- Он дал тебе шанс ее изменить. И ты прекрасно этим шансом воспользовался.
- Рей взял меня к себе и из-за этого погиб. Он не оказался бы на той дороге, если бы не я.
- Рей очень огорчился бы, услышав такое. Он всегда гонял как сумасшедший. В жизни всякое бывает, просто так уж случилось, и не говори глупостей.
- Но…
- А что, если бы Рей не привез тебя сюда и не врезался тогда в телеграфный столб? Может, Камерон с Анной никогда бы не встретились и у них не родились бы Кевин и Джейк. Тебе что, разве хотелось бы, чтобы их не было?
- Нет, конечно же. Но если бы Глория…
- Ага. - Стелла подняла палец. - Вот в чем суть вопроса, не так ли? Без толку говорить: "А что, если Глория" или "Если бы не Глория". Глория Делаутер никуда не делась, и тебе придется с ней разбираться.
- Она приехала сюда.
- Да, дорогой, я знаю.
- Я не позволю ей снова вторгаться в их жизнь. Ей нужны только деньги, и всегда были нужны только они.
- Ты так считаешь? - вздохнула Стелла. - И что, ты собираешься опять от нее откупаться?
- А что еще остается?
- Ты подумаешь и найдешь выход из положения. Она вручила ему удочку.
Сет очнулся. Он сидел на кровати, а рука его была сжата в кулак, как будто он только что держал удочку.
До встречи со Стеллой у Рея была непродолжительная, ни к чему не обязывающая связь с женщиной по имени Барбара Хэрроу. Он быстро выбросил ее из головы, так что трое его приемных сыновей ничего о ней не знали. Рей и не предполагал, что от этой связи на свет появилась девочка.
Глория Делаутер…
А вот Глория об этом узнала. Она разыскала его и занялась вымогательством, постоянно требуя от Рея денег. А потом, восемнадцать лет назад, в сущности, продала сына своему отцу.
Братья Куинн были связаны с Сетом не более чем обещанием, которое они дали умирающему. Но для них этого было достаточно. Они дали ему дом, показали, что значит быть членом семьи.
К тому времени, когда Глория появилась на горизонте в надежде выпросить у них денег, Сет был уже одним из братьев Куинн. Глория уже не в первый раз требовала от него денег. У него было три года на то, чтобы постараться забыть о ней, чтобы почувствовать себя в безопасности. Но потом она приехала в Сент-Кристофер и стала требовать у четырнадцатилетнего мальчика денег.
Он никому об этом не рассказал.
Он давал ей деньги каждый раз, когда она появлялась, до тех пор, пока не сбежал в Европу. Он уехал туда не только для того, чтобы учиться и работать, но и чтобы избавиться от нее.
Когда Сет стал известным художником и о нем стали писать в газетах, у Глории появились на него большие планы.
Он прекрасно представлял, как она будет действовать дальше. После этой записки она заставит его какое-то время мучиться и переживать. Десять тысяч долларов покажутся ему пустяком по сравнению с душевным спокойствием, пусть и временным.
Он не собирается больше никуда от нее сбегать. Она ни за что не заставит его во второй раз лишить себя дома и семьи.
Дрю ожидала, что Сет приступит к работе сразу же, как только она войдет в мастерскую, и закончит ровно час спустя. Она даже прихватила с собой будильник.
Дрю постучала в дверь. Она всегда старалась подчеркивать официальность их отношений.
- Минута в минуту. Просто удивительно. Хочешь кофе?
Он подстригся. Волосы остались длинными, но хвостик исчез.
- Нет, спасибо, я уже выпила чашку.
- Всего одну? - Он закрыл за ней дверь. - Лично я после одной чашки с трудом могу произнести хоть что-то членораздельное.
Дрю подошла к стулу, который он приготовил для нее, и уселась. Она сразу заметила изменения. Он купил кровать. Основание было старым, с простым черным железным изголовьем, одна из ножек поцарапана. На матрасе еще висела магазинная бирка.
- Так что, ты все-таки переезжаешь?
- Нет. Но лучше спать на кровати, чем на полу. Да и вообще, думаю, на ней удобно не только спать.
Она возмущенно подняла брови:
- Неужели?
- Ты что, всегда так озабочена сексом или только рядом со мной? - Он расхохотался, увидев, как она от удивления раскрыла рот. - Просто это было очень выгодное приобретение. Как вон тот стол или эти старые бутылки. Я подбираю вещи, которые мне нравятся. Как и женщин. Ну ладно. Помнишь, в какой позе сидеть? - спросил он, подходя к мольберту.
- Да.
Она послушно поставила ногу на перекладину стула, обхватила руками колено, а затем посмотрела через левое плечо, как будто прислушиваясь к тому, что ей кто-то говорит.
- Я сидела так целый час неделю назад.
- Час, - повторил он, приступая к работе. - Перед тем, как предаться разгулу в выходные.
- Я так привыкла к загулам и безумным похождениям, что они не оказывают никакого влияния на мою жизнь.
Теперь настал его черед:
- Неужели?
Сет так похоже передразнил ее, что она рассмеялась. Он поспешил поскорее схватить это настроение и запечатлеть на холсте ее смеющееся лицо.
- Я знаю твой тип, Дрю. Вы проходите мимо - такие красивые, умные и недоступные, что нам, мужчинам, остается только страдать.
Он явно сказал что-то не то, так как улыбка на ее лице мгновенно погасла.
- Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о том, к какому типу женщин я принадлежу.
- Я не хотел тебя обидеть, извини.
- Я не так хорошо тебя знаю, чтобы ты мог меня обидеть. Однако я знаю тебя достаточно, для того чтобы ты мог меня раздражать.
- Правда, извини. Я пошутил. Мне так нравится, как ты смеешься.
- Недоступная, - почти прошептала она. - Что, может, еще скажешь, что я была гордой и недоступной, когда ты вдруг схватил и поцеловал меня?
- Мое поведение говорит само за себя. Часто мужчина ведет себя неловко с красивой женщиной, к которой его влечет. Ему легче сказать себе, что она недоступна, чем проанализировать свои собственные поступки. Женщины нас пугают.
- И ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты боишься женщин?
- Первую девушку, к которой я испытывал серьезные чувства, да, боялся. Только через две недели решился позвонить ей.
- А сколько тебе было лет?
- Пятнадцать. Ее звали Мэрилин Помрой. Такая маленькая, легкомысленная брюнетка.
Ее губы дрогнули.
- Мне тоже очень нравился мальчик в пятнадцать лет. Уилсон Баффертон Лоуренс. Друзья называли его Баффом.
- И что можно делать с парнем по имени Бафф? Играть в поло или в сквош?
- Мы с ним играли в теннис. На первом свидании я выиграла с разгромным счетом, и это положило конец нашему роману. Я страшно переживала, а потом разозлилась на него, и от нежных чувств не осталось и следа.
- А где теперь этот Бафф?
- Как меня проинформировала моя мать в воскресенье, осенью он собирается жениться во второй раз. Родители напомнили мне - раз пять по меньшей мере, - что они будут счастливы истратить на мою свадьбу сколько угодно, лишь бы показать всем, в том числе Лоуренсам, что у нас все лучше всех.
- Значит, ты хорошо провела время с семьей в День Матери?
Она глубоко вздохнула:
- Мои визиты домой очень редко бывают приятными. А ты, наверное, навестил каждую из своих невесток?
- Да, я заезжал к ним. Отвез подарки. И так как каждая из них расплакалась, когда я вручал их, думаю, им понравилось.
- А что ты им подарил?
- Я написал для них по маленькому семейному портрету.
- Как это мило с твоей стороны. А я подарила матери вазу и дюжину роз. Она была очень довольна.
Сет отложил в сторону краски, подошел к ней и взял ее лицо в ладони:
- Тогда почему ты такая грустная?
- Да я не грустная. - Она не помнила, чтобы разговаривала с кем-то так откровенно. - Тебе трудно понять наши проблемы. У нас все очень непросто, не то что в вашей дружной семье.
- У нас тоже бывают конфликты.
- Нет, это все мелочи, в главном вы единая, дружная семья. Мне уже надо идти, открывать магазин.
- У нас еще осталось время от сеанса, - сказал он. - Уж если я в чем-то и разбираюсь, так это в семейных конфликтах. Первую треть жизни я провел в сплошных конфликтах.
- Это было до того, как ты переехал к дедушке?
- Да, это было до того, как я приехал сюда. Когда я жил со своей родной матерью.
- Да, понимаю.
- Нет, дорогая моя, тебе этого не понять. Она была проституткой, пьяницей и наркоманкой. Она превратила первые годы моей жизни в настоящий кошмар.
- Мне очень жаль. Это, должно быть, было ужасно. Но ведь сейчас она для тебя ничто.
- И к этому заключению ты пришла, прочитав пару статей и узнав от меня несколько фактов?
- Нет. Я подумала, что это так, когда провела чудесное воскресенье в компании твоей семьи. Ну вот, теперь и ты погрустнел. - Она покачала головой. - Я вообще не понимаю, с какой стати мы затеяли этот разговор.
- Это ведь естественно. Люди, которые увлечены друг другом, всегда рассказывают о себе.
- Я ведь уже говорила тебе…
- Да, я помню, ты не хочешь, чтобы между нами что-то было. Но это есть. - Он провел пальцем по ее волосам - от челки до шеи. - Мы встречаемся уже несколько недель…
- Мы с тобой не встречаемся.
Он неожиданно быстро и страстно поцеловал ее.
- Ну вот, видишь?
Она не успела среагировать, а он уже снова целовал ее нежно и медленно. Он гладил ее своими чудесными руками по лицу, шее и плечам.
И все ее клятвы насчет мужчин и серьезных отношений начали рушиться. Когда он немного отстранился, она перевела дыхание и сказала:
- Может, я и буду спать с тобой, но встречаться - ни за что.
- Значит, я вполне подхожу тебе для секса, но не для романтического ужина при свечах. Мне, право, даже как-то неловко такое слышать.
- Ну ладно, признаю, что у тебя прекрасное чувство юмора. Я восхищаюсь твоими картинами, и мне очень нравится твоя семья. Я подумаю.
Меня спас будильник, подумала Дрю. Когда он прозвенел, она подошла к мольберту. На холсте было шесть набросков - в разных ракурсах, с разным выражением лица.
- Я думала, ты пишешь портрет в той позе, в какой меня посадил. Ты ведь начал его, а теперь я вижу столько новых рисунков.
- У тебя сегодня не было настроения позировать. Тебя что-то беспокоило, вот я и пытался схватить все мелькавшие у тебя на лице чувства. Ты обещала уделить мне четыре часа в воскресенье, - напомнил он. - Мне бы хотелось поработать на воздухе, если позволит погода. Я как-то проезжал мимо твоего дома. Ты не возражаешь, если я буду писать тебя там? И тебе будет удобнее. Ну как, в десять часов нормально?
- Думаю, да.
- Да, и насчет той картины с наперстянками. Если ты дашь ее мне, я ее вставлю в раму, и тогда ты сможешь узнать, сколько она стоит. Ведь тебе это, наверное, интересно.
- Она внизу, в магазине.
- Я зайду за ней, перед тем как ехать домой. - Он шутливо пробежался пальцами по ее руке и сказал с усмешкой: - А попозже вечером я могу к тебе заехать, и мы по-быстрому займемся сексом, без всяких там глупых прелюдий.
- Не думаю. - Она направилась к двери, а на пороге обернулась и сказала, глядя ему прямо в глаза: - Если это и произойдет, то ни в коем случае не по-быстрому и не как что-то само собой разумеющееся.
Когда дверь за ней закрылась, он посмотрел на холст. Она олицетворяла собой множество женщин. И каждая из них ему нравилась.
- Что-то его волнует.
Анна ходила взад и вперед по ванной комнате и разговаривала с силуэтом Камерона, просвечивающим сквозь занавеску.
- Да все с ним нормально. Он просто пытается приспособиться к новой жизни.
- Он плохо спит, я это заметила.
- Он же художник. К тому же он еще работает на верфи, ему приходится заново привыкать ко всем нам.
- А ты заметил, как он проводит свободное время? Он не встречается с бывшими друзьями. Он не ходит на свидания ни с Дрю, ни с кем-то еще. Вот и сейчас он внизу, играет в видеоигры с Джейком, - продолжала она. - И это в пятницу вечером! Вспомни, часто ты в его возрасте проводил выходные дома?
Чуть позже Камерон заглянул в комнату к своему младшему сыну: они с Сетом азартно сражались в какую-то игру. Джейк в восторге кричал:
- Теперь я твой правитель! Поклонись королю!
- Размечтался! Давай-ка сыграем еще раз!
- Сначала поклонись королю! - повторил Джейк.
- Пошли прогуляемся, - кивнул Камерон Сету.
- Можно мне с вами? - Джейк вскочил со стула.
- А ты убрался в своей комнате, сделал уроки, нашел средство против рака, поменял масло в моей машине?
- Ну, пап, ладно тебе!
- Сет, возьми пива и выходи на улицу.
- Ну почему мне нельзя с вами? - канючил Джейк.
- Мне надо поговорить с Сетом.
- Что стряслось? - спросил Сет, бросая Камерону банку пива и направляясь к заднему выходу.
- Пойдем покатаемся на лодке.
- Сейчас? - удивленно спросил Сет, глядя на небо. - Через час стемнеет.
- А ты что, стал бояться темноты?
Камерон направился на пристань и ловко прыгнул в лодку.
Сет взялся за весла, чтобы отойти от пристани. Когда он поднял парус, наполнивший его ветер зазвучал для него как музыка. Они прошли на моторе вниз по реке, а потом через узкий пролив вышли в залив. Сет поднял кливер и закрепил паруса, а Камерон направил яхту по ветру.
Скорость, свобода, восторг - все это помогло Сету выбросить из головы печали, заботы и сомнения. Минут пятнадцать они практически не разговаривали. Когда лодка замедлила ход, Камерон вытянул ноги и открыл вторую банку пива.
- Ну давай, рассказывай, что с тобой происходит.
- А что со мной происходит?
- Знаешь, Анне кажется, с тобой что-то не то. Она все просит меня разузнать, в чем дело.
- Скажи, что меня заботит будущее. Мне ведь рано или поздно придется обзавестись собственным домом, да и о выставке я думаю - как там все пройдет.
- Ну да, конечно.
Камерон посмотрел в сторону берега и стоявшего у реки старого дома. Проследив за его взглядом, Сет нервно заерзал.
- Королевы цветов дома еще нет, - сказал Камерон. - Хочешь, я тебя здесь высажу? Ты можешь изобразить обычную в таких случаях сценку: "Ты знаешь, мы как раз случайно проплывали мимо", ну и так далее.
- Тебе самому это когда-нибудь помогало?
Камерон мечтательно вздохнул и посмотрел на небо, как будто вглядываясь в прошлое:
- Я бы мог столько всего тебе порассказать! А эта твоя девушка - действительно лакомый кусочек.
- Не говори о ней в таком тоне.
- Хорошо, не буду. У тебя с ней серьезно?
Сет шумно выдохнул и посмотрел на ее дом.
- Да я и сам никак не могу разобраться. Мне очень нравится быть с ней рядом, с ней интересно. Правда, характер у нее непростой.
- Бесхарактерная женщина хороша для того, чтобы разок переспать с ней. Но когда задумываешься о постоянном…
- Я этого не говорил. - Сет поправил леер. - Послушай, я хочу ее писать. Мне нравится с ней общаться, несмотря на ее характер. И я, конечно, хочу, чтобы мы были близки.
- Вот тогда-то ты, может, и будешь спать лучше.
- Дрю не имеет никакого отношения к тому, как я сплю. Камерон развернул лодку к берегу. Уже смеркалось.
- Может, все-таки скажешь, из-за чего ты ночами не спишь? Ведь Анна от нас с тобой все равно не отстанет.
Сет подумал о Глории. Он мог поделиться с Камероном всем, чем угодно, но только не этим. Но, может быть, настало время рассказать ему о чем-то еще?
- Знаешь, я тут видел очень странный сон, мне приснилась Стелла.
- Мама? Тебе приснилась мама?
- Я знаю, что это странно, я ведь никогда ее не видел.
- Ну и что тебе снилось?
- Я сидел на пристани позади дома и ловил рыбу. Вдруг откуда-то выскочил Несмышленыш. Я ведь знал, что он умер, - я имею в виду, что и во сне я прекрасно об этом помнил, так что я очень удивился. А потом и Стелла оказалась рядом со мной.
- Как она выглядела?
- Прекрасно. На ней была старая панама цвета хаки.
Камерон вспомнил эту старую панаму и то, как мать всегда пыталась убрать под нее гриву непослушных волос. Может, у них есть ее фотография в этой панаме? Он что-то не мог припомнить.
- Ну и что дальше?
- Да ничего в общем-то особенного. Мы просто сидели и разговаривали. Дело даже не в том, что именно мы говорили друг другу, а в том, насколько реальным все это казалось.
- Я знаю, как это бывает.
Разве и сам он не разговаривал много раз с Реем, после того как тот умер?
- Я всегда так жалел, что мне не довелось встретиться с нею, - продолжал Сет. - А теперь мы наконец повидались.
- Когда тебе приснился этот сон?
- На прошлой неделе. Согласись, все это как-то странно.
- Если она приснится тебе еще раз, спроси, помнит ли она, как пекла хлеб из кабачков.
- Мама? - спросил Филлип, когда Камерон зашел в его кабинет на верфи. - Ему снилась мама?
- Может, снилась, а может, и нет.
Этан потер подбородок:
- Он сказал, что мама была в этой страшненькой панаме?
- Да.
- Она часто ее надевала, - заметил Филлип. - Сет, скорее всего, видел эту панаму на какой-нибудь фотографии.
- Нет у нас таких фотографий. - Камерон взглянул на братьев. - Помните, она всегда любила прийти вот так на пристань и посидеть с нами. Рыбалка ее не интересовала, но если кому-то из нас было нелегко, она обязательно приходила и сидела рядом, пока мы не начинали ей все выкладывать.
- Да, это у нее здорово получалось, - согласился Этан. - Всегда все разузнает и даст совет.
- Если кто-то и может выведать, из-за чего переживает Сет, так это мама. Пусть даже во сне. Пойду-ка я вниз, пока он не догадался, что мы здесь его обсуждаем. - У самой двери Камерон остановился. - Я сказал, чтобы в следующий раз он спросил у нее про хлеб из кабачков.
Оба с недоумением смотрели на него. Этан вспомнил первым и расхохотался. Филлип сказал:
- А я как-то совсем забыл.
- Посмотрим, вспомнит ли она, - усмехнулся Камерон и пошел вниз.
Он уже был на последней ступеньке, когда открылась дверь и в помещение ворвался солнечный свет. В его лучах стояла Дрю.
- Привет, прекрасная леди. Ищешь моего глупого брата?
- Которого из них ты имеешь в виду?
Он довольно ухмыльнулся:
- А ты быстро все схватываешь. Сет, видно, не теряет времени даром.
- На самом деле я не…
Но Камерон уже взял ее за руку и повел за собой.
Широко расставив ноги, Сет, голый по пояс, стоял к ней спиной на палубе лодки. Его спина и плечи выглядели гораздо более мускулистыми, чем можно было ожидать от человека, зарабатывающего на жизнь кистью. При одном взгляде на него у нее пересохло во рту.
Он поднял руку, вытер пот со лба, а потом заметил ее. И все в ней встрепенулось от его улыбки. Она видела, как шевелятся его губы, но из-за громкой музыки не слышала, что он говорит. Камерон подошел к приемнику и убавил звук.
- Эй! - Из-под палубы появилась голова Обри. - В чем там дело?
- У нас гости.
- У нас ведь завтра сеанс? - спросил он Дрю, вынимая из кармана платок, чтобы вытереть руки и лицо.