- Я не хочу диктовать вам, миледи, но я не могу пустить вас в шахту. Там темно и грязно… - Неожиданно его лицо просветлело. - Однако такая возможность есть. На следующей неделе во вторник будет последний день масленицы.
- Бег с блинчиками, - воскликнула Джулианна. - Я и забыла. В этом году будет праздник?
- Не сомневаюсь. Хотя времена тяжелые, однако все равно многие побегут, подбрасывая блинчики на сковородке.
- Я знаю, что сделаю, Джед. Блад Холл обеспечит шахтеров продуктами для празднования последнего воскресенья перед великим постом.
- Миледи, - засомневался Джед. - Это не маленькие деньги.
- Я не хочу, чтобы был хоть какой-нибудь предлог для беспорядков.
Джед ухмыльнулся, его обветренное лицо покрылось глубокими морщинами.
- Я уже однажды сказал и буду повторять, что восхищаюсь вашим умом, миледи.
Она покраснела, довольная своей идеей:
- Спасибо. Прежде чем вы уйдете, скажите миссис Мид, какие продукты и сколько потребуется. В понедельник вы можете привести сюда людей, чтобы они забрали их. Во вторник я буду присутствовать на деревенском празднике. Я настаиваю на этом, - добавила она, увидев, как он нахмурился.
- Не нравится мне это, миледи, но, раз вы настаиваете, я буду сопровождать вас.
- Нет, вы должны быть с людьми, чтобы убедиться, что продукты распределяются справедливо. Пришлите кого-нибудь сопровождать меня.
- Хорошо, миледи…
Весь день Джулианна ждала подходящего момента, чтобы задать вопрос. Сейчас, когда миссис Мид накрывала ей стол для ужина, похоже, такой момент настал.
- Я думаю написать историю северного Девоншира и Кингсбладов, - начала она издалека. - У нас тут живет множество легенд. К примеру, что вы знаете о привидениях, которые, как говорят, населяют этот дом?
- Ну, это знает здесь каждый, - ответила миссис Мид. - Все знают, что по дому разгуливают убитый кромвелевский солдат и его любовница из семейства Кингсбладов.
Джулианна принялась вилкой катать горох по тарелке.
- А здесь, в этом уголке Девона, нет других привидений?
Экономка подозрительно глянула на нее:
- Что вы имеете в виду?
- Я и сама толком не знаю, - лицемерно отозвалась Джулианна. - Наверняка существуют сказки о других привидениях, например о молодом человеке. Красивом, который приятно говорит. Отвергнутый влюбленный, который покончил с собой или умер от разбитого сердца?
- Я ничего такого не знаю, - сказала миссис Мид.
- Понятно.
Чувствуя, что она дошла до такого момента, когда расспрашивать дальше означает раскрыть кое-что о своем ночном приключении, Джулианна замолчала.
- Вы знаете, миледи, я сейчас подумала и припомнила кое-что. - Миссис Мид прервалась, чтобы наполнить вином бокал Джулианны. - Только это немного непристойная история. Не из тех, которые должны слушать дамы.
- Вот как? - Джулианна гоняла горошину по тарелке, и та наконец упала ей на колени.
- Вы когда-нибудь слышали о Зазывале любви?
- Нет, - ответила Джулианна, ощутив, как сильнее забилось ее сердце. - Какое странное прозвище. Кто этот Зазывала любви?
- Как вам сказать? Когда девушка оказывается в положении и нет мужчины, который был бы готов выйти вперед и сказать, что это его вина, девушка тогда утверждает, что ее соблазнил Зазывала любви.
- Соблазнил? - Вилка Джулианны замерла посередине тарелки. - Разве может живую девушку соблазнить привидение?
Миссис Мид фыркнула:
- Они могут сказать все что угодно, миледи. Особенно, если у девушки нет ухажеров или про нее известно, что она взбалмошная.
- Вы хотите сказать придурковатая?
- И это тоже. Но говорят, что Зазывала любви приходит главным образом к одиноким девушкам. Он соблазняет их лестью и завоевывает их сердца.
- А что случается с девушками, которые его слушают?
- Если девушка только слушает, ничего не случается, - хихикнула миссис Мид. - А вот если они кое-что делают, тогда и возникают неприятности.
Джулианна подняла голову:
- Какие неприятности?
Миссис Мид многозначительно посмотрела на свою хозяйку и продолжила:
- Проходит девять месяцев, и появляется новый рот, который нужно кормить. Это достаточная неприятность для девушки, не так ли, миледи?
- Да, я понимаю, - Джулианна отложила вилку и взяла бокал с вином.
- Конечно, это только легенды, - сказала экономка. - Из тех кельтских старинных глупостей, когда люди верили в злых духов и эльфов.
- Спасибо, миссис Мид. Вы рассказали мне много интересного.
Когда ужин кончился, Джулианна осталась в Большом зале с книжкой, которую принесла с собой. После того как супруги Мид пожелали ей спокойной ночи, она сидела и читала при свете огня в камине, потягивая вишневку.
Часы пробили двенадцать, потом час ночи. И только в два часа она захлопнула книжку и взяла свечу.
В комнату она вошла медленно, но без особого страха. Ее ночной посетитель заявляется не раньше трех часов. У нее достаточно времени, чтобы подготовиться.
Она зажгла свечи и откинула покрывало, но не легла. Потом взяла две подушки, уложила их на матрац и накрыла. Отступив, она посмотрела на результаты своего труда и улыбнулась.
Подойдя к туалетному столику, она увидела себя в зеркале и остановилась. К своему удивлению, изучая свое отражение, она нашла себя молодой и красивой. Ее зеленовато-коричневое платье подчеркивало зеленый цвет ее глаз и персиковый оттенок кожи.
- Ты не должна льстить себе, - предупредила она свое отражение.
Она ясно видела свои недостатки - длинноватый нос, широкий рот, волосы такой черноты, словно их подкрашивали ваксой. Нет. Она должна отказаться от надежды привлечь мужчину, который ей нравится. Что же касается остальных, мужчин с куцым умом и стремлением к деспотизму, они ей не нужны!
Такое суждение смыло расстройство ее последних часов. Почувствовав себя гораздо лучше, она взяла стул и перенесла в угол, где китайская лакированная ширма укрывала умывальник. Когда она убедилась, что может отсюда видеть кровать и камин, то прошлась по комнате, потушив свечи, кроме двух - одной у постели, другой на каминной доске. Потом вернулась к выбранному ею месту и уселась спиной к стене, твердо водрузив очки на переносице.
Она услышала, как часы пробили три, потом четыре. Усталая, замерзшая, она заставила себя не спать, пока часы не пробили половину пятого. Усталость победила ее волю, и голова ее упала на грудь.
Как только он убедился, что она крепко заснула, он прошел в комнату. Когда он взял ее на руки, чтобы отнести в постель, она, как ребенок, прижалась щекой к его плечу и пробормотала:
- Кто вы?
- Друг, - тихо сказал он ей на ухо.
Она крепче прижалась к его груди, бормоча:
- Друг.
"Бедная леди Джулианна", - подумал он, слегка удивленный. Она надеялась подловить его с помощью своей незамысловатой уловки, но сон оказался сильнее ее. Она не могла знать, что он наблюдал за ее приготовлениями, или что он был рядом с ней в Большом зале, наслаждаясь ее молчаливым обществом. Она не знала, что он хотел показаться ей там, но преодолел это искушение. Не знала она и того, что начинает занимать все его мысли, что нежность, которую он испытывает к ней, оказывается самым тревожным и опасным чувством, какое он когда-либо испытывал.
Он бесшумно пересек комнату и осторожно уложил ее на постель. Она что-то пробормотала во сне, протестуя, когда он отпустил ее. Он склонился над ней, снял очки и положил их на ночной столик. Потом пальцами загасил свечу, оперся на колено и начал расстегивать ее платье.
Она зашевелилась, и он почувствовал, как напряглось ее тело.
- Кто там? - спросила она.
- Время спать, дорогая, - тихо ответил он и погладил ее щеку. - Позвольте мне раздеть вас.
Она взяла его руку своими ладонями и прижала к своей щеке.
- Тепло, - пробормотала она.
Он замер, ожидая, что она сейчас откроет глаза. Но она не проснулась. Уже через несколько секунд стало ясно, что она погрузилась в еще более глубокий сон.
Действуя быстро, но с величайшей осторожностью, он кончил расстегивать платье и стянул его с ее плеч. Как все мужчины, он всегда поражался обилию одежды у женщин. Самая последняя проститутка обязательно носила корсет и по крайней мере четыре юбки. Леди Джулианна была поскромнее. Но когда он стянул с ее бедер четвертую юбку, у него возникло искушение взять ножницы и просто разрезать все остальные. Но в конце концов она оказалась только в нижнем белье, корсете и штанишках.
В мерцающем свете свечи, стоявшей на камине, он обратил внимание, что ее белье вполне соответствует ее девичьей скромности. И эта скромность разожгла его воображение. Он ласкал ее и целовал, но до сих пор не видел того, что скрывается под этим строгим белым нижним бельем. Теперь он может позволить себе такое удовольствие.
Он осторожно развязал шнурок нижней рубашки и снял ее. Еще один момент - и он снял корсет. Открывшийся ему вид заставил кровь хлынуть горячей волной к его члену. Ее освобожденные груди лежали налитые и гордые. Свет свечи окутывал их янтарным цветом, соски выглядели затененными розами. Не в силах остановиться, он коснулся ее кончиками пальцев. При этом прикосновении она вздохнула и поджала ноги, зажав его руку между своей грудью и простыней.
Долгое время он не отнимал своей руки. Джулианна была такой теплой, мягкой и полной жизни!
Он ощущал, как бьется ее сердце. Большим пальцем он поглаживал ее сосок. Наслаждение становилось непереносимым, и он убрал руку. Однажды он позволил себе большее, не зная, что она девственница. Теперь он не мог, даже в своем раздвоенном сознании, воспользоваться своим преимуществом.
Он прикрыл ее простыней и растворился в темноте, из которой появился и из которой решил не возникать более никогда.
- Что мучает этого парня? Почему он не остался с нею?
- Вы удивляете меня, мадам, разве не вы считали их встречи скандальными?
- А они и являются скандальными. И все же, как вы думаете, что тревожит его все это время?
- Вероятно, он играет с ней. Говорю вам, я не был уверен в правильности того, что между ними происходит, с самого начала. Мы не должны были вмешиваться в это дело.
- Каким вы становитесь скучным. Можно подумать, что вы после всех этих лет стали трусом.
- Храбрый человек тот, кто умеет смотреть, что у него за спиной.
- Похоже, что вы почти напуганы, капитан.
- Я осторожен, милая, просто осторожен. Где девушка?
- Спит и видит сны.
8
Накануне поста Джулианна присутствовала в церкви на более длинной, чем обычно, службе.
"Он не появился!" Эта мысль стучала в ее голове сто раз с той минуты, как она проснулась в собственной постели. Это было три дня назад. И в последующие ночи ее "друг" не появлялся. Наверное, это был просто сон. Она испытывала здоровый скептицизм по поводу существования привидений. Они могли существовать или не существовать. Но какое они имели отношение к ней?
Должна ли она рассказать обо всем отцу Поллоку? Если она задержится после церковной службы и расскажет, что ее посещает привидение, каковы могут быть последствия? Лет двести назад ее могли объявить ведьмой, изгнать из церкви или, возможно, даже сжечь. Но сейчас были другие времена. Теперь не сжигают на кострах людей, которые признались, что общаются с прислужниками дьявола, их просто отправляют в сумасшедший дом.
Читавший свою бесконечную проповедь отец Поллок внезапно остановился. Джулианна повернула голову и увидела мужчину, стоящего у стены и глядящего на нее. Его взгляд был как укол булавки, острый, пронзительный и неприятный. Она не знала, кто это, но догадалась. Люди, работающие в шахтах, имеют землистый цвет лица, который сразу выдает, что они проводят свои дни без солнца и свежего воздуха. У него было длинное лицо со впалыми щеками, которое он не брил несколько дней. Его непричесанные волосы свисали на лоб. Она заметила, что он засунул в рот большой палец и начал его сосать, потом вынул изо рта. Ухмыляясь, он облизал палец, наклоняя голову в ее сторону.
Потрясенная, ужаснувшаяся и рассерженная, она отвернулась. То, что он сделал, выглядело непристойно и предназначено было специально для того, чтобы оскорбить ее. Кто этот человек? Почему он выбрал ее? Часть ответа она знала. Она была из семьи Кингсбладов, единственным бастионом аристократии в этой церкви. Рядом с ней не было ни одного мужчины. Она пришла в церковь одна.
Ей хотелось тут же уйти из церкви, но это было невозможно.
Только когда был спет последний гимн, Джулианна позволила себе посмотреть в сторону насмешника, но он исчез… Она сошла с церковных ступенек и пошла по дороге к Блад Холлу, вежливо улыбаясь тем, кто попадался ей на пути. Все время она выглядывала мужчину, который оскорбил ее в церкви.
Когда она приблизилась к небольшой роще по одну сторону дороги, она и думать забыла о привидениях, о грубиянах или непристойных мужчинах. И тут она увидела одинокую фигуру, идущую по открытой пустоши. Она сразу же узнала его. Его нельзя было не узнать даже на расстоянии. Джош Тревелин.
Ее нервы напряглись, она замерла. Конечно, он не тот человек, с которым она боялась встретиться после церковной службы, но Джош мало чем от него отличается. Они не переносят друг друга с того дня, когда она обвинила его в воровстве. И вот теперь судьба их свела на пустынной дороге. Она уже собиралась двинуться дальше по дороге, когда ее остановил мужской голос:
- Здрасьте, леди Кингсблад. Или это только женщина, которая корчит из себя аристократку?
Она догадалась, кто это, раньше, чем обернулась. Это был тот самый шахтер, который оскорбил ее в церкви. Он разглядывал ее, выйдя из тени деревьев. Он смотрел на нее пронзительным, оценивающим взглядом, который заставил ее занервничать.
- Разве я тебя знаю?
- Нет, но это можно в любой момент изменить, дорогуша.
Джулианна не стала притворяться, что не поняла его, и сказала:
- Прощай.
Она была удивлена, когда он ступил на дорогу и преградил ей путь.
Был воскресный полдень. Неужели он не понимает, что в любую минуту на дороге может появиться кто-нибудь? В надежде на это она подняла голову, чтобы увидеть Тревелина. Мысль о его обществе оказалась неожиданно привлекательной. Но мужчина, стоявший перед ней, двинулся, загораживая ей вид и хватая за плечи:
- Нам нечего бояться, красотка. Здесь только мы с тобой и тень от деревьев, которая скроет нас, когда мы будем наслаждаться друг другом.
- Отпусти меня! - потребовала Джулианна, разгневанная тем, что голос ее звучит так испуганно.
Однако у него были сильные руки, а она, как ей всегда казалось, совсем не походила на амазонку. Он быстро и легко оттащил ее прочь с дороги, хотя сопротивлялась она изо всех сил.
- Пошли, - сказал он вкрадчиво. - Только ты и я будем знать, что случилось. Я видел тебя в церкви, ты выглядела такой приличной, но в твоих глазах появилось что-то, когда ты заметила меня. "Вот женщина, которой нужен мужик", - сказал я себе. Я знаю, как болит, когда хочешь получить то, что желаешь, в постели или на дороге. Я освобожу вас от этой боли, леди. Вот увидите.
Джулианна поборола желание закричать, ибо не верила, что он хочет сделать с ней что-то, кроме как напугать. Она подумала, что ни один мужчина не станет насиловать женщину на открытой дороге. Это немыслимо. Но когда он прижал ее сопротивляющееся тело к себе, впился своим ртом в ее рот, она поняла, что ошибается.
Она ощутила его вонючее дыхание, и ее почти стошнило. "Он задушит меня", - подумала она в ужасе. Он разорвал ее плащ и добрался до корсажа, она услышала, как рвется материя, и ощутила боль от того, что его грубая рука сжала ее грудь. Она закричала и стала бить его по руке. Не обращая внимания на ее протесты, он впился в ее рот. Джулианна, разъяренная, ударила его по уху. Бормоча проклятия, он ударил ее по лицу, разбив ей губы и сбросив очки.
Неожиданно она услышала, как кто-то бежит к ним и… мужской крик. Еще через мгновение Джулианна оказалась свободна, потому что насильника оторвали от нее. Это произошло так быстро, что она потеряла равновесие и упала на траву. Она услышала удар кулака по телу, крик боли и новые звуки драки. Девушка в изнеможении села, чтобы разглядеть, кто пришел ей на помощь, но шляпа соскользнула и закрыла ей лицо. Когда она водрузила ее на место, драка закончилась. Мужчина, напавший на нее, лежал на спине. Над ним стоял с поднятыми кулаками Джош Тревелин.
Ругаясь, мужчина встал на ноги. Зло глянув на Джулианну, насильник бросился бежать.
В первое мгновение Джулианна чувствовала только облегчение. Сердце у нее дико колотилось, и перехватило дыхание. Когда рука мягко коснулась ее плеча, она вскочила на ноги.
- Вы в порядке?
- Да, - ответила она, осознав, что это Джош дотронулся до нее. - Да, да, я в порядке!
Отвернувшись от него, она сглотнула, почувствовав вкус крови во рту, и натянула плащ на свое полуобнаженное тело.
- Я потеряла свои очки. Ты можешь найти их?
Как только он отвернулся и отправился на поиски, она вытерла кровоточащий рот. Он тут же вернулся, два грязных сапога оказались в поле ее зрения.
- Я нашел их.
Он уронил ей на колени разбитые стекла и покореженную оправу.
Джулианна в отчаянии смотрела на разбитые очки. Когда девушка подняла глаза на Джоша, то не могла даже как следует разглядеть его, поскольку он стоял против солнца. Его шляпа была надвинута на глаза, а воротник поднят, поэтому разглядеть его лицо было почти невозможно.
- Спасибо, Джош. Мне повезло, что ты успел прийти на помощь.
Он пожал плечами:
- Не мое это дело говорить вам, но тот человек неподходящая компания для вас.
- Компания? - вырвалось у Джулианны. - Я никогда раньше его не видела! - Она оглянулась вокруг. - Куда он пошел?
Джош посмотрел вдоль дороги, по которой она пришла, и сказал с некоторым удовлетворением в голосе:
- Лечить больную голову.
- Ты должен был задержать его, - с возмущением сказала Джулианна. - Я хочу отдать его в руки властей.
- Так бы и сказали.
Он протянул руку, напоминая тем самым Джулианне, что она сидит на траве. Она приняла его руку и нашла ее теплой и твердой, но, к ее удивлению, не натруженной, как бывает у рабочих. Она заметила, что это была умелая и нежная рука, и сама удивилась, откуда ей пришла в голову такая мысль. Она встала на ноги и принялась приводить в порядок одежду. С облегчением она обнаружила, что корсет порвав только в одном месте и вряд ли это заметят, если им попадется кто-нибудь на пути в Блад Холл. Она поправила платье, пригладила волосы, отряхнула траву с юбки и повернулась к Джошу. Он стоял так близко к ней, что ее рука задела его руку. Она взглянула прямо ему в глаза.
На этот раз в его синих глазах не было ни насмешки, ни враждебности. Они казались пустыми, словно он намеренно старался, чтобы в них не было никакого выражения, но что-то затронуло ее сердце, и она почувствовала, что краснеет.
- Почему ваша светлость оказалась на дороге?
- Я возвращалась из церкви, - холодно ответила она.
- В одиночестве? - В голосе его звучал скептицизм.