- Ну, и где он, сундук? - нетерпеливо спросил Костя.
- Нет его, - просто ответил смотритель.
- Как это?
- Точнее, сундук есть, а золота в нем нет. Костя расстроился:
- Как? Не понял. А у кого золото?
- У него, у этого оборотня в погонах, с которым ты сегодня общался, у Марукина. Я ведь чего на тебя набросился, Костяш. Я думал, это ты ментам место продал.
- Так значит, пока я его ждал… - понял Костя.
- Да, он нас опередил! - подтвердил его подозрения смотритель. - Марукин этот, безо всякого взрыва, без мины и без навороченной техники, вытащил на берег наш с тобой сундук.
- Это точно был он? Я же видел его в милиции.
- Тут уж одно из трех - или их, Марукиных, двое, или у нас что-то с глазами.
- Ты же сказал - одно из трех, - напомнил Костя.
- А третье состоит вот в чем. Он успел все провернуть на берегу, а потом поехал в милицию.
Костя посмотрел на часы:
- Точно! Я столько времени, как дурак привязанный, ждал его в отделении!
- А он специально привязал тебя повесткой, чтобы задержать до своего прихода и не дать прийти ко мне на помощь, - объяснил смотритель.
- Сундук - это точно его работа? - спросил Костя.
- Костя, на зрение я никогда не жаловался! - ответил смотритель. - И еще. Он должен был где-то спрятать содержимое сундука прежде, чем приходить в милицию.
- Вспомнил! - воскликнул Костя. - Я видел, куда он спрятал наши золотые монеты…
- Куда? - заинтересовался смотритель.
- В сейф в своем кабинете.
- Как это? Не может быть!
- Я видел, как он положил в сейф черный пластиковый пакет, такой, в каких мусор выбрасывают.
Смотритель хлопнул в ладоши:
- Аи да Марукин! Аи да молодец! Здорово, гад, придумал! Это же надо - прямо у себя в кабинете спрятать мое золото. Ментам же в голову не придет искать у себя под носом!
Костя кивнул. Смотритель посмотрел на него долгим взглядом. Костя понял, о чем он думает.
- Только учти, я ментовку приступом брать не согласен, - сказал Костя.
- Да и я туда возвращаться не собираюсь. Мы придумаем что-нибудь более интересное, - пообещал смотритель.
- Что ты задумал?
- Пока еще ничего.
- Я по глазам вижу, что задумал.
- Глаза, Костяш, это зеркало души. А для меня собственная душа - потемки.
Костя ему не верил:
- Это не душа темнит, а ты.
- Да я, правда, еще не все придумал! - признался смотритель. - Но я обязательно встречусь с Марукиным. В то время и в том месте, которое указано в записке.
- Только я не понимаю. Если золото уже у него, зачем же ему встречаться с тобой?
- Он хочет меня грохнуть, - как-то очень буднично сказал смотритель. - Вот зачем. И тебя тоже.
- За что, интересно, меня-то Марукин хочет грохнуть? - спросил Костя. - Тебя - понятно. Ты ему больше не нужен.
- И ты ему также не нужен. Ненужных свидетелей убирают, Костяш, - добрым голосом сообщил смотритель. - Меня он убьет - еще и лишнюю звездочку на погоны прицепит. А ты… можешь помешать. Лихо, конечно, устроился парень: и золото все себе заграбастать, и звездочку получить. Как говорится - и на елку влезть, и иголками не уколоться.
Костя испугался:
- О, нет, я в такие игры играть не хочу.
- Я вижу и знаю, Костя, что ты другой. Не такой, как я. Но не переживай. Я тоже не играю теперь в игры, связанные с риском для жизни. Тобой я рисковать не буду, точно! Уже детьми своими родными рисковал, хватит.
- И что - ты дашь ему себя грохнуть?
- Я-то? Да ты меня, что, плохо знаешь? - ответил смотритель вопросом на вопрос.
- Не тяни, говори, что задумал.
- Я сам его убью.
- Какой смысл убивать Марукина? - спросил Костя. - От этого золото к нам в руки не попадет!
- А ты думаешь, он живой добровольно его отдаст? - язвительно спросил смотритель.
- Ну, с мертвого взять золото еще меньше вероятности.
- И то правда, - хохотнул смотритель. - Нейтрализовать этого гада - полдела. Целое дело - вернуть то, что нам с тобой принадлежит по праву.
- Тебе принадлежит, - осторожно поправил Костя.
- Ладно, Костяш. Какие счеты! Мне все равно, кроме тебя, делиться не с кем!
- Тогда давай думать логически. Мертвый Марукин золото не отдаст, а живой не отдаст его добровольно. Значит, должен быть способ заставить его сделать это.
- В правильном направлении мыслишь, товарищ, - похвалил Костю смотритель и дружески хлопнул его по плечу. - Да, Костяш, ты прав. Убивать Марукина невыгодно. Во-первых, мне нужны сначала от него ценности, а потом уже… я могу жаждать крови.
- А ты что, жаждешь крови?
- По правде говоря, нет, - признался смотритель. - Хотя, когда я в первый момент перед пустым сундуком стоял, мне хотелось одновременно и придушить его, и пристрелить.
Костя засмеялся.
- Что смешного? - обиделся смотритель.
- Я представил, как ты Марукина душишь и пристреливаешь одновременно.
Смотритель тоже засмеялся:
- В общем так, Костяш, тебе не обязательно наблюдать за реализацией моих кровожадных и корыстных планов. С Марукиным я разберусь сам, без тебя. Надеюсь, ты мне доверяешь?
- В каком смысле?
- В смысле, что я не смоюсь с монетками, когда вытрясу их из нашего Буратино?
- Надеюсь, - сказал Костя. - Надеюсь, что я тебе еще пригожусь, Макарыч.
- Да и я к тебе уже привязался, Костяш, - с теплотой отозвался смотритель. - Ты знаешь что? Иди ка отдохни к родителям, к Катерине своей…
- А если не получится то, что ты задумал? - у Кости дрогнул голос.
- Имеешь в виду, если он - меня? Костя кивнул.
- Тогда… - смотритель порылся в карманах и достал ту единственную монетку, которую он нашел после отъезда Марукина, - вот, это единственное, что у меня осталось от того сундука. Не деньги, конечно, но память обо мне у тебя будет.
Костя взял монетку.
Как ни тяжело было Буряку приходить в свой бывший кабинет, но интересы дела все-таки привели его туда. Марукин не обрадовался визиту следователя.
- Что-то забыли, Григорий Тимофеич? - ехидно поинтересовался он.
- Нет, я к тебе по делу, - сказал Буряк и тут же поправился. - То есть, к вам!
- По делу? Уж не по тому ли делу, от которого вы по-прежнему отстранены? - хмыкнул Марукин.
- Нет, я пришел кое-что выяснить, так сказать, неофициально, - сказал Буряк, не обращая внимания на ернический тон Марукина.
- Хорошо, попробую помочь вам, тоже неофициально, - согласился Марукин. - Я вас слушаю.
- Зачем вы вызывали к себе Константина Самойлова? - спросил Буряк и, видя, что Марукин отвел глаза, добавил: - Вы, конечно, можете не отвечать, Юрий Аркадьевич, но мне интересно, поскольку…
- Знаю, знаю… - закивал головой Марукин. - Он сын вашего друга.
- Совершенно верно.
- Его визит был необходим для расследования дела по побегу Михаила Родя, - официальным тоном сообщил Марукин.
- Вы подозреваете в чем-то Костю? - поинтересовался следователь.
- Подозревал. Помнишь, Григорий Тимофеевич, ты мне говорил про протекторы от "Волги" недалеко от места побега?
- Как же, как же, помню, - Буряку не понравилось, что Марукин перешел с ним на "ты".
Марукин этого не заметил и продолжал:
- Так вот, машина его отца была замечена на посту инспекции дорожного движения на интересующей нас территории. Именно в тот день, когда из-под стражи во время следственного эксперимента сбежал Михаил Родь.
- Надо же! А впрочем,… да, да, я несколько раз замечал, что Костя Самойлов всегда находится рядом с делом, которое пахнет керосином, - согласился Буряк.
- Давно замечал? - уточнил Марукин.
- Да, хотя прямых улик против него никогда не было. И друзья у Кости сомнительные. Тот же Лева, например, владелец ресторана.
Марукин решил получить побольше информации о Косте:
- И как ты можешь охарактеризовать Константина? Буряк задумался и потом сказал:
- Странный парень. Иногда он мне кажется одержимым какой-то сумасшедшей идеей, но не всегда эта идея хороша, на мой взгляд.
Но у Марукина были свои виды на Костю и он решил его защитить:
- То, что он оказывается рядом с какими-то странными событиями, скорее всего, его личное невезение.
Следователь был с ним не согласен:
- А протекторы от "Волги"?
- Проверил, - сообщил Марукин. - Парень действительно ездил туда гулять со своей подругой. Но в целом он чист. В одном ты прав - друзья у Кости подозрительные. Лева, например, уже объявлен в федеральный розыск.
- А Костя, вы говорите, чист? - переспросил следователь.
- Не беспокойся, Григорий Тимофеевич, - бодро заявил Марукин, - от меня никто не уйдет безнаказанным!
- Подожди, Юрий Аркадьевич, еще, как говорится, не Юрьев день, - засомневался Буряк.
- Ты на что это намекаешь? - обидчиво спросил Марукин.
- А на то, что пока не поймал Родя и тех, кто бежать ему помогал, не засоряй атмосферу саморекламой.
Марукин сдержал удар и пошел в атаку:
- Это ты по себе, что ли, судишь, Григорий Тимофеевич? Помнится, грозился: от меня Родь не уйдет, я его к ногтю!..
- Да, и по себе сужу тоже, - неожиданно согласился Буряк. - Вроде и опыт у меня приличный, и рассчитываю все. Ан нет! Противника нельзя недооценивать.
- Понятно, понятно… Только - знаешь, что я тебе скажу, Григорий Тимофеевич? Ты пришел и спросил у меня про Костю неофициально. Так вот - пообещай, что никаких неофициальных и параллельных расследований ты устраивать не будешь. А то…
- А то - что? - следователь заглянул Марукину в глаза.
Тот не смутился и продолжал:
- А то от обиды, что тебя отстранили от дел, наломаешь таких дров!
Следователь с трудом взял себя в руки:
- Если вы хотите, Марукин Юрий Аркадьевич, чтобы я не затевал параллельных расследований и не наломал дров, то позвольте участвовать в вашем, официальном расследовании. На правах, так сказать, бесплатного и добровольного помощника.
- Не могу, - развел руками Марукин. - Чего не могу, того не могу.
- Да чего ты не можешь?
- Не могу допустить тебя до дел. Я и тайны следствия-то тебе раскрываю, так сказать, по доброте душевной, - улыбнулся Марукин.
* * *
Женя позвонил Буравину и сообщил о том, что Алеша прыгнул за борт и вернулся на берег. Буравин сначала даже не понял о чем речь:
- Что? Что ты сказал?
- Я сказал, что Лешка вернулся на берег! - повторил Женя.
- Почему? Что случилось?
- Он поплыл Машу спасать! Она прыгнула в воду, хотела его вернуть… и прыгнула первая… Маша хотела догнать судно!
- Не может быть! Это точно? - не верил Буравин.
- Так точно, босс! - отчеканил Женя.
- С ними все в порядке?
- Так точно. Целы-невредимы и, кажется, счастливы.
- А про счастье ты как понял? - поинтересовался Буравин.
- В бинокль видел! Они целовались на берегу! Буравин облегченно вздохнул:
- Ну слава Богу. Счастливого пути тебе, Женька! Буравин отключил связь и улыбнулся: все вышло так, как хотела Полина.
* * *
Ксюха проводила Женю и, печальная, шла домой. Работы нет, муж ушел в плавание, впереди долгое ожидание. Все не так, как хотелось! От этих мыслей ее отвлек звукорежиссер Вадим.
- Ты чего такая убитая? - спросил он ее.
- А отчего мне веселиться? Работы нет, муж ушел в плавание, - пожаловалась Ксюха.
- Так ты еще не знаешь последних новостей? - изумился Вадим.
- Мне не интересны никакие новости и события, кроме собственных. И ничего я знать не хочу.
- Ксюха, балда, все же так клево! - радостно сообщил Вадим.
- У кого клево, а у кого и не очень! Но Вадим просто сиял:
- Точно, точно, ты еще не в курсе! Значит, я буду первым, кто сообщит тебе сногсшибательные новости!
- Вадим, извини, но…
- Никаких но, - перебил Ксюху Вадим. - Пойдем срочно в ближайшее кафе, закажем по чашке кофе и… я тебе такое расскажу! Закачаешься.
- Вадим, ты что, глухой? - рассердилась Ксюха. - Никуда я не хочу идти и слушать ничего не желаю.
Вадим настаивал. Женское любопытство взяло верх - и через несколько минут Ксюха уже сидела с Вадимом за столиком в кафе.
- Ну, вещай. Хватит уже интриговать! - поторопила она.
- Ты знаешь, что вчера было после твоего ухода? Не сразу после эфира, а два часа спустя? Люди как будто очнулись от шока…
- А я думала, что, напротив, повергла публику в шок, - усмехнулась Ксюха.
- Я и говорю. Сначала все были в шоке, потом очнулись и стали звонить. Звонков было немыслимое количество, линия не выдерживала, весь город пытался прорваться на нашу радиостанцию!
- Вашу радиостанцию, - поправила его Ксюха. - Я там больше не работаю, забыл?
- Не забыл! - Вадим продолжал радоваться. - Ты больше не работаешь в том качестве, в котором работала раньше, но…
- И поэтому мне малоинтересно то, что происходило после моего ухода, - заявила Ксюха.
Вадим замолчал и стал пить кофе, хитро поглядывая на Ксюху. Она не выдержала и сказала:
- Ладно, сдаюсь, интересно. Ругали?
- Да ты что, наоборот! - оживился Вадим. - Все только и говорили, что программа "супер", даже из городского отдела культуры звонила тетка, сказала, что наконец-то мы выходим на столичный уровень работы.
- Так и сказала? - обрадовалась Ксюха. - А какая тетка?
Не помню! Помощник мэра по вопросам культуры и спорта, что ли. Визитки по телефону она не прислала. Но сказала: "Побольше бы таких эффектных программ!"
- Я тебе не верю, - покачала головой Ксюха. - Мне программный директор четко сказал: на выход, девочка.
- С того момента, Ксения Комиссарова, все изменилось. И изменилось кардинально. Теперь ты - звезда! Там тебя ждет уже целая очередь гомосексуалистов, проституток, наркоманов, несчастных мужчин и брошенных женщин…
- Не поняла, зачем?
- Они все хотят рассказать свою историю в твоем шоу, - объяснил Вадим.
- Бред какой-то, - передернула плечами Ксюха.
- Не бред, детка, а твой звездный час. Ты же мечтала об этом! И вернешься ты на радио уже в другом качестве, с другим окладом!
- Когда вернусь? - не поняла Ксюха.
- Да сейчас вернешься, сейчас! - радостно завопил Вадим. - Допила кофе? Тогда чего сидим, кого ждем? Пойдем быстрей!
- Нет, не пойду, - Ксюха не разделяла эйфории, охватившей Вадима.
Вадим, уже поднявшийся, чтобы уходить, снова присел на стул:
- Не понял. Почему ты не хочешь вернуться на радио?
- Потому что мне не нравится все это.
- Не нравятся живые откровения в живом эфире? - уточнил Вадим.
- Вот именно. Думаешь, мне было приятно устраивать такое? Я ведь хотела подруге своей помочь. Чтобы она узнала всю правду о кознях, которые против нее другая девушка строила. И чтобы подруга помирилась со своим парнем.
- И что, она помирилась? - поинтересовался Вадим.
- Помирилась, но какой ценой! - грустно заметила Ксюха.
- Ценой твоей популярности, Ксюха, ценой твоего успеха! - снова взбодрился Вадим.
- Нет, нет. Это было непорядочно и непрофессионально, - не согласилась с ним Ксюха.
- Наоборот. Это говорит о твоей победе как хорошей журналистки.
- А как же профессиональная этика?
- Вот по этому поводу я тебе не советую париться, - посоветовал Вадим. - Все журналисты циники, ты же знаешь. Сейчас у подруги твоей все в порядке, значит, и другим людям ты сможешь помочь. Так же, таким же способом. Только по их добровольному согласию, понятно?
- Не очень.
- Хорошо, подойдем с другой стороны, - вздохнул Вадим, пытаясь втолковать Ксюхе с его точки зрения очевидное. - Тебе зарплата хорошая нужна?
Ксюха пожала плечами:
- У меня муж сейчас ушел в плавание. Должен денег привезти.
- Вот. Женька твой заработает кучу бабок и вернется. А тебе сейчас самое время подумать о себе, о своей карьере. Ты же не хочешь просидеть всю жизнь в тени своего мужа-моряка?
- Нет, вообще-то, - призналась Ксюха. - Я женщина самостоятельная.
- И независимая, правильно. Так что, давай, не капризничай, идем! - Вадим снова встал.
- Хорошо, я подумаю, - сказала Ксюха, не двигаясь с места.
- Только не тяни, можешь упустить момент, - посоветовал Вадим.
- Вадик, я должна серьезно подумать о том, хочу ли я делать такую программу, - очень серьезно сказала Ксюха.
Maшa и Алеша уже были у Маши дома и сушились после своего неожиданного заплыва навстречу друг другу. Их мокрая одежда была развешена на протянутых через всю кухню бельевых веревках. Зинаида согрела чай, а Сан Саныч принес кое-что покрепче и понадежнее от простуды. Зинаида, понимая, что все закончилось хорошо, тем не менее, не преминула высказать Маше свои претензии:
- Ну ты даешь, Маша, у всех на глазах сиганула с причала в воду! Как ты решилась на такое?
- А я, бабушка, в тот момент боялась только одного, - улыбаясь, объяснила Маша, - того, что Алеша уйдет и больше мы с ним не увидимся.
- А я как увидел Машу в прыжке - у меня сердце тоже куда-то прыгнуло и кувыркнулось… - подхватил ее рассказ Алеша.
- Сейчас-то на месте? - засмеялся Сан Саныч.
- Вроде да. Но еще кувыркается…
- Все равно, - стояла на своем Зинаида, - прыгать в воду - это же уму непостижимо.
- Эх, Зинаида, - мечтательно сказал Сан Саныч, - а я думаю… вот если бы ты так, по молодости. За мной - прыг в воду?
- Саныч, ты что? Я - в воду? - у Зинаиды округлились глаза.
- Ну да, - подтвердил Сан Саныч. - Я бы, возможно, тогда и не мотался всю жизнь по морям.
- Еще чего не хватало! Фокусница я тебе, что ли? А насчет морей ты не ври. Даже если бы я ласточкой полетела, ты все равно от меня в море сбегал бы, - Зинаида с умилением посмотрела на Машу и Алешу. - Ну, что ж теперь делать с вами, голубками влюбленными?
- Скорей, мокрыми курицами, - улыбнулась Маша.
- А что с нами надо делать? - спросил Алеша. Сан Саныч подмигнул Зинаиде, и та кивнула:
- Ладно, так и быть. Не буду чинить препятствия.
- Вот молодец! - порадовался за молодых Сан Саныч.
- Перебирайтесь в Машину комнату, живите вместе. Раз у вас такая любовь сумасшедшая! - сказала Зинаида.
- Не сумасшедшая, Зина, а настоящая, - уточнил Сан Саныч.
- Спасибо, конечно, Зинаида Степановна, но я, наверное, откажусь, - сказал Алеша, - я считаю, что все-таки женщина должна идти в дом к мужу, а не наоборот.
- Вот как? - поджала губы Зинаида.
- Отпустите Машу ко мне, - попросил Алеша. У нас и места больше. А?
Зинаида даже растерялась:
- Отпустить? Когда?
- Прямо сейчас! - решительно потребовал Алеша.
- А как Борис к этому отнесется? - спросил Сан Саныч.
- Не беспокойтесь, отец нас поймет.
Поскольку молодежь уже приняла решение, то старики не стали возражать. Маша и Алеша стали собирать чемоданы.
- Вот, сначала ты с этими чемоданами на чердак приехал, теперь я с ними же к тебе переезжаю. Дальше куда поедем, Алешка? - спросила Маша, складывая вещи.
- Дальше - только в собственный дом! - уверенно ответил Алеша.