Нечисть в Ладмении, вся сплошь изученная, квалифицированная и учтенная, отличается от береднянской, как ленивый пес от дикого голодного волка. И единственные существа, на которых реагирует "остро" - пронырливые прокуратские кадеты. К этой категории можно также отнести студентов и юных магических самоучек. Вот на них у нашей ладменской нечисти крайняя аллергия. Ведь сколько учебных трактатов с практической частью написано? Сколько корявых заклятий испытано? Впору вконец мутировать или, собрав пожитки, добровольно махнуть в сторону Склочных болот. Да так бы, наверное, и было (по крайней мере, в радиусе миль сорока вокруг Куполграда), если б не… нечисть в Ладмении еще и ленивая…
Тук-тук-тук по скользкому трухлявому стволу поваленного невдалеке дуба. Тук-тук…
- О, доброго дня, - в пустом нутре дерева громко вздохнули. - Доброго дня, говорю. Вылазь, разговор есть, - сущность вновь подала признаки жизни, отозвавшись в моей "глухой" голове тихим шебуршанием. Ну что ж, придется по-другому. - Прокурат. Девятая комтурия. Покинуть нору, - и вспыхнувшую "печать" прямо к стволу - внутренней стороной правой ладони.
И дело сразу пошло на "сближение" - шушель, растолстевшим ежиком из мха, выкатился наружу и вперил в меня свои маленькие круглые глазки:
- Мы тихо сидим, - оповестил с придыханием. - Мы тихо.
- К тебе лично претензий нет. Вопрос есть, - и скрестила на груди руки. Создание пару раз моргнуло и вновь уточнило:
- Мы всегда тихо.
- А со слухом как? На слух не жалуешься?
- Мы тихо и… далеко слышим.
- И что сегодня ночью услышал?
- Мы… всё тихо.
- Да неужели?
- Всё-всё тихо.
- А если еще… припомнить?
Шушель, изображая мыслительный процесс, весь бурыми переливами пошел. Так старается, кроха. Да только, здесь и дар мой не нужен - опыта семилетнего достаточно.
- Всё-всё тихо, рыцарь, - твердо подтвердил после "дум". - Ручейник воду при луне баламутил: плескался и рыбу гонял. И всё.
- Ну, раз "всё", значит, "всё". Только у меня еще два вопроса: в какой стороне "особенно тихо" было и куда потом "это тихо" откатилось? Ты хорошо подумай, потому как, если сейчас затрудняешься, я тебя с собой заберу. Я как раз "источник этой тишины" ищу. А ты, может, припомнишь уже по дороге. Ну, так что?
И переливы пошли с новой силой:
- Тихо… тихо было ночью вон там, - корявой лапой в сторону оставленных Гусельниц.
- Ага-а.
- А ушло вон в ту сторону, - и ткнул пальчиком в юго-запад.
- Вот, значит как? - прищурилась я туда же. Потом посмотрела на терпеливо торчащего меж елей Ванна и мрачно изрекла. - Ну, значит, там и встретимся… На родных улицах.
- Рыцарь, а мне?
- А ты сиди тут, тихо-тихо, - и, перепрыгнув через ствол, зашагала обратно к тропе…
Ну и к чему так живописно изумляться? Ведь чуть не навернулся с бугра. Ах, да!
- Ванн, это - личина. Для маскировки, - с расстановкой произнесла, медленно подходя. - Да, и голос стал ниже. Но, ведь, не упырь? Так?
- Та-ак, - сглотнув, кивнул он. - А вот…
- Так надо. Привыкайте. Да, брюнетка. Цвет глаз не помню - по памяти знак наложила. И, кстати: ворот рубахи наглухо застегнуть, браслеты - поддернуть. Чтоб моанитом своим не отсвечивать… Так вы идете?
- Иду… Агата?
- Ага? - обернулась, уже спускаясь к тропе.
- А величать-то вас как теперь?
- А, Пашутой. Так, кажется, оригинал в Бередне зовут.
- Пашута, - и что-то еще под нос. Однако скоро нагнал и пошел уже рядом. Тропа ведь. Хоть и овечья.
Без проблем мы прошли как раз мили три. Минули узкую долину вдоль изгороди пастбища, разбавив на время скуку и овец и их седого хозяина. Вот у кого спокойная жизнь. А потом снова нырнули под еловую тень, на обещанный ранее "обед". На спутника моего к тому времени смотреть было жалко (ночь в холодной избушке да еще в ожидании "зверя" отдыху явно не способствуют), однако моего сострадания хватило лишь на блины с помидорами:
- Яблоки будете?
- Благодарствую, но, откажусь. А вы… Агата? Или Пашута?
- Мы ж здесь одни, - почесав нос, занесла я над разложенной сумкой руку (это, вроде как, скатерть). - А это… что?
- Где именно? - вслед за мной задрал подбородок Ванн.
- Тень по деревьям, - и приложила ко лбу ладонь.
Тень вскоре мазнула обратно. Одиноко парящим над верхушками бора грифоном. И не разобрать было снизу, сколько на нем седоков. Однако "заноза" осталась. И не знаю, ощущал ли ее и Ванн, нов небо поглядывал и жевал исключительно молча. Правда, не ёрзал.
Еще через милю мы вывернули из бора к дороге. И о ней, действительно, уже лет двести забыли - завалов с нависающих гор не расчищали и кустарники не выпалывали. В одном только месте были видны очевидные следы цивилизации в виде надписи: "Кдрист, сволочь, верни долг!" И, судя по обилию согласных, речь сия была адресована представителю гномьей расы. Да и по тексту тоже. А вот сразу за этим "криком души"… я сама едва им не огласилась…
- Тысь… моя майка…
И ведь все правильно стратегически выбрано: справа - скала. Слева - валуны, не взлететь, не допрыгнуть. А прямо по курсу… Рыцарь в полной экипировке, качнувшись от стоящего поперек дороги грифона, медленно направился к нам.
- Пашута, что будем делать?
- Стоять и ждать. Он - один, нас - двое. Должны "разминуться", - и поправила сумку на плече.
- Так вы предлагаете нам…
- Прокурат. Пятая комтурия, - и подцепив рукой шлем, сдернул его с головы. - Рыцарь Подугор. Явите для проверки свои паспорта…
Глава 5
Вот о чем должна подумать в первый момент "нормальная женщина" в такой важной для себя ситуации? Прямо перед ней стоит бывший любимый, а ныне - непрощенный предатель и всем своим видом являет суровость закона. А она, эта женщина - в чужой, кстати, незаконной личине. Да еще рядом с беглым из-под стражи бес знает кем. А действо все происходит на узкой предгорной дороге. И к тому же… Хотя, в случае с "нормальной женщиной", все вышеперечисленное уже - абсолютно запредельный абсурд. Так что, рыцарь Вешковская, кончай на него пялиться и бери себя в руки…Рыцарь Вешковская!
- Явите для проверки паспорта, - "бывший и ныне" в одном лице, перевел взгляд с меня на Ванна. Внимательный и спокойный. - У вас с этим какие-то проблемы?
Пора вступать "вторым голосом":
- У нас никаких проблем нет, - "вступила" почти мужским басом. - Кх-ху. Потому как документы носить повсюду с собой не обязаны. Нет такого закона в Ладмении.
- Угу-у? - семь лет прошло, а привычка - все та же. Вот сейчас свои брови сдвинет для "утяжеления туч". - Закона такого, конечно же, нет, - предсказуемо свелись они к центру. - Однако места здесь не для прогулок.
- А с чего вы взяли, что мы вышли гулять? А может, у нас с… братом дела?
- Да! - не то удивился, не то подтвердил мой загадочный "брат". И спасибо, что рот свой открыл. Хотя с его лексиконом… - И-и… мы против насилия, потому как подобным порождается лишь подоб…
- Не обращайте вниманья. Он в канцелярии при епархии служит. Проповеди за выступающими строчит.
- Ну, тогда мне понятно, - постучал пальцами по шлему Ник. - Только вот непонятно: что за "дела" у вас в этих краях?
- Личные и срочные. И о них мы тоже вам… а, ладно! В долю ведь не попроситесь? Мы ищем исходный материал для философского камня. За этим и обследуем местные шахты.
- Киноварь, что ли?
- Нет, ртутный камень, - а в алхимии ты, по прежнему - "колба".
- Ну, да, конечно, - хотя свечения прощупываешь очень качественно. Да только с моей проверенной личиной оно в комплекте идет (спасибо урокам "хамелеонства" от Глеба), а "брат" и без того за "блаженного", лишь только рот свой открыл.
- Ну, мы пойдем?.. Господин рыцарь?
- А-а, стоять, - и будто бы воздух вздрогнул… Ник еще раз черкнул поверх моей головы глазами и… ошейник на Ванне. Только искорки на самом дне глаз - увидел. - У меня к вам будет… просьба, - свободной от шлема рукой хлопнул по карману штанины. - Просьба… будет. Есть описание наружности одного типа… да где же оно у меня… Пожалуйста, подержите, - всё! Игры кончились. И в доказательство - взлетевший прямо в мою сторону шлем. Потому что я знала, что последует дальше.
И в ответ запустила сама. Заклятием "паутины". Шлем отбросило вправо, вновь открыв мне обзор, чтоб через доли секунды, лишь успеть осознать - он тоже… успел. Удар заряда сложил меня надвое, и уже отлетая спиной, я увидела, как Ник, накрытый "сеткой", плашмя падает к ногам своего грифона. А потом приземлилась сама. Не очень удачно. Совсем…неу-дач…
- Ч-чирк!
- Агата, не плачь.
- Я не плачу. Это солнце глаза слепит и они от того…
- Угу… Больно не будет. Года быстро эту хобью щепу из тебя выдернет. У него - опыт.
- А ты не ругайся. Научился у старшекурсников. О-ой.
- Агат, я даже еще не начал… Ник, откуда лучше подлезть, как думаешь? - и два затылка, русый и темный, склонились над моей вытянутой в траве ногой.
Я закатила к небу глаза. И зажмурилась, хватая ноздрями солнечный запах полыни:
- Ну, долго вы там еще?
- Сейчас начнет… Давай я тебе дуть стану? Аф-фу-у-у.
- А на лицо-то зачем?
- Чтоб твои невсамделишные слезы быстрее просохли, - Ник изо всех сил старался выглядеть взрослым. Даже глаза не смеялись. - Впредь тебе, Агата, урок: не лазить по старым деревьям с сухими ненадежными сучьями.
- Ну, у тебя же оно получилось? - мои растрепавшиеся волосы ветром мазнули ему по лицу. Ник сощурился:
- Так я же - пацан и…
- А-ай!
- Года, осторожней давай!
- Я и так стараюсь!
- Погоди. Я дуть ей на рану стану.
- Нет!.. Нет. Лучше руку мне свою дай. Руку! Так лучше… Так намного лучше… Уф-ф. Года, можешь начинать…
- Чирк-чирк!
Вот опять этот сон. И к чему?.. В последний раз непрошено являлся в Бередне. Сразу после моста и демона… А сейчас-то… Хлобысь! Собственной памятью по горячему лбу! И открыла глаза…
- Чирк-чирк!.. Чирк! - гулко множась в высоком пещерном своде.
- А, ну, прочь. Прочь отсюда.
- Он не улетит, Николас. Там темно и холодно, - и душевно-просительно. - Эль?..
- О-о-о… - два мужских силуэта сквозь пламя костра, одновременно обернулись. - Здра-вствуйте, тысь моя майка, - добро пожаловать обратно в "абсурд реальности".
- Здравствуй, Агата. Тебе вставать с лежанки нельзя. Левая лопатка не до конца восстановлена.
- Это я поняла. А вот чего ты тут расселся? И где вообще "тут"?
- Мне на вопрос стоя отвечать?
- И желательно с другой стороны от входа.
- Ну да. Твои командные навыки неизменны даже из положения лежа.
- Я могу и сесть.
- Это, конечно. Да только вряд ли потом будешь прямо ходить.
- Ну, надо же, какая забота. Вот не хватало еще…
- Скажите, это так первостепенно, кто из вас в каком положении станет вещать?
Уф-ф. Ну, если хорошо подумать, головой:
- Нет! Пусть с-сидит.
- Николас?
- Хоб знает, что… Вы оба - в моей пещере. На территории Седого заповедника. Этого ответа достаточно?
- Отшельничья нора? Та, в которой ты с детства…
- Так точно. В четырех милях от моего дома в Бадуке.
- И что мы тут делаем?
- А ты бы предпочла другие "апартаменты"? - сощурился сквозь огонь Ник. - После вашего "балагана" на дороге?
- Водевиля.
- Что?
- Ничего. И что дальше?
Мужчина, отведя от меня взгляд, зло хмыкнул. И с чувством запустил в огонь сучок:
- Не знаю, Агата. И очень жду объяснений от тебя. Желательно, с предложениями.
- От меня?.. - а что я могу ему "объяснить"? А тем более, "предложить"? Мы с ним теперь, в дополнение ко всем своим личным страстям, еще и по разные стороны от закона. Действительно, "хоб знает, что". Вот не так я представляла нашу неизбежную встречу в Ладмении. И первый наш разговор уж точно не из таких неравных позиций. С отшибленной спиной и головой, в которой теперь лишь большой шевелящийся ком, выпускающий фейерверки. Так что… - Мне нечего рассказать.
Мужчина, кажется, не удивился. Видимо, был готов:
- Я понял, - и глянул на смирно торчащего у костра Ванна. - Мы тут пообщались с твоим… другом. Ты, кстати, в курсе, что он в поиске по всей нашей стране?
- Догадываюсь, - выдавила я, изучая покатый каменный потолок.
- Угу… Его хорошо описали. Вплоть до цвета рубахи, - да что вы говорите? Только, там, вместо рубахи, "белоснежная ряса" должна быть. - И любимой тематики, - а вот тут точно вышла накладка. - Даже стиль повествования совпал, - терпеливо продолжил Ник. - С оборотами и примерами, - нет, вот когда точно знают, на какие "мозоли" давить!
- И позвольте узнать, за какие такие "заслуги"? - развернувшись, подскочила я на локте. - Обычного болтуна с площади, по всей стране, важной пятой комтурией? К тому же весьма странно вы это делаете, господин рыцарь. Я бы сказала, небрежно и непрофессионально.
- И с чего, вдруг, такой вывод? - тут же вскинулись за свою "больную мозоль".
- Да, как же это, "с чего"? Такую "государственно вражью персону" ловить жалкими двойками и даже поодиночке? Логика где? - и в довесок: коленом в "личное место". - Да вам даже близких, господин рыцарь, не жаль. Раз собственную "избранницу" не уберегли.
Ого! А вот теперь я, кажется, его по-настоящему припекла. Ник, выпрямив спину, замер и посмотрел мне в глаза:
- Действительно, уберечь ее сложно. Работа у нас с ней непростая. Да и бегает она быстро. А Бередня - большая страна.
- А причем тут… Бередня? - ошарашено выдала я. - Причем тут… тысь моя майка.
Ник хмуро выдохнул:
- Значит, Глеб это скрыл, - и уже по собственному почину поднялся с земли. - Я тогда на самом деле, почти не успел. Да и от свадьбы этой разудалой ничего не добился. Вы же им не сказали, куда именно перед самым рассветом ушли… Агата?.. - я даже не повернулась, с силой зажмурив глаза: что мне ему сказать? - Хорошо. Тогда слушай: после того, как ты не ответила на шестое мое письмо подряд, я решил: приеду сам, вот и поговорим. А потом меня на три года сослали в Джингар. Охраной в наше посольство. Когда я оттуда вернулся, первым делом пришел в ваш дом в Куполграде. И твои родители сказали мне: ты продлила с Бередней договор. С тех пор я каждый свой отпуск пропадал только там. Совсем рядом, но параллельно. Думал, ты давно живешь своей жизнью. Зачем ее портить? Что же касается последнего… Ты сама знаешь: это дело ведет наша комтурия. Потому в северные горы отослали меня. Раз я Бередню досконально освоил… Агата?………Ну что ж… Я пойду посмотреть, как там грифон.
И ушел…
- У-уф-ф… Вод жеш од супо охурви. Вод жеш… да что за жизнь?!..
- Агата?
- Что, Ванн?
- Совет дать вам позволите?
- Какой еще "совет"?
- Ну-у…
- Подковы зубами гну. Ванн, прозвучавшее только что, во-первых, вас не касается. А, во-вторых, никогда больше не повторится. Сейчас главное - довести отсроченное до конца. А все остальное…
- И что с "остальным"?
- Да ничего. Не имеет значения. Я вам ясно сейчас сказала?
Ванн лишь плечами пожал:
- Пожалуйста.
- Вот и спасибо. А теперь - до завтра. Мне надо на собственном здоровье сконцентрироваться. Потому как валяться здесь - времени нет, - и уткнулась носом в холодную каменную стену…
"Сконцентрироваться" решила. И слово то вспомнила умное из учебного курса. Вот семь лет "собирала мысли веником", а тут "сконцентрировалась". Оттого видно и сам процесс не выходит - мысли на незнакомое слово не бегут. Не собираются, тысь моя майка… Да и как им собраться, когда пышущий жаром ком, выпускающий фейерверки, еще немного и разорвется одним большим сметающим залпом из глаз а, главное, рта? Еще немного и понесет. Даже из положения лежа… "А все остальное… не имеет значения". Скобан выпендрёжница. Да ты даже не вспомнишь, как того демона-эстета зовут. Так захватит, что… Ну, рыцарь Вешковская, надо брать себя в руки. Опять. И очень-очень крепко. А то и до женских истерик - по горочке вниз. А оно нам, рыцарям, надо? По должностной инструкции не положено. Даже из-за такого вот… Который пришел. Вернулся… Ну, и значит: теперь можно спать. Спать, рыцарь Вешковская!.. И во сне концентрироваться…
- Ч-чирк!.. Чирк-чирк!
И что, совсем некому клюв этому "исполнителю", наконец, подвязать?..
- Чирк-чирк!
- Доброе утро, птица. Тебе удовольствие доставляет горланить под сводами? - пичуга, сидящая на перекладине над костром, склонила рыжую голову набок. - А и бес с тобой. Все равно утро доброе, - и спустив ноги с лежанки, осторожно повела левым плечом. Свежесобранная лопатка в ответ едва отозвалась. Еще бы - столько энергии в нее влить и двум магам сразу. Кстати… - А где все?..Что заткнулся-то, Эль?
Пещера "Отшельничья нора" сегодня поутру выглядела куда более радостно. И даже уютно. С книжными кривыми полками в нише и старым ковром, натянутым над не менее древним топчаном. Они смотрелись вполне слаженным дуэтом: один выпирал краями камней, придавая блеклым от времени розам хотя бы объем, другой - пружинами из-под плешивого покрывала. Однако, судя по двум скатанным узким матрасам у стены, никто из мужчин спать на нем не решился. Оба тянули ноги у костра. А еще "Отшельничья нора" была "многокомнатной". Или "многокоридорной". Потому как из узкого прохода за выступом ощутимо тянуло сквозняком. Тогда, скорее всего, и сквозной… Не хило для мальчишки-одиночки. Такие большие владения. И, если хорошо вспомнить, в них еще могила бывшего хозяина должна входить. Которого тут, якобы, самолично обнаружили и геройски потом схоронили. И я не удивлюсь, если на этом самом топчане и нашли. А последнее, что тот видел - уже тогда выгоревшие на ковре цветы. Но, это если верить "новому хозяину" норы. А ему, как показала личная практика… Н-да… И прислушалась к своему "взрывоопасному" кому… Молчит. Значит, с ним мы договорились. А вот меня, по-моему, бросили. И, сощурясь от солнца, замерла на выходе из норы.
- Кра-со-та.
По обеим сторонам - ступенями с горы, серые валуны. За ними - густые колючие кусты "Гномьих роз". Это так шиповник здешние жители именуют. А прямо по курсу красота самая главная - узкая застойная речка. Как уха в котелке, щедро присыпанная мелкой бурой хвоей и зеленой пахучей ряской. Высоченные ели, в честь которых и назван заповедник, с того берега на этот отбрасывают длинные тени. Прямо до подножья пещеры. И покачивают на ветру лапами. А тени им "отзываются".
- Красота… Ух, ты!