- Видишь, мы можем вести светскую беседу, - сказал Лука, врываясь в ее мысли. - Мы сидим и общаемся как два цивилизованных человека, хотя у каждого есть более приятный вариант провести время.
Нет нужды спрашивать, чем бы предпочел заняться вместо этого разговора сам Лука, потому что его темные глаза горели желанием. Но если уж он хочет светскую беседу…
- Тогда давай говорить о погоде, - предложила Тина. - Какой прекрасный вечер!
- Погода меня не интересует.
- Нет? Тогда мы могли бы поговорить о пейзаже. Ты мог бы рассказать о достопримечательностях. В Венеции их огромное количество.
Он покачал головой:
- Это глупо. Я бы предпочел поговорить о тебе. Сколько времени прошло с той ночи? Два года? Больше? Та ночь…
- В январе будет три года.
- Три года… - Лука сделал глоток вина и откинулся на спинку стула, его темные глаза изучали ее. - Возникает вопрос: что ты делала все это время?
Как простыми словами объяснить, что она делала? Залечивала моральные раны. Обнаружила, что беременна. Скорбела по умершему ребенку. Ненавидела…
Тина взяла стакан с водой, стакан, увитый золотым логотипом ресторана, точно сделанный здесь, в Мурано. Несмотря на обширность собственной коллекции, Лили не удавалось найти что-нибудь столь же простое и красивое. Тина рассматривала стакан со всех сторон, чтобы не смотреть на человека, сидящего напротив.
- Работала на ферме моего отца. - В основном. Тина не собиралась признаваться, что в течение первых нескольких месяцев она скрывалась в однокомнатной квартирке друга в Сиднее, в то время как жизнь принесла ей новое разочарование.
- На какой ферме? Лили говорила что-то о шерсти.
Тина похоронила всплеск негодования, возникший при упоминании Лили и фермы в одной фразе.
- Да. Там мы разводим овец и сеем кое-какие культуры. Люцерну главным образом. - Тина перевела взгляд на этот чудесный мир на воде - на облицованные здания, которым как минимум веков пять. Их ферма несколько лет не видела дождя, источники высохли, овцы побагровели от пыли. Последняя засуха длилась так долго, что местные дети выросли в уверенности: овцы и должны быть красными. - Там все совсем по-другому, - сказала она. - Очень отличается от Венеции.
- Значит, вы близки с отцом?
Тина пожала плечами:
- Конечно. Он воспитал меня, заботился обо мне, после того как Лили меня бросила.
Мать никогда к ней не приезжала, они виделись только на свадьбах Лили. До замужества с Эдуардо было еще две свадьбы. Первый муж Лили - владелец лыжной школы в Швейцарии. Другой - игрок в поло из Аргентины. Ни один брак долго не продлился.
"Забавно, - подумала Тина, - как коварна жизнь…"
Она встретила Луку на свадьбе ее матери и Эдуардо. Ей тогда исполнилось семнадцать. К этому моменту она уже осознала: жизнь ее матери пуста и бессмысленна.
- Я не могу себе представить Лили на ферме.
- Они не должны были жениться. Уверена, Лили представляла, что в конечном итоге она станет женой богатого фермера, будет играть в теннис и пить чай весь день.
- У них ничего не вышло, верно?
Тина покачала головой:
- Она ненавидела моего отца, как и все вокруг. Мух, жару… Она бросила нас, когда мне было шесть месяцев. Просто собралась и уехала, оставив Митча с ребенком и разбитым сердцем.
- Это только кажется, - Лука помедлил, словно в поисках подходящего слова, - случайностью. Люди вроде Лили никогда не будут работать на земле.
- Я думаю, друг в друге их привлекли именно эти несовпадения. Лили была истинным британским цветком, приехала в отпуск, чтобы навестить незамужнюю тетку. Митч, простой австралийский фермер в грязной кожаной куртке и рабочих сапогах, был для нее экзотикой. Как и она для него. Они встретились на какой-то благотворительной акции в Сиднее. - Тина вздохнула. - В нормальных обстоятельствах этого бы не произошло, оба вернулись бы каждый в свой мир, но кончилось тем, что Лили забеременела, и они поженились. Лучше бы этого не было…
- Ты не одобряешь брак?
- Просто не считаю незапланированную беременность веской причиной для брака! А ты?
Может быть, это прозвучало слишком резко. Может быть, ее вопрос звучал так потому, что ей было просто необходимо его согласие. Но сидевший напротив нее Лука лишь пожал плечами:
- Я итальянец. Семья очень важна для нас. Никто не знает, правильно ли жениться в такой ситуации.
- Я знаю, - сказала Тина. - Прожив свою жизнь, я знаю - их брак был бедствием от начала до конца. Мне никогда не пришло бы в голову так поступить. Я, может быть, и дочь Лили, но я не Лили!
- И все же ты здесь, возишься с ее проблемами.
- Я делаю это не для Лили, - прошипела Тина, - а потому, что ты пригрозил втянуть моего отца, а вот этого я ни в коем случае не позволю сделать! Он много и тяжело работает, и я не позволю ему потерять все из-за Лили!
Тина отдышалась после этой речи. Вдох, выдох.
- Ты знаешь, - начал Лука, наклонившись вперед и сжав бокал в руке, - как твои глаза светятся, когда ты сердишься? Знаешь ли ты, что они горят огнем?
Тина втянула воздух, ошеломленная сменой предмета разговора, но более того тем, что не получила порцию злости в ответ. Она была готова бороться с Лукой, ожидала драки, лишь бы оправдать свои действия. А его спокойная реакция сбила ее с толку.
- Я была зла, - сказала Тина. Неужели Лука сможет узнать о ней что-то еще, о чем он ей не говорил? Что-то, чего она сама не знала. - Я до сих пор злюсь.
- Твои глаза пылают, не только когда ты злишься, - продолжил Лука, когда им подали их заказ, официант расставил тарелки и испарился. - Они светились и вчера вечером. Я с нетерпением жду, когда они загорятся для меня вновь сегодня ночью.
Тина не была уверена, на что рассчитывать после этих слов. Она доела говядину как в тумане. Мясо таяло во рту, но уже через пять минут она не могла вспомнить его вкус. Через пять минут после того, как Лука ей сказал пару фраз, она уже не могла вспомнить, о чем именно. Потому что все ее существо было сосредоточено на ожидании ночи. Каждое слово, которое он говорил, разжигало ее чувства. Каждый проницающий взгляд давал еще сильнее разгореться огню внутри. Каждая его улыбка согревала кожу.
О боже! Лука выглядел так прекрасно, когда улыбался… Чувственные губы обнажали белоснежные зубы. "Неидеальные зубы", - заметила Тина с некоторым удовлетворением. Один зуб был наклонен и слишком плотно прилегал к другому, но остальные были прекрасны. И все-таки этот небольшой недостаток сделал Луку более реальным в ее глазах. Сделал его еще более идеальным.
Так или иначе, все делало его еще более совершенным…
Нет! Усилием воли Тина вернулась в реальность. Сделала глоток воды, чтобы охладить пылающие чувства.
Ее тело уже трепетало, когда подали десерт и кофе. Ожидание превратилось в лихорадку, затяжную и приятную, обещающую неземное удовольствие.
Лодки все еще плавали по заливу, словно светлячки. Лука уже был готов уходить.
- Нам пора, - сказал он хрипло, и нечего было ответить, желание в его глазах говорило ей обо всем, что Тина хотела услышать.
Лука повел ее через ресторан к выходу. Его рука лежала у нее на талии. И на этот раз Лука игнорировал все знаки внимания других посетителей ресторана.
В такси Лука предложил ей выйти из каюты и посмотреть световое шоу над каналом. Он взял Тину за руку и повел на заднюю палубу.
- Ты хмуришься, - заметил Лука и обнял ее, как только такси отплыло от причала.
- Может быть, потому, что не понимаю тебя.
- Что так трудно понять?
- Почему ты хочешь меня?
- Я вообще люблю женщин, - сказал Лука, поворачивая ее лицом к себе. - А ты… - он опустил глаза и осмотрел ее жгучим взглядом, - бесспорно женщина. Почему бы мне не хотеть тебя?
Лука наклонился, его губы приближались, и Тину охватил страх.
Она отвернулась:
- Не делай этого. Не целуй меня.
Целуются люди, которые нравятся друг другу, которые любят друг друга.
- Почему нет?
Потому что поцелуи опасны.
- Потому что я ненавижу тебя и не думаю, что тебе так сильно нравлюсь. Это неправда.
- И секс тебе не нравится?
- Секс - это просто секс.
- Просто секс… Ты думаешь, то, что было у нас прошлой ночью, это просто секс?
- А как бы ты назвал?
- Умопомрачительный. Потрясающий. Может быть, даже один из лучших, какой у меня когда-либо был.
Тина задыхалась, ее глаза вглядывались в лицо Луки в поисках улыбки, но ее не было.
Его губы коснулись ее.
Весь воздух исчез из ее легких в порыве тепла, остался вакуум, который может заполнить лишь Лука. И он заполнил этот вакуум вкусом своих губ.
Кофе, вино и тепло заставили ее колени задрожать. Руки Луки ласково гладили ее тело.
Она отвернулась и оттолкнула его, решив показать ему свою непреклонность.
- Я не хотела, чтобы ты это делал, - прошипела Тина.
- Разве?
- Да! Потому что все это не имеет смысла. Ты мог бы выбрать любую женщину в Венеции. Любую женщину, которую даже не пришлось бы шантажировать.
- Но я не хочу любую женщину, - сказал Лука, снова крепко обхватывая ее. - Я хочу тебя, и только тебя.
Глава 8
Гнев - хорошее чувство. Гнев усиливает желание и превращает его в оружие. Так что к моменту, когда водное такси довезло их до палаццо, Тина не чувствовала ни страха, ни опасности. Зато она ощущала себя сильнее, чем когда-либо.
Теперь у нее нет никаких причин бояться Луку Барбариго.
Поприветствовав их, Альдо незаметно исчез. Лука повел Тину наверх, держа руку у нее на талии и что-то тихо говоря ей на ухо. Его шепот означал и нежность, и проклятие. И Тина поняла: ей уже не важно знать, какую игру Лука затеял. Она знала, что от нее требуется. То, что от нее требуется, вполне достижимо. Луке нужен просто секс. И все, что ей нужно было сделать, - это снять с себя одежду и лечь к нему в постель. И все.
Сегодняшний ужин был бесконечным. Лука хотел, чтобы его увидели. Он планировал дать своей спутнице за ужином время, достаточное для того, чтобы ее успели сфотографировать, а на следующий день она стала бы героиней светской хроники.
Это событие должно заставить любопытных сплетничать. Тина ведь дочь овдовевшей жены его дяди. Вскоре появятся статьи в газетах и журналах, и мир узнает, что Тина Хендерсон живет в его палаццо и что они вместе. Еще несколько публичных появлений, и желтая пресса раздует их роман, будет предвещать скорую свадьбу. И Тина сама поверит во всю историю, которую он сочиняет. И тогда она станет невероятно уязвима. Это произойдет, как только она поверит в эту сказку. А Тина поверит, Лука не сомневался в этом.
Но сегодня все тянулось слишком долго. Слишком долго, потому что в тот момент Лука больше всего хотел оказаться с Тиной в своей постели. Даже сейчас, несмотря на все ее протесты и ненависть, она тает в объятиях Луки как воск. Она уже принадлежит ему.
Вчера Тина устроила импровизированный стриптиз, а потом предложила себя на столе. Она сделала это просто так, но испытала безумное наслаждение. Скоро она забудет о ненависти и начнет верить в мечту. И тогда Лука ее бесцеремонно бросит.
Но это будет позже. Сначала стоит насладиться сполна плотскими утехами. Начиная с этого момента…
Освещение в спальне было слабым, воздух влажным и теплым, широкая кровать застелена на двоих. Лука улыбнулся, закрыл дверь, наблюдая, как покачиваются ее соблазнительные бедра, пока Тина шла по комнате, рассматривая кровать. В этом платье она ему очень нравилась. Было бы глупо рвать его.
- Куда ты идешь?
Тина остановилась, взглянула через плечо:
- В мою гардеробную. Я думаю, ты хочешь видеть меня голой?
- Что? А импровизированный стриптиз сегодня вечером? - спросил он, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки и сняв галстук.
Тина заморгала, ее золотые глаза грозно вспыхнули. Посмотрев, как Лука расстегивает запонки, она развернулась к двери.
- Иди сюда!
- Я не подчиняюсь тебе!
- Иди сюда! - повторил Лука уже стальным голосом.
- Зачем? Ты, скорее всего, порвешь и это платье, будто… Как пещерный человек. Ты же сам любишь одеваться в дорогие итальянские костюмы. Ты никого не обманешь, Лука, и тем более меня. Мне нравится это платье, я не хочу его портить.
- Мне тоже оно нравится, но еще больше мне нравится удовольствие. А я хочу испытать удовольствие, когда буду снимать его с тебя.
- Хорошо, - отрезала Тина. - Будь по-твоему.
Но было очевидно - она не согласна и не хочет быть управляемой. Тина подошла к нему и развернулась, показывая свою спину.
"Не так быстро", - подумал Лука. Вместо того чтобы потянуть вниз молнию на платье, он положил руки ей на плечи и начал целовать в шею. Ее вздох стал ему наградой за терпение.
- Видишь ли, - прошептал он Тине в ушко, - даже пещерный человек может быть нежен.
И Тина задрожала снова. Лука провел ладонями по ее рукам, наслаждаясь гладкостью загорелой кожи, стараясь растянуть удовольствие от постепенного исследования женского тела. Много чем можно было наслаждаться… И у него достаточно времени. Секс прошлой ночью был слишком быстрым, и он многое упустил.
Его пальцы нашли язычок на молнии, он медленно потянул его вниз, следом ведя пальцем по коже Тины. Вот еще один невольный вздох вынужденной партнерши. Она уже почти была готова полностью подчиняться ему. Почти…
Лука развернул Тину к себе, взял двумя руками ее лицо. Ее губы приоткрылись, дыхание участилось, янтарные глаза выдавали замешательство. В них были и обида, и гнев, но он заметил и мерцание уязвимости - и это делало ее еще более милой.
- Где твой пещерный человек сейчас, Валентина? - спросил Лука, вглядываясь в ее лицо, рассматривая губы, приоткрывшиеся и молящие о поцелуе.
Он не собирался ее разочаровывать. Лука опустил голову и коснулся нежных губ. Простое и в то же время изысканное удовольствие.
"Просто секс, - сказала она себе. - Это просто секс. Его поцелуи ничего не значат, нежность тоже".
Это был просто секс. Это ничего не значило. Но почему ей так хорошо? Его губы двигались по ее губам, его руки опустились на ее шею. Тина почувствовала, как шелковые лямки спали с плеч и платье соскользнуло на пол. Теперь прохладный воздух ласкал ее обнаженную грудь. Тина почувствовала, как его руки скользят по ее голой спине, словно притягивая к нему. Она почувствовала желание…
Освободив Тину от платья, Лука на руках отнес ее на кровать. Всего три шага, а его грудь вздымалась, как будто он пробежал марафон.
Он смотрел на нее, лежащую на кровати, снимая с себя одежду и буквально пожирая глазами ее тело, едва прикрытое тонким, как паутинка, шелковым бельем. На ней все еще были туфли на каблуках и серьги.
Тина не могла оторвать глаз от него, от совершенной формы мышц и мощной эрекции. Потом Лука встал перед ней на колени, снял с нее одну туфлю, затем другую. И, целуя ей ступни и скользя руками по стройным ногам, снял с нее оставшееся белье.
- Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, - тихо сказал Лука, - как ты невероятно хороша в сапфирах?
Тина была уверена, что запомнила бы, если бы кто-то сказал нечто подобное. Но сейчас не было никакого желания копаться в воспоминаниях.
Лука опустил голову и начал ласкать языком ее грудь, проводя им по кругу вокруг соска, руками с широко расставленными пальцами он проводил по ее телу, начиная от шеи, спускаясь к животу и коленям. Он проводил пальцами по ее бедрам, не упуская ни одного участка женского тела, не оставляя ничего воображению. Благодаря его жарким прикосновениям Тина словно таяла в его руках, готовая раствориться в нем.
- Скажи мне, что ты хочешь меня, - промурлыкал Лука.
- Я тебя ненавижу, - прошептала Тина.
- Скажи мне, что ты хочешь меня.
- Я хочу тебя! - Исповедь сорвалась с ее губ. - Я хочу тебя сейчас! - Тина почти кричала, плача.
- Ты должна ненавидеть меня почаще, - пошутил Лука, как только Тина вернулась в реальность.
- Так и происходит, - сказала она, тяжело дыша и ненавидя его за способность доставлять ей безумное удовольствие.
- Хорошо, - сказал Лука.
Он перевернулся на спину, согнул расслабленные ноги, аккуратно перевернул Тину на живот и подвинул к себе, и, прежде чем она поняла, что происходит, погрузился глубоко внутрь.
Шок лишил ее дара речи, а затем Тина услышала крик. Лишь через несколько секунд она поняла - этот крик вырвался из ее собственной груди. А потом настала очередь Луки, он двинулся вперед в последний раз и остался внутри партнерши, той, которая его ненавидит.
Они словно слились воедино, в один большой огненный шар. Лука последовал за ней через край пропасти и поймал ее там в совместном падении.
"Я ненавижу тебя, - подумала Тина, когда он рухнул рядом и прижал ее к себе. - Я ненавижу тебя. Я должна тебя ненавидеть".
Но после того, что они вдвоем испытали, она уже ничего не чувствовала.
Глава 9
Лука не мог вспомнить, когда последний раз спал так долго. Этим утром Тина так возбуждающе двигалась, пока спала, была такая теплая и податливая в его руках, что они вновь занялись любовью. И в конце, вместо того чтобы встать, он решил поспать еще. Если бы Альдо не разбудил его осторожным стуком в дверь, он бы до сих пор спал.
- Который час? - спросил Лука, когда Альдо принес поднос с кофе и булочками.
Рядом с ним пошевелилась Валентина. Сколько раз они занимались любовью сегодня ночью? Четыре? Или пять? Он уже давно сбился со счета.
- Десять часов, - вежливо ответил дворецкий Луке, который уже забыл о своем вопросе. - Я бы не потревожил вас, но синьор Крессини позвонил и сказал, что должен поговорить с вами.
- Маттео звонил? - спросил Лука, прикрываясь одеялом, пока Альдо раздвигал шторы на окнах.
Альдо кивнул:
- Он сказал, это очень важно.
Дворецкий вышел из комнаты, и Валентина подняла голову с подушки.
- М-м-м, кофе, - пробормотала она.
Лука улыбнулся и взял кофейник, думая, чего же хочет Маттео?
Он потянулся было за телефоном, но сразу же передумал - все равно уже опоздал в офис.
Кроме того, яркое осеннее солнце затопило комнату светом. Уже конец сентября, а погода все еще держится хорошая. Впрочем, в любой момент с севера могут налететь тучи европейской зимы, раскрасив небо в серые темные тона, и превратить Венецию из водного рая в мир осенних дождей. Может, стоит взять небольшой тайм-аут, пока его гостья с ним и пока не произошло никаких перемен с погодой? Путь до острова Мурано не займет много времени.
Лука поднял одеяло и легонько хлопнул Тину по голой попе, возбудившись снова при виде нежной сливочно-белой кожи.
- Просыпайся, Спящая Красавица. У меня есть планы для тебя.