- Дай мне немного подумать, - гневно сверкнув глазами, ответил он. - Ты утверждаешь, будто Хьюго избивает свою жену, и хочешь что-то предпринять по этому поводу. Пойми, я также волей-неволей буду вовлечен в эту историю. Правда все это или нет, пусть это останется на совести Хьюго. Мне тоже не нравится эта сволочь, но я не могу допустить, чтобы из-за ваших женских выдумок разрушилась карьера человека. Ты раскинула мозгами, какие могут быть последствия твоего вмешательства? Я запрещаю, категорически запрещаю тебе что-либо предпринимать!
Руби поднялась с пола. Да, адмирал Квиери, пожалуй, был прав, заявив однажды, что морские пехотинцы не терпят верховодства над собой, особенно попадая в щекотливые ситуации.
- Неужели Дикси обречена на такую жизнь? Ни один мужчина не имеет права вести себя таким образом. И мне наплевать, морской он пехотинец или же нет.
- Ну и что, если Хьюго слегка поколачивает Дикси? Вероятно, она сама заслуживает этого. Кроме того, ты ведь не докажешь, что он покалечил ее. Ради бога, это не твое и, тем более, не мое дело. Оставь эту затею. Прямо сейчас!
- А если я не буду вмешиваться? Возможно, однажды ты также решишь пустить в ход свои кулаки, когда тебе взбредет в голову, будто я заслуживаю этого? Запомни, ты сразу же получишь сдачи.
- Ты с ума сошла, Руби, - невольно растерялся Андрей. - Никак не можешь забыть своих родителей? Я понимаю тебя, но здесь совершенно другой случай. Речь идет о карьере Хьюго и о моей карьере. Пусть они сами справляются со своими проблемами. Кроме того, если бы Дикси захотела, она бы уже давно что-нибудь предприняла. И еще одно. - Андрей тоже поднялся. - Запомни, миссис Блу, если я вдруг решу, что тебе нужно всыпать, я сделаю это. Я твой муж, это мое право.
- Если ты когда-нибудь поднимешь на меня руку, - будут для этого основания или нет, - наша совместная жизнь тут же закончится, - холодно ответила Руби.
- Что же ты предпримешь? - снисходительно усмехнулся Андрей.
- Уеду, а перед тем обо всем сообщу твоему начальству.
- Куда же ты намерена отправиться?
Руби подумала о двух домах в Джодстауне. Как хорошо, что она не рассказала о них мужу!
- Это уже мое личное дело. Главное, знай: я непременно уеду, если станет невмоготу. Поэтому даже не пытайся запугать меня.
В ответ на столь смелое заявление жены Андрей ворвался на кухню, схватил торт и запустил его в холодильник. Затем он переобулся в сапоги, накинул пальто и выскочил из квартиры, так сильно хлопнув при этом дверью, что та едва не соскочила с петель.
Неужели Андрей действительно считает, что имеет право поднимать на нее руку, думала Руби, убирая сладкое месиво. Неужели она попала в такую же ситуацию, как и ее мать?
- Проклятье на тебя, Андрей! - громко заплакала Руби.
Обедала она в полном одиночестве с библиотечной книгой в руках, то и дело поглядывая на настенные часы, затем тщательно убрала кухню, но еще долго оставалась за столом. К вечеру у нее разыгрался аппетит. Руби выпила две чашки чая, съела девять печений и один банан. В десять часов вечера она переоделась в халат и устроилась с книгой в руках в гостиной, решив дождаться мужа. "Это еще не конец", - твердила себе Руби.
Однако все оказалось наоборот. Андрей вернулся без десяти двенадцать ночи, мертвецки пьяный, с глуповатой блуждающей улыбкой на лице. Руби еще никогда не видела его таким пьяным. Она почувствовала угрызения совести, но не подала виду, продолжая читать страницу, открытую на протяжении последних часов.
- Подойди, милочка. Давай помиримся и отправимся спать. Я хочу, чтобы ты любила меня, - усмехнулся Андрей.
- Ты пьян. Кроме того, мы еще не все обсудили, однако сейчас не время выяснять отношения. Я помогу тебе, - Руби протянула руку.
- Я не нуждаюсь в твоей проклятой помощи. - Андрей, шатаясь, поплелся в спальню.
Руби последовала за ним.
- Видел бы кто-нибудь тебя в таком состоянии. Люди скажут, что я вышла замуж за пьяницу, за кутилу. Ты сам не раз напоминал мне о твоем положении. Мне не нравится видеть тебя в таком состоянии.
- Иди в постель! - рявкнул Андрей.
Спустя полчаса он уже беспробудно храпел, а Руби рыдала, зарывшись лицом в подушку. Фактически муж изнасиловал ее, ругая при этом на чем свет стоит. Он унизил ее и физически, и морально.
Это была их первая стычка. Ей не удалось выйти из нее победительницей.
Утром Руби притворилась спящей и не встала приготовить мужу завтрак, ожидая, что он сам разбудит ее. Однако Андрей не сделал этого. Он даже не поцеловал ее перед уходом и не сказал ни слова.
Руби выбралась из постели только в половине девятого, но и тогда ей еще не хотелось вставать. Внезапно она почувствовала себя плохо. Вскоре в унитазе оказалась вся съеденная накануне вечером пища. Руби возвращалась в ванную комнату еще пять раз, преследуемая жестокими приступами рвоты. Она не понимала, что с ней происходит, и плакала бессильными слезами. Нужно же было этому случиться именно сегодня! Элис Эверли просила присутствовать ее на собрании в офицерском клубе, на котором будут обсуждать вопрос о сборе поношенной одежды. Затем Руби предстояло отправиться на квартиру одной из своих новых подруг, чтобы помочь подготовить рождественские игрушки, собранные клубом для бедных детей города. Кроме того, ее фамилия наверняка значилась в плане третьего мероприятия - по сбору продуктов для церкви.
Руби понимала, что должна позвонить Элис Эверли и объяснить, что ей очень плохо. Однако она не знала, что хуже: болеть или слушать зловещую мертвую тишину на конце телефонного провода Элис после подобного заявления. Пересилив себя, Руби все-таки решила отправиться в клуб.
Домой она вернулась в пять тридцать, совершенно усталая и разбитая. Квартира Дикси была погружена в темноту, а над ее собственной дверью весело мигали разноцветные рождественские лампочки. Руби с трудом сдержалась, чтобы не пнуть ногой дверь подруги и торопливо направилась к себе. Дорогу ей с громким недовольным шипением перебежал тощий кот.
Руби вздрагивала от холодного воздуха, но в то же время он несколько освежил ее. Она решила немного прогуляться, всячески оттягивая предстоящую встречу с Андреем. Муж уже был наказан тем, что ему не приготовили ужин. Правда, Руби оставила на столе записку, сославшись на срочные общественные дела. Андрей любил повторять: "Занимайся чем угодно, но не заставляй при этом страдать мой желудок". До сих пор ей удавалось следовать этому принципу.
Она вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной чьи-то шаги, но, оглянувшись, увидела Хьюго Синклайера.
- Очевидно, вы призрак рождества Христова, - весело обратился он к Руби. - Как поживаете? Давно вас не видел. О, вы уже приготовились встретить праздник, - Хьюго указал на разноцветные лампочки над дверью.
- А куда исчезла Дикси? - стуча зубами от холода, поинтересовалась Руби. - В доме всегда темно.
- Вероятно, ее мучает один из ее обычных приступов мигрени, - добродушно ответил Хьюго. - Свет лишь раздражает глаза.
- Дикси вчера даже не открыла мне дверь.
- Она всегда так поступает во время приступа.
- Но Дикси никогда не говорила мне о мигренях, - холодно заметила Руби.
- Неужели у вас друг от друга нет никаких секретов? У каждой есть свои маленькие тайны, - насторожился Хьюго, пристально посмотрев на Руби.
- Дикси слишком скрытна и надежно хранит секреты, - поспешила успокоить его Руби, но все-таки не удержалась и бросила через плечо, как бы невзначай: - Позавчера вечером, стряпая на кухне, я услышала, как у вас в квартире говорит радио. Шла какая-то интересная программа, но я так ничего и не смогла найти похожее по своему радиоприемнику: какие-то крики, удары или что-то в этом роде.
Руби блефовала. Но ничего, пусть Хьюго поломает голову. Может, это несколько утихомирит его.
- Я дома, - вяло отрапортовала она, открывая дверь своей квартиры.
- Время уже поджимает, - как ни в чем не бывало отозвался из кухни Андрей. - Мадам, я приготовил восхитительную кулинарную новинку. Секрет заключается в том, чтобы все хорошенько перетереть и смешать со взбитыми сливками. Выглядит, конечно, как дерьмо, но я положил туда много специй, чтобы придать блюду неповторимый вкус. Я еще приготовил чай и принес… шоколадный торт из нашего воинского магазина взамен размазанного по холодильнику вчера вечером. Я действительно обо всем сожалею. Я не имел права так поступать. Ты не сердишься?
- Нет, не сержусь, я просто разочарована. Большое спасибо за заботу. Я не предполагала, что дела отнимут столько времени, но у миссис Эверли свои взгляды на этот счет. В беседе с женами офицеров она заявила, что ужин следует подавать примерно в восемь часов, это довольно модно и современно.
- Так и сказала?!
- Именно так. Ну что, подождем до восьми или поедим сейчас? - спросила Руби, заранее зная, что Андрей ответит утвердительно.
- Конечно, подождем. А как насчет того, чтобы завтра сходить в кино?
- Но мы ведь собрались теперь ужинать в восемь, а кроме того, у меня еще собрание. До Рождества остается всего несколько дней, и миссис Эверли буквально по часам распланировала мое время. Вдобавок я неважно себя чувствую.
- Вероятно, с Дикси происходит то же самое, - беспечно заметил Андрей. - Ладно, сходим в кино после Рождества. Занимайся своими неотложными делами, а я буду готовить обед. Потом ты обязательно ляжешь в постель и что-нибудь почитаешь. Мне совсем не хочется, чтобы ты заболела накануне нашего первого рождественского праздника. Кроме того, Элис Эверли никогда не простит мне, если ты в таком состоянии будешь тянуть лямку общественных нагрузок.
Руби уселась за стол, с трудом удерживаясь от колкого замечания. Еда на тарелке выглядела довольно аппетитной, украшенная к тому же веточкой петрушки, морковью и долькой апельсина.
- Неплохо, - улыбнулась Руби, по достоинству оценив усердие мужа.
- Вчера вечером я наговорил кучу всякой ерунды, да и ты тоже, - извиняющимся тоном начал Андрей, - Я вел себя как подбитый петух и надрызгался до чертиков. Давай забудем все случившееся.
Руби о многом хотела спросить мужа, но она лишь молча кивнула в знак согласия, решив не ворошить прошлое.
Этой ночью они два раза занимались любовью и еще один раз - ранним утром. Каждый раз Руби притворялась, будто получает от этого наслаждение, довольно правдоподобно изображая оргазм.
Каким-то чудом ей удалось благополучно пережить все праздники, а также череду вечеринок и пирушек, которыми буквально изобиловал сезон. Вопреки ее опасениям, Рождество прошло довольно весело. Правда, самой Руби было почему-то грустно. Она объясняла это недомоганием и усталостью, размолвкой с Андреем и отсутствием Дикси на всех праздниках.
Через два дня после Нового года Дикси сама появилась в квартире Руби с тарелкой печенья и маленькой подарочной коробочкой. Выглядела она как всегда привлекательно. Руби обрадовалась подруге, тепло обняла ее, пригласила на кухню выпить кофе. Но едва по комнате распространился приятный аромат, она опрометью бросилась в ванную комнату.
- Когда вы должны? - ласково поинтересовалась Дикси, когда Руби вернулась на кухню.
- Что? - удивилась та.
- Ребенок - это замечательно. Я тоже беременна и узнала об этом за неделю до Рождества, а потом меня свалил приступ мигрени, самый тяжелый за всю мою жизнь. Все праздники я провалялась в постели. Хьюго не хотел идти на вечеринки, но я сама прогнала его за дверь. Ему было необходимо показаться там. Кстати, вы уже записались на прием к врачу? Если нет, давайте пойдем вместе.
У Руби даже закружилась голова. Господи, какая же она дура! Как можно было допустить такую невероятную глупость. Выпив кофе, чтобы немного успокоить желудок, Руби подошла к календарю и, перевернув страницы обратно на декабрь, пересчитала по пальцам дни.
- Если бы вы не навестили меня, Дикси, я бы так и думала, что у меня грипп или какая-нибудь хворь. Я беременна, - простонала она.
- Вы действительно не знали? Ну, поздравляю, - засмеялась Дикси. - Надеюсь, у вас все будет нормально. У меня уже произошло три выкидыша. Кого вы хотите: мальчика или девочку?
- Мальчика, - выпалила Руби. - Впрочем, девочку тоже было бы неплохо. О, да мне все равно. Хьюго рад этому событию?
- Он очень счастлив. В трех других случаях мы все время переезжали, и я выкидывала, как только мы обосновывались на новом месте. Очевидно, всему виной эти переезды: тяжести, волнения, суета. Впрочем, на этот раз нас, кажется, никуда не собираются переводить. Но на всякий случай я держу пальцы на кресте. Мне хотелось бы мальчика, а там все равно, лишь бы ребенок был здоров.
- В связи с чем переводят офицеров на новое место? Как организуется переезд семьи? Можно ли самому выбрать место? - засыпала Руби вопросами подругу.
Дикси беспомощно пожала плечами.
- Все очень просто: вы получаете приказ и отправляетесь. В течение восьми лет мы уже переезжали семь раз. Это своеобразная школа жизни.
Руби притихла, размышляя над этими словами.
- Давайте прогуляемся, - предложила Дикси. - Воздух сейчас такой чистый и бодрящий. Дома меня постоянно тошнит.
Она отправилась к себе, чтобы надеть пальто.
- Ребенок, - прошептала Руби, оставшись одна. - Ребенок мой и Андрея.
Интересно, обрадуется ли муж этой новости, ломала голову Руби. Когда удобнее рассказать ему? Этой же ночью или подождать, пока ее осмотрит доктор военной базы? Она решила ждать заключения врача.
* * *
Они гуляли до тех пор, пока у Дикси на щеках не появился румянец и она не пожаловалась, что не может больше сделать ни шага. Руби огляделась вокруг в поисках местечка, где можно было бы присесть, отдохнуть, но, увы, не заметила ничего подходящего.
- Вы совсем не в состоянии идти? Обопритесь на меня. Мы действительно ушли очень далеко.
- Все хорошо, я преодолею это расстояние. Просто будем двигаться медленно. Ненавижу, когда эта проклятая нога подводит меня.
- Как это произошло? - напрямик спросила Руби.
- Самая обычная история. Я упала на кухне со стула и сломала бедро. Как видите, просто несчастный случай. Я не придала поначалу ему большого значения, и сразу не обратилась к доктору. Вот теперь результат. Только не выражайте своих соболезнований. Терпеть не могу, когда люди жалеют меня. Не обращайте на меня внимания. Я сама виновата, что совершенно забыла о своей проклятой ноге. Мы шли очень быстро и удалились от дома на большое расстояние. Надеюсь, нас не скоро переведут отсюда, и мы с вами успеем подружиться.
В голосе Дикси промелькнули панические нотки. Она явно боялась, что Руби обо всем догадается. "Падение со стула", "нога" - какая чушь! Похоже, ее толкнули или ударили, а потом запретили обращаться к доктору.
Руби решила не расстраивать Дикси еще больше и перевела разговор на другую тему.
- Теперь мы сблизимся быстрее. Вы должны обязательно научить меня вязать свитера, носочки, шапочки. Мы будем прекрасно проводить время. А как часто вас мучают головные боли?
Дикси растерянно заморгала глазами.
- Ну… все зависит от погоды, - нерешительно ответила она. - Все зависит главным образом от погоды. Иногда… муж… поколачивает меня. - Дикси говорила очень быстро, избегая пристального взгляда Руби. - Или когда у меня начинаются месячные. Впрочем, теперь не придется беспокоиться об этом.
- Следующий раз сообщите мне о своей болезни, тогда я не буду тарабанить в вашу дверь или обрывать телефон.
- Не обижайтесь на меня, Руби. Я просто устала, - попросила Дикси.
- Мы уже почти добрались до дома. Сейчас я приготовлю для нас по чашечке кофе, и мы почувствуем себя гораздо лучше. Мне так хочется иметь собственный автомобиль.
- Мне тоже. С ним будет легче управиться с делами.
- Неужели здесь негде заработать дополнительные деньги?
Дикси отрицательно покачала головой.
- Даже если это и так, наши мужья все равно не позволят нам устроиться на работу. Хьюго непременно будет против. Жены офицеров не работают. Разве Андрей не говорил вам об этом?
Руби утвердительно кивнула.
- Раньше я сама зарабатывала себе на жизнь, и мне было не так уж плохо. Теперь нужно заботиться об Андрее. Не за горами рождение ребенка. Если бы я работала, в конце месяца у нас было бы больше денег.
- Это порочный круг, Руби. С одной стороны, чем выше звание у вашего мужа, тем больше вы будете получать денег. Вам потребуется хорошая одежда, хорошее питание. Мы сами выбрали эту жизнь, нам за все и расплачиваться.
- Возможно, вы и правы. И все-таки нужно найти способ зарабатывания дополнительных денег, против которого не будут возражать наши мужья. Даже если они встанут на дыбы, можно получить деньги через банк, и кусок мяса на столе будет обеспечен.
- В этом я вам не помощник. Хьюго непреклонен, когда речь заходит о моей работе. О боже, мы уже дома. У меня совсем замерзли ноги. Пожалуйста, не тревожьте осиное гнездо, - взмолилась Дикси.
- Хорошо, - согласилась Руби, которую сейчас беспокоило совсем другое.