– Не знаю, почему я подумала… но в какой-то момент поверила в это, – пробормотала Маргарет. – А потом увидела детей и поняла, что это невозможно. Ты не предал бы их, я знаю.
– Ладно, сейчас спущусь вниз и успокою детей. Они, наверное, здорово перепугались. Однако им следует знать, что в порыве эмоций человек способен говорить неприглядные вещи. Хотя в этом доме они такого не слышали.
– Не слышали, – согласилась Маргарет.
– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – предложил Адам.
– Зачем? Неужели у меня такой ужасный вид?
– Ничего ужасного. Просто видно, что ты плакала. Разреши мне поухаживать за тобой.
– Хорошо. И объясни все детям, ладно?
– Конечно, объясню.
Адам ушел, а Маргарет сидела и думала, что сейчас слышала прежнего, нежного и доброго Адама, каким знала его всегда. Но тем не менее он даже не попытался прикоснуться к ней. И за руку не взял! Странно! Все это очень странно.
Что же все-таки происходит?
– Так что она подозревает меня, – закончил свой рассказ Адам. – Не хочет подозревать, но подозревает.
Рэнди вздохнула.
– Насколько я понимаю, обещанное тобой маленькое путешествие в начале января теперь не состоится?
– Ну как мне после этого уехать? Кроме того, и на работе мои дела плохи, я же говорил тебе.
В этот момент раздался бой часов. Рэнди взглянула на них и воскликнула:
– С каким удовольствием я выбросила бы эти проклятые часы! Когда ты здесь, они напоминают мне тюремного охранника, который кричит: "До конца свидания осталось десять минут!" Ненавижу эти часы.
– Но сейчас только половина третьего. Я побуду до четырех.
– О, ты же сегодня приглашен на субботний прием.
– Рэнди, дорогая, не смейся надо мной. У меня нет никакого желания ехать на этот прием в дом Гилберта и встречаться с его друзьями-снобами, всеми этими членами загородных клубов. А больше всего мне не хочется встречаться с Фредом Дэвисом.
– А, это тот, который сует нос в чужие дела? Любовник твоей жены?
– Не говори так, Рэнди. И вообще, не надо говорить о ней.
– А почему? Неужели ты все еще настолько любишь ее, что ревнуешь?
– Рэнди, прошу тебя. У моей жены нет любовника, хотя я не возражал бы, если бы Фред был ее любовником.
Адам опустился на пол рядом с креслом Рэнди, поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– Я бы очень хотел видеть тебя не такой печальной.
– Это в твоих силах, Адам. – Рэнди выдержала паузу. – Развестись вовсе не так сложно, как ты, наверное, думаешь.
Слово "развод" потрясло Адама.
– Да я и не думал о разводе, – пробормотал он.
– А почему? Разве ты не имеешь права на счастье?
– Рэнди! – встревожился Адам. – Ты ведь не собираешься бросить меня?
Рэнди поцеловала Адама в лоб.
– Бог свидетель, я не хочу этого, но…
– Рэнди, я говорю глупости. Поверь мне, все будет хорошо.
– Нет, Адам. Так больше продолжаться не может. Ты не выдержишь эту двойную жизнь.
– Почему не выдержу? В Европе, кстати, считается вполне естественным, когда женатый мужчина имеет любовницу. Иногда даже жена знает об этом. Но их семейная жизнь течет без всяких потрясений, дети не страдают, поскольку у них есть отец. По-моему, это не лучший выход, но не резать же по живому…
– Да, это был приемлемый выход, когда женщины, находившиеся в моем положении, другого выхода не имели. Им приходилось мириться с ситуацией. Но сейчас у женщин куда больше прав.
– Рэнди, я люблю тебя. Хочу жить с тобой в этом доме, хочу от тебя ребенка. Не удивляйся. Почему у нас не может быть ребенка?
Рэнди всхлипнула, и Адам понял, что точно угадал ее желание. Однако он надеялся, что она согласится, пока оно неосуществимо.
– О, Адам, как я устала от всех этих тайных встреч. Меня преследует страх, что кто-то увидит нас в твоей машине, необходимость оглядываться и опасаться. Я чувствую себя как мелкая воровка.
А Адам вдруг осознал, что в его жизни наступил критический момент. Казалось, он стоит на вершине холма и видит внизу перекресток. Теперь все зависело от того, какую дорогу он выберет.
Однако до перекрестка еще надо добраться, поэтому не обязательно делать выбор сейчас. Он взял ладони Рэнди в свои.
– Рэнди, милая, но ты же знала, на что шла. И говорила, что все понимаешь.
– Да, но это было более двух лет назад. Разве я догадывалась, во что превратится моя жизнь? Я считаю себя твоей женой, ты сам говорил об этом много раз. Так что езжай домой, Адам, и поговори с ней. Скажи, что ваши отношения изменились, она сама это видит, поэтому нет смысла продолжать жить вместе и мучить друг друга. Скажи ей, что она еще молода и устроит свою жизнь… Кстати, сколько ей лет?
Сказать такое Маргарет? – подумал Адам. Сказать это женщине, которая жила только ради него и семьи? Сказать это матери его детей? Да у него просто язык не повернется.
– Ей тридцать девять, – ответил он Рэнди.
– Она на год старше меня, но по части семейной жизни гораздо опытнее. Дети уже почти взрослые, и это хорошо, ты не оставляешь ее с младенцами на руках. Дети все поймут.
Да, поймут, как бы не так! Может, они еще выйдут провожать его на крыльцо, когда он будет переносить свои вещи в машину?
– Я много читала об этом, – продолжила Рэнди, – и везде говорится, что для детей лучше развод, чем сохранение развалившейся семьи.
– Мне трудно об этом судить, – пробормотал Адам.
– А я тебе говорю, что лучше. Ты сам рассказывал мне, что начал кричать на них. И что ты скажешь о той сцене, которую они наблюдали, стоя в коридоре? Разве это хорошо для детей?
– Разумеется, нет.
– Вот именно. Ты же не уезжаешь в Австралию и не бросаешь их. Живя всего в пятнадцати милях от них, ты сможешь навещать детей в любое время. Так что в конечном счете они только выиграют. Неужели ты не понимаешь? Дети наверняка чувствуют, что ты больше не любишь их мать. Уже давно не любишь, если вообще любил когда-то.
Да, Адам никогда не любил Маргарет, то есть не испытывал к ней того чувства, когда сердце отсчитывает часы и минуты до новой встречи. Да, он очень хорошо относился к ней, старался не обижать. И все же это не любовь… а нечто иное.
Адам поднялся и надел пиджак.
– Мне пора. Дорогая, я не хочу уезжать от тебя, но приходится.
– Понимаю. – Рэнди проводила его до двери. – Адам, не считай, будто я давлю на тебя. Я не прошу, чтобы ты поговорил с ней сегодня же.
– Сегодня вряд ли получится. – Желая хоть как-то скрасить расставание, Адам улыбнулся. – Мы же сегодня приглашены в гости, помнишь? – Он вздохнул.
Рэнди рассмеялась.
– Желаю приятно провести время. Может, хоть угощение доставит тебе удовольствие. – И уже серьезно Рэнди добавила: – Дорогой, подумай над моими словами. Соберись с духом и поговори с ней.
– Хорошо.
По пути домой Адаму почему-то вспомнилась картинка из учебника по истории средних веков: орудие пыток, на котором вздергивали человека. Как же оно называлось? Дыба? Да, точно. Дыба.
Вечерами за ужином они уже редко вели разговоры на привычные темы: школа, спорт, местные события. Маргарет казалось, что все в семье понимают: в их жизни произошла серьезная перемена или вот-вот произойдет. Куда исчез энтузиазм Адама? Он теперь уделял детям мало внимания, не рассказывал им о природе. Охладел даже к музыке, поскольку во время вечерних занятий Джулии, как правило, дремал в кресле.
А кроме того, Адам перестал спать по ночам. Поначалу Маргарет слышала, как муж ворочается с боку на бок, а однажды ночью, проснувшись, она обнаружила, что его нет в постели. Он расхаживал взад и вперед по коридору. Дождавшись мужа, Маргарет спросила:
– Адам, что с тобой? Почему ты не спишь?
– А что тебя так встревожило? Разве ты никогда не слышала о бессоннице? – Увидев, что лицо жены выражает отчаяние, Адам пробормотал: – Прости, я, наверное, потревожил тебя. Пожалуй, будет лучше мне на некоторое время обосноваться в нижней спальне.
Нижней спальней называли небольшую комнату на первом этаже в задней части дома. Когда-то там спала мать Маргарет.
У Маргарет защемило сердце, и она подумала, что бессонница – просто отговорка.
– Хорошо, Адам, как хочешь.
Меган поинтересовалась, почему отец перешел в нижнюю спальню.
– Он плохо себя чувствует, – объяснила Маргарет, – и не хочет будить меня по ночам.
– Понятно, – холодно промолвила Меган.
"А что же будет дальше? – спросила себя Маргарет. – Вот он уже покинул нашу постель. У меня не осталось плеча, к которому можно прислониться. Если бы здесь была Найна… но в последний раз мы разговаривали почти год назад, прошлым летом. Так что придется надеяться только на себя. Это все, что мне остается".
Глава 13
С террасы, над которой только что установили навес и где теперь расставляли мебель, Найна видела голубые воды Атлантики и белоснежные пляжные зонтики вдоль берега. Из всех окон фасада виллы открывался вид на морской горизонт. Найна подумала, что если отсюда полететь через океан, то, вероятно, можно приземлиться в Марокко.
Вилла была чудесной: просторная, повсюду цветы – в огромных стеклянных горшках. Нетипичная для Флориды, эта вилла напоминала плантаторский дом на Бермудах или Карибских островах. Экстерьер был выдержан в бледно-розовых тонах, и Найна обставила виллу так же, как плантаторы, привозившие дорогую мебель из Англии. Уилли и Эрни доверили ей основную часть работ. Найна немного нервничала, чувствуя большую ответственность, но все получилось хорошо, все остались довольны, и теперь она испытывала гордость.
– Ты молодец, Найна, что велела рабочим сделать навес над террасой, – сказала одна из дочерей владельца виллы. – Мы с Джерри проводим здесь только школьные каникулы, когда во Флориде так жарко, что невозможно находиться на улице.
Стол уже накрывали для обеда, когда Найна закрепила последний шнур на последней шторе. Отъезжая на автомобиле от виллы, она увидела, как с пляжа возвращается домой владелец, держа на плечах маленького мальчика. Найна подумала, что сейчас вся семья сядет за стол и начнет обсуждать дальнейшие планы на день. И хотя эта роскошная вилла ничуть не напоминала дом в Элмсфорде, и там, и здесь возникало ощущение стабильности и спокойной семейной жизни.
Вернувшись в отель, Найна решила последний раз искупаться в море перед возвращением в Нью-Йорк, но в этот момент раздался телефонный звонок.
– Как дела? – спросил Кейт.
– Все отлично. Живу в роскошном отеле. Уилли и Эрни балуют меня как принцессу.
– А ты и есть принцесса. Кстати, гостей принимаешь?
– Что ты имеешь в виду?
– У меня небольшое дело во Флориде, и я могу выкроить денек, если ты хочешь меня видеть.
– И ты еще спрашиваешь? У меня шикарный номер с огромной кроватью.
– Нет, нет, к тебе в отель я не поеду. Там могут оказаться знакомые.
– А где же мы встретимся?
– На конной ферме моего брата. Вернее, на нашей с ним конной ферме. Мне надо уладить там кое-какие дела. Прилетишь туда? От тебя это минут двадцать лета.
– А как же брат?
– Можно ли ему доверять? – Кейт засмеялся. – Разумеется, можно. Но его там не будет. Служанки приготовят нам отличный ужин. Ну как, нравится тебе мое предложение?
– Очень!
Длинный, низкий дом окружали дубы. Раскинувшиеся чуть дальше зеленые ровные поля были разделены загородками. На полях под яркими лучами полуденного солнца паслись лошади.
– Совсем не похоже на Флориду! – воскликнула Найна.
– Да, многие так считают. Никогда не забуду тот день, когда впервые увидел это место. Шел сильный дождь, и оно вовсе не казалось привлекательным, но я понял, что хочу купить его. Самое забавное, что я бываю здесь очень редко. А вот мой брат и его семья проводят здесь много времени, и им тут очень нравится.
Они вошли в просторную гостиную с двумя каминами, кожаными диванами и книжными полками. В углах стояли вешалки с одеждой, теннисные ракетки, рыболовные снасти.
– В основном это вещи детей Пита, моего старшего брата. Идем, я покажу тебе, где ты будешь спать. Вернее, где мы будем спать. А потом прогуляемся и осмотрим окрестности. Ты знаешь что-нибудь о лошадях?
Найна рассмеялась:
– Только то, что они едят овес и люди ездят на них.
Радостный, оживленный, Кейт отвел Найну наверх, в комнату с темными испанскими шкафами и резной кроватью, накрытой красным шелковым покрывалом.
– Очень жаль, что ты не умеешь ездить верхом, – посетовал Кейт. – Хотя сейчас у тебя прекрасный шанс научиться.
– О нет, только не в этот раз.
– Почему? Боишься?
– Нет, но меня смущает то, что я буду выглядеть очень неуклюже. И кроме того, у меня нет одежды для верховой езды.
– Джинсы прекрасно подойдут. Я сейчас скажу Камилле, чтобы она взяла для тебя в комнате девочек шляпу и сапоги. Шляпа от солнца, а сапоги нужны потому, что кроссовки не входят в стремена. Если тебе понадобится что-то еще, попроси у Камиллы. – Удаляясь, Кейт добавил: – Она вполне сносно говорит по-английски.
Найна зашла в отделанную мрамором ванную. Приоткрытая дверь вела отсюда в другую спальню, на стенах которой висели фотографии и медали. Подойдя поближе, Найна поняла, что они принадлежат парню примерно такого же возраста, как Дэнни. На одной из фотографий парень держал под уздцы лошадь.
– Хорошая фотография, правда? – раздался позади Найны женский голос.
– Вы, должно быть, Камилла. – Найна повернулась к молодой девушке и увидела у нее в руках сапоги и шляпы.
– Вот, примерьте. Он хороший мальчик. А у вас есть дети?
– Нет. – Найна не желала распространяться о своей личной жизни.
Но Камилла оказалась разговорчивой:
– А вот у них пять детей. Крупные мальчики, высокие. Приезжают сюда и целый день катаются на лошадях. Хорошая семья.
– Вот это мне подойдет. Спасибо, Камилла.
Кейт ждал Найну у двери, и они вместе отправились к загонам.
– Я захватил сахар. Угостишь им лошадей и лучше познакомишься с ними. – Они подошли к загородке и облокотились на нее. – Вот посмотри, это чистопородный английский скакун.
Статный жеребец с черной лоснящейся кожей просунул морду между жердями.
– Он знает, что мы ему кое-что принесли. Протяни ладонь, Найна.
Через пару минут к ним направилось еще несколько животных.
– Пит почти всех знает по именам, даже тех, которых намерен продать. Взгляни вон на того золотистого красавца. Замечаешь в нем нечто необычное?
– У него морда тоньше, чем у других, и шея гораздо длиннее.
– Верно. Он родом из Центральной Азии. Древняя порода, очень редкая. Забыл, как его зовут. Пит услышал о нем и каким-то образом сумел купить его. Очень сильный, изящный, но не такой резвый, как английский скакун. Пойдем в конюшню, оседлаем для тебя лошадь.
В конюшне было прохладно и пахло сеном. Кобыла облизывала жеребенка, родившегося накануне.
– Красивый вырастет жеребец, как вы считаете, мистер Кейт? – спросил один из конюхов.
– Да, красивый и ласковый, как его мать. У вас найдется спокойная лошадь для моей спутницы? Она впервые сядет в седло.
Для Найны оседлали послушную немолодую кобылу. Кейт объяснил, как сидеть на ней и управляться с поводьями.
– А теперь вперед, Найна. Не беспокойся, я следую за тобой.
Найна немного нервничала. Сначала лошадь шла медленным шагом, но вскоре Найна пустила ее легкой рысью. Ласковый легкий ветерок обдувал раскрасневшиеся щеки Найны.
Это был чудесный, незабываемый день.
Пламя свечей затрепетало от порыва ветра, проникшего сквозь открытое окно. Из гостиной сюда, в столовую, долетала музыка. Найна, державшая в руке бокал с вином, чувствовала себя великолепно.
Взглянув на нее, Кейт улыбнулся.
– Тебе здесь нравится?
– Очень. Ты не хотел бы здесь поселиться?
– Я не могу себе этого позволить. Моя доля в этом поместье очень скромная. А брат зарабатывает деньги на лошадях. Вот он действительно богат, а я – нет.
Найна подумала, что в последнее время Кейт довольно часто заводит разговор о деньгах. Вероятно, у него финансовые проблемы. Она положила руку ему на плечо.
– По-моему, тебя что-то тревожит. Наверное, мысли о том, как содержать два дома. Не бойся, у меня нет никаких иллюзий по поводу твоего состояния. Я сама хорошо зарабатываю и при этом весьма экономна. Я ведь росла отнюдь не в роскоши.
Кейт промолчал, и Найна поняла, что его тронули ее слова. Звуки музыки напомнили Найне вечера в их доме в Элмсфорде. Их дом… они были вместе…
– Тебе не понравился торт? – спросил Кейт.
– Понравился, но я и так уже много съела.
– Что с тобой, Найна? Чем ты озабочена?
– Ты сам все знаешь.
Кейт вздохнул.
– Да, все очень сложно. Позавчера друг рассказал мне, во что ему обходится развод. Астрономическая цифра.
– Почему? Так дороги судебные издержки?
– Это только часть суммы. Главное – услуги адвокатов.
– А ведь ее отец – адвокат, поэтому знает, как устроить настоящую битву в суде. Как по-твоему, до этого дойдет?
– Не знаю. Я не заглядываю так далеко. Это был очень трудный год. Операция Эрика… мама опять заболела…
Найна понимала, что Кейт – жертва своей жены, которая как камень на шее не дает ему спокойно жить и быть счастливым.
– Мне очень жаль тебя, – сказала она. – Жаль нас обоих.
Кейт подошел к Найне и обхватил ладонями ее лицо.
– Не надо говорить об этом. Только потерпи, и все будет хорошо.
Найна улыбнулась.
– Надеюсь.
– Все непременно будет хорошо! Послушай, мы же приехали сюда отдыхать и веселиться. У нас впереди чудесная ночь!
Кейт поцеловал Найну, и она прильнула к нему. "Терпение и еще раз терпение, – сказала она себе. – Все образуется. Ты получишь то, о чем мечтаешь. Глупо тратить драгоценное время на волнения и тревоги. Доверься ему и люби его так, как он доверяет тебе и любит тебя".
И все же Найне порой не хватало терпения, особенно в те дни, когда она уставала, а погода портилась. И вот однажды Найна попросила Эрни одолжить ей на время свою машину.
– Она понадобится мне, возможно, во вторник.
– Что ж, ты трудишься как пчелка. Не вижу причин отказать тебе. А куда ты собралась?
– В Вестчестер. Не волнуйся, я ненадолго и твою новую машину не поцарапаю.