- Какой бы ты ни была чуткой и восприимчивой, ты даже представить себе не можешь тот мир, в котором я жил. Она била меня, когда только ей заблагорассудится. Если ей было лень готовить, я ходил голодным. А если она расплачивалась за наркотики сексом, я все слышал через тонкую стенку. К шести годам я видел практически все.
Ей хотелось разрыдаться, но Сету сейчас нужна была ее поддержка.
- А почему социальные службы ничего не сделали, чтобы тебе помочь?
Он смотрел на нее, как будто не понимая, о чем она говорит.
- Мне даже в голову не приходило кому-то рассказать об этом. - Он пожал плечами. - И я так боялся ее! А потом… Я думаю, это случилось в первый раз, когда мне было семь лет. Мужчина, которого она привела с собой…
Он потряс головой и вскочил с места. Даже после стольких лет от этих воспоминаний он весь покрывался потом.
- Хватит. Не надо.
- Мне всегда удавалось ускользнуть. Я был очень шустрым. Я знал, где прятаться. Но я знал, чего эти мужики от меня хотели. Прошло еще много лет, пока я наконец мог вынести чье-то прикосновение, даже рукопожатие.
Она молча обняла его.
- Я не хотел, чтобы ты знала об этом.
- Ты что, думал, что я буду меньше тебя любить?
- Я просто не хотел, чтобы ты об этом знала.
- Я теперь все про тебя знаю, и я преклоняюсь перед тобой. Ты думаешь, что мне не дано понять что-то из-за моего происхождения? Но ты не прав. - Она говорила об этом с огромным убеждением. - Ты не прав, Сет. Ей не удалось сломить тебя.
- Может быть, она бы в этом и преуспела, если бы не появился Куинн. Дай мне рассказать все до конца.
Они сидели на краешке кровати.
- Во время одного из скандалов с матерью Глория узнала о Рее. Появился еще один человек, которого можно было ненавидеть и обвинять во всех несчастьях. Он преподавал в университете в Сент-Кристофере. Это было после смерти Стеллы, когда мои братья были уже взрослыми. Камерон в то время был в Европе, Филлип в Балтиморе, а Этан жил в своем доме. Она начала шантажировать Рея.
- Чем же она могла его шантажировать? Он ведь даже не знал о ее существовании.
- Это ей было не важно. Она требовала денег, он их давал. Она стала требовать все больше, пошла к декану и наплела какую-то историю о сексуальных домогательствах. Пыталась выдать меня за сына Рея. Это у нее не прошло, но слухи какие-то все равно поползли. Он совершил с ней сделку. Он хотел забрать меня от нее, хотел обо мне заботиться, так что она продала меня Рею.
- Что ж, она совершила ошибку, - сказала нежно Дрю. - Но, во всяком случае, она впервые сделала для тебя что-то хорошее.
- Да. - Он глубоко вздохнул. - Ты права. Я не знал, что он мой дедушка. Я знал только, что этот высокий старик хорошо ко мне относится, и мне очень хотелось остаться в его старом доме на берегу залива. Когда он обещал что-то, он всегда выполнял свои обещания, и он никогда не сделал мне ничего плохого. А больше всего я был доволен тем, что живу не с ней. Я ни за что не вернулся бы к Глории. Он сказал, что никто меня не заставит, и я ему поверил. Но она вернулась сама.
- Поняла свою ошибку.
- Поняла, что продала меня слишком дешево. Она требовала денег и грозилась забрать меня обратно к себе. Он заплатил ей, а потом еще и еще. Однажды он попал в аварию, когда возвращался после встречи с ней. Камерону сообщили об этом в Европу. Я помню тот день, когда впервые увидел их троих вместе, когда они стояли у кровати Рея в больнице. Рей взял с них обещание заботиться обо мне, попросил, чтобы мы все жили вместе. Он не рассказал им о Глории, о том, что его с ней связывает. Он умирал и знал об этом, и ему надо было чувствовать себя уверенным в том, что обо мне позаботятся.
- Он знал своих сыновей, - сказала Дрю.
- Когда он умер, я думал, что они меня куда-нибудь отошлют. Они меня совсем не знали, кто я для них был такой? Но они выполнили обещание, данное Рею. Они поменяли свою жизнь ради Рея и меня и организовали ее так, чтобы быть всем вместе. Главным в доме был Камерон, и вначале все шло очень сумбурно.
Впервые после того, как он начал свой рассказ, его лицо несколько оживилось.
- Я вел себя просто ужасно - особенно от меня досталось Камерону. Я все ждал, когда же меня выгонят из дома. А они все терпели. Они встали за меня грудью, когда Глория попыталась их шантажировать. Они боролись за меня. Даже до того, как мы все узнали, что я - внук Рея, они приняли меня в свою семью, я стал для них братом.
- Они любят тебя. Они любят тебя за то, какой ты есть, а не просто выполняют волю приемного отца.
- Я знаю. Нет ничего на свете, что я для них бы не сделал. Я давал деньги Глории, откупался от нее, с тех пор как мне исполнилось четырнадцать.
- Она так никуда и не делась.
- Нет. Вот и сейчас она вернулась. Я как раз встречался с ней сегодня вечером. Она заходила и к тебе в магазин.
- Та самая женщина. - Глория вся как-то сжалась и потерла руки, вдруг ставшие ледяными.
- Ее фамилия Делаутер. Хэрроу, очевидно, фамилия ее родителей. Она прекрасно осведомлена о твоей семье. Все пронюхала - сколько у вас денег, какие связи… Она причинит тебе боль, если я не дам ей то, чего она хочет.
- Она использует твою любовь ко мне как оружие, и ты сам даешь ей его в руки. Ты должен рассказать обо всем братьям.
- Дрю, я еще не решил, стоит ли им об этом говорить вообще, и, уж конечно же, не в два часа ночи.
- Ты сам прекрасно знаешь, что это нужно сделать. Подумаешь, два часа ночи! Хватит тянуть. Ты что, думаешь, что для них так уж важно, сколько сейчас времени, самое главное для них - это чтобы у тебя все было хорошо. - Она подошла к скамье, на которую он бросил свой телефон. - Я думаю, что первой надо позвонить Анне, а она уж свяжется со всеми остальными. - Она протянула ему телефон. - Ты сам позвонишь ей и скажешь, что мы едем к ним, или ты хочешь, чтобы это сделала я?
- Что-то ты вдруг так раскомандовалась?
- Потому что сейчас нужно, чтобы кто-то заставил тебя позвонить им. Ты что, думаешь, что я буду спокойно стоять в сторонке и наблюдать, как она издевается над тобой?
- Понимаешь, дело в том, что я не хотел, чтобы она впутывала в эту историю моих близких, тебя. Мне надо как-то защитить вас от этого.
- Защитить меня? Тебе еще повезло, что я не врезала тебе телефоном по голове.
Он протянул руку:
- Не бей меня! Лучше дай наконец телефон.
Глава двенадцатая
Куинны любили собираться на кухне. Там они сидели и сейчас. На плите варился кофе, яркий свет лампы разгонял ночную тьму. Все приехали, вытащив из постели детей. Дрю чуть ли не физически ощущала, как в воздухе сгущается напряжение.
Сонных детей отвели наверх и уложили спать, Эмили осталась за ними присматривать.
- Я очень извиняюсь, что разбудил вас среди ночи, - сказал Сет.
- Если ты вытащил нас из постели в два часа ночи, значит, у тебя на это серьезные причины. - Филлип накрыл своей рукой руку Сибилл. - Ты, может, кого-то убил? Если да, то начинать надо прямо сейчас, чтобы до рассвета избавиться от трупа.
Благодарный Филлипу за попытку разрядить атмосферу, Сет покачал головой:
- Нет, на этот раз я сдержался.
- Ну давай же, Сет, рассказывай! - сказал Камерон.
- Я сегодня встречался с Глорией.
- Почему ты не сказал, что она опять объявилась и что ты собираешься с ней встретиться? - Сибилл сжала руку Филлипа.
- Я встречаюсь с ней уже не в первый раз.
- Но этот - последний. - Камерон был взбешен. - Сет, что, черт побери, происходит? Она уже несколько раз являлась сюда, а ты нам об этом ни словом не обмолвился?
- Это продолжается с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.
Камерон резко отодвинулся от стола:
- Она многие годы приставала к тебе, и ты все молчал!
- Кричать на него без толку, - сказал Этан спокойно, но что-то в его глазах подсказывало Дрю, что он взбешен не меньше брата. - Ты что, давал ей деньги?
Сет молча пожал плечами.
- А теперь можешь кричать на него, сколько тебе вздумается, - пробормотал Этан.
- Ты все это время давал ей деньги? - Камерон с возмущением уставился на него. - Ты с ума сошел?
- Я делал все, чтобы она не тревожила вас.
- Но она все равно от тебя не отстала, - сказала Анна.
- Да, но…
- Ты должен был нам довериться. Ты же знаешь, что мы никогда не оставили бы тебя в беде.
- Я давал ей деньги. - Сет вытянул руки, раскрыв ладони. - Это было единственное, что могло остановить ее. Мне нужно было сделать хоть что-то, чтобы отблагодарить вас.
- Отблагодарить нас? За что?
- Вы спасли меня. С вами я узнал, что такое настоящая семья. Камерон, ты сделал из меня человека.
Какое-то время Камерон не мог вымолвить ни слова, но когда наконец он заговорил, его голос звучал сердито:
- Мне противно слышать от тебя такое дерьмо. Не хочу ничего знать о какой-то там благодарности, о том, что ты хотел отплатить нам за добро.
- Но он не это имел в виду, - тихо сказала Грейс, изо всех сил пытаясь не расплакаться.
- Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
- Камерон никогда не разрешает мне говорить об этом, - только и удалось промолвить Сету.
- Успокойтесь, - сказала Грейс. - Да, они спасли тебя. Они вошли в твою жизнь, когда ты только начал подавать какие-то надежды. Потому, что они любили отца. А потом они стали заботиться о тебе, потому что полюбили тебя самого. Все мы полюбили тебя.
- Я хотел…
- Подожди. - Грейс было достаточно поднять палец, чтобы он умолк. - Но ты должен понимать, что любовь не нуждается в том, чтобы за нее чем-то отплачивали. Камерон тут абсолютно прав.
- Да, это так, я хотел как-то отблагодарить вас. Но дело не только в этом. Она говорила такие ужасные вещи про Обри!
Обри, которая все это время беззвучно плакала, воскликнула:
- Что?!
- Ну, например, стращала меня тем, что с Обри может что-нибудь случиться. Или с ее двоюродной сестрой. Мне же было тогда всего четырнадцать. Я до смерти боялся, что, если я проговорюсь, она найдет способ навредить Обри или кому-то из детей.
- Конечно, ты был напуган, - сказала Анна. - Она на это и рассчитывала.
- И когда она сказала, что ей нужны деньги, чтобы уехать, я подумал, что это лучший способ избавиться от нее. Мне так хотелось, чтобы она исчезла и больше никогда не появлялась.
- И она это прекрасно понимала. - Сибилл вздохнула и поднялась, чтобы принести всем кофе. - Она знала, как много значит для тебя семья.
- Она уезжала, иногда я не видел ее по нескольку месяцев, - продолжал Сет. - Даже лет. Но она всегда возвращалась. Деньги у меня были. Акции верфи, то, что вы дали мне из наследства Рея, а потом уже и от продажи картин. Я знал, что глупо постоянно платить ей. У меня появилась возможность поехать в Европу. Я за нее ухватился. Подумал, что к вам-то уж она не будет наведываться, если я уеду.
- Сет, - Анна подождала, пока он посмотрит на нее, - ты уехал, чтобы избавить от нее нас?
- Анна, я хотел уехать. Мне нужно было узнать, что я собой представляю, как в Европе воспримут мои картины. Но и эта проблема никогда не давала мне покоя.
- Хорошо, я тебя понял. - Этан кругами возил чашку по столу. - Тогда ты сделал то, что считал нужным. А сейчас-то что происходит?
- Месяца четыре назад она появилась на пороге моей квартиры в Риме. Она обо мне где-то прочитала и подумала, что теперь можно по-настоящему поживиться. Сказала, что встретится с журналистами, пойдет по галереям и расскажет всю правду. Естественно, в своей интерпретации, - поправился он. - Я дал ей денег и вернулся домой. Но оказалось, что привез ее у себя на хвосте. И на этот раз деньги даже хоть на какое-то время не смогли купить мне покоя. Она заявилась к Дрю в магазин.
- Она пыталась сделать тебе какую-нибудь гадость? - Лицо Камерона опять вспыхнуло от злости.
- Нет. - Дрю покачала головой. - Она просто приняла меня в вашу компанию, я для нее еще одно средство причинить боль Сету. Причинить боль всем вам. Я не одобряю то, как вел себя Сет, но я понимаю, почему он это делал. Но теперь все это надо прекратить.
- Вот женщина, у которой с мозгами все в порядке, - сказал Камерон. - Ты заплатил ей сегодня?
- Нет. Она предъявила новые требования. - Сет пожал плечами и тут же осознал, что у него будто гора с плеч свалилась, когда он наконец рассказал все. - Она теперь хочет втянуть в эту историю и Дрю. Внучка сенатора замешана в сексуальном скандале. Это, конечно, все чушь, но если она начнет болтать, газеты ухватятся за такую интересную тему.
- Сколько она на этот раз запросила?
- Миллион.
Камерон чуть не поперхнулся кофе.
- Она не получит ни цента. - Анна с решительным видом похлопала Сета по плечу. - Ни цента - ни сейчас, ни когда-либо еще. Правда ведь, Сет?
- Я знал, когда сидел с ней в этой паршивой забегаловке, что она решилась осуществить свои угрозы.
- Но мы тоже не будем сидеть сложа руки, - пообещал Филлип. - Когда вы должны встретиться?
- Завтра я должен принести ей залог - десять тысяч долларов.
- Где вы встречаетесь?
- В этом паршивом баре, в Сент-Майкле.
- Я вижу, что Филлип задумался. Мне это нравится.
- Да, я тут обдумываю один вариант.
- Давайте-ка я приготовлю завтрак. За едой расскажешь, что ты там придумал.
Дрю слушала, как они обмениваются идеями, спорят и - что удивительно - смеются и подшучивают друг над другом. Бекон шипел на сковородке, готовился омлет и кофе. Когда она встала, чтобы помочь накрыть на стол, Анна положила ей руку на плечо.
- Сиди, дорогая. Ты выглядишь совсем измученной.
- Да нет, я чувствую себя нормально. Только мне кажется, что вам бы надо обратиться в полицию или обсудить все это с адвокатом, а не действовать самим.
Все разговоры прекратились.
- Ну что ж, - сказал Этан в своей обычной, спокойной манере, - такой подход исключать не будем. Но только ты учти, что полицейские обязательно заявят, что Сет вел себя по-идиотски, когда давал ей деньги.
- Но она же его шантажировала.
- В каком-то смысле - да, это так можно назвать, - согласился с ней Этан. - Однако ее за это не арестуют, ведь так?
- Нет, но…
- Мы будем действовать сами, - произнес Камерон тоном, не допускающим возражений. - Больше об этом и разговаривать нечего.
Дрю наклонилась к нему поближе:
- Ты что, думаешь, я не могу постоять за Сета?
- Дрю, ты очень красивая девушка, но ты сидишь здесь с нами не в качестве украшения. Конечно, ты, так же как и все мы, встанешь за него горой. Я еще не знаю никого из нашей семьи, кто хотя бы обратил внимание на бесхарактерную женщину, не говоря уж о том, чтобы влюбиться в нее.
Дрю расслабилась, кивнула ему в ответ.
- Хорошо, действуйте так, как считаете нужным. Как это принято в семье Куинн, - добавила она. - Но все-таки не помешает узнать - учитывая ее образ жизни и пристрастие к алкоголю и наркотикам, - не заведено ли на нее какое-нибудь дело в полиции. Я позвоню дедушке, и к завтрашнему вечеру эта информация будет у нас. Пусть она тоже знает, что мы не шутим.
- Мне она нравится, - сказал Камерон.
- Мне тоже. - Но тут Сет взял Дрю за руку. - Я не хочу втягивать в это твою семью.
- Ты не хотел втягивать всех нас - твоих близких, меня, - поэтому-то мы и сидим сейчас за этим столом в четыре часа утра. - Она положила немного омлета себе на тарелку. - Твоей последней блестящей идеей было напиться и бросить меня. Ну и как, она сработала?
Он взял протянутое ему блюдо и попытался улыбнуться:
- Лучше, чем я ожидал.
- Я бы тебе не советовала еще раз пробовать сделать это. Передай мне соль.
Он наклонился через стол, взял ее лицо в свои ладони и поцеловал. Поцелуй был жарким и долгим.
- Дрю, - сказал он. - Я люблю тебя.
- Очень хорошо. Я тоже тебя люблю. А теперь передай мне, пожалуйста, соль.
- Ты остаешься здесь. И хватит об этом.
- С каких это пор ты приказываешь, куда мне идти и что делать.
- Я даже спорить на эту тему не хочу.
- Придется, - сказала почти ласково Дрю, - мой милый.
- Ну пожалуйста. - Сет поменял тактику. Он нежно положил руку ей на плечо. - Останься здесь и дай мне сделать то, что я должен сделать.
В его глазах отразились мучительные переживания, а вовсе не своенравие. И она это заметила.
- Ну что ж, если ты так об этом просишь.
Дрю отпустила его и встала на крыльце с другими женщинами семейства Куинн. Они наблюдали за тем, как от дома отъезжают две машины.
- Наши сильные, решительные мужчины отправляются на битву. А мы, слабые женщины, остаемся ждать дома, - сказала Анна.
- Сейчас наденем фартуки, - пробормотала Обри, - и начнем делать салат.
- Я так не думаю, - сказала Дрю.
- Ну так что? - Сибилл взглянула на часы. - Сколько мы им даем форы?
- Минут пятнадцать, - приняла решение Анна. Грейс кивнула:
- Поедем на моем фургоне.
Сет сидел в баре перед нетронутой кружкой пива. Это место, подумал он, было бы идеальным для того, чтобы распрощаться с ней, со своим детством, с демонами, мучившими его.
- Что-то ты неважно выглядишь, - сказала ему Глория сразу же, как только вошла. - Что, трудная ночка выдалась?
- А ты выглядишь как всегда. Я сидел здесь и думал: ведь в детстве у тебя было все, чтобы быть счастливой.
Она жадно схватила стакан с джином, который бармен сразу поставил перед ней.
- Много ты понимаешь!
- А что? Большой дом, состоятельные родители, хорошее образование.
- Моя мать всегда была холодной, как рыба, а отчим - классическим подкаблучником. И к тому же еще сестричка Сибилл. Не дочь, а само совершенство. Я не могла дождаться, когда же наконец удастся сбежать оттуда.
- Я ничего не знаю о твоих родителях, но Сибилл никогда не делала тебе ничего плохого. Она взяла нас к себе, когда ты объявилась на пороге ее квартиры.
- Да, взяла, только лишь затем, чтобы поучать меня во всем.
- Поэтому ты воровала вещи из ее квартиры, когда мы жили у нее в Нью-Йорке?
- Я брала то, что мне было нужно. Я ведь должна была тебя как-то содержать.
- Тебе всегда было наплевать на меня. Ты воровала, потому что тебе нужны были деньги на наркотики.
- Все, что я у нее брала, должно было принадлежать мне. Мне приходилось самой о себе заботиться. Каждый - за себя. Я так никогда тебя и не смогла этому научить.
- Рей даже не подозревал о твоем существовании, но ты его все равно ненавидела. Когда он узнал, что у него есть дочь, когда он попытался тебе помочь, ты возненавидела его еще больше.
- Он был обязан обо мне позаботиться.
- Он ведь даже не знал, что ты есть на свете. Но когда ты рассказала, что ты его дочь, он стал давать тебе деньги. Но тебе этого было мало. Ты пыталась разрушить его репутацию. А потом ты продала ему меня, как надоевшего щенка.
- Я за тобой ухаживала целых десять лет, ты поломал всю мою жизнь. Старик Куинн был должен мне за то, что я родила ему внука.