ты, прелые муде! Ты бы спросил хоть у Лукьяна или у Карпа: спят ли они когда в портках со своими женами?
Он послушал ее совет скинул брюки и заснул: жопа голая! Только пропели первые петухи, племянник пролез в подворотню да сейчас в сени, приложил ухо к дверям: в избе тихо. Отворил дверь потихоньку, вошел в избу и ну щупать около постели. Нащупал дядину жопу и обрадовался голой сраке, вынул свой кляп и наставил дяде в жопу. Как попер, дядя закричал благим матом и ухватил его за хуй. А тетка спрашивает:
- Что ты, что ты, старик?
- Вставай скорей! - закричал дядя на жену. - Зажигай лучину: я вора поймал.
Тетка вскочила, побежала будто огонь зажигать, да взяла воды и остальной огонь залила.
- Что ж ты копаешься?
- Да огня нету!
- Беги к соседу! Как я пойду! Теперь дело ночное, волки таскаются.
- Ах, мать твою растак! На вот, держи вора, а я сам побегу за огнем-то. Да смотри не упусти!
Пока дядя отыскал фонарь, отпер ворота, пришел к соседу, разбудил его, рассказал, что случилось, да добыл огня, тетка это время оставалась с племянничком в избе.
- Ну, - говорит, - теперь делай со мной что хочешь.
Вот он положил ее на постель и отработал ее два раза. Тетка проводила парня и думает:
- Что сказать мужу? Как вора упустила?
Спасибо, на ее счастье не так давно отелилась корова, а теленок был привязан к ихней кровати. Баба хитра, ухватила этого теленка за язык и держит, воротился муж с огнем и спрашивает:
- Жена, что ты держишь?
- Что дал ты, то и держу!
Мужик так рассердился, схватил ножик и отрезал теленку голову.
- Что ты, с ума сошел или взбесился? - закричала на него жена.
Он скинул свои брюки и показывает ей жопу.
- На-ка, посмотри, как он меня лизнул! Если бы еще раз лизнул, кажись и жив не был бы!
Повстречалась тетка с племянником и говорит:
- А что, Ваня, купишь мне красные сапоги?
- Отчего не купить! Вот завтра в город поеду и куплю.
- Купи, Ваня, я те заслужу.
А Ванька-то был не промах пошел на огород, выбрал кочан капусты, вырезал вилок, да в платок завернул и несет тетке.
- Что, Иванушка, купил?
- Купил.
- Дай-ка я попробую примерить.
- Сначала заработай!
Привел ее в сарай, платок с вилком положил ей под голову и давай попирать тетку: попирает, а капуста в головах скрипит да скрипит. Тетка и говорит:
- Скрипи, не скрипи, а быть на ногах!
А парень:
- Быть не на ногах, тетушка, а в пирогах!