Мне уже приходилось это слышать. Видимо, дело в моей, слишком удачной, фотографии, предваряющей мою колонку в каждом номере "Санди бест". Снимок действительно потрясающий - профессиональный макияж, правильный ракурс, компьютерная ретушь - лицо на нем похоже на мое, но не более. Я не больше похожа на Алекс, бессменного автора рубрики "Путешествия" в "Санди бест", чем участник шоу двойников на Джорджа Майкла или Лиз Херли - достаточно, чтобы заставить кого-то взглянуть еще раз, но при ближайшем рассмотрении - совсем не то. Но поскольку на фотографии все-таки я, а наша газета продается на каждом шагу, иногда приходится слышать: "Мы не могли где-то встречаться?" - или что-то в этом роде. Не поймите меня превратно. Меня не преследуют толпы поклонников, выклянчивая автограф, в отличие от Макса, у которого даже был настоящий фан-клуб, после того как он сыграл франтоватого офицера в вечернем субботнем сериале. Еще с год после выхода на экраны последней серии он купался в лучах славы, с упоением раздавая автографы на каждом шагу. Мне достаются редкие проблески смутного узнавания.
- Говорят. я точная копия Элль Макферсон.
Айден наконец вылез из-под стойки, оплакивая сломанный ноготь.
- А, вы уже познакомились.
Я сочувственно поохала, оценивая нанесенный ногтю ущерб.
- А я как раз хотел попросить тебя составить Алекс компанию, Джейк. Мы ведь не хотим, чтобы она стала очередной жертвой нашего красноречивого приятеля? - Он мотнул головой в сторону беспокойного бизнесмена и незаметно подмигнул мне.
Кажется, меня сватают. Видимо, Айден смирился с бесплодностью своих попыток очаровать этого парня и решил проявить благородство.
- Не волнуйся, моя курочка, Джейк присмотрит за тобой. Попроси его показать тебе окрестности. Садыу-у-удивительно прекрасны в этот ночной час. - Он опять подмигнул мне, этот мистер Откровенность. - Буйство романтики - лунный свет, аромат роз, ну и все такое в этом роде.
Джейк, которого агрессивный маркетинг Айдена рассмешил не меньше, чем любовные завывания Уигги, попытался сделать серьезное лицо и поинтересовался моим мнением о гостинице.
- Здесь великолепно, - с энтузиазмом заявила я. - В детстве я мечтала, что когда-нибудь буду жить в таком месте. Я была уверена, что меня усыновили, а мои настоящие родители богатые, знатные, и у них есть пони. Надеюсь, тебе это знакомо.
Он рассмеялся.
- Рад, что тебе здесь нравится.
- А что, ты в этом лично заинтересован?
Он кивнул:
- Семейный бизнес.
- Ах, вот как. - Это объясняло повышенное внимание к нему со стороны работников бара. - Ты здесь работаешь?
- Нет, я работал за границей. Гостиница принадлежит моим родителям, но отец заболел, и все немного разладилось. Они были слишком заняты другим и слегка потеряли контроль, так что нужно помочь им поправить дела.
- Теперь ты будешь управляющим?
Он покачал головой.
- Я только временный помощник. Это не совсем моя специализация.
- А какая твоя?
Он улыбнулся уголком рта.
- Ну, я, скажем так, решаю проблемы. Что-то нужно наладить, поставить на ноги, и тогда зовут меня.
Похоже, он не больше моего любит распространяться о своей работе и сразу меняет тему разговора.
- Айден говорит, ты продаешь что-то?
Я промычала нечто неопределенное. Так вот о чем они разговаривали до этого… обо мне. Неожиданно я поняла, что рада этому, и попыталась вернуть разговор на безопасную территорию.
- Похоже, в налаживании дел ты преуспел. Я знаю не много гостиниц, которые могли бы сравниться с этой.
- Спасибо, мы стараемся. Так, значит, тебе приходится много путешествовать?
- Такая уж у меня работа. И скажу тебе, мне случалось останавливаться в настоящих гадюшниках.
- Я тебя понимаю. Честно говоря, я не очень-то сведущ в гостиничном бизнесе, но зато жил в худших на свете отелях, так что прекрасно знаю, как здесь быть не должно.
- Да уж. Я помню одно местечко, где даже мокрицам пришлось бы надевать болотные сапоги. С потолка лило так, что умываться можно было, не вылезая из кровати. Он понимающе улыбнулся.
- Мне это знакомо. Самый худший отель, что я знаю, был в Торки. Я приехал туда на конференцию, когда все номера в хорошем отеле уже были заняты, да и во всем городе не осталось ни одной свободной койки. Я тогда работал на важного клиента, и от безысходности меня и моих коллег поселили в так называемом филиале отеля, который действительно располагался неподалеку, но на этом его сходство с отелем заканчивалось. Уверен, ты ничего подобного в жизни не видела. Мне показалось, что я умер и опять вернулся в детство. Я имею в виду скаутский палаточный лагерь - странно, что мы спали не на железных кроватях.
Мы жили по двое в комнате, не считая тараканов, с одной ванной на шестерых, в десять вечера надо было быть в номере, или окажешься перед запертым входом, завтрак ровно в восемь, или останешься голодным, - хотя в крайнем случае можно было заморить червячка грибами, которые росли на потолке. Кстати, забыл сказать, что конференция была посвящена особенностям работы в команде. Три дня в этом отеле могли с успехом заменить все лекции.
- Можешь мне не рассказывать. Жизнь в таких местах превращается в борьбу за выживание. И местные клопы обычно побеждают.
- Ну, им-то завтрак подают прямо в постель.
Я никогда не болтала так легко с абсолютно незнакомым человеком. Честно говоря, со многими моими знакомыми разговаривать было куда сложнее.
Время текло незаметно, как и вино, которое Айден не уставал мне подливать. Стоило опустевшему бокалу коснуться стойки, и мой новый знакомый с энтузиазмом сенбернара-спасателя устремлялся на помощь, вновь наполняя его до краев.
Мало-помалу все стихло, пивные краны погрузились в грезы, и компанию нам составляли только бутылка неплохого бургундского да огонь в камине.
Свет потушили, мы сидели бок о бок в отблесках пламени, потягивая вино и болтая, как старые друзья.
За последние несколько часов я узнала, что Джейк много смеется, и тогда в уголках его глаз собираются морщинки. Еще я узнала, что мы оба любим путешествовать, имеем общие музыкальные пристрастия и ценим хорошее вино и еду. Мы вскользь коснулись политики, поспорили о сексуальном равенстве, обменялись парой плохих анекдотов, и к этому моменту нас охватило мягкое, расслабляющее опьянение.
Джейк поднял бутылку, стоявшую на полу между нами. Она была пуста.
- Как насчет следующей?
- Если я выпью еще хоть глоток, придется вызывать доктора, - заметила я.
- А что, ты неважно себя чувствуешь?
- Нет, доктор понадобится тебе, после того как ты затащишь мое безжизненное тело на второй этаж.
- Ну что ж, может, действительно показать тебе окрестности? - Он глянул на меня, вопросительно изогнув бровь.
Старые часы в углу гостиной пробили полночь.
- А не поздновато? Мы не помешаем аборигенам?
- Судя по количеству выпитого здесь за вечер, они давно отключились. Ну, решайся. - Он встал и протянул мне руку. - Я покажу тебе место, где леди Элизабет Бошан была застигнута и убита ревнивым мужем во время очередной встречи с местным священником… и улицу, по которой, говорят, каждую ночь проходит призрак несчастного, обезглавленного собственным братом, с головой под мышкой.
- Отказываться просто смешно.
Мы вышли под черный бархат неба, по которому невидимая рука рассыпала пригоршни звезд. Легкий ветерок шуршал листьями неразличимых во тьме деревьев. В тишине ночи был слышен каждый шорох. Джейк повел меня вокруг дома.
- Пред нами регулярный парк, - торжественно прошептал он.
- Быть не может!
- Слушай, экскурсовод здесь я. Я веду экскурсию, а ты с почтением внимаешь.
- Хорошо. Прости. - Я попыталась сделать серьезное лицо. - Ну как?
- Что?
- Почтения достаточно?
В ту же секунду он провел захват, и мы повалились на лужайку.
- Я призрак "Аббатства", - глухо простонала я, вдыхая лимонный аромат его лосьона.
- Пред нами регулярный парк, - повторил он, строгим взглядом пресекая дальнейшие попытки помешать ему. - Считается, что его проектировал Каламита Джонс…
- Да что ты говоришь? Не может быть!
Он выпустил меня и, изобразив обиду, уселся посреди газона, бросив:
- Хорошо, экскурсия отменяется.
- Ну нет-нет-н-е-е-ет, пожалуйста, я обещаю, что не буду перебивать. А почему ты не показал мне место, где леди Элизабет предавалась страсти с сексуально озабоченным священником?
- А кто сказал, что сексуально озабоченным был священник? - Он все еще притворно дулся. - Может, это леди Лиз сбила его с пути истинного.
- Да ладно, первый шаг обычно делает мужчина.
- Вранье! Абсолютная чушь.
- Поверь мне, это был священник. - Я тяжело плюхнулась на траву рядом с ним. - Это от него она переняла плохие привычки… "Не хотите ли причаститься кое-чем под моей рясой, миледи?.. Между прочим, у меня в брюках хранится интересная реликвия, миледи… Это не единственная отполированная и выбритая макушка, которая у меня есть, - хотите увидеть другую?.. Безусловно, миледи, бичевание в обнаженном виде очень душеспасительно… Но, милорд, мне показалось, что вы приказали оказывать миледи услуги духовника по высшему разряду?.."
Джейк наконец не сдержался и разразился смехом.
- Ну, когда наконец я увижу, где произошло грехопадение леди Лиз?
Он поднялся на ноги, взял мои руки в свои и рывком заставил встать.
- Иди за мной, - прошептал он и, крепко взяв меня за руку, потащил через заросшую лужайку. Я, пошатываясь, побрела следом, мокрая от ночной росы одежда слегка стесняла движения. Огибая восточное крыло, мы шли через садик, где росли травы для кухни, благоухающие укроп и тимьян, петрушка, мята, базилик и еще что-то неведомое.
- Только не говори, что в этом садике при кухне в полночь появляется призрак безумного шеф-повара француза, с ножом для разделки мяса в одной руке и головкой чеснока в другой, подыскивая жертву для нового блюда…
Мы прошли через калитку в изгороди и оказались у бассейна.
- Леди Лиз совратила священника в бассейне? - Я удивленно воззрилась на него. - Только не говори мне, что девятью месяцами позже на свет появился малыш с плавниками, и это погубило ее.
- Не думаю, что в семнадцатом веке здесь уже был бассейн.
- Ну конечно, что за чушь. - Я тихонько икнула. - Ведь в то время еще не изобрели купальники.
- Да, им приходилось купаться голышом.
Мы посмотрели друг на друга, потом на черную воду, нежным шелком серебрившуюся в лунном свете. Переглянувшись еще раз, глупо улыбаясь, мы, не сговариваясь, побежали к воде, взвизгивая и хохоча, как дети.
Добежав до кромки бассейна, я притормозила, сообразив, что все еще полностью одета, а черная вода при ближайшем рассмотрении выглядела неожиданно холодной. Решившись, я рванула вперед, но в последний момент передумала и, сделав замысловатый пируэт, зависла на самом краю, пытаясь восстановить равновесие.
Но не таков был Джейк. Замедлив бег ровно настолько, чтобы успеть улыбнуться мне, он мощным рывком послал свое тело вперед и, вытянув руки, ушел под воду, подняв фонтан брызг, основательно вымочивший мои туфли.
Когда он вынырнул, отплевываясь, как кит, в его глазах плясали смешинки.
- О малодушная! Немедленно тащи сюда свою задницу! - прокричал он, с энергией морского котика вспахивая руками воду в пятнадцати футах от меня.
Я нахмурилась в сомнении.
- Мозг уже отключился, но холод я, как ни странно, еще чувствую!
- Бассейн с подогревом.
Я все еще колебалась.
- Оставь сомнения, прекрасная нимфа!
- Где-то я это уже слышала.
- Алекс!
Я сбросила одну туфлю и осторожно потрогала воду ногой в чулке.
- По мне не очень-то она подогрета, - проворчала я, почувствовав, как тепловатая вода лизнула шелк.
- Она теплее, чем кажется.
Он перевернулся на живот и в несколько сильных взмахов подплыл ко мне. Я взвизгнула, почувствовав, как его рука ухватила меня за лодыжку. Один стремительный рывок - и вот я уже лечу в воду.
Прежде чем я с головой ушла под воду, он подхватил меня и помог принять нужное положение. От неожиданности у меня перехватило дыхание, а мокрые волосы залепили глаза. Джейк мягко убрал с моего лица влажную прядь, и на мгновение мне показалось, что он собирается поцеловать меня, но он только улыбнулся и поплыл прочь - Патрик Даффи в "Человеке из Атлантиды", его по-угриному гибкое тело появлялось и исчезало в хрустальной черноте воды.
Я погрузилась в воду, с удовольствием ощущая ее мягкие, теплые, осторожные прикосновения.
- Потрясающе, - крикнула я, когда он вынырнул в другом конце бассейна.
- А ты думаешь, я тебя просто так сюда притащил? Конечно потрясающе!
Он вновь скрылся под водой и вынырнул прямо передо мной с потерянными туфлями в руках - мокрый, как тюлень.
- Осталась только одна проблема. - Я проводила взглядом погибшие туфли, которые он заботливо поставил на бортик.
- Я весь внимание?
- Кажется, я тону.
Разбухшая одежда уже весила больше, чем я сама. Сотня килограммов мокрого кашемира увлекла меня на дно и, подняв небольшую волну, я скрылась под водой.
Джейк в очередной раз извлек меня на поверхность.
- "Пляжный патруль" тебе в подметки не годится, - пробормотала я, пока он буксировал меня к бортику.
- Мне больше импонирует деятельность "Гринпис", - ну знаешь, акция "Спасите кита".
- Ну, конечно, я не Памела Андерсон.
- Будь ты Памелой Андерсон, прекрасно держалась бы на воде без посторонней помощи, - отрезал он.
Оставив меня благодарно стучать зубами у края бассейна, он первым выбрался из воды, а потом за руку вытянул меня.
Я стояла в своем промокшем до нитки кашемире, похожая на утонувшего крота. У Джейка на кончиках ресниц дрожали водяные капли. В этом свете его глаза уже не казались сине-зелеными, скорее, карими, но смешинки никуда не пропали.
Большим пальцем он стер тушь, расплывшуюся у меня под глазом, все еще держа меня за руку.
Палец пробежал по щеке, потом осторожно коснулся моих губ. Без туфель я была ниже его примерно на два дюйма - подходяще, мельком подумала я, уютно устроившись у него в объятиях.
Мы поцеловались. На что это было похоже? На то, как первые лучи летнего солнца ласкают кожу, на первый глоток свежевыжатого клубничного сока, взрывающегося вкусом во рту.
Слишком поэтично для меня, но - черт! - я никогда не испытывала ничего подобного. Губы его слаще и желаннее печенья "Кедбери". Я подумала об изюме в шоколаде, который ешь и ешь до полного изнеможения.
Мгновенная сексуальная химия. Проблема в том, что, по правилам, соблазнительницей должна быть я, так что непонятно, будет ли в этот раз засчитано очко?
Внезапно голос в моей голове внятно произнес: "К черту правила", это было взаимное соблазнение. Разве не к этому мы стремимся, когда говорим о равенстве? Совместные усилия ради выполнения общей задачи.
- У меня в комнате есть бутылка неплохого коньяка. - Произнося эти слова, он почти касался губами моей шеи, я чувствовала его дыхание.
Я улыбнулась, соглашаясь, и он взял меня за руку.
Хихикая, как подростки, мы на цыпочках прокрались вверх по лестнице, держа обувь в руках.
Коньяк был забыт, как только мы переступили порог.
Он привлек меня к себе и поцеловал снова. Я бессознательно заключила его в объятия, мои руки касались его шеи, пальцы перебирали коротко подстриженные волосы на затылке, я притянула его поближе.
Напрасно я ждала тревожного звоночка, который заставил бы оцепенеть мое тело. Чем дольше продолжался наш поцелуй, тем сильнее я распалялась. Даже когда я открыла глаза, мои чувства не пропали, а, наоборот, усилились. Он тоже лениво открыл глаза и с улыбкой взглянул на меня.
Я не должна чувствовать себя так расслабленно и комфортно. Я не знаю этого человека. Я познакомилась с ним три часа назад и уже стою в его спальне, дрожа от желания, а он стягивает с меня мое кашемировое платье и бросает на пол.
Мне казалось, что я перенеслась в другую реальность. Неужели на самом деле это мои пальцы расстегивают пуговицы его мокрой рубашки от Ральфа Лорена, а губы ласкают ямочку над ключицей? Неужели это мой язык касается нежно и жадно его сосков, пока я стягиваю рубашку с загорелых плеч?
Постепенно, прерывисто дыша, мы помогли друг другу освободиться от одежды, пальцы настойчиво искали плоть.
У него была широкая грудь, сильные руки, стройные ноги и симпатичная попка. Но больше всего меня поразила разница между ним и Максом. Макс был худощавым, гибким, хорошеньким и, теперь я это видела, Макс был мальчиком.
Джейк был мужчиной во всех смыслах этого слова.
- Какая ты красивая, - прошептал он, мягко сжимая в руках мою полную грудь, кончиками пальцев лаская соски, которые напряглись в ответ на его прикосновения.
И ты тоже, мысленно отозвалась я, с наслаждением обнимая его мускулистое тело с такой шелковистой кожей.
Мы упали на кровать, комкая простыни. Губы, руки, языки, сознание - все сплелось воедино, познавая, пробуя на вкус. Нежная грубость, медленная настойчивость.
Как что-то настолько твердое может быть таким мягким? Кожа - бархатистая и горячая на ощупь. Меня охватило непреодолимое желание взять его всего, целиком в рот и смаковать, пробежать языком по изгибам и складочкам, округлостям и впадинкам его тела, а тем временем его язык неспешно блуждал по самым чувствительным местам моего.
С Максом мне обычно становилось скучно задолго до того, как мы приступали к основной части. Сейчас мне хотелось, чтобы это длилось вечно. Его прикосновения, его вкус и запах просто сводили меня с ума. Я взяла его за подбородок и снова притянула к себе, ощущая свой собственный вкус на его губах и языке.
Проснулась я в тепле его объятий, его мягкое дыхание согревало мой затылок. Было еще темно, но где-то снаружи уже пели птицы.
Что же мне теперь делать? Что говорится в правилах по поводу поведения после? Могу ли я просто лежать, наслаждаясь его близостью, и греться в тепле приятных воспоминаний, чувствуя, как по моему телу все еще пробегают искорки наслаждения? Я с удивлением обнаружила, как хорошо лежать в объятиях практически незнакомого человека, как приятны могут быть его прикосновения.
Его ровное дыхание постепенно убаюкивало меня.
Вдруг мои глаза снова широко распахнулись.
Я никогда не делала этого раньше. Я не могу остаться здесь и уснуть. Я не могу проснуться утром и увидеть его. Потихоньку я выскользнула из постели.
Он что-то прошептал во сне и перевернулся на спину, слабый свет зари пробивался сквозь неплотно задернутые шторы, отбрасывая на его щеки длинные тени от золотисто-коричневых ресниц.
Как я могла подумать, что лицо у него просто приятное? Его черты прекрасны. Сильные, четкие и прекрасные.
Играй по правилам. Лекс, напомнила я себе. Целовать и забывать.
Может, я просто еще одна зарубка на столбике его кровати, которых, учитывая его мастерство, должно быть множество?