Гас не предупредил, что привезет с собой сестру. Алекс растерялся. Вот оно, черт возьми, снова – то идиотское чувство, которое он испытал, впервые споткнувшись об нее, выползающую ботинками и попкой вперед, из-под магнолии. Он никогда так не реагировал на жен-шин! По крайней мере последние двадцать с лишним лет.
– Гас… Ангелина, – бормотал он, пытаясь не глазеть на свободные в пурпурных разводах брючки и обтягивающий свитер. Господи, с ее появлением вся комната осветилась!
Кэрол подняла безупречно подведенные брови.
– Твои друзья? – произнесла она сквозь безудержное щебетание Сэнди.
– Ангелина и Гас Видовски – то есть сейчас Ангелина Перкинс. Мы вместе росли.
С улыбкой, которую можно отливать в гипсе, Кэрол пропела:
– Как мило. Я и забыла, что несколько лет ты посещал публичную школу. – Смерив Ангелину взглядом и мгновенно забыв о ее существовании, Кэрол, не теряя ни секунды, занялась Гасом. Ее глаза расширились и ярко заблестели. – Я Кэрол Инглиш. Думаю, Алекс упоминал обо мне.
Изо всех сил стараясь не глазеть на Сэнди и Ангелину, которые рука об руку отправились в гостиную, Алекс позволил себе оценить реакцию Гаса на Кэрол и наоборот. Что тут скажешь? Притягательность Гаса для женщин по-прежнему велика. Водительская спецовка и фланелевая рубаха, знавшая лучшие времена, мало скрывали его мускулистую фигуру. Девицы обычно не могли устоять от соблазна и липли к Курту. Или к нему самому, не без гордости подумал Алекс.
Если Гас запал на Дину – а он запал, хотя Алексу и не полагалось об этом знать, – Кэрол должна была произвести на него впечатление. Те же подстриженные под пажа светлые волосы. То же безупречное, врожденное чувство стиля.
Внезапно он представил себе Кэрол, одетую, наподобие Ангелины, в расписные пурпурные брючки или зеленый комбинезон с ядовито-желтой надписью "Лесной питомник Перкинса" поперек спины. Подобный наряд сразу сбил бы с нее лоск!
Усмехнувшись, Алекс направился в гостиную.
Первые несколько минут разговор был общим, пока Кэрол не выбрала Гаса в качестве жертвы утонченной инквизиции, время от времени бросая косые взгляды на Алекса.
Он знал свою роль: слишком часто играл ее во время своего короткого брака с Диной. Но сегодня он чертовски устал, чтобы исполнять роль ревнивого мужа.
Итак, он развалился в удобном кожаном кресле. Ангелина устроилась в своей любимой позе, сбросив туфли и подогнув ноги под себя.
На ней были розовые бумажные носочки. Почему-то его это тронуло.
Когда разговор завертелся внутри маленькой группы, Сэнди подвинула скамеечку для ног поближе к Ангелине, оставив Кэрол восседать в покрытом гобеленом кресле в стиле королевы Анны.
Чувствуя странное беспокойство, Алекс поднялся.
– Что тебе налить, Гас? Как прежде – старого "Бурбона" со льдом?
– Спасибо, не пью. Я за рулем. Не хочу давать этой чертовке повод распоряжаться моей новой тачкой. Она рассказывала тебе когда-нибудь, как мне пришлось выкупать ее из полиции за попытку обогнать пожарную команду?
– Не слушай его, Сэнди, все было не так, – заворчала Ангелина. – У меня заклинило акселератор, и я случайно сбила несколько дорожных знаков, пока пыталась вытащить его ногой.
Усмехаясь – Ангелина всегда производила на него дьявольское впечатление, – Алекс налил женщинам вина и имбирного эля Сэнди и вновь повернулся к Гасу:
– Почему бы тебе не переночевать здесь? Мы могли бы перехватить чего-нибудь посерьезнее. У нас полно пустых комнат, правда, принцесса? – Он призвал дочь повторить приглашение, и та засияла, заставив его почувствовать, что он хоть раз сделал что-то правильно.
– Спасибо, но я расположился у Ангелины. Крыша вряд ли протечет в ясную погоду, а развести на чердаке ручных белок ведьмочка не успеет… – Гас довольно усмехнулся, когда сестра кинула в него подушку, напомнив, что он обещал посмотреть проводку. – У нас разделение обязанностей: я ремонтирую ее дом, она штопает и кормит меня пиццей по-польски, когда я приезжаю в город.
Кэрол внимательно изучала свой маникюр. Сэнди немедленно захотелось узнать, как готовится пицца по-польски, а мужчины занялись обсуждением допотопной проводки и законов строительства. Разговор перешел на строительный бизнес в целом, который, как оказалось, на подъеме, и на мебельный бизнес, в том числе на "Хайтауэр инкорпорейтед", председателем правления которой являлся Алекс. Постепенно женщины замолкли, а мужчины переключились на новые таможенные тарифы, международную торговлю и на грядущую международную мебельную ярмарку в Хай-Пойнте.
Забытая Кэрол принялась царапать что-то палево-розовым ногтем на подлокотнике своего кресла. Сэнди, открыв рот, с изумлением и восхищением смотрела на лучшего друга отца. Голова Ангелины начала клониться, потом скользнула набок, глаза окончательно закрылись. Она была на ногах с пяти утра и закончила свой двенадцатичасовой рабочий день еще до появления Гаса.
Беззвучно поднявшись, Сэнди исчезла и спустя двадцать минут возникла снова, опасно балансируя нагруженным подносом.
– Кофе, – тихо сообщила она и улыбнулась, глядя на маленькую женщину в расписных пурпурных штанишках, крепко спавшую в кожаном кресле Алекса. Лишь один бронзовый завиток мягко покачивался в такт ее дыханию.
На помощь Сэнди поторопился Гас. Одарив ее убийственной для дам улыбкой, он подхватил поднос, который начал опасно крениться.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты даже милее, чем твоя мама?
– Нет, сэр. Но если вы так считаете, я не стану спорить. – Свежая, как молодой побег, Сэнди кокетливо улыбнулась.
– Алекс, этот ребенок принесет тебе немало хлопот. Надеюсь, ты понимаешь это, старик?
– Как думаешь, откуда взялось столько седых волос? Благодаря принцессе. А сейчас не пора ли… – он чуть не предложил дочке отправляться спать, но нахмуренная бровь Ангелины, разбуженной ароматом свежего кофе, отвела его от катастрофы, – э-э.., сесть поудобнее, чтобы разлить кофе?
Часы пробили полночь, когда Гас и Ангелина уехали. К этому времени у Сэнди появился новый герой, а у Алекса – новая головная боль. Вместо беспокойства из-за мальчишки в "корвете" придется волноваться из-за средних лет парня на грузовичке.
Одно радует: она перестанет лить слезы и ежеминутно бросаться в свою комнату. Хотя бы несколько последующих дней.
Клюя носом в сомнительном комфорте нового грузовичка Гаса, Ангелина вспомнила о хищной блондинке Алекса и весело засмеялась. Когда все попытки захватить инициативу лопнули, мисс Инглиш оказалась настолько раздосадованной, что забыла о хороших манерах и стала грызть ногти.
– Она тебе понравилась?
– Кто?
– Неважно. – Под меланхолическую мелодию "Лунного света в Монтгомери", лившуюся из автомагнитолы, она отвлеченно подумала, любит ли еще Алекс отварные овощи.
Когда уже вторая пожарная машина обогнала их в паре миль от поворота к питомнику, Гас выругался. С чувством растущего беспокойства Ангелина отстегнула ремень безопасности и подалась вперед, разглядывая, куда они едут. Только не на мою дорогу! Господи, не ко мне!
Сбавив скорость, Гас свернул с мостовой на гравийную дорогу. Как только грузовичок затормозил у ворот, Ангелина пулей выскочила из кабины и бросилась бежать.
Клубы дыма и пара поднимались над домом; целый табор пожарных машин скопился там, где утром была посыпанная свежим гравием живописная автомобильная стоянка.
– Шибко много дыма. Да и воды тоже. Виноват, леди, но вам, похоже, нужна новая крыша. Однако могло быть хуже. Мальчишка заметил, что что-то тлеет в окне над лестницей, и позвонил нам.
Поблагодарив пожарных, которые так быстро откликнулись, и вторую команду, тут же примчавшуюся по вызову, Ангелина заторопилась по перерытой земле к входной двери, не замечая, что постоянно шепчет одно и то же:
– О нет! Нет, нет, нет!..
– Стойте, леди, вам нельзя внутрь. Она оттолкнула схватившую ее руку.
– Это мой дом, черт возьми! И я туда войду.
– Простите. Я не могу позволить вам этого, мэм. Дым еще слишком густой, можно задохнуться. Конструкции тоже могут быть повреждены. Двое наших собираются проверить, не загорится ли снова. У вас есть где переночевать?
– Единственное, что у меня есть, – этот дом. – Она снова оттолкнула удерживающую руку и взвыла:
– Гас! Пусть он меня пропустит, он меня не слушает!
– Мы проверим дом, а вы – остальной участок, мэм.
– О Господи, моя теплица! – зарыдала Ангелина. Ошарашенно озираясь по сторонам, она пыталась сообразить, что происходит, но среди мигающих огней и орды космических пришельцев в масках, разгуливающих по ее территории, все казалось нереальным.
– По-моему, с теплицей ничего не случилось, – спокойно сказал Гас. – Твой сарай на месте. И машины тоже.
К счастью, ее фургончик и старый самосвал стояли за теплицей, вдали от дома. Слабое сияние луны осветило запыленный верх теплицы и отразилось от мокрого металла крыши сарая.
– Мои растения, – прошептала она, однако ряды груш, намокших вишен и слив, казалось, не пострадали.
Все же она проковыляла по мокрому гравию, стремясь убедиться во всем сама. Когда проверила теплицу, сарай и обе машины, охватившая ее паника несколько отступила.
– Успокойся, солнышко, – прогромыхал Гас, подойдя сзади и подхватив ее на руки. – Мы все сможем исправить. Утром я первым делом вызову пару своих парней, и мы восстановим все за неделю, я обещаю.
– Только скажи этим пожарным, что мне нужно внутрь, – потребовала она из надежного укрытия на руках брата. – Мне нужно! Там моя чековая книжка, там.., зубная щетка. Гас, там же все мои альбомы!
В ранней юности Ангелина увлекалась фотографией. У нее были альбомы, посвященные семье, друзьям, и еще один, особенный, о котором не знал никто, со снимками Алекса Хайтауэра. Она бы умерла, если бы кто-нибудь обнаружил его!
– Полегче, ведьмочка, все могло бы быть, черт возьми, намного хуже.
Ангелина высвободилась из рук брата; ее лазурные глаза сверкнули на закопченном лице.
– Знаю, знаю, я веду себя как идиотка. Слава Богу, ты здесь, со мной. Смотри, мы можем залезть внутрь, набрать одеял и подушек и устроиться на ночь в теплице. Какая-никакая, но в конторе есть ванна и…
– Шш! Я уже все рассчитал, солнышко. Я устроюсь здесь до утра – все равно, пока не рассветет, делать нечего. Завтра все проверю, вызову парней и начну составлять список материалов. К полудню сообщу тебе, когда сможешь снова вернуться домой.
– Вернуться домой?! – Оттолкнув брата, она в изумлении уставилась на него. – Если ты думаешь, что я отправлюсь в мотель, ты круглый идиот! Говорю тебе, я буду спать в теплице!
– Ну-ну, – ехидно кивнул он. – Вместе с мышами, которые прибегут есть семена, змеями, которые приползут есть мышей, и…
– Хватит! Хватит! Тогда я буду спать в твоем грузовичке.
– Что? И оставишь меня спать с мышами и змеями? Отправляйся к Алексу. Сэнди уступит тебе одну из ночных рубашек, и я удивлюсь, если она не найдет для тебя зубную щетку. – В ответ на гневный вопль он легонько шлепнул ее по щеке, как делал это раньше, когда она, ребенком, баловалась сверх меры. – Шш! Все будет в порядке, малыш. Поверь мне. Зачем иначе существуют старшие братья?
Ангелина засопела, сморщилась и вытерла о рукав перепачканное лицо.
– Не Алекс, черт возьми, мой старший брат, а ты!
– Знаю, – спокойно сказал Гас и повернулся к мужчине, бредущему по взрытой колесами земле. – Спасибо, Алекс, я в тебе не ошибся.
– Господи, – прошептал Алекс, осматривая закопченные руины того, что еще вчера было маленьким приветливым домиком.
– И я не ошиблась в тебе, Гас Видовски! Не думай, что я забуду! – Переключив взгляд на Алекса, Ангелина огрызнулась:
– Прошу занести в протокол, что я подчиняюсь силе.
Алекс засмеялся, но почти немедленно снова стал серьезным. Взяв Ангелину за руку, он повел ее через колеи, пробитые колесами тяжелых пожарных машин.
– Запись произведена, мэм.
Глава 4
Кто бы мог подумать, что запах свежего бекона, пены для бритья, кофе и зубной пасты может разбудить такой полет фантазии? Было что-то ужасно интимное в раскладывании по тарелкам яичницы и тостов в маленькой солнечной столовой, где все трое уселись завтракать. Серебристо-серые глаза Алекса по-прежнему выглядели слегка заспанными, несмотря на то что он был гладко выбрит, а его волосы еще влажно блестели после душа.
Интересно, когда он последний раз проверял свое зрение? Кто напоминает ему о подобных вещах? Секретарша? Даже Гасу, при всей его силе и ответственности, приходится напоминать, чтобы он проходил медосмотр и время от времени посещал стоматолога и офтальмолога.
Ужин тоже получился совсем не плох. По крайней мере она старалась целый день.
Вчетвером они расположились вокруг овального стола в парадной столовой – Алекс во главе, Сэнди в конце, Гас и Ангелина по бокам. Вспоминая старый пластиковый кухонный стол своей бабушки, за который она однажды пригласила юного Алекса, Ангелина едва не разрыдалась.
Где сейчас тот стол? Неужели сгорел? Гас не позволяет ей войти внутрь дома, пока не объявит, что он безопасен для посещения. Оставалось довольствоваться заглядыванием в окна, большинство которых были еще в копоти, а некоторые и вовсе разбиты.
Они пререкались с самого пожара. Наконец, прямо перед приездом Гаса, Алекс высказался:
– Мне совершенно ясно, что ты не желаешь принять моего гостеприимства. – (И это было правдой, но об истинных причинах он не догадывался.) – Ты создаешь Гасу лишние хлопоты, а ведь он всего-навсего заботится о твоей безопасности. Бедный паренек! Чувствует себя виноватым и без твоего постоянного нытья.
– Я никогда в жижи не ныла! И почему, черт возьми, Гас должен чувствовать себя виноватым? Не он же устроил пожар.
– Возможно, из-за того, что знал, что проводка стара, и не сделал ничего.
– Но он собирался. Кроме того, это мой дом, и я отвечаю за его состояние. Гас – мой брат, а не управляющий.
Больше Алекс не сказал ни слова. Некоторым людям от рождения дано усмирять мятежи легким движением бровей.
Конечно! – мысленно кипятилась она, атакуя свою порцию ванильного мороженого, – пусть другие тратят всю жизнь, стуча лбом о каменную стену, чтобы хоть чего-то достичь! Пусть у них болит голова. Меня увольте.
Наконец Ангелина поднялась и направилась со всеми в гостиную. По крайней мере на этот раз она не сделала ошибки и не потащила свою тарелку на кухню.
– Это работа миссис Джилли, – тихонько прошептала Сзади.
– Но мне совсем не трудно, а миссис Джилли выглядит.., э-э.., усталой. – Слова вырвались сами собой, но вид у бедной женщины был действительно совершенно измученный. Так почему бы Хайтауэрам не отправить ее на заслуженный отдых?
– О нет, мы стараемся ее не утомлять. Папа говорит, что нее слишком много гордости, так что мы даем ей самую легкую работу, а для всего остального держим кухарку и прислугу, миссис Джилли командует ими. Папа неплохо ей платит; кроме того, миссис Джилли действительно знает кучу вещей, как вести хозяйство, так что работа дается ей без особого труда.
Что ж, надо признать наличие у Алекса некоторых зачатков чуткости. По крайней мере к его домоправительнице. Жаль, что он не проявляет ни капли чуткости к своей дочке. Хотя, как одинокий отец, пытающийся справиться с упрямой дочерью-подростком, он, по-видимому, делает все, что может…
Они уже поцапались с Алексом по поводу нарядов Сэнди. Конечно, это не ее дело, но, к несчастью, Ангелина от природы не могла отвлекаться на свои проблемы, когда друзьям плохо. Она называла это стремлением помочь, Гас – стремлением покомандовать.
Да и в любом случае, юбочки Сэнди были не слишком коротки; они просто выглядели такими, поскольку большей частью ее 177 сантиметров состояли из ног. С тенями она слегка переборщила, но легко признала это, когда Ангелина показала, насколько эффектнее легкие серые тени по сравнению с густо-синими.
Что касается подцепленных у Гаса словечек и выпученных глаз, которыми она разглядывала его, когда они с Алексом вчера вечером выходили из бассейна, то это пройдет. В конце концов, нельзя отрицать, что ее брат, возможно, и не писаный красавец, но всегда был ужасно притягателен для женщин.
Ангелина и Сэнди допивали перед сном молоко, когда мужчины выбрались из бассейна и направились прямиком через заднюю дверь в дом. Ангелина услышала тихий стон Сэнди.
Лично она даже не взглянула на брата. Все внимание было приковано к великолепному зрелищу высокого, стройного тела Алекса в мокрых плавках и с накинутым на плечо купальным полотенцем.
Самое время принять закон против людей, вводящих во искушение.
То же и с Сэнди. Ради ее блага – чем быстрее Гас уедет из города, тем лучше. С глаз долой – из сердца вон.
Черт возьми, что ей до всего этого? У нее достаточно своих дел – управляться со страховыми агентами, отвечать на вопросы плотников, отказывать клиентам… Еще не хватало взваливать дополнительную ношу домашних хлопот Хайтауэра.
Скажем, плохая проводка – когда у женщины в доме однофазная проводка на десять ампер, нечего забивать ей голову, что нужна двухфазная на двадцать. Вот так-то. И что, в конце концов, ты нашла в этом Алексе? Нос слишком большой, челюсть – слишком квадратная, скулы, очевидно, вырублены из гранита. Он длиннее, чем нужно мужчине, и, сверх всего, он чертов финансовый воротила!
Ни один из героев ее любимых романов не работал за письменным столом. Все они были ковбоями, летчиками-испытателями, в крайнем случае тайными агентами. Мужчины из безвозвратно ушедшего прошлого.
Алекс Каррузерс Хайтауэр-третий был проклятым плутократом. Мебельным магнатом. Слышали вы о герое, который выпускает мебель?
Отлично. Он зануда. Так как же она прожила последние двадцать лет, следуя за его жизнью, как гелиотроп за солнцем?
В субботу Сэнди решила пропустить теннисную тренировку и отправиться на работу к Ангелине.
– Теннис мне надоел. Я каждую субботу гоняю этот треклятый мячик.
Сэнди вздохнула. Она так часто вздыхала с того момента, как Гас покинул город прошлой ночью, обещая вернуться к середине недели, что у Ангелины появился соблазн предупредить ее об опасности гипервентиляции. Возможно, небольшое развлечение не повредит.
– Хорошо, но сначала поговори с отцом, – сказала Ангелина.
Они стояли на середине лестницы.
– Папа, я собираюсь поработать с Ангелиной! – закричала Сэнди через перила.
Алекс появился из гостиной с газетой в руке. Волосы его были взъерошены, рукава хлопчатобумажной рубахи закатаны, трикотажные брюки обтягивали стройные, мускулистые, будто вылепленные на заказ ноги. Ангелина быстренько оценила его простенький домашний наряд – по цене выходило не меньше, чем весь ее осенний гардероб.
– А как же твой теннис? – мягко спросил Алекс из дверей гостиной, но Сэнди уже неслась вниз по лестнице, на ходу напяливая шерстяную кофту.
– О, я схожу на него в любое время. Понимаешь, я нужна Ангелине. Правда, Ангелина?
– Помощь мне никогда не помешает. Он нахмурился, под пристальным взглядом Ангелины неторопливо подошел к лестнице.
– Если тебе нужна помощь, почему ты молчала? Я могу вложить столько средств, сколько тебе потребуется, стоит только…