Нора Робертс предлагает на суд читателей новую семейную сагу, полную романтики и неожиданных сюжетных поворотов. Ее главный герой - завоевавший признание в Европе молодой американский художник Сет Куинн. Проведя много лет в Италии, он возвращаётся домой в штат Мэриленд, где надеется в тиши и покое продолжить заниматься живописью. Но обрести покой ему не суждено: на счастье Сета и его возлюбленной покушается призрак, возникший из мрачного прошлого.
Содержание:
Глава первая 1
Глава вторая 2
Глава третья 4
Глава четвертая 6
Глава пятая 9
Глава шестая 10
Глава седьмая 13
Глава восьмая 15
Глава девятая 17
Глава десятая 19
Глава одиннадцатая 21
Глава двенадцатая 23
Глава тринадцатая 25
Нора Робертс
Дом у голубого залива
Глава первая
Он возвращался домой.
Восточное побережье Мэриленда - это особый мир болотистых равнин и широких полей, засеянных пшеницей. Реки с крутыми берегами спокойно несут свои воды, тут и там в них впадают речушки. Важная часть этого мира - Чесапикский залив. Где бы он ни оказывался - в первые жуткие десять лет своей жизни или в последние годы, уже разменяв третий десяток, - только этот край был для него домом.
И когда он проезжал по мосту, его глаза, глаза художника, стремились запечатлеть в памяти эту картину - синяя вода и лодки, жадные чайки ныряют за добычей, зазеленевшие эвкалипты и дубы, яркие пятна в траве - цветы, распустившиеся под теплым весенним солнышком.
Он хотел запомнить эту картину так же четко, как запомнил, когда угрюмым, испуганным мальчиком в первый раз переезжал через залив с тем, кто обещал ему новую жизнь.
Машину вел человек, которого он практически не знал. Из одежды у него было лишь то, что на нем, да еще кое-какие жалкие пожитки в бумажном пакете. Он страшно нервничал, но изо всех сил старался казаться равнодушным и сидел, уставившись в окно.
Если он ехал теперь с этим стариком, значит, ему не придется жить с ней. Об этом он мог только мечтать. К тому же старик ему нравился - от него не разило дешевым виски или жвачкой, которой ублюдки, приходившие к Глории, пытались заглушить этот тошнотворный запах. Пару раз старик - его звали Рей - покупал ему гамбургеры или пиццу. А еще он говорил с ним.
Взрослые, во всяком случае те, с кем ему доводилось общаться, никогда не разговаривали с детьми как с людьми. И когда Рей спросил, не хочет ли Сет жить у него, он подумал: а что, если и вправду на этот раз повезет?
Рей был действительно старым. Высоким и крепким, но все-таки старым - волосы седые, а лицо все изрезано морщинами. Сет исподтишка поглядывал на него и уже мысленно начал рисовать его портрет.
У старика были ярко-голубые глаза - точно такие же, как у Сета.
- Скоро будем дома. Ты проголодался?
- Не знаю. Наверно.
- Мальчишки всегда хотят есть. Я сам вырастил троих - желудки у них как бездонные колодцы.
Он говорил весело, но как-то наигранно. Хотя Сету было всего десять, он хорошо умел различать фальшь.
- Почему вы решили взять меня к себе?
- Потому что тебе нужен настоящий дом.
- Да ладно вам, так никто не делает.
- Ты не прав. Некоторые все-таки делают, например мы со Стеллой, моей женой.
- А вы сказали ей, что везете меня?
- Видишь ли, она умерла несколько лет назад. Тебе бы она понравилась.
Сет не знал, что на это ответить.
- И что я буду делать, когда мы приедем?
- Просто жить, - ответил Рей. - Жить, как живут твои ровесники. Учиться в школе, попадать в разные передряги. Я научу тебя ходить под парусом.
- На настоящей яхте?
Рей рассмеялся, и Сет сам не понял, почему на душе у него вдруг сделалось легко.
- Конечно. А еще мы заведем глупого маленького щенка. В нашем доме все собаки, как я их ни воспитываю, вырастают почему-то глупыми и непослушными.
- Вы дали ей деньги.
Рей отвел взгляд от дороги и посмотрел Сету в глаза:
- Дал. Похоже, ее ничего кроме денег не интересует.
- Если вы на меня разозлитесь, или я вам надоем, или вы просто передумаете, вы наверняка отошлете меня домой. Я туда ни за что не вернусь.
Рей остановил машину у обочины и повернулся к Сету:
- Конечно, я на тебя буду сердиться, в моем возрасте люди бывают раздражительными. Но вот тебе мое слово: я ни за что не отправлю тебя обратно к ней.
- А если она…
- Я не позволю ей забрать тебя, - сказал Рей, не дожидаясь, пока Сет договорит. - И не важно, что мне для этого придется сделать. Ты теперь член нашей семьи и будешь жить в моем доме столько, сколько сам захочешь. Когда кто-то из Куиннов дает обещание, - добавил Рей, протягивая Сету руку, - он его держит.
Сет посмотрел на протянутую руку, но его собственная так и осталась лежать у него на коленях.
- Мне не нравится, когда до меня дотрагиваются.
- Ну что ж, ты все-таки помни, что слово я тебе дал. - Рей снова выехал на шоссе. - Мы уже почти дома.
Спустя несколько месяцев Рея Куинна не стало, но он выполнил свое обещание. Он сделал это с помощью троих своих приемных сыновей. Благодаря им худенький, с израненной душой мальчик зажил новой жизнью, у него появился свой дом. В нем он вырос и стал мужчиной.
Вспыльчивый цыган Камерон; спокойный корабел Этан, всегда элегантный, остроумный Филипп. Братья спасли его.
Золотистое послеполуденное солнце освещало поля. Окна в машине были опущены, и, когда он проезжал мимо городка Сент-Кристофер, на него пахнуло морем.
Он подумал, не свернуть ли вначале в город и не заехать ли на верфь. Компания "Лодки Куиннов" по-прежнему строила на заказ маломерные суда и за восемнадцать лет заработала прекрасную репутацию.
Они, наверное, были еще там. Камерон наверняка ругался, заканчивая какую-нибудь сложную работу в каюте. Этан размеренно шлифовал обшивочные доски. Филлип у себя в кабинете разрабатывал очередную рекламную кампанию.
Он с удовольствием помог бы им, но только не сейчас.
Из всего, что ему довелось повидать - великолепные купола и шпили церквей Флоренции, неповторимое очарование Парижа, изумрудно-зеленые холмы Ирландии, - ничто так не затронуло его сердца, как старый дом, который стоял на лужайке у тихих вод Чесапикского залива.
На подъездной дорожке он припарковался за старым белым "шевроле" Рея и Стеллы Куинн. Машина выглядела так же безупречно, как в день покупки. Камерон постарался, подумал Сет. Тот сказал бы, что это естественно - за такой прекрасной машиной и уход должен быть соответствующий. Но он-то знал, что Камерон делает это в знак памяти о Рее и Стелле.
Сирень во дворе была в полном цвету. И это тоже говорило о любви, размышлял Сет. Он подарил Анне маленький кустик на День Матери, когда ему было двенадцать лет. Она заплакала, вспомнил он, и то смеялась, то плакала, пока они с Камероном сажали эту сирень.
Анна была женой Камерона, то есть невесткой Сета. Но в душе он всегда считал ее матерью.
Он вышел из машины в изумительную тишину. Сет уже не был тем тощим мальчонкой с большими, не по росту ступнями и настороженным взглядом, который когда-то впервые приехал сюда.
Теперь он стал худощавым, стройным мужчиной. Волосы, которые в детстве напоминали копну соломы, потемнели и стали каштановыми с бронзовым отливом.
Проведя по волосам рукой, Сет вспомнил, что перед отъездом из Рима собирался подстричься. Братья теперь будут подшучивать над его хвостиком. Ну что ж, придется походить с ним еще какое-то время, просто из принципа.
Он сунул руки в карманы джинсов и пошел по двору, оглядываясь вокруг. Цветы Анны, кресла-качалки на крыльце, начинающийся сразу за домом лес, в котором он бегал мальчишкой. Старая пристань с пришвартованной белой шлюпкой.
Он стоял, повернув худое загорелое лицо к заливу, когда из-за деревьев вылетела черная мохнатая пуля. "Глупыш!" Собака замерла на месте, изучая Сета.
- Ну что ты? Не так уж долго меня и не было. - Он присел на корточки и протянул собаке руку. - Ну что, узнаешь?
Глупыш улыбнулся, как ему и полагалось, своей глупой улыбкой, плюхнулся на землю и перевернулся на спину, подставив Сету живот.
- Ну вот, так-то лучше.
В этом доме всегда жили собаки. У причала всегда стояла лодка.
- Да, ты меня помнишь.
Он бросил мимолетный взгляд на гортензию, которую Анна посадила на могиле его собственной собаки, и в этот момент услышал, что к дому подъезжает машина. Не успел он распрямиться, собака уже понеслась на звук.
Хлопнула дверца, а затем послышался живой, мелодичный голос Анны.
Потом он стоял и молча смотрел на нее, Анну Спинелли Куинн. Копна ее темных волос растрепалась на ветру, в руках она держала пакеты с продуктами. Она со смехом пыталась отбиться от собаки, которая все норовила лизнуть ее в лицо.
- Ну сколько раз повторять? На людей нельзя прыгать, а особенно на меня. И особенно когда я в приличном костюме.
- Костюм просто великолепный. А ноги еще лучше.
Она обернулась, ее карие глаза широко распахнулись.
- О боже!
Она бросила пакеты обратно в машину и побежала к нему. Он сжал ее в объятиях, приподнял над землей и закружил.
- Сет! Я просто глазам своим не верю! Ты наконец вернулся.
- Не плачь.
- Не обращай внимания, это я так, от радости. Дай-ка я тебя как следует рассмотрю.
Она взяла его лицо в свои ладони. Такой красивый, подумала она. Такой взрослый. Она провела рукой по его волосам:
- Ты выглядишь прекрасно.
- А ты - самая изумительная женщина на свете.
- Когда ты приехал? Я думала, ты еще в Риме.
- Да, я только вчера был в Риме, но мне так захотелось вернуться домой!
- Если бы ты позвонил, мы бы тебя встретили.
- Я хотел сделать вам сюрприз.
Он пошел к машине взять пакеты с продуктами.
- Камерон на верфи?
- Должен быть там. Давай я помогу.
- А где Кевин и Джейк? Она взглянула на часы:
- Какой сегодня день?
- Четверг.
- У Кевина репетиция, они в школе ставят пьесу, а у Джейка тренировка по софтболу. Кевин уже получил водительские права, так что он заберет своего братца.
Анна открыла входную дверь. В доме ничего не изменилось, подумал Сет. И не важно, в какой цвет выкрашены стены и что старый диван заменили новым, а на столе стоит другая лампа, - атмосфера оставалась прежней.
- Сядь наконец, - она кивнула на стул у кухонного стола, - и расскажи мне обо всем. Выпьешь вина?
- После того, как помогу тебе разложить продукты.
Она удивленно подняла брови.
- Что это ты на меня так смотришь? - спросил Сет.
- Просто вспомнила, как все вы сразу куда-то исчезали, когда надо было разобрать продукты.
- Потому что ты всегда говорила, что мы ставим все не туда, куда надо.
- А вы делали это специально, чтобы я выгнала вас из кухни.
- Так ты, значит, знала, что мы хитрим?
- А как же! Я всегда все знала о своих мальчишках. Меня не проведешь. В Риме у тебя что-то случилось?
- Нет. У меня все в порядке.
Однако тебя все же что-то беспокоит, подумала Анна, но развивать эту тему не стала.
- Я открою бутылку прекрасного итальянского белого. Выпьем по стаканчику, и ты мне все о себе расскажешь.
- Извини, что не приехал на Рождество.
- Ну что ты, дорогой! Мы прекрасно понимаем, у тебя же в январе была выставка. Мы тобой так гордимся, Сет. Когда в "Смитсониан" появилась о тебе статья, Камерон купил, наверное, экземпляров сто. Молодой американский художник, завоевавший Европу!
Он пожал плечами - этот жест был таким знакомым, таким типичным для Куиннов, что она невольно усмехнулась.
- Ну давай же, садись за стол.
- Ты тоже не стой.
- Все, уже сажусь. - Она открыла бутылку, достала два бокала. - На верфи дела идут просто прекрасно. Там теперь и Обри работает.
- Правда? - При мысли о девушке, которая была для него роднее сестры, на его губах заиграла улыбка. - Как она?
- Прекрасно. Она такая красавица, умница, такая же упрямая, как прежде, и, как говорит Камерон, у нее золотые руки - с деревом делает просто чудеса. Думаю, Грейс была немного разочарована, когда Обри бросила балет, но трудно спорить, когда видишь, как счастлив твой ребенок. А вот ее сестра Эмили пошла по стопам матери.
- Она по-прежнему в конце августа собирается переехать в Нью-Йорк?
- Да, нельзя же упустить шанс танцевать в труппе "Американ Бэлли". А вот ее брат Дик - вылитый отец: спокойный, умный и лучше всего чувствует себя, когда под парусом выходит в залив. Хочешь перекусить?
- Нет. - Он потянулся через стол и накрыл ее руку своей. - Продолжай!
- Ну ладно. Филлип по-прежнему занимается маркетингом и рекламой. Никто из нас и не думал - да и он сам, по-моему, - что он уйдет из преуспевающей рекламной фирмы в Балтиморе, бросит шикарную жизнь и обоснуется с нами в Сент-Кристофере. Конечно, у них с Сибилл есть квартира в Нью-Иорке. Она сейчас пишет новую книгу.
- Да, я знаю, я с ней общался. А как дети?
- Ну что тебе сказать… Как все подростки. Брэм вот влюбился на прошлой неделе в девочку по имени Хлоя. Надеюсь, правда, что это у него уже прошло. А Фиону интересуют только мальчики и тряпки. Ну что ж, ей ведь четырнадцать.
- Неужели уже четырнадцать? Как-то не верится, что Кевин уже водит машину, Обри строит лодки, а Брэма интересуют девчонки. Я вспомнил… - Он прервался на полуслове.
- Что?
- Я вспомнил то время, когда Грейс носила Эмили. Кажется, что это было каких-то пять минут назад, а теперь Эмили собирается переезжать в Нью-Йорк. Как же ты сама умудрилась за восемнадцать лет совсем не измениться?
- Ох, как я по тебе скучала! - Анна рассмеялась и крепко сжала его руку.
- Я тоже по тебе скучал, по всем вам.
- А давай соберем всех в воскресенье на большую, шумную вечеринку! Как тебе такая идея?
- Лучше не придумаешь!
Собака залаяла, выбралась из-под стола и рванулась к двери.
- Камерон вернулся, - сказала Анна. - Иди встреть его.
Сет прошел по комнатам, совсем как раньше. Открыл дверь, как делал это много-много раз. И увидел мужчину, стоявшего на лужайке перед домом. Тот играл с собакой, пытаясь вырвать у нее из зубов кусок каната.
Он был все таким же высоким и поджарым. Но в волосах у него уже кое-где пробивалась седина. Рукава его рубашки были закатаны по локоть, а джинсы совсем вытерты.
В свои пятьдесят Камерон Куинн выглядел очень неплохо.
Сет захлопнул за собой дверь. Камерон оглянулся на звук. Они могли бы произнести тысячи слов, но эти слова так и остались невысказанными. Сет молча спустился по ступенькам, Камерон пошел по лужайке ему навстречу.
- Надеюсь, эту развалюху, запаркованную на подъездной дорожке, ты взял напрокат?
- У меня не было времени выбрать что-нибудь получше. Думаю завтра ее вернуть, а пока поезжу на "шевроле".
Камерон ехидно улыбнулся:
- Ну, ты размечтался, дружище! - А потом он по-дружески хлопнул Сета по плечу и крепко обнял: - Почему, черт возьми, ты не предупредил, что едешь?
- Все произошло так внезапно… - начал объяснять Сет.
- Ну ладно. А Анна уже, поди, оборвала телефон, сообщая всем, что мы готовимся к грандиозному приему.
- Она сказала, что мы соберем всех в воскресенье.
- Очень хорошо. Ты уже устроился?
- Нет, вещи в машине.
- Ну, пойдем сходим за ними.
- Камерон, - Сет положил ему руку на плечо, - я хочу навсегда вернуться домой, а не просто погостить несколько дней. Можно мне пока пожить у вас?
- Что, черт побери, с тобой случилось? Как тебе в голову взбрело об этом спрашивать? Ты что, нарочно хочешь меня разозлить?
- Этого только не хватало! Да и никому не посоветую. Но ты не больно-то заводись, я ведь тоже могу за себя постоять.
- Кто бы сомневался. Кстати, мы все очень по тебе скучали.
По пути к машине Сет думал, что именно таких слов приветствия он и ждал от Камерона Куинна.
В своей комнате Сет бросил чемоданы на кровать и поставил на стол, который сделал для него Этан, видавший виды мольберт, подаренный ему Сибилл на одиннадцатилетие.
Надо будет подыскать помещение для мастерской, подумал он. Пока погода стоит хорошая, можно работать и на природе. Но нужно же где-то хранить картины, кисти, краски… Может, в старом амбаре на верфи найдется место, но ему хотелось, чтобы мастерская была не временной, а постоянной.
Сет уже достаточно поколесил по свету. Он уехал учиться во Флоренцию, потом работал в Париже. Он бродил по холмам Ирландии и Шотландии. Он жил очень скромно. Когда приходилось выбирать между обедом и покупкой красок, он предпочитал остаться голодным.
На стенах все еще висели его старые рисунки. Сет снял один из них. Да, что-то было в этом грубом наброске, подумал он. Была надежда, что его автор все же талантлив.
Но главное, в этом рисунке была надежда на новую жизнь.
Ему удалось уловить сходство. Камерон стоял с вызывающим видом, засунув большие пальцы в карманы джинсов. Рядом с ним элегантный Филлип - но все-таки видно, что в трудной ситуации он не струсит и в обиду себя не даст. А вот Этан в рабочем комбинезоне - такой терпеливый и надежный.
И он тоже был среди них. Десятилетний Сет. Худенький, с дерзко вздернутым подбородком.
Рисуя этот семейный портрет, Сет начал верить, что он стал одним из них. Он тоже Куинн.
- Не вздумай связываться с кем-нибудь из Куиннов, - пробормотал он, вешая на место рисунок, - а то тебе придется иметь дело со всем семейством.
Глава вторая
- А ну, приятель, давай поднимайся. Это тебе не ночлежка.
От этого садистского голоса Сет буквально застонал. Он перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.
- Иди ты куда подальше.
- Если надеешься дрыхнуть до полудня, ты сильно ошибаешься.
Сет приоткрыл один глаз и с трудом сфокусировал его на будильнике. Еще не было семи. Он зарылся лицом в подушку.
Камерон сорвал с него простыню, бесцеремонно схватил за ноги и стащил на пол.
Сет с возмущением уставился на своего палача:
- Что ты делаешь, черт побери? Это моя комната, моя кровать, и я пытаюсь наконец выспаться.
- Давай быстрее одевайся - и во двор! - сказал Камерон, выходя из комнаты. - Даю тебе пять минут.
- Ладно, ладно…
Кое-что в жизни никогда не меняется, подумал Сет, выходя из комнаты в футболке и джинсах.
- Мам, я не знаю, куда подевались мои кроссовки!
Сет бросил взгляд в сторону комнаты Джейка.
- Они здесь! - прокричала Анна. - На кухне, там, где им совсем не место.
- Да не те, другие.