- Не надо ничего готовить, - попыталась возразить Мирабелла, но мисс Хейнс уже и след простыл. Тогда она обрушила свой гнев на Вита: - Сейчас весь дом будет на ушах. Не пройдет и четверти часа, как безобидное "мисс Браунинг оступилась и подвернула ногу" превратится в "мисс Браунинг переломала себе все кости и теперь истекает кровью у подножия двухсотфутовой скалы".
- Ни один пристойный праздник в загородном доме не обходится без драмы.
- Пристойная драма должна основываться на чем-то более. - Она сделала неопределенный жест.
- Трагическом? - предложил он.
- Интересном, - ответила она, чтобы закончить фразу. - Возможно, тебе следует пойти с мисс Хейнс и предотвратить панику.
- Ни за что.
Он отодвинул ее юбки, одна рука осторожно скользнула под ее колени, вторая обвила спину. Одним мягким движением Вит поднял Мирабеллу на руки и прижал к груди.
Что-то внутри нее затрепетало, но это чувство смешалось с более знакомыми эмоциями - потрясением и неловкостью.
- Что это ты вытворяешь? - спросила она.
- Несу тебя на вершину холма, - ответил он. Ее поразило, с какой легкостью он это делает. - Лошадь сюда не спустится: слишком много кустарника.
Она, не сознавая того, обняла его за шею, когда он стал подниматься наверх. Боже, как он силен! Мирабелла даже не подозревала, сколько силы таится в его худощавом теле. Торс, к которому она прижималась, был крепким и горячим, а руки, державшие ее, - мускулистыми. Вит нес ее по склону холма, ни разу не сбившись с шага или дыхания.
"В нем есть нечто притягательное, - подумала она, - помимо богатства и титула". Как она могла не ценить этого?
Вит поменял хватку, поднял Мирабеллу повыше, положив свою широкую ладонь ей на колено. Что-то внутри нее снова дрогнуло, теперь уже сильнее. Это было похоже на ту дрожь, которую она почувствовала ночью в кабинете и утром, когда сидела рядом с ним на лавочке, поэтому она подавила в себе это чувство и постаралась сосредоточиться на чем-то другом. Например, на том, как ей выпутаться из данной ситуации.
Она заерзала, пытаясь хоть чуть-чуть отодвинуться от него. Это было бесполезно, но она не могла не сделать попытку.
- Нести меня совсем необязательно, - сказала она. - Если ты поставишь меня на ноги, я сама доковыляю.
- Не сомневаюсь, что ты сможешь, но зачем?
Вопрос был резонный, что само по себе задевало ее, а отсутствие подобающего ответа злило еще больше.
- Потому что… я… Это неприлично.
- Прекрати ерзать, пока мы оба не пострадали, - предупредил он. Ход ее мыслей совсем не впечатлил его. - Учитывая обстоятельства, оскорбительно описывать мое поведение как неприличное. Я поступил по меньшей мере как рыцарь, да что там - как герой.
Мирабелла представила, как они с Витом катятся по склону, и перестала двигаться, а его нелепая фраза заставила ее рассмеяться.
- Может, тебе дадут медаль.
- Согласен и на восторженное обожание барышень.
- О, думаю, что мисс Виллори будет в восторге, - проворковала Мирабелла. - Уверена, она будет ходить за тобой по пятам и просить, чтобы ты рассказал о своем подвиге снова и снова, снова и…
- Это жестоко, - перебил он, подмигнув. - Из тебя получилась никудышная жертва, скажу я тебе.
Она фыркнула.
- По-моему, мое мужество достойно восхищения. Он обошел ряд больших корней.
- А по-моему, раз ты заговорила о мужестве, ты не обладаешь им по определению.
Она задумалась.
- Ты прав. Ну, тогда сдержанное проявление моих чувств достойно похвалы. Как по мне, это вполне справедливое утверждение, учитывая, как сильно мне хотелось чертыхнуться. - Он споткнулся, отчего она стиснула зубы. - И до сих пор хочется.
- Прости, чертовка. Я не виноват, что тут тяжело идти. Ты и раньше сквернословила как сапожник.
Она собралась было ответить ему… но передумала.
- Совсем другое дело, когда от тебя ждут этого. Вит засмеялся и обогнул деревце.
- Ну, не знаю. В мужской компании принято ругаться, что я обычно и делаю, получая при этом колоссальное удовольствие.
Они добрались до тропы, но вместо того, чтобы поставить ее на землю, он направился к дому.
- Наверное, это приобретенный навык. - Она выгнула шею, чтобы окинуть взглядом дорожку. - Ты не собираешься опустить меня на землю?
- Нет нужды. Мы пойдем навстречу лошадке и конюху.
- Ты, должно быть, устал, - настаивала она. - Я уже не ребенок, Вит.
- Нет, не ребенок, - тихо ответил он, и на долю секунды смех и тревога в его глазах сменились чем-то другим, чем-то, чего она не смогла определить.
- Я… - Мирабелла хотела спросить, что же было в его глазах, но прежде чем она осмелилась произнести вопрос, оно исчезло. - Кажется, я слышу стук копыт, - запинаясь, сказала она.
- Кавалерия прибыла. Если хочешь, я поневу тебя до самого дома. Тебе так будет удобнее, чем трястись верхом на лошади с больной ногой.
- Тут четверть мили, Вит. Ты не сможешь нести меня всю дорогу.
- Конечно, смогу.
Прежде чем ответить, Мирабелла потрудилась вспомнить о том, что Иви называла "врожденной хрупкостью мужского тщеславия".
- Тебе виднее, - рассудительно сказала она. - Но будет невежливо отказаться от лошади, ведь мисс Хейнс так старалась ее раздобыть.
Через пять минут, сидя на лошади, Мирабелла уже была готова взять назад свой отказ от предложения Вита. Ехать было неудобно. Вит вел кобылу крайне медленно и осторожно, но раненая лодыжка, подскакивая, все равно причиняла ей боль. Она хотела завязать разговор, чтобы отвлечься, но оставила эту затею, вынужденная стиснуть зубы.
Когда они оказались в поместье, Вит снял ее с лошади и внес в дом, а она была уже не в силах возражать. Любой из дюжины слуг, вместе с леди Тарстон ждавших их возвращения, мог справиться с этим, но Вит и слушать их не захотел.
- Которая из гостевых комнат не занята? - спросил он, обращаясь ко всем.
- Сюда. - Леди Тарстон повела их по коридору, спокойно отдавая указания на ходу. - Нам понадобится чай, приготовленный по вашему особому рецепту, миссис Хенсон, и еще дрова для камина, Лиззи. Моя племянница и дочь уже вернулись с прогулки? Хилкокс, узнай, будь добр. Думаю, пора будить герцога и герцогиню Рокфорт. Он не может заставить ее спать вечно.
Мирабелла изобразила на лице подобие улыбки.
- Разве ты не отнесешь меня в мою комнату Вит?
Они оба знали, что ее спальня находится в фамильном крыле, на другом конце дома и к тому же на втором этаже.
- Отнесу, когда доктор…
- Мне не нужен доктор, Вит, - отрезала она. - Не надо нести меня в мою комнату. Я просто дразню тебя.
- Надо или нет, дразнишь ты или нет, будет тебе и врач, и твоя спальня, - сообщил он, переступив порог комнаты для гостей.
Она не стала спорить. Ей не дали такой возможности. Как только он бережно положил ее на кровать, леди Тарстон, миссис Хенсон и несколько кудахчущих служанок сразу же выпроводили его за дверь.
- Благодарю, ваша светлость. Дальше мы сами справимся.
- Я не сомневаюсь в этом, миссис Хенсон, но…
- Негоже вам быть здесь, пока мы будем осматривать ее раны, ваша светлость.
- Я их уже видел, Лиззи. Я хочу, чтобы доктор…
- Это всего лишь вывихнутая лодыжка.
- Все равно…
- Вон! - прикрикнула леди Тарстон, подкрепив приказ резким толчком, после которого Вит оказался за дверью.
Когда его прогнали из комнаты, Вит немного постоял в коридоре, испепеляя дверь сердитым взглядом, и ушел.
Он не собирался мерить шагами холл, словно какой-то влюбленный юнец, в надежде услышать хотя бы обрывки новостей.
Он направился в свой кабинет, чтобы угоститься доброй порцией бренди.
Возможно, даже двумя порциями.
Может, он вообще не станет наливать бренди в бокал, а выпьет прямо из бутылки. Все, что угодно, лишь бы стереть из памяти истекающую кровью Мирабеллу у подножия крутого холма.
Вит вспомнил, как сжалось от боли сердце в груди, как паника эхом отозвалась в нем, когда он увидел, что ее нет. Облегчение, испытанное им после того, как он нашел ее в сознании и относительно невредимую, было почти невыносимым. Как и желание обнять ее, убаюкивать, целовать и ласкать, пока гримаса боли не исчезнет с ее лица.
Это была, как решил Вит, совершенно естественная реакции на женские страдания. И, поборов панику и сделав все от него зависящее, Вит не видел смысла больше рассуждать об этом.
Нельзя сказать, что его это смутило. В том-то и дело: ведь то, что произошло потом, когда первый страх за нее прошел и он взял ее на руки, смутило его куда сильнее. От Мирабеллы веяло нежностью и теплом. Она прижалась к его груди и обняла за шею. От нее пахло землей и розами.
И в третий раз за прошедшие два дня Вит почувствовал к Мирабелле то, что мужчина чувствует к женщине. Не к ребенку, не к гостье, злоупотребляющей гостеприимством, а к женщине.
Вдруг он захотел прикоснуться к ней не только, чтобы утешить, захотел слышать, как она стонет и вздыхает не от боли. Точнее, от боли совсем иного рода.
Вит представил, как повалит ее на мягкую траву, снимет разорванное платье и коснется ее тела. Он вообразил, как поцелует ту манящую родинку над ее губой, затем ушко и шею, спускаясь все ниже и ниже.
Он задумался, была ли на ней та голубая атласная сорочка.
Когда она выгнулась в его руках, его взгляд упал на вырез платья, и один только вид нижнего белья вызвал в нем желание обладания и… изрядную долю самоосуждения.
Она же ушиблась, черт побери. А он предается эротическим фантазиям о том, как овладеет ею в грязи! Нет, у него гораздо больше самообладания.
И уж точно гораздо больше достоинства.
Изнывая от тревоги и страсти, он толкнул дверь в кабинет и сразу направился к буфету.
- Не слишком ли рано для этого?
Вит даже не обернулся, услышав голос Алекса.
Его лучшему другу не требовалось приглашение, чтобы зайти в комнату и занять свое любимое место у камина. Он бы только посмеялся над этой условностью. Вит наполнил свой бокал.
- Бывают дни, когда время измеряется ощущениями человека, а не стрелками часов. А по моим подсчетам сейчас уже, - Вит глубоко вздохнул, - завтра.
Он поднял бокал, но прежде чем успел сделать глоток, в памяти всплыл образ отца, от которого еще до обеда несло спиртным. Вит поставил бренди на место.
- Дьявол!
- Почему бы не приказать принести что-то другое? - спросил Алекс, присаживаясь.
- Потому что я не хочу ничего другого. - Вит метнул на него сердитый взгляд. - Тебя разве не беспокоит состояние Мирабеллы?
- Беспокоит, поэтому я поговорил с одной из горничных. Вывихнутая лодыжка, да? - Алекс одарил его снисходительной ухмылкой. - Тебе не кажется, что ты слишком бурно реагируешь?
Вит насмешливо поднял бровь.
- А как чувствовала себя Софи сегодня утром? Алекс теперь улыбнулся уголком рта.
- Туше! Но Софи моя жена. Мирабелла же для тебя - как бельмо на глазу.
- Значит, я должен радоваться, видя, как она страдает?
- Ничего подобного, - спокойно заверил его Алекс. - Но я думал, что ситуация покажется тебе немного комичной.
- Тебя забавляют ее страдания? - холодно спросил Вит.
- Нет, а вот то, как ты несешь чертовку на вершину холма и еще полдороги до дома, - невероятно смешно. Не могу представить себе рыцаря в сверкающих доспехах, менее подходящего на эту роль.
Вит вспомнил, как ему эта роль понравилась, и - о, ужас! - жар смущения поднялся из груди и расползся по шее. Алекс откинулся на спинку стула.
- Что такое, ты… краснеешь, Вит?
- Черта с два! - "Пожалуйста, Боже, пусть это будет правда".
- Как бы не так! - парировал Алекс и запрокинул голову от хохота. - Я не видел, как ты краснеешь, с тех пор, как мы были детьми.
- Я не краснею, - процедил Вит. Мужчины, черт побери, не краснеют!
- Прошу прощения, - сказал Алекс с наигранной (и неубедительной, поскольку он все еще смеялся) учтивостью. - Я с детства не видел, как ты покрываешься румянцем.
- Я твое лицо тоже с детства не разукрашивал. Тебе напомнить, как это было?
Алекс поднял руку в знак примирения.
- Звучит заманчиво, но, если мы устроим кулачный бой, твоя мать нам головы оторвет.
- Она оторвет голову мне. От твоей мало что останется. Между ними снова возник дух соперничества, который возникает только между братьями. Алекс храбро улыбнулся.
- Раунд у Джека, когда будем в Лондоне, - с вызовом сказал он. - Ставлю сто фунтов.
- Сто пятьдесят.
- Заметано.
Они ударили по рукам, причем оба самодовольно ухмылялись, так как были уверены в своей победе.
Чувствуя себя значительно лучше, Вит сел напротив Алекса и стал не без удовольствия наблюдать, как друг виновато поглядывает на дверь.
- Буду признателен, если ты не расскажешь Софи об этом маленьком пари.
- По какой-то определенной причине?
- Ты же знаешь, как женщины относятся к подобным вещам, - ответил Алекс, обернувшись к нему. - У нее сейчас и так забот хватает. Это напомнило мне… Она попросила Кейт, Иви и Мирабеллу присутствовать на… э… событии.
- Присутствовать? - спросил Вит, опешив. - В комнате, ты имеешь в виду?
- Я - нет, - уверил его Алекс, - но вполне возможно, что она это имеет в виду. Во время путешествия она набралась каких-то странных идей. Ты привезешь их?
- Я? Я… - Он хотел предложить, чтобы это сделала его мать, но вовремя остановился. Друга в беде не бросают, кроме того, за всей своей веселостью Алекс скрывал тревогу. И не зря - роды были опасным и ужасно женским событием. Он еще помнил тот день, когда родилась его сестра. О таком не любят вспоминать. - Мы приедем. Сколько еще… - Он сделал неопределенный жест.
- Чуть меньше трех месяцев.
- Так скоро? - Казалось, что до родов оставалось еще много времени. Еще годы и годы. - Только три месяца, и тогда…
- Да, и тогда, - хмуро ответил Алекс.
- Понимаю. - Вит принялся нервно постукивать пальцем но стулу.
Алекс неосознанно повторил за ним ритм.
- Да. Точно.
- Хм.
Алекс задумчиво взглянул на бренди.
- Сейчас не так уж и рано.
- Да, конечно, - согласился Вит и поспешил к буфету.
9
Пока Вит и Алекс заливали свои печали в кабинете, вокруг Мирабеллы все ахали и охали, а когда наконец решили, что она выживет, - засуетились еще больше.
Позвали лакея, чтоб тот отнес Мирабеллу в ее комнату, на что она, немного поколебавшись, согласилась. В родных стенах ей было намного уютнее, чем в покоях для гостей, и то, что не Вит отнесет ее туда, нравилось ей еще больше.
Верные подруги, Иви, Кейт и Софи, отправились с ней, оказывая все необходимые знаки внимания. Некоторые из них, весьма похожие на язвительные шуточки, были лишними, но ничего другого Мирабелла и не ожидала.
- Будем напоминать тебе об этом до конца твоих дней, - сказала Иви. - Даже если ты доживешь до ста. Это так смешно - Виту пришлось тащить на себе чертовку вверх по отвесной скале!
- Это был холм, - поправила Мирабелла.
- Через сто лет о такой мелочи никто не вспомнит, - заверила Иви. - История обрастет легендами.
- Взяв ее за основу, напишут оперу, - предсказала Кейт. - Комедию.
- Сочинит ее, по всей вероятности, леди Кейт.
- Я думаю, что это романтично, - вмешалась Софи. После ее реплики воцарилось гробовое молчание, но Софи лишь повела плечом. - Он не обязан был нести тебя наверх, правда?
- Конечно, обязан. Склон был слишком крутой для лошади…
- Я же говорила - отвесная скала.
- …и, кроме него, там никого не было, - закончила Мирабелла, ткнув Иви под ребра, чтобы не перебивала.
- Довольно, леди, - послышался голос миссис Хенсон. - Мисс Браунинг нужно отдохнуть. Кыш!
- Но я не хочу отдыхать, - возразила Мирабелла, когда миссис Хенсон стала выпроваживать девушек.
- Разве я спрашивала, чего вы хотите? Я сказала, что вам нужен отдых. Брысь, девочки! Вы тоже, ваша светлость. Леди Кейт, вы должны уделить внимание гостям, а вы, мисс Коул, обещали маленькой Изабелле Уотерс с ней почаевничать.
Софи лукаво улыбнулась миссис Хенсон, когда та выталкивала ее за дверь.
- Вы не должны так раскланиваться перед барынями, миссис Хенсон.
Миссис Хенсон добродушно хмыкнула и еще раз подтолкнула Софи.
- Может, я и не меняла вам пеленки, ваша светлость, а вот герцогу раз или два доводилось.
Софи засмеялась и переступила порог, но затем ее голова снова показалась в дверях, прежде чем миссис Хенсон успела их закрыть.
- Вит мог дождаться помощи, - сказала она Мирабелле. - Никто бы не упрекнул его за это.
От удивления Мирабелла разинула рот и уставилась сначала на двери, которые миссис Хенсон быстро захлопнула после ухода Софи, потом на саму миссис Хенсон, когда она и Лиззи принялись наводить порядок в комнате. Поняв наконец, что ей незачем глазеть на экономку, Мирабелла закрыла рот и стала пить чай.
Софи права. Вит был не обязан нести ее на вершину холма. Это не требовалось. Такого от него даже не ожидали. Ему было хорошо известно, что за это над ним станут подшучивать, и хотя, в отличие от большинства пэров, Вит не обращал внимания на подобную чепуху, она не знала никого, кому бы нравилось быть посмешищем.
Итак, почему он не подождал?
Вначале Вит испугался - это было заметно, - но страх прошел, когда он понял, что с ней все в порядке. Да? Он выглядел совершенно спокойным. Вит мог скрыть тревогу, подумала она, но это объяснение вызвало целый ворох новых вопросов. Почему он не перестал волноваться? С какой стати скрывать это? Зачем нести ее на холм, когда заботу можно проявить на словах, не утруждая себя?
- Гадаете на гуще, мисс Браунинг?
- Я… - Мирабелла очнулась и поймала на себе взгляд улыбающейся миссис Хенсон. - Простите?
- Говорю, читаете будущее по чаинкам? Сдается мне, что к чаю вы и не притронулись.
- Ой! - Мирабелла нахмурилась и посмотрела в чашку. - Не хочу показаться грубой, миссис Хенсон, но у него странный вкус. Тот, кто его готовил, явно переборщил с сахаром.
- Чай заварен по моему специальному рецепту, милая. Выпейте-ка.
- Но…
- Или я приведу леди Тарстон, и она, будьте уверены, проследит, чтоб вы это сделали.
- Ладно, - проворчала Мирабелла.
- Вот умница. Я должна распорядиться насчет ужина, а Лиззи останется и, когда вы допьете, заберет чашку, чтобы не мешала.
- И чтобы вы знали, что я все выпила, - добавила Мирабелла.
- И для этого тоже, - призналась миссис Хенсон без тени смущения. - Отдыхайте.
Мирабелла дождалась, когда шаги экономки стихли в глубине коридора, и обратилась к Лиззи:
- Дам два фунта, если ты выльешь это в окно и скажешь, что я все выпила.
Лиззи засмеялась и отрицательно покачала головой.
- Меня выгонят, мисс.
- Два фунта с половиной.
- Не сносить мне головы, если миссис Хенсон об этом пронюхает.
- Ты эгоистка, Лиззи, - упрекнула ее Мирабелла. - У Кейт есть роман, где камеристка главной героини жертвует собой ради хозяйки. Это так трогательно.