Похоже, Рэнди не слишком повезло в жизни. Но она сама в этом виновата. А все же интересно, что у нее на уме? Вообще-то Рэндолф-Кроссинг находится довольно далеко от Элмсфорда. Что же она тут делает? Помнится, Рэнди говорила что-то о выборе между Калифорнией и Нью-Йорком. Может, она снова собралась замуж?
"Все же я вел себя с ней довольно грубо", – подумал Адам. Он вспомнил, как дружелюбно она говорила с ним во время встречи в Нью-Йорке, как восхищалась Маргарет, расспрашивала о детях. Что ж, нет ничего плохого в том, если после работы он встретится с ней на несколько минут.
* * *
– Во время нашей последней встречи я испугалась, что утомила тебя своими проблемами, – сказала Рэнди. – Но теперь мои дела пошли лучше.
– Рад это слышать.
Сейчас Рэнди показалась Адаму более знакомой, чем в прошлый раз. Она выглядела как уроженка Среднего Запада, одета была как обычная горожанка: вязаная шерстяная шапочка, плотная куртка с вязаными манжетами и воротником. Но когда Рэнди сняла куртку, в глаза Адаму бросились ярко-красный галстук и шелковый шарф с розовыми цветами.
– Не помню, говорила ли тебе, что в свое время занималась торговлей недвижимостью в Калифорнии.
– Говорила.
– Так вот я подала здесь заявку на лицензию, и как только получу ее, приступлю к работе. Это небольшое агентство, им руководят женщины, но район развивается, так что для меня это хорошая возможность.
– Но что привело тебя в наши края?
– Женщина, руководящая агентством, знает моего брата, а он рекомендовал меня. В конце концов, я ведь родилась на Среднем Западе и вот решила вернуться домой. Здесь два больших жилых района, – с энтузиазмом продолжила Рэнди. – Один, с многоэтажными домами, напоминает мне Калифорнию. Но я предпочла бы жить в другом. Там чудесные маленькие домики с большими дворами, рядом лес.
Слушая Рэнди, Адам размышлял о том, что ей нужно от него. Он не имел связей в сфере торговли недвижимостью, поэтому не мог быть полезен ей. Более того, его всегда утомляли разговоры Фреда Дэвиса о строительстве, закладных на недвижимость и тому подобном. Адам внимательно наблюдал за Рэнди. Ее голос завораживал его, как и пальцы, не знавшие покоя. Происходило это не от того, что она нервничала, Рэнди просто легко перебирала пальцами то коралловое ожерелье, то откидывала прядь волос, упавшую на щеку.
– Рэндолф разрастается. Думаю, люди охотно потянутся сюда, потому что это одно из немногих холмистых мест в штате. Рэндолф всего в пятнадцати милях от Элмсфорда, и это очень удобно. Так что надеюсь, дела пойдут хорошо. Я вообще талантливый риэлтер. Наверное, потому, что мне нравится встречаться с людьми и подыскивать им хорошие дома. Забавно, но после десяти минут разговора я уже знаю вкусы своих клиентов. – Рэнди улыбнулась. – А ты по-прежнему готовишь свой острый соус?
– Господи, ты и это помнишь? – удивился Адам.
– Я ничего не забыла.
Адам отвел взгляд, заметил за соседним столиком двух японцев и подумал, что они делают в Элмсфорде. Внезапно ему стало не по себе.
– А теперь расскажи мне что-нибудь о своей жизни, – попросила Рэнди. – А то я все говорю и говорю, а ты молчишь.
– Да нечего мне рассказывать.
– Брось, Адам. Каждому есть что рассказать.
– Ну, может, и есть, если тебя интересуют компьютерные технологии, микрочипы и тому подобное.
Адам сознательно давал понять Рэнди, чтобы она оставила его в покое. Но Рэнди не сдавалась:
– Если хочешь говорить об этом, я готова тебя слушать, хотя предпочитаю разговор о людях. У тебя ведь уже взрослые дети, да? Забыла, сколько им лет.
– Тринадцать, одиннадцать и девять.
– У тебя есть их фотографии?
– Нет.
– Ты не носишь в бумажнике их фотографии? Не верю.
Неожиданно Адама охватило неодолимое желание показать Рэнди своих симпатичных детей – счастливое доказательство того, что все у него в жизни хорошо и без нее. Протянув Рэнди семейную фотографию в полном составе, Адам ощутил гордость и чувство удовлетворенной мести.
– Прекрасная фотография, – задумчиво промолвила Рэнди. – Ты, вероятно, очень счастлив.
– Конечно.
– Знаешь, о чем я сейчас думаю?
Разумеется, Адам знал, но не имел ни малейшего желания предаваться мучительным воспоминаниям.
– И у тебя еще все будет хорошо, – заверил он Рэнди. – Найдешь человека, которого полюбишь.
– Поскорее бы. Мне ведь уже тридцать семь.
– Люди создают семьи и в более позднем возрасте.
Поставив локти на стол, Рэнди обхватила лицо ладонями и подалась вперед. В вырезе ее блузки Адам увидел ложбинку между грудями. И тут в его памяти всплыли груди Рэнди, то, каковы они на ощупь. Он торопливо перевел взгляд на японцев.
– Почему ты отвернулся? – спросила Рэнди.
– Разве? А я и не заметил.
– Да, ты отвернулся. Не бойся, не укушу.
– Какие глупости! – Адам вспыхнул.
– Да, ты прав, извини. Мне не следует дразнить тебя.
Адам нахмурился.
– Верно. Я слишком стар для таких штучек, да и ты тоже.
– Убедил. Просто иногда на меня находит дурацкое настроение. Выпьем еще по чашечке?
– Нет. Мне пора домой.
– Понимаю.
Повисло неловкое молчание. Адаму не хотелось говорить на прощание что-то обычное для таких случаев, например: "я позвоню" или "позвони, как сможешь". "Жаль, – с иронией подумал он, – что мама научила меня вежливости. Иначе я просто взял бы пальто и ушел". Но, как человек вежливый, он помог Рэнди надеть куртку.
– Желаю удачи, Рэнди. Уверен, у тебя все образуется.
Она лучезарно улыбнулась.
– Вот, возьми, это моя визитная карточка. К работе я приступлю только в следующем месяце, когда получу лицензию, но здесь мой домашний адрес и телефон, на тот случай, если кому-то из твоих знакомых понадобится купить или продать дом. Буду благодарна, если направишь ко мне клиента.
– С удовольствием, – сказал Адам, и они расстались.
По пути домой он испытывал неловкость. Рассказать ли Маргарет об этой встрече? Поразмыслив, решил не говорить. Ведь если расскажет, значит, придает этой встрече значение, чего на самом деле не было.
Адам злился на себя за то, что, так долго вообще не вспоминая о Рэнди, теперь терзал себя какими-то абсурдными предположениями. Ведь смешно сейчас даже думать о том, как сложилась бы его жизнь, если бы он женился на Рэнди. И все же Адаму не удавалось отделаться от этих мыслей. Возможно, он отказался бы от работы в Элмсфорде, уехал бы отсюда, поскольку было бы неудобно… Но тогда не родились бы Меган, Джулия и Дэнни, Адам вспомнил о тех тяжких днях, когда боролся с собой, пытаясь придумать, как сообщить Маргарет, что им надо расстаться…
Он с силой вцепился в руль автомобиля. Ну что за идиотские мысли!
Свернув, Адам направился к дому. Маргарет сейчас в теплой кухне готовит ужин, а девочки помогают ей. Порой, когда Маргарет приходилось проверять слишком много тетрадей, девочки готовили ужин сами, и у них всегда получалось вкусно, поскольку мать их многому научила. На лужайке перед домом Адам увидел Дэнни; тот вместе с большой овчаркой по кличке Руфус поджидал отца. Освещенный дом, ожидающий его сын, снежный вечер, первые звезды – все это наполнило Адама невыразимой радостью. И он едва не расплакался.
Глава 5
Дэнни понадобился новый письменный стол. Этот рослый девятилетний мальчик вполне мог воспользоваться столом Найны, стоявшим в ее комнате между окнами, но Маргарет сказала:
– Я не хочу ничего трогать в комнате Найны.
Там все осталось без изменений. Яркий клетчатый ковер, который Найна попросила подарить ей на четырнадцатилетие, выглядел совсем новым. Сначала этот ковер ужаснул Маргарет, однако со временем она привыкла к нему. На стене висели репродукции картин Моне, а на постели так и остался плюшевый кенгуру.
– Уверен, она не станет возражать, если Дэнни воспользуется ее письменным столом, – возразил Адам.
– Дело совсем не в этом. Просто эта комната принадлежит Найне, пока она не выйдет замуж.
Маргарет понимала, что все это излишняя щепетильность, поскольку Найна уже не вернется в эту комнату, у нее будет собственный дом. И все же что-то убеждало Маргарет оставить эту комнату без изменений, хотя она сама предложила девушке выбрать свою дорогу в жизни. Маргарет сознавала причину своего поведения: из ее памяти так и не изгладилась ужасная картина – беспризорная девочка в грязном платье, потерявшая мать, родившую ее неведомо от кого.
– Луиза знакома с человеком, который делает прекрасную сосновую мебель. Прочно и недорого. Он живет вверх по реке, на этом берегу, в Санти. Может, поедем к нему в субботу утром? – предложила Маргарет. – Заодно устроим пикник и посетим индейский музей. Я слышала, что там новая экспозиция.
Субботний день выдался приятным для всей семьи. Для Дэнни заказали большой письменный стол, девочки купили в магазине при музее расшитые бисером индейские мокасины. Потом устроили пикник на природе, пожарили мясо, полакомились шоколадными пирожными с орехами, испеченными Маргарет накануне. Полуденное солнце пробивалось через свежую листву деревьев. В небе пролетал клин канадских гусей, спешащих на летнее место обитания, и их протяжные крики нарушали полуденную тишину.
"Какие же у меня хорошие дети, – подумала Маргарет, наблюдая, как они внимательно смотрят на небо. – Такие искренние, скромные, не затронутые пошлостью наших дней. Они – мое творение. Я вырастила их. И это настоящее чудо".
– Какие красивые горы, – промолвила Меган.
– Это не горы, – поправил дочь Адам, – а небольшие холмы. Чтобы увидеть настоящие горы, надо ехать на север. Или на запад.
– А слышите ветер? – спросила сентиментальная Джулия.
– Да нет никакого ветра, – усмехнулся Дэнни. – Посмотри на листья, они не колышутся.
– Нет, колышутся, взгляни-ка получше.
– Ну, может быть, такой ветер не шумит.
– А кто знает, что это за деревья? – Адам обвел глазами детей.
– Сосны, конечно, – ответила Меган.
– Да, но какие именно?
Никто не знал, поэтому Адам объяснил. Маргарет подумала, что из него получился бы прекрасный учитель. Впрочем, он и был учителем в своей семье. Маргарет всегда удивляло то, что Адам, такой замкнутый и необщительный на людях, преображался в обществе детей. Любых детей, не только своих. Как будто чувствовал себя с ними в полной безопасности. Хотя почему такому мужчине, как Адам, чувствовать себя уязвимым?
– Это красные сосны, очень молодые. Они вырастают до восьмидесяти футов.
– Наверное, к тому времени они становятся совсем старыми, – уточнила педантичная Меган.
– Не очень старыми. К тому времени им лет двести или чуть больше.
– Двести лет?
– Это не так уж много для деревьев. Например, хвойное дерево тсуга живет более пятисот лет. А калифорнийская секвойя может прожить – угадайте сколько?
– Две тысячи лет, а то и больше, – ответила Меган.
– Давайте поедем в Калифорнию и посмотрим на них, – предложил Дэнни.
– Калифорния очень далеко отсюда, – отозвался отец.
– Но ведь тетя Луиза и дядя Гилберт ездят туда.
– Дядя Гилберт – богатый человек. У него своя фирма.
Маргарет не хотела, чтобы Адам говорил об этом. В голосе его прозвучала легкая неприязнь, хотя для этого не было причин. Ни Маргарет, ни ее муж не стремились к роскоши, понимая, что это невозможно. Адам даже с пренебрежением относился к материализму Найны.
– Не обязательно быть богатыми, чтобы отправиться в путешествие на джипе, – вставила Маргарет. – Вдоль дорог полно туристических баз и мотелей, не очень дорогих. По-моему, было бы здорово отправиться в путешествие по стране.
– Возможно, следующим летом, – откликнулся Адам. – Посмотрим.
– А почему не этим летом? – робко поинтересовалась Маргарет. – Начнем с национального парка Бэдлендс, затем штат Юта… Мы с мамой однажды были в Солт-Лейк-Сити, там так здорово… Потом Йосемитский национальный парк и, может быть, Сан-Франциско, если хватит времени.
– Не знаю. Ты забыла, что я сам себе не начальник.
– Помню, – уныло промолвила Маргарет. – Ладно, давайте соберем бумажки и банки из-под содовой. Наведем порядок и поедем домой.
Дэнни поинтересовался, когда у него будет новый письменный стол.
– Папа привезет его домой на следующей неделе.
По дороге детям захотелось кока-колы.
– Мы можем остановиться в Рэндолф-Корнерс, – заметила Маргарет. – Мы ведь проезжали через этот городок, да? Я что-то не обратила внимания.
– Он называется Рэндолф-Кроссинг, – поправил Адам, который, напротив, обратил на него особое внимание.
Сейчас, сидя за рулем, Адам устыдился того, что непривычно грубо вел себя с Рэнди. Более того, было просто глупо вести себя так, будто он боится этой женщины.
Но что же ей все-таки нужно от него? С одной стороны, вроде бы понятно что. Но если он ошибается? Если он просто самодовольный идиот, возомнивший себя неотразимым мужчиной.
– Какой приятный городок! – сказала Маргарет, когда они остановились возле кафе. – Посмотри на ту сторону улицы. Цветочный магазин, магазин одежды, книжный магазин. Насколько я помню, раньше их не было.
– Не было, – согласился Адам. – И все же за последние пять минут проехало не больше пяти машин. Похоже, люди не очень-то охотно селятся здесь.
– Верно, – подтвердила официантка, женщина средних лет. – Но ничего, дайте только время. Вон там, в Гроув, так они называют это место, на холме строятся отличные новые дома. Я бы не отказалась там жить. Правда, половина из них пока еще не продана. Может, дети еще хотят кока-колы?
– Пожалуй, им хватит, – улыбнулась Маргарет.
– Со временем дома заселятся, так всегда бывает, – уверенно заявил Адам. – Но торговцам недвижимостью, наверное, трудно ждать, пока это произойдет.
– Эта официантка очень одинока, – сказала Маргарет, когда они вернулись в машину.
"Жена быстро составляет впечатление о людях, – подумал Адам. – Она хорошо разбирается в них. А я – нет".
– По-моему, эта женщина – вдова, – продолжила Маргарет. – Наверное, есть дети, но они разъехались, и с тех пор она их не видела. Живет одна, печальная, одинокая.
– И ты определила это всего за пару минут? – удивился Адам. – Да тебе надо писать романы. Грустные романы.
Конечно, Адам просто дразнил жену, однако в словах его была доля истины. Добрая и благожелательная Маргарет всегда сочувствовала людям.
В следующую субботу все в семье были заняты своими делами, поэтому за письменным столом Адам отправился один. На обратном пути он поехал через Рэндолф-Кроссинг. Другой путь был короче, но день стоял прекрасный, и дорога с этой стороны реки проходила через живописную холмистую местность.
Подъезжая к Рэндолф-Кроссинг, Адам выключил радио, чтобы оно не отвлекало его от размышлений. Конечно, эта дорога была гораздо приятнее, поэтому он запросто мог предпочесть ее без каких-либо особых причин. И все же Адам сознавал, что в его решении есть элемент… пожалуй, любопытства? Ему было интересно узнать, как дела у Рэнди. Может, он случайно встретит ее в городке. Впрочем, едва ли. А не встретит, тоже ничего страшного. В конце концов, он не делает ничего плохого.
Время приближалось к полудню, когда Адам въехал на главную улицу города. Проголодавшись, он решил съесть бутерброд, а заодно почитать газету. Улица была пустынной, поэтому, остановившись недалеко от кафе, Адам стал ждать, пока кто-нибудь войдет туда, хотя сам не понимал зачем. Ждать Адаму пришлось довольно долго, он даже задремал, пригревшись на солнышке, проникавшем в машину. Затем он увидел, как в кафе вошли несколько мужчин. Тогда Адам тоже вошел и сел за столик лицом к двери. Официантка встретила его как старого знакомого и приняла заказ.
Когда дверь кафе снова распахнулась, на пороге появились оживленно болтающие женщины. Адам сделал вид, что поглощен чтением газеты. Между тем он напрягся, словно ожидая чего-то, надеясь, что это произойдет, и вместе с тем боясь этого.
– Адам! – услышал он знакомый голос. – Господи, как ты тут оказался?
Вспомнив встречу в книжном магазине на Пятой авеню, он смутился.
– Да вот… ездил за мебелью… решил перекусить. А ты?
– Я тут работаю. Наш офис в соседнем доме. Девочки, это Адам Крейн, мой давний друг. Не возражаете, если я покину вас и посижу с ним?
Никто не возражал, и Рэнди села за столик Адама, как обычно, поставив локти на стол и подперев лицо ладонями.
– А теперь скажи мне, почему ты относишься ко мне с таким пренебрежением? – осведомилась Рэнди.
– Я? Это просто смешно.
Стараясь не смотреть Рэнди в глаза, Адам уставился на ее губы.
– Что ты так смотришь? У меня стерлась губная помада?
– Нет, все в порядке.
– И все же ты не ответил на мой предыдущий вопрос.
– Ты имеешь в виду телефонные звонки?
– Да. Я была уверена, что твоя мать научила тебя хорошим манерам.
– Извини, мне, конечно, следовало позвонить тебе, но на работе была такая запарка, что я забыл.
– Да я звонила тебе пять раз. Ты не мог постоянно забывать о моих звонках. Просто ты избегаешь меня.
– Извини, – повторил Адам и подумал: "Идиот, осел, заладил "извини" да "извини"".
Рэнди рассмеялась.
– Я звонила, надеясь получить от тебя несколько полезных профессиональных советов относительно этого района, этой части штата. Ты же вырос здесь.
– Мне очень жаль, – пробормотал Адам.
– Ладно, не смущайся. Я нашла других советчиков. Как пицца, вкусная?
– Что? Та, которую я ем?
– Нет, та, которую ест вон тот мужчина. Да что с тобой, Адам?
– Я не сообразил. Я заказал сандвич, а официантка, наверное, перепутала заказ и принесла мне пиццу. На вид вроде бы ничего, поэтому я ее и оставил.
– Отрежь мне кусочек. Если понравится, я тоже закажу. И перестань извиняться.
Не успел Адам взять с соседнего стола чистую вилку, как Рэнди схватила его вилку.
– Я пользовался ею, – предупредил Адам.
– Ну и что? У тебя СПИД, что ли? Нет, такому уравновешенному, преданному женатому мужчине это не грозит. Так что мне не о чем беспокоиться.
Адам видел, что Рэнди насмехается над ним. И он, действительно хранивший верность жене, с вызовом бросил:
– Что ты о себе возомнила? Уж не умеешь ли ты гадать по ладони или с помощью магического кристалла? Ты же ничего обо мне не знаешь, Рэнди.
Рэнди задумчиво оглядела Адама.
– Ты прав. Но не будем об этом. На самом деле мне опять нужен совет. Я расскажу тебе о своей проблеме… если только ты не спешишь.
Адам посмотрел на часы, они показывали половину первого. Он планировал вернуться домой поскорее, поскольку обещал помочь Дэнни искупать лохматого Руфуса. Потом собирался привезти Джулию от подружки, пока Маргарет и Меган ездят на другой машине за покупками.
Рэнди заметила, что он колеблется.
– Это не займет много времени. Дело вот в чем. Кажется, я говорила тебе, что снимаю здесь квартиру. Хорошая квартира, рядом, на этой же улице, однако арендная плата довольно высокая, а больше здесь никто ничего не сдает.