- Из-за собственной глупости, - услышала она неожиданный ответ и счастливо засмеялась, словно ей сообщили радостную весть, а Энтони продолжил: - Мне пришлось уехать в Венгрию, в Богом забытый уголок, куда еще не добралась сотовая связь. А твоего номера ни в Форт-Вильяме, ни в Лондоне я не знаю. Я вернулся в Париж только сегодня вечером.
- А зачем ты ездил в Венгрию? - продолжала допрашивать его Джейн, гладя его волосы.
- Я покупаю там целлюлозно-бумажный комбинат, чтобы разные графоманки имели возможность печатать свои романы, - ответил смеясь Энтони, не забывая при каждом слове дотрагиваться до самых чувствительных мест Джейн губами.
Джейн хотела было обидеться на слова Энтони о ее писательских способностях, но не смогла. Чувственность, прежде ей никогда не известная и разбуженная Энтони, нахлынула на нее с такой огромной силой, что она уже не могла ни о чем думать. Она требовательно потянулась к Энтони, и он, сам сгорающий на костре желания, постарался полнее ее удовлетворить.
Джейн была счастлива. Судьба преподнесла им Париж. Она была благодарна этому вечному городу влюбленных за то, что он позволил ей на мгновение забыть ужасное событие ее юности и безоглядно отдаться своей любви.
Ужас, который она испытала, узнав, кто такой Энтони, прошел. Ее полностью захватили те нежные чувства, которые она испытывала к своему Тони. Лишь иногда, когда он шептал ей особо ласковые слова, в глубине ее души снова возникал стыд.
Тогда ее вновь начинало беспокоить развитие их отношений, но проснувшееся в Джейн чувство к Энтони не позволяло ей расстаться с ним. Каждый раз она с все возрастающим пылом отдавалась ему, а он не мог знать об ее угрызениях совести.
Джейн жила как во сне. Даже реальный Париж, о котором она мечтала перед поездкой, не очень привлекал ее. Она создавала себе в душе свой собственный. Когда они с Энтони заходили в какой-нибудь музей или осматривали исторический памятник, Джейн довольно равнодушно читала в путеводителе сообщение о том, какому веку принадлежит то или иное место Парижа и какие исторические события проходили там. Ее не интересовала история. Она отвлеченно наслаждались красотой и гармонией города, стремясь как можно скорее снова оказаться в объятиях Энтони и предаться любви.
Неделя пробежала как один день, как легкий ласковый весенний ветерок. Они вернулись в Лондон, но сказка продолжалась еще некоторое время и там, прерываемая поездками Энтони по белу свету.
6
Энтони протянул ей букет шикарных орхидей.
- Джейн, позволь мне сказать… - Он замолчал. Лицо его напряглось. Потом, от волнения еле справляясь с изменившим ему голосом, он произнес: - Я прошу тебя стать моей женой. Я люблю тебя, Джейн. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Может быть, это звучит странно, но это правда! Я сам сначала не мог поверить в то, что со мной случилось, но после нашей встречи в Альберт-холле я все время думал о тебе. Я поехал к тебе в Шотландию, думая, что справлюсь с этим наваждением, но влюбился в тебя еще сильнее. А потом… потом… Я уже не могу без тебя жить.
Джейн как завороженная смотрела на Энтони и зачем-то глупо кивала. Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку, взял ее руку и надел на палец кольцо. Джейн пошатнулась и упала в его объятия. Она заплакала, плечи ее сотрясались от рыданий.
- Что случилось? - растерялся Энтони. Держа Джейн в объятиях, он опустился на диван, не зная, что делать дальше.
Спустя минуту Джейн, резко выпрямившись, оттолкнула его и вскочила на ноги. Стаскивая с пальца кольцо, она сквозь следы проговорила:
- Я не могу выйти за тебя замуж, Тони, не могу, не могу…
Энтони прижал рыдающую Джейн к себе и сделал попытку поцеловать ее. Джейн заплакала еще сильнее, кисти ее рук сжались в кулаки, она замахнулась ими на Энтони, словно собираясь ударить, но вместо этого припала к его груди, беспомощно всхлипывая. Снятое ею с пальца кольцо упало на пол.
- Ты ничего не знаешь, ничего не знаешь… - продолжала она бормотать сквозь слезы.
- Что я не знаю? Расскажи, и я буду знать. - Энтони, преодолевая сопротивление Джейн, опять прижал ее к себе. - Почему ты плачешь? Если не хочешь рассказывать, не надо. Я и так тебя люблю.
Она не может ему все поведать! Тони ее никогда не простит! Никогда! Ее вина настолько велика, что если даже он и простит ее сейчас, то потом все равно будет терзаться - ведь он женился на преступнице, на женщине, которая хотела его отравить. Утаить и ничего не рассказать нельзя. Это значит строить их семейную жизнь на лжи. А жить так, с чувством вины, она никогда не сможет. Надо сделать так, чтобы Энтони сам отвернулся от нее.
Что же такое придумать? Что сказать? Эта мысль пульсировала в ее голове, а сама она продолжала рыдать на его груди.
Сюрприз удался на славу, с тоской думал Энтони, успокаивая плачущую Джейн. Он только что вернулся в Лондон из очередной командировки и сразу же приехал к ней, в ее общую с Кейт квартиру. Джейн дома не было. Он не стал ей звонить, а договорился с Кейт, что заедет попозже, перед приходом Джейн домой, и подождет ее здесь. Все было выполнено в соответствии с их планом, а в результате его любимая горько рыдает у него на груди, словно он не сделал ей предложения стать его женой, а объявил, что они расстаются навеки.
Наконец Джейн решилась.
- Я не люблю тебя, Тони. То, что произошло между нами, было с моей стороны ошибкой. Мне не было хорошо с тобой. Я просто притворялась, но я ничего не чувствовала в твоих объятиях. - Джейн запнулась и через минуту, ощущая себя человеком, ступившим под ледяной душ, добавила: - Я была с другим, и он мне понравился больше тебя. - Джейн понуро опустила голову, не смея поднять глаза на Энтони и желая, чтобы он поскорее ушел. Тогда можно было бы дать волю слезам от отчаяния, от того, что сама решила расстаться с человеком, которого полюбила, кого ждала все эти дни, терзаясь от очередной разлуки, кто вошел в плоть и кровь и без которого она не мыслила жизни.
Энтони вздрогнул. Его охватила ярость.
- Ничего не чувствовала? - Его рот впился в губы Джейн.
Он целовал ее яростно, не обращая внимания на причиняемую им боль. Затем швырнул Джейн на пол и навалился на нее, стаскивая с нее узенькие брючки. Она извивалась, пытаясь вырваться. Он сжал ее руки своей ладонью, продолжая раздевать. Наконец ему это удалось, и он грубо овладел ею.
Энтони всегда обращался с Джейн нежно, подолгу целовал и ласкал ее. После того первого раза, когда он уверенно взял ее, не предполагая, что она еще невинна, Энтони всегда боялся причинить ей боль. Она казалась ему такой нежной и беззащитной. И всего лишь несколько минут назад Энтони мечтал ласкать ее тело, покрывать долгими, будоражащими кровь поцелуями, но сделанное ею признание взбесило его. Им овладела первобытная страсть и жажда до конца, без остатка испить Джейн.
Постепенно боль, вызванная животной страстью Энтони, переросла у Джейн в чувство наслаждения. Огненная лава затопила ее. Именно сейчас, когда к ней пришлась любовь, когда она принадлежит ему, а он ей, они должны расстаться друг с другом. Острота чувств достигла апогея. Ей казалось, что вот-вот - и она не выдержит сладостно-мучительного напряжения и взорвется изнутри. Со стоном отдаваясь Энтони, Джейн сама впилась ногтями в его спину, не замечая, что расцарапывает ее до крови. Она билась в его объятиях не в силах вынести охватившей ее страсти, отвечая на бурный натиск Энтони быстрыми движениями бедер. Побуждая двигаться его еще быстрее, она обхватила его ногами.
Никто из них сейчас не заботился о другом. Они шли к вершине каждый своим путем, но, став единым целым, уже не понимали, где заканчивается один и начинается другой. Они перекатывались, меняя позиции.
Когда Джейн оказывалась наверху, она, не помня себя, оседала к груди Энтони и приподнималась, стремясь вобрать его как можно глубже. Она молотила кулачками по его плечам, с силой прижимаясь к нему, почти вдавливая себя в него.
Неожиданно на глаза Джейн попалась бьющаяся жилка на шее Энтони, и она прикусила ее зубами. Вкус крови ожег ее язык. Она лизнула выступившую красную капельку и опять слегка прикусила. Она превратилась в первобытную самку, необузданную и страстную. Оказалось, что в Джейн таится пещерная женщина, сама полностью отдающая себя во власть мужчины и требующая, чтобы и он принадлежал ей без остатка.
Они опять поменялись местами, и уже Энтони слегка покусывал ее, вызывая сладострастные стоны.
Наконец громкий крик вырвался из ее груди.
Энтони резко разорвал руки Джейн, обнимающие его. Он оттолкнул прижавшуюся к нему вздрагивающую женщину и перекатился на спину.
- Так тебе плохо со мной?
- Нет, мне кажется, что я умираю и вновь возрождаюсь, - прошептала с мечтательной улыбкой Джейн, но грубая действительность вернула ее с облаков на землю. - Да, плохо! - Джейн вскочила на ноги, швырнула одежду Энтони и проговорила: - Одевайся и уходи! - И устремилась в другую комнату.
Энтони не сделал попытки ее остановить.
На следующий день появилась Кейт.
- А где Энтони? - удивленно спросила она, увидев Джейн одну, сидящую за компьютером.
- Уехал.
- Как уехал? Куда?
- А ты что, считала, он должен поселиться здесь? У него дела, срочная командировка. И вообще я не понимаю, из чего весь этот трамтарарам? И откуда такое жгучее любопытство? Да, он улетел. - Джейн на мгновение запнулась, не зная, куда отправить Энтони. - В Вену.
- Он не говорил мне об этом.
Джейн нашла в себе силы взглянуть в лицо подруги невинными глазами.
- А разве он обязан это делать? Ты стала его нянькой? Так сделай ему замечание или примени телесные наказания, ремень например. - Джейн нарочито весело и беспечно рассмеялась.
Кейт, которая предполагала, что в ее отсутствие отношения между влюбленными развиваются совсем по другому сценарию, смутилась. Почему Джейн не поехала в Вену, если туда поехал любимый ею человек? Сама она, Кейт, ни на секунду не сомневаясь, отправилась бы следом. Но Джейн вольна поступать, как считает нужным. Невозмутимое спокойствие подруги сбило Кейт с толку.
- А чем ты занимаешься?
- Пишу роман. Почитай, если хочешь. Я сделала распечатку. - Джейн протянула листы Кейт, и та принялась за чтение.
- Женщина продолжала немилосердно терзать мою шевелюру. Когда от моих волос, по-моему, осталась только одна прядь, я дернулась и схватила тяжелую бронзовую штуковину непонятного назначения, украшающую холл, которую ни один даже физически развитый мужчина не сдвинул бы с места ни на йоту, но которая легко поддалась мне, маленькой женщине. Надо сказать, что я не только не являюсь чемпионкой Олимпийских игр по тяжелой атлетике, но и отличаюсь хрупким телосложением. Страх остаться лысой удесятерил, а может быть, и "усотил" мои силы. С радостным гиканьем я взмахнула первобытной палицей и опустила ее на терзающую меня фурию. Послышался крик, и тут же я увидела рядом с собой распростертое тело мужчины. Господи, Иисусе! Это второй труп по моей вине за сегодняшнее утро! Мозг тут же констатировал, что я становлюсь серийным убийцей, причем очень результативным… - вслух прочитала Кейт. - Что это? Очередной детектив?
- Иронический, в стиле…
Раздался телефонный звонок. Он прозвучал очень обыденно, но сердце Джейн почувствовало в нем что-то устрашающее, фатальное, словно она услышала звуки бетховенской симфонии. Судьба стучится в дверь.
7
Харриетт Мак-Клиннер закрыла глаза. Смотреть было больно, а воздух стал таким плотным, что с трудом проникал в легкие. Харриетт умирала. Ее тело терзали мучительные боли, спастись от которых уже не помогали уколы морфина. Но она не жаловалась. Ни разу гримаса боли не исказила ее лица, ни один стон не сорвался с ее губ. Старой Харриетт не хотелось, чтобы близкие видели ее страдания. Но сейчас ей вдруг стало легко. Она увидела себя в длинном тоннеле, в конце которого брезжил свет. По нему шел человек, протягивая к ней, Харриетт, руки. Это Уильям, ее муж, который оставил ее здесь, на земле, одну, уже много лет тому назад, пришел за ней. Он улыбается и зовет ее поторопиться. Она хотела устремиться ему навстречу, но не смогла…
Нежные и ласковые волны подхватили ее, качая и убаюкивая. Она ощутила себя маленькой девочкой, бегущей по пустынному пляжу. Она радуется свободе, свежему воздуху, пронзительному крику чаек. Рядом рокочет море. Она подбегает к нему, ждет, когда волна приблизится к ней, и убегает, боясь намочить туфельки. Она делает это раз за разом, и игра с морем не утомляет, не надоедает ей. Она слышит, что ее зовут. Поворачивает голову и видит отца, которой укоризненно грозит ей пальцем. Добродушная улыбка светится на его лице. Харриетт знает, что отец на нее не сердится. Она бросается к нему, зажмуривает глаза в ожидании, что вот-вот добрые сильные руки подхватят ее, но острая боль пронзает ее тело.
Харриетт открывает глаза и осознает себя в своей комнате, лежащей на кровати, рядом с которой стоят Джейн и Фрэнси. В их глазах застыло горе. Харриетт понимает, что пока не умерла, и радуется этому. Ей еще так много надо им сказать.
Джейн видела бабушку всего около месяца тому назад, но сейчас внешний вид старой женщины поразил ее. Еще совсем недавно это была высокая представительная леди, а сейчас она превратилась в маленькую сухонькую старушку. Было ясно, что жить бабушке осталось всего чуть-чуть, самую малость. Возможно, что ее часы уже отсчитывали последние минуты. Не выдержав свалившегося на нее горя, Джейн заплакала. Слезы медленно катились по ее щекам.
Неожиданно раздался тихий прерывистый шепот:
- Не плачьте, мои дорогие. Женщины должны быть сильными. И не надо жалеть меня, великую грешницу. Я скоро предстану пред Всевышним и отвечу за все. Прости меня, Фрэнси. Я разбила твою жизнь. Я сказала, что ты уже замужем, твоему…
Речь Харриетт обрывается. Губы ее еще пытаются что-то прошептать. Из уголка глаза выкатывается слеза. Вдруг изможденное болезнью и годами тело приподнимается и тут же падает назад, на подушки. По иссохшей руке проходит судорога, и рука замирает. Глаза открываются шире и так и остаются стеклянными, немигающими. Душа миссис Харриетт Мак-Клиннер отлетела от бренного тела, а за окном вспыхнула и упала звезда.
День, когда хоронили Харриетт Мак-Клиннер, выдался тихим. Ветра почти не было. Необыкновенный свет, которого нет нигде, кроме горной Шотландии, заливал маленькое кладбище. Причудливые скалы замерли, как караул, отдающий последние почести покойнице. Природа на свой манер прощалась с Харриетт, которая уже не могла видеть всю величественную красоту этих мест, где она родилась и провела долгие годы, где познала радости и горести жизни.
Вечером Фрэнси и Джейн сидели перед зажженным камином в гостиной. Огонь весело потрескивал, но их сердца сжимало горе. Комнату уже давно заполнили сумерки, но ни Фрэнси, ни Джейн не в состоянии были встать и включить свет. Они сидели молча, погруженные в свои думы.
- Я была очень молода, когда встретила Сэмюэля Мак-Клиннера. Высокий шотландец произвел на меня благоприятное впечатление. Я тогда работала продавщицей и очень хотела выйти замуж. Я мечтала, что мой муж будет состоятельным человеком и мне больше не придется стоять за прилавком, - тихо проговорила Фрэнси. - У семьи Сэма была гостиница, и это решило дело. Я тогда была глупа, легкомысленна, но очень красива…
- Ты и сейчас очень привлекательна, тетя…
- Подожди, не перебивай. - Фрэнси нежно коснулась плеча племянницы. - Я вышла замуж и оказалась здесь. Это я теперь люблю этот край, а тогда он мне показался диким и малопривлекательным. Кроме того, я была здесь чужестранкой, а ты же знаешь, как горды шотландцы. Свекровь не слишком обрадовалась выбору сына, а его сестра, твоя мать, тогда еще совсем юная девушка, открыто меня возненавидела. Она даже попыталась меня отравить…
- Что-о? Что вы сказали, тетя? - Глаза Джейн округлились, и дыхание ее остановилось.
- Да, как это ни странно звучит, она сделала такую попытку, правда неудачную, а я решила ей отомстить. Я уже говорила, что была глупа, жестока и очень скучала здесь. Развлечения я вскоре нашла, но они не делали мою семейную жизнь более счастливой. Сэм страдал, но мне было все равно. Потом в гостинице появился приятный молодой джентльмен. Твоя мать в него влюбилась. Это была ее первая, почти еще детская любовь. Она ее тщательно скрывала, но я заметила. Я была уже опытной женщиной, и мне не составило труда его соблазнить. Он влюбился в меня со всей безрассудностью молодости. А вскоре началось сумасшествие и с моей стороны. Меня словно закружил вихрь, я жила в каком-то бреду, не сознавая, что я делаю. Я полностью отдалась охватившему меня чувству. Мы любили друг друга так, словно вот-вот наступит конец света, а мы так и не успеем насладиться нашей любовью. А потом… Потом произошел несчастный случай. Нет, это я его убила! Сэм любил меня… - Фрэнси замолчала, стараясь не заплакать.
Хранила молчание и Джейн, потрясенная исповедью тети. Потом она снова услышала ее тихий голос:
- А я, грязная распутная тварь, была в это время со своим любовником. Я возненавидела и себя, и его. Он звал меня уехать с ним, говорил, что разделяет мое горе, успокаивал меня, обещал любить меня всю жизнь. Я же подумала, что мой отъезд будет предательством по отношению к Сэму, и осталась здесь, с Харриетт. - Фрэнси опять замолчала.
В комнате стояла такая тишина, что она казалась осязаемой. Огонь в камине погас. Раскачиваемая ветром ветка дерева за окном коснулась стекла. Этот звук, который никто никогда не услышал бы в комнате, сейчас прозвучал как выстрел.
Джейн решилась нарушить молчание:
- Ты больше никогда с ним не встретилась, тетя?
- Нет. Он звонил, писал мне письма, но я была неумолима. Спустя два года он женился. Его жену звали Фрэнси. Потом… Потом… Элизабет вышла замуж, родилась ты. Я полюбила тебя как родную дочь. Твоя мама даже ревновала тебя ко мне. К тому времени наши размолвки были забыты. Я давно простила ей ее глупую выходку. Твоя мама была не очень счастлива в семейной жизни. Мак-Грейн был легкомысленным и беспутным. И незадачливые женские судьбы еще больше нас сблизили. Потом твоя мама умерла, и я стала тебя воспитывать. Кроме тебя, у меня никого нет. Мне очень хотелось бы, чтобы ты была счастливее, чем твоя мама и я. Прости меня, моя девочка. Я давно хотела тебе все рассказать, но не находила в себе силы. Прости, если можешь…
- Тетя, за что? За что я должна тебя прощать? Я люблю тебя!
- Судьба его сына от другой Фрэнси перекрестилась с твоей.
- Что-о? - Джейн вдруг показалось, что мир перевернулся.
- Энтони Моррис сын Энтони Морриса, того самого, которого я когда-то любила. Внешне они не похожи, видимо сын пошел в мать. Поэтому я сразу и не догадалась…
Джейн замерла. Она сидела, уставившись в одну точку, и даже не заметила, что тетя ушла и она осталась в одиночестве. Мысли ее крутились вокруг извечной загадки бытия.
Что такое любовь? Почему и когда она приходит к людям? Почему так сложилась судьба ее тети, ее матери, ее собственная? Надо ли что-нибудь делать и исправлять уже содеянное? Может быть, все, что случается, к лучшему? И правда ли, что этот мир лучший из миров или это юдоль скорби? А люди, рожденные в нем, появляются только для того, чтобы испить предназначенную им чашу страданий. Страдала всю свою жизнь ее мать, страдала ее тетя.