Семейная сценка в другое время позабавила бы Сета, но не сейчас, в семь утра, после перелета через океан!
- Что с Камероном? - спросил он Анну, входя на кухню.
- Если ты забыл, все в этом доме просыпаются и сразу начинают кричать. Так у нас принято встречать новый день. Ну, иди, Сет, а то испортишь Камерону его прекрасное настроение.
Сет вышел на крыльцо и сразу увидел их - они были почти такими же, какими он нарисовал их много лет назад. Камерон стоял, как всегда засунув большие пальцы в карманы джинсов; Филлип в дорогом, модном костюме; Этан в выцветшей бейсболке, из-под которой торчали растрепанные волосы.
- И что, ради этого ты стащил меня с постели?
- Вижу, ты все такой же остряк.
Филлип крепко обнял Сета. Его глаза, почти того же светло-золотистого цвета, что и волосы, скользнули по потрепанной рубашке и вытертым джинсам Сета.
- Я тебя так ничему и не научил. - Неодобрительно покачав головой, он пощупал рукав рубашки скучного серого цвета. - И ты еще жил в Италии, подумать только!
- Это же всего лишь одежда, Филлип. Ее надевают для того, чтобы не замерзнуть и чтобы не попасть в полицию.
С нарочито недовольной гримасой Филлип отошел.
- Да, в чем-то я явно за тобой недоглядел.
- А по мне, он выглядит нормально. Правда, тощий слишком, - сказал Этан. - А это еще что такое? - Он подергал Сета за волосы. - Длинные, как у девчонки.
- Ты бы видел его вчера, у него был такой хорошенький, аккуратный хвостик, - подхватил Камерон.
- Мы купим тебе красивую розовую ленточку, - рассмеялся Этан и крепко обнял Сета.
- Как же здорово вас снова увидеть! - Сет взглянул на Камерона. - Мог бы и сказать, что все тут собрались, вместо того чтобы так по-зверски стаскивать меня с постели.
- А так интереснее. Ну что?
- Давай! - сказал Филлип.
- Пожалуй, пора. - Этан еще раз подергал Сета за волосы, а затем схватил его за руку.
- Что вы задумали?
Камерон усмехнулся и уцепился за другую руку. Сет сразу все понял.
- Вы что, ребята, с ума сошли?
- Мы все равно это сделаем, так что лучше расслабься! - И прежде чем Сет начал сопротивляться, Филлип схватил его за ноги и оторвал их от земли.
- Перестаньте! Я серьезно, вода ведь жутко холодная.
- Может, ты еще и плавать разучился? - спросил Этан. Они потащили его на пристань. Сет извивался, как уж, с трудом сдерживая хохот.
- Вы бы на себя посмотрели - втроем еле тащите меня одного. Эх вы, дряхлые старикашки! - огрызался он, а тем временем думал: да уж, те еще старикашки, с железной хваткой.
- Может, забросим его подальше? - спросил Филлип.
- Попробуем. Раз… - начал считать Камерон.
- Ну погодите же, вы еще ответите!
- Два… - усмехаясь, продолжил отсчет Камерон. - Лучше побереги дыхалку.
- Три! Добро пожаловать домой! - И Сет взлетел в воздух.
Вода оказалась ледяной. У него перехватило дыхание, и тело онемело от холода. Когда Сет вынырнул, убирая волосы со лба, он услышал радостные вопли своих братьев. Они стояли на пристани, а за ними возвышался их старый белый дом.
Я - Сет Куинн, подумал он. И наконец-то я вернулся домой.
Утреннее купание взбодрило его, сонливость как рукой сняло. Сет решил, что лучше сразу взяться за дело. Он поехал в Балтимор, сдал арендованную машину и вернулся домой владельцем серебристого "ягуара" с откидным верхом.
Продавая свои картины, он испытывал двойственное чувство. Каждый раз ему было мучительно жаль расставаться с ними, но его картины стоили дорого и продавались хорошо - так почему же не воспользоваться результатами своего труда? Братья, довольно подумал он, позеленеют от зависти, прокатившись на его новой шикарной машине.
Он сбавил скорость, въезжая в Сент-Кристофер. Маленький городок на берегу залива, его оживленные пристани и тихие улочки, был для него как картина, которую он воссоздавал в памяти бесчисленное множество раз.
Маркет-стрит, с ее магазинами и ресторанами, шла параллельно набережной, где краболовы, как и раньше, расставляли для туристов свои лотки. Старые дома скрывались в тени раскидистых деревьев.
Мальчишкой он по этим улочкам ездил наперегонки с Дэнни и Уиллом Маклинами. Здесь они катались на стареньком "шевроле", который они с Камероном привели в порядок в то лето, когда ему исполнилось шестнадцать.
Сет поставил машину на парковку и прошелся пешком до верфи. Он не переставал изумляться красоте этого мира, тому, как все меняется прямо у него на глазах. Вот только что солнце где-то отразилось в заливе, потом осветило сразу всю его поверхность, а через минуту уже опять спряталось в облаках.
Или вон там, подумал он, какое прелестное лицо у этой маленькой девочки, вскинувшей голову, чтобы посмотреть на летящую чайку. Как изогнулись в улыбке ее губы, а маленькие пальчики переплелись с пальцами матери!
Он стоял и смотрел, как по голубому заливу плывет белая яхта, как надуваются от набежавшего ветра ее паруса. Как же ему хотелось выйти под парусом в залив. Может быть, удастся уговорить Обри на несколько часов бросить работу.
Тут внимание Сета привлекла вывеска на магазине: "Бутоны в цвету". Цветочный магазин. Его здесь раньше не было. Он подошел поближе. По сторонам от витрины красиво свешивались кашпо с цветами. В нижнем левом углу витрины была табличка: "Друсилла Уайткоум Бэнкс, владелица".
Из той же таблички он узнал, что магазин открылся в сентябре прошлого года, и почему-то представил, что его хозяйка - аккуратная пожилая вдова. Седые волосы, накрахмаленное платье в цветочек, туфли на низком каблуке и очки на золотой цепочке.
Очевидно, они с мужем приезжали сюда на выходные, и, когда он умер, у нее осталось много денег и свободного времени. Она переехала в Сент-Кристофер и открыла маленький цветочный магазин, для того чтобы жить там, где им было так хорошо вместе, и заниматься тем, чем она втайне мечтала заниматься всю свою жизнь.
Он решил сделать ей и многим женщинам, окружавшим его в жизни, что-то приятное. Сет открыл дверь, раздался мелодичный звон колокольчика. Да, хозяйка магазина, несомненно, артистическая натура, подумал он. Для нее цветы то же, что для него краски. Они были подобраны и расставлены с большим вкусом.
И везде смешные безделушки, заметил он. Чугунные свинки, лягушки, играющие на флейте, фантастические горгульи. Были здесь и горшки, и вазы, и ленты, и кружево, мелкие блюда с самыми разными травами и живые цветы. Хозяйка очень умело распорядилась ограниченным пространством.
Женщина, появившаяся из двери позади прилавка, совсем не походила на образ, созданный Сетом, но в этом саду-магазине она точно была на месте.
- Могу я вам чем-нибудь помочь?
- Да, конечно. - Сет подошел к прилавку.
Высокая, стройная, красивая, как роза, подумал он. У нее были черные волосы, очень коротко стриженные, так что было видно, какой прекрасной формы у нее голова и какая длинная и изящная шея. Чтобы носить такую короткую прическу, подумал Сет, нужно быть смелой и уверенной в себе.
Ее лицо с нежной золотистой кожей представлялось ему овальным холстом. Боги, очевидно, находились в прекрасном расположении духа, когда создавали ее, и нарисовали ей такие прекрасные зеленые глаза с продолговатым разрезом. А затем еще добавили янтарный нимб вокруг зрачков.
У нее был маленький, прямой нос и широкий рот с пухлыми губами, соблазнительно подведенными розовой помадой. На подбородке - едва приметная ямочка, как будто Создатель слегка дотронулся до него пальцем, одобряя свое творение.
Он обязательно нарисует ее портрет. И всю ее. Сет представил себе, как она лежит на ложе из розовых лепестков и эти волшебные глаза мерцают таящейся в ней силой, а губы слегка изогнуты, как будто она только что проснулась и вспоминает приснившегося возлюбленного.
Она по-прежнему улыбалась под его пристальным взглядом, но черные крылья ее бровей слегка приподнялись.
- Ну, так что же вы все-таки хотели бы?
- Можем начать с цветов, - сказал он. - Магазин просто превосходный.
- Так что бы вы хотели?
- Сейчас решим. Вы здесь давно работаете? - Он облокотился о прилавок.
- С самого открытия. Если вы заранее хотите купить цветы ко Дню Матери, у меня есть прелестные…
- Нет, с Днем Матери подождем. Вы ведь нездешняя? У вас другой выговор, - объяснил он.
- Я из Вашингтона.
- Ах, так вот откуда название магазина "Бутоны в цвету". Это ведь из эссе Уистлера?
На ее лице промелькнуло удивление.
- Да, действительно. Но вы первый об этом догадались. "Шедевр должен возникать под кистью художника, как цветок - совершенный и в бутоне, и в полном цвету".
- Я догадался потому, что как раз этим и занимаюсь.
- Вот как!
Его лицо почему-то показалось ей знакомым, а в его глазах - необыкновенного ярко-голубого цвета - она увидела откровенный интерес, который он даже и не пытался скрывать. Она, конечно, не опустится до флирта ради того, чтобы продать цветы, но вполне может держаться с ним дружелюбно.
Она решила, что Сет маляр, и поэтому уже перебирала в уме недорогие цветы и букеты, которые он мог бы себе позволить.
- Вы работаете здесь, в городе?
- Сейчас - да. Я уезжал. А вы работаете одна? - Он огляделся вокруг. - Хозяйка здесь не появляется?
- Пока я работаю одна, и этот магазин - мой. Он рассмеялся:
- Надо же, никогда бы не подумал! Очень приятно познакомиться, Друсилла Уайткоум Бэнкс. - Он протянул ей руку. - А меня зовут Сет Куинн.
Она машинально пожала протянутую руку. Нет, она никогда не встречала его в городе, зато много раз видела его лицо в журналах. И конечно, никакой он не маляр, хотя и одет в старые джинсы и выцветшую рубаху, а художник. Местный парень, который прославился в Европе.
- Мне очень нравятся ваши работы.
- Спасибо. А я восхищен тем, как вы все устроили здесь, в магазине. Я постараюсь, чтобы вы не пожалели о потраченном на меня времени. В моей жизни есть несколько женщин, которых я хотел бы порадовать. И вы могли бы мне в этом помочь.
- Женщин? Их несколько?
- Да, их три, нет, четыре, - поправил он себя, вспомнив про Обри. - Мне нужны свежесрезанные цветы, уложенные в красивую коробку. Дайте-ка сообразить. - Он представил себе свой маршрут и решил, что сначала заедет к Сибилл. - Первая из них - дама изысканная, она любит шикарно одеваться, прекрасно образованна и умна, с практическим складом ума, а сердце у нее - чистое золото. Думаю, ей лучше подойдут розы?
- Это, конечно, беспроигрышный вариант, но только если вы хотите быть предсказуемым…
Он посмотрел на Дрю:
- Так давайте будем непредсказуемыми!
- Подождите минутку, у меня есть кое-что в подсобке.
Филлип наверняка одобрил бы строгие линии персикового цвета костюма, который был на ней. Этан, представил Сет, сразу подумал бы, как ей помочь с магазином, содержать который явно совсем непросто. А Камерон… ну что ж, он бросил бы на нее долгий, внимательный взгляд и усмехнулся.
Она вернулась с экзотического вида фиолетовыми цветами на длинных стеблях.
- Каллы, - сказала она.
- Вы прекрасно схватили ее облик и характер.
Она поставила цветы в вазу.
- Ну, кто у нас следующая?
- Добрая, старомодная, в лучшем смысле этого слова. - При мысли о Грейс он улыбнулся. - Очень простая, ласковая, тихая, но никогда ни перед кем не заискивающая.
- Тюльпаны, - сразу сказала Дрю и пошла к застекленной холодильной камере. - Бледно-розовые. Нежные цветы, которые на самом деле гораздо выносливее, чем кажутся.
- Прекрасно! Вы очень хороший специалист.
- Вы знаете, на самом деле так и есть. - Она подбирала цветы с удовольствием, и не только для того, чтобы их продать - она действительно увлеклась. - А кто у нас номер три?
- Молодая, энергичная, веселая. С сильным характером и очень преданная.
- Подождите-ка.
Мысленно представив себе девушку, Дрю опять скрылась в подсобном помещении и вышла оттуда с охапкой декоративных подсолнухов.
- То, что надо. Вы правильно выбрали себе занятие.
Это было для нее самым лучшим комплиментом.
- А по-другому и быть не может. Зачем же заниматься нелюбимым делом? И так как вы сейчас побьете рекорд покупки за одно посещение, можете называть меня Дрю. А четвертая счастливица?
- Смелая, красивая, умная и очень сексуальная. А душа у нее такая прекрасная, что и не опишешь словами. - Одним словом, Анна, подумал он. - Это самая потрясающая из всех женщин, которых я когда-либо встречал.
- А вы, очевидно, встречали их немало. Минуточку.
Дрю принесла ярко-алые азиатские лилии.
- О, они идеально для нее подходят! Это сама Анна.
- Рада была вам помочь. Я упакую их в коробки и обвяжу ленточками того же цвета, что цветы.
У нее нет обручального кольца, заметил он. Он все равно бы написал ее портрет, но, будь она замужем, этим бы все и ограничилось.
- А вы себя с каким цветком ассоциируете?
Она бросила на него быстрый взгляд, укладывая цветы в коробку, выстланную папиросной бумагой.
- Со всеми. Я люблю разнообразие.
- Я это заметил. Кстати, хотелось бы разрушить создавшуюся у вас иллюзию, что у меня целый гарем. Это все для моих невесток. Подсолнухи - для племянницы или двоюродной сестры. Я сам немного запутался, кем она мне приходится.
- Да-да, конечно.
- Правда, это все - для жен троих моих братьев. И для старшей дочери одного из них. Я все это объясняю, потому что намерен писать ваш портрет.
- Неужели? - Она перевязала розовой ленточкой вторую коробку. - А с чего вы взяли, что я соглашусь?
- Вы, наверное, решили, что я хочу писать вас обнаженной? Хотя, по правде сказать, я бы не возражал…
- Еще бы возражали!
- Вот и я о том же. Но почему бы нам не начать с портрета. У вас хорошее лицо, и форма головы мне очень нравится.
Впервые ловкие пальцы вдруг перестали ее слушаться. Усмехнувшись, она отложила ленту и взглянула ему в глаза.
- Я польщена тем, что вам нравится форма моей головы. - Она взяла из его рук кредитную карточку. - А еще тем, что талантливый и известный художник хочет написать мой портрет. Но я очень занята на работе и ценю свое свободное время.
- Вы закрываете магазин в шесть, а по воскресеньям вообще не работаете.
Если бы это был кто-то другой, ее бы возмутила такая настойчивость. Но теперь она была заинтригована.
- Вы очень внимательны к деталям. - Она положила перед ним чек.
- Любая деталь что-нибудь да значит.
Подписав чек, он взял с прилавка одну из поздравительных карточек и на чистой стороне сделал быстрый набросок ее лица, изобразив Дрю в виде цветка на длинном стебельке. Он поставил подпись, а ниже приписал номер своего телефона.
- Это на всякий случай, если вы вдруг передумаете.
Она посмотрела рисунок и улыбнулась:
- Я, пожалуй, продам его - за кругленькую сумму.
- Для этого вы слишком хорошо воспитаны. - Он взял коробки. - Спасибо за цветы.
- Я с удовольствием их для вас выбирала. - Она вышла из-за прилавка и распахнула перед ним дверь. - Надеюсь, вашим… невесткам они понравятся.
- Без сомнения. К вам я еще обязательно зайду.
- Пожалуйста, заходите.
Положив рисунок в карман, она закрыла за ним дверь.
Как приятно было снова увидеть Сибилл, быть с ней вдвоем, наблюдать, с каким удовольствием она расставляет цветы в высокой прозрачной вазе. Они действительно потрясающе ей подходили, решил он. Так же, как и дом, который они с Филлипом купили и обставили, - массивное, старое здание в викторианском стиле.
Сибилл была матерью двоих очень шустрых детей, а кроме того - социологом и очень успешной писательницей. И выглядела абсолютно спокойной и безмятежной. Сет знал, что эта безмятежность давалось ей нелегко. Она выросла в том же доме, что и его мать, Глория Делаутер. Они были сводными сестрами, но непохожими друг на друга как день и ночь.
При одной мысли о матери все у него внутри переворачивалось, поэтому он постарался выбросить ее из головы.
- Когда вы с Филлипом и детьми приезжали в Рим, я и не думал, что в следующий раз мы встретимся здесь.
- Мне так хотелось, чтобы ты вернулся домой! - Сибилл налила два стакана чая со льдом. - Знаешь, иногда я что-нибудь делаю и вдруг остановлюсь и подумаю: чего-то не хватает. Но чего? А потом сразу вспомню - ах да, Сета. Сета мне не хватает. Правда, глупо?
- Почему же глупо? Мне очень приятно это слышать.
Они говорили о работе, о детях. Когда он поднялся, чтобы попрощаться, она обняла его:
- Спасибо за цветы. Они великолепны.
- Знаешь, мне попался очень хороший магазинчик на Маркет-стрит. Его хозяйка прекрасно знает свое дело. Ты туда заходила?
- Да, пару раз. - И, хорошо зная Сета, Сибилл лукаво улыбнулась. - Она хороша, не правда ли?
- Кто? - Он усмехнулся. - Да, у нее красивое лицо. А что ты о ней знаешь?
- Она переехала сюда прошлым летом, а осенью открыла магазин. Говорят, она из Вашингтона. Кажется, мои родители знают каких-то Уайткоумов и Бэнксов. Может быть, это ее родственники. - Она пожала плечами. - Точно не знаю, я ведь сейчас с ними не особо общаюсь.
- Мне очень жаль. - Он дотронулся до ее щеки.
- Не стоит из-за этого переживать. У них есть прекрасные внуки, на которых они не обращают никакого внимания.
- Твоя мать не может простить тебе, что ты тогда за меня вступилась.
- Ну что ж, ей же хуже. И потом, я была не одна. В этой семье в трудных ситуациях никто не остается в одиночестве.
В этом она права, думал Сет по пути на верфь. Никого из Куиннов никогда не бросали на произвол судьбы.
Глава третья
Отпустив следующего клиента, Дрю вынула из кармана рисунок. У нее не было ни малейшего желания позировать, она не хотела, чтобы он изучал ее лицо, не хотела, чтобы оно навсегда оказалось запечатленным на полотне. Даже таким талантливым художником. Но ей был любопытен сам Сет Куинн.
В статье о нем, которую она недавно читала, приводились кое-какие детали его биографии. Она знала, что он приехал на Восточное побережье совсем маленьким, что его взял в свой дом Рей Куинн, который вскоре после этого погиб в автомобильной аварии. Рей Куинн был его дедушкой, а после его смерти Сета растили трое приемных сыновей Рея и их жены. Может быть, он ее и не обманывал - цветы действительно предназначались им.
Ей это было, в сущности, не важно. Ее больше интересовало то, что говорилось в статье о его работе и о том, как члены его семьи поощряли его рано проявившийся талант.
Дрю трудно было представить, что человек, которого итальянцы называют дюуат - молодой мастер, - вдруг решил поселиться здесь, в Сент-Кристофере. Правда, ее многочисленные знакомые тоже представить себе не могли, что Друсилла Уайткоум Бэнкс, молодая аристократка, будет продавать цветы в магазинчике на берегу залива.
Ее мало интересовало, что думают о ней люди. Она приехала сюда, сбежав от светских обязательств, от удушающих объятий семьи. А еще из-за того, что родители беззастенчиво использовали ее в своих бесконечных играх.