– Да, – согласился Хэтчард. – С какой стороны ни посмотри, ясно, что "Консультации Валентайн" движутся в совершенно новом направлении.
– О Господи, – снова вздохнула миссис Валентайн.
Перед тем как лечь спать, Джесси позвонила Алексу. Он снял трубку после первого же звонка.
– Что-нибудь новое, Алекс?
– Нет. Я думаю, она затаилась.
– Когда ее следующая смена у компьютера?
– Завтра вечером. Если сохранится старое расписание.
– Может быть, она с нами свяжется.
– Если только они ее не заподозрили и не сняли с компьютера, – мрачно заметил Алекс.
Джесси положила трубку и повернулась к Хэтчу, лежавшему на спине. Одеяло прикрывало его лишь до пояса, оставляя ей на обозрение широкую, гладкую, мускулистую грудь.
– Я очень беспокоюсь, Хэтч.
– Я знаю. – Он криво улыбнулся. – Ложись и поспи. Сегодня ты уже ничего не сможешь сделать.
Джесси вернулась к постели и улеглась к нему поближе. Он притянул ее к себе, и она окунулась в тепло, исходящее от его тела.
– Хэтч?
– Что?
– Я рада, что ты мне помогаешь. У меня такое чувство, что я ухватила кусок немного не по себе.
– Это ты сейчас так думаешь? Подожди, пусть все закончится, и я тебе такой счет представлю за свои услуги.
– Хэтч, ты это серьезно?
– Я всегда серьезен.
На следующий день, просидев в офисе часа три, Хэтч схватил пиджак и, проходя мимо стола секретарши, сообщил ей:
– Меня пару часов не будет.
Через двадцать пять минут он стоял у дверей аудитории в колледже Баттерфилд и высматривал среди выходящих студентов Дэвида Рингстеда. Тот удивился, заметив Хэтча.
– Что вы здесь делаете? – резко спросил он. Затем с беспокойством нахмурился. – Что-нибудь случилось? С мамой все в порядке?
– Ничего не случилось. Мне нужно с тобой поговорить, и я решил, что так будет проще. Можем куда-нибудь пойти и выпить кофе?
– Зачем?
– Я же сказал. Мне надо с тобой поговорить. Дэвид пожал плечами:
– Ладно. Кафетерий через дорогу.
– Прекрасно.
– Не скажете ли мне, о чем будет речь?
– О деньгах.
– Черт! – Дэвид засунул руки в задние карманы джинсов. – Вы пришли сказать, что старый негодяй отказался дать мне денег на учебу? Почему именно вы? Почему не Джесси?
– Ты сделал сразу много выводов, не располагая никакой информацией. Но я полагаю, это общая черта философов? Неудивительно, что вашему брату так трудно найти работу вне научного мира.
– Черт!
Хэтчард вздохнул и толкнул дверь кафетерия.
– Во всем ищи светлую сторону. Я тебя угощаю.
Бледная простоватая девушка за прилавком тускло улыбнулась Дэвиду.
– Привет, Дэвид. Как дела? – спросила она.
– Нормально. А у тебя?
– Думаю, ничего. Что подать?
– Кофе-гляссе, – ответил Дэвид.
Она с молчаливым вопросом повернулась к Хэтчарду.
– Кофе, – сказал тот. – Простой кофе.
Они молча стояли, пока девушка хлопотала возле сверкающего кофейного автомата. Получив свою чашку, Хэтчард направился к угловому столику.
– Твоя приятельница? – лениво спросил он Дэвида, слегка кивнув в сторону худенькой девушки, теперь вытиравшей стойку. Ее светлые волосы свисали вниз, прикрывая прыщавое лицо.
– Не совсем. Встретился с ней, когда расспрашивал про эту ПСЗ по просьбе Джесси.
Хэтчард внимательнее посмотрел на молодую женщину.
– Так это Надин Уиллард?
– Угу. – Дэвид сделал глоток. – Теперь хватит меня пугать, говорите, зачем пришли.
– Без проблем. Все очень просто, Дэвид. Я не хочу, чтобы ты принуждал Джесси обращаться за тебя к Винсенту за деньгами на обучение. Ясно?
Дэвид разозлился:
– А ваше какое дело? Что вам до наших с Джесси отношений?
– Я хочу вынуть Джесси из петли.
– Петли?
– Да. Из петли. С сегодняшнего дня все, кому что-то нужно от Винсента Бенедикта, должны обращаться к нему сами. Я не позволю больше никому использовать для этого Джесси.
Дэвид угрюмо надулся. Откинулся на стуле и вытянул ноги вперед под маленький столик.
– Джесси никогда не возражала против того, чтобы походатайствовать за нас перед старым негодяем.
– Я возражаю.
– Не обижайтесь, но кому какое дело, возражаете вы или нет?
Хэтчард попробовал кофе.
– Скажем так, Дэвид. Если ты попытаешься все же заставить Джесси просить за тебя, я лично лишу тебя всех шансов получить деньги от "Бенедикт фастенерз". Поверь мне, я могу это сделать. Мы с Бенедиктом думаем одинаково. Я знаю, как убедить его, что на твое образование не следует давать ни цента.
– Вы настоящий сукин сын, верно?
– Бывает, – согласился Хэтч.
– Мама говорила, что нечто подобное может случиться.
– Нечто подобное? – Хэтчард с любопытством посмотрел на него. Дэвид обреченно пожал плечами.
– Что все изменится. Она сказала, что старый негодяй попытается заиметь сына, женив вас на своей дочери. Она сказала, если у него это получится, мы все в итоге проиграем. Похоже, уже началось.
– Мне кажется, ты не понял главного, Дэвид. Я же не сказал, что ты не должен ничего просить у Бенедикта. Только не заставляй Джесси делать это за тебя.
– Она одна может его уговорить. Так всегда было.
– Ты хоть раз пытался обратиться к нему лично?
– Черт побери, конечно! – Дэвид со стуком поставил свою наполовину недопитую чашку на стол. – Вы думаете, я не пытался угодить старику? Да я почти всю жизнь потратил, чтобы стать тем сыном, которого, по общему утверждению, ему так хотелось. С самого раннего детства я ради него старался стать эдаким мужественным и крутым.
– Так ли?
– Да, именно так. – Дэвид наклонился вперед. Он так крепко снова схватил чашку, что, казалось, она сейчас развалится на куски. – Из-за него я занимался футболом. Провел два месяца в гипсе, потому что сломал ногу, когда на меня свалился идиот-форвард. Как-то летом я нанялся на рыболовный катер, потому что Бенедикт обозвал меня хлюпиком и заявил, что мне необходимо закалиться. Там было омерзительно. Жуткая вонь. И бесконечные груды дохлой или издыхающей рыбы, от которой меня тошнило. Я до сих пор не могу есть рыбу.
– Дэвид…
– Я много лет занимался карате, пытаясь доказать дяде Винсенту, что я крутой парень. Потом они с мамой решили, что мне следует войти в семейный бизнес, так что я одно лето проработал на строительстве. – Дэвид потряс головой, отгоняя воспоминания. – Видели бы вы моих коллег. Одна мысль в голове – кончить работу и поскорее нажраться. Все их разговоры сводились к обсуждению сисек девиц в журналах.
– Я таких знаю, – сухо заметил Хэтчард, вспомнив свои молодые годы.
– Затем, уже просто от отчаяния, мама уговорила дядю Винсента взять меня на работу в главный офис "Бенедикт фастенерз".
– Полагаю, здесь тоже ничего не вышло.
– Я все делал не так. Старый негодяй постоянно на меня орал. Орал, что у меня нет дара, чтобы руководить такой компанией. Я начал посещать курсы менеджмента, чтобы развить способности, а он только смеялся. Говорил, что никакие курсы не могут дать то, чего у меня нет, что я недостаточно крут, чтобы стать его преемником. И знаете что? Он был прав.
– Бенедикт иногда слишком груб с людьми, – признал Хэтчард. – Неудивительно, что Джесси пришлось метаться между Дэвидом и отцом. При ее мягкосердечии она, верно, страшно переживала, что у них никак не налаживались отношения.
– Ну, что касается меня, эта попытка была последней. Я ушел из компании и даже не оглянулся. Заявил матери, чтобы бросила свои старания скроить меня по образцу и подобию Бенедикта. Мы ведь даже не кровные родственники. Я же Рингстед. Почему я должен лезть из кожи вон, чтобы угодить старику? Джесси верно сказала.
– Что?
– Что я не гожусь для делового мира. Она посоветовала уйти и заняться чем-то, что мне по душе, а не тем, чего требуют от меня другие. Я никогда не забуду тот вечер, когда она села рядом и все мне сказала. Она меня словно бы выпустила на свободу, вы понимаете? После этого стало все куда яснее.
– И ты сменил тему с менеджмента на философскую?
– Да. – Дэвид допил кофе-гляссе.
– Значит, теперь ты уже не стараешься угодить Бенедикту, – задумчиво заметил Хэтч. – Но ты совсем не против взять у него деньги на обучение?
– Правильно. Старый негодяй у меня в долгу.
– Это как же?
Дэвид посмотрел на него с отвращением.
– Разве вы не знаете? Мой отец помогал создавать "Бенедикт фастенерз".
– О чем это ты говоришь?
– Мой отец в те давние дни работал на компанию. Он был бухгалтером. Он сделал много, чтобы развернуть дело, поставить его на ноги. Можно сказать, он практически создал ту маленькую империю, которой теперь заправляет дядя Винсент. – В голосе Дэвида звучала гордость. – Мама говорит, что, если бы не мой отец, компания провалилась с самого начала. Старый негодяй в те дни ничего не знал про бизнес. Он ведь занимался исключительно строительством.
– Сейчас он знает о бизнесе чертовски много, – заметил Хэтчард.
– Выучился. В основном у моего отца, так я думаю. Воспользовался им. А когда отец ему стал не нужен, Винсент его уволил.
– Уволил? Ты уверен?
Дэвид снова взглянул на него с отвращением:
– Конечно, я уверен. Мне мама все рассказала. Бенедикт использовал папу и избавился от него, хотя должен был бы сделать его равноправным партнером в компании. Мой отец не был похож на Бенедикта. Он был интеллигентом, вы понимаете? Не акулой. Он не мог пережить увольнения. И уехал.
– Ты все это помнишь? Ты же был еще очень мал.
– Разумеется, я мало что помню. Но я сделал такие выводы из того, что мама, Бенедикт, Конни и Лилиан неосторожно говорили при мне все эти годы. Бенедикт у нас в долгу. Мама тоже так считает.
– Господи, – пробормотал Хэтчард. – Нет ничего хуже, как всплывшие старые секреты. – Некоторое время он молча раздумывал.
– Мы закончили с нашим мужским разговором? – спросил Дэвид. – Если закончили, то у меня следующая лекция через пятнадцать минут.
– Еще одно, Дэвид.
– Что?
– Мне кажется, что ты сам значительно круче, чем твой отец. Об этом свидетельствует то, что, несмотря на то что Бенедикт помыкал тобой, ты нашел в себе силы все бросить и пойти своим путем.
– Ну и что?
– Вот я и думаю, что у тебя хватит духу самому пойти к Бенедикту и попросить о ссуде на обучение. – Хэтчард проглотил остатки кофе и поднялся. – Ты хочешь, чтобы старый негодяй заплатил за то, что он сделал с твоим отцом? Действуй. Пусть раскошеливается. Вытащи из него все, что сможешь, и потрать это на то, чтобы получить степень по философии. Лучшей мести не придумаешь, уж поверь мне.
– Да, мне это тоже приходило в голову. Его от одной мысли о научной степени в области философии воротит, – согласился Дэвид с мрачной удовлетворенностью.
– Но мсти самостоятельно, – спокойно подытожил Хэтчард. – Не впутывай Джесси.
Дэвид быстро взглянул на него:
– Мама говорит, что Джесси легче уговорить Бенедикта раскошелиться.
– Отныне нет. Я встану на ее пути. Кроме того, уж поверь мне, Дэвид, месть много слаще, если вершишь ее своими руками. Это мой вклад в философию на сегодняшний день. Основанный на реальном жизненном опыте. Подумай об этом.
Хэтчард вышел из кафе и направился к своему "мерседесу".
Глава 14
– Я надеюсь, ты поступил правильно, Хэтч. Но я не уверена. – Джесси поводила вилкой по тарелке со спагетти и нерешительно взглянула на Хэтча.
– Перестань сомневаться. Дело сделано, и нечего об этом говорить. – Хэтчард отломил кусок хлеба от батона в корзинке и отправил его в рот.
Обычный для этого времени шум в небольшом уютном ресторанчике, где Джесси и Хэтчард ужинали, успокаивал. Еду здесь подавали типично северо-западную, что означало интересную комбинацию свежей рыбы, макарон и овощей.
– Не знаю. – Джесси не отводила глаз от своей тарелки со спагетти, как будто в ней был некий хрустальный шар. – Может быть, тебе не стоило так нажимать на него. Я же говорила, Дэвид очень ранимый.
– Плевать я хотел на его чувствительность, – пробормотал Хэтчард. – Я лишь хотел, чтобы он понял: теперь ему самому придется делать грязную работу.
– Они с папой плохо ладят. Я же говорила, они почти не разговаривают.
– Ты лучше, чем кто-либо, должна знать: для того, чтобы иметь дело с Винсентом, вовсе не обязательно с ним ладить. Требуется лишь некоторая выносливость. Так что пусть Дэвид сам разбирается. Ехли хочет получить деньги на учебу, пусть добивается их сам. Ты в этом больше не участвуешь. Отныне никаких спасательных операций во имя семьи.
– Ты устанавливаешь правила для меня и остальных исходя из своих принципов. Это несправедливо, Хэтч. Мы все думаем по-другому, у нас другие способы вести дела.
– Мне безразлично, к чему привыкла остальная семейка. Я лишь хочу вынуть тебя из петли. Хотя бы на время.
– Что дает тебе право так вмешиваться в мою жизнь?
– Не считаю это вмешательством. Пытаюсь лишь разрубить некоторые узлы, в которых ты запуталась.
Джесси на мгновение потеряла дар речи.
– Ты на редкость нахален, Хэтч. Рубить узлы – надо же такое придумать. Как будто ты в самом деле отдаешь себе отчет в том, что делаешь. Ты ведь не профессиональный советник по семейным делам!
– Разумеется, нет, черт побери. Но я уже давно пришел к выводу, что куда легче разрубить узел, чем пытаться его распутать.
– Оставь эту чушь насчет узлов, – огрызнулась она.
– Хорошо. О чем бы ты хотела поговорить? О нашей грядущей помолвке?
Она сразу же напряглась, как случалось каждый раз при упоминании о браке.
– У нас на этот счет нет конкретных планов.
– Так давай обсудим, – предложил он. – Я считаю, что мы уже достаточно долго валяем дурака.
Джесси вышла из себя:
– А если мне нравится валять дурака? Может, меня вполне устраивает это дураковаляние? Ты об этом не подумал? Не такая уж плохая сложилась ситуация. По крайней мере для меня. Я имею то, что хочу. Все преимущества любовного романа – и никаких неудобств, связанных с браком.
– Выходит, ты меня используешь, ты это хочешь сказать? – Он задумчиво посмотрел на нее. – Мне что, перестать с тобой спать, чтобы вынудить тебя выйти за меня замуж?
Джесси покраснела. Быстро оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто из сидящих рядом не расслышал последнего замечания Хэтча. Затем она с гневом повернулась к нему:
– Это что, шутка?
– Почему шутка? У меня же нет чувства юмора, ты разве забыла?
Джесси оставила в покое вилку и взялась за нож. Принялась рисовать им треугольники на скатерти.
– Я не уверена.
– Да что ты? – Хэтч жевал креветку. – А почему ты изменила мнение?
– Я не меняла своего мнения. Пока, во всяком случае. – Она приподняла подбородок. – Но я над этим вопросом думаю.
– Как насчет того, чтобы подумать о чем-то более полезном?
– Например? – спросила она.
– Например, назначить день свадьбы.
– Чтобы ты мог пометить эту дату в своем календаре? – съехидничала она. – Включить этот знаменательный день в свое деловое расписание? А ты уверен, что сможешь освободиться от дел на время медового месяца? Во всяком случае, так вроде бы положено. Ты уверен, что сможешь на такой срок оторваться от офиса?
– Удивительно, как много можно сделать в номере гостиницы, если есть нужное оборудование, – заявил он с серьезным видом. – Все эти факсы, модемы, компьютеры – да, по сути, можно увезти с собой целый офис.
– Никакой свадьбы не будет. – Нож, которым Джесси разрисовывала скатерть, неожиданно вы рвался из ее рук и покатился к краю стола. Она расстроенно смотрела, как он беззвучно падает на пол, покрытый ковром. Когда она взглянула на Хэтчарда и встретилась с ним взглядом, ей показалось, что она увидела в его глазах спокойное удовлетворение.
– Ничего смешного, – пробормотала она.
– Знаю.
Она возмутилась:
– Уверена, ты находишь это забавным, верно?
– Ну как это возможно при почти полном отсутствии у меня чувства юмора? – резонно поинтересовался он. – Забудь о ноже, Джесси. Официант принесет тебе другой. Ты лучше вот что мне скажи.
– Что?
– Ты все еще считаешь, что я не способен уделить семье необходимое внимание?
– После этого замечания насчет факса и модема во время медового месяца, что еще я могу думать?
– Я даю тебе слово, это не будет тебе мешать. Я очень быстро работаю.
Джесси уставилась на него. Он в самом деле дразнил ее. Она была почти уверена. А она попалась на приманку, как хорошо обманутая рыбешка. Она велела себе расслабиться, пока не свалила еще что-нибудь на пол.
– Давай, Джесси. Скажи мне правду. Ведь я не так уж похож на твоего отца, как ты считала вначале?
– Хорошо, я признаю. Ты оказался совсем другим, хотя ты точно такой же трудоголик, как и он. Но мой отец никогда не стал бы мне помогать в этом деле, с Сюзан Эттвуд. – "Или лезть из кожи, чтобы не расстраивать Элизабет с этой научной олимпиадой. Или беспокоиться, по каким причинам я собираюсь выйти за тебя замуж, – добавила она про себя. И тут же сама себя поправила: – Не то чтобы я собиралась за тебя замуж".
– Выходит, не так я уж плох? Смотри, какой прогресс.
– Может быть. Я вот что хочу сказать, Хэтч. Я не уверена, что ты прав, пытаясь вытащить меня из семейной петли, как ты ее называешь, но одно я знаю: никто раньше не пытался меня от чего-нибудь спасти. Для меня это внове.
Хэтчард расплылся было в улыбке, но не успел ничего сказать: у их столика остановилась женщина с птичьим личиком, взбитыми седыми волосами и в очках на кончике носа.
– Джесси. Джесси Бенедикт, это ты. Я сразу подумала, что это ты, когда заметила тебя вон оттуда. – Она кивком головы показала на столик в другом конце переполненного ресторана. – Сто лет тебя не видела. Как у тебя дела? Нашла другую работу?
Джесси подняла голову, сразу узнав женщину. Трудно забыть человека, который тебя уволил.
– Привет, Мейвис. Рада снова встретиться. Мейвис, это Сэм Хэтчард. Можно называть его
Хэтч. Хэтч, познакомься с Мейвис Фэйрли. У вас с Мейвис много общего.
– В самом деле? – Хэтчард поднялся на ноги, приветствуя возникшую возле них даму.
– В самом деле? – жизнерадостно откликнулась Мейвис, жестом предлагая ему снова сесть. – Интересно, почему? Вы, случайно, не здоровой пищей занимаетесь?
– Нет. Я занимаюсь болтами и гайками.
– Хэтч – новый исполнительный директор в "Бенедикт фастенерз", – объяснила Джесси. – А общее у вас то, – добавила она с ехидной улыбкой, – что у вас у обоих был шанс меня уволить.
– О, дорогая, – сразу же обеспокоилась Мейвис. – Еще одна неудачная работа, Джесси?
– Боюсь, что да.
– Она устроила бедлам в компании своего отца, – как бы между прочим сообщил Хэтч. – А какой вред она нанесла вашей фирме?
– Честно говоря, пока она управляла нашим магазином в центре города, она распугала всех покупателей. Как я уже сказала, я занимаюсь здоровой пищей, и, стоило ей появиться, объем продаж стремительно начал падать. Джесси была слишком откровенна с покупателями, понимаете?