Он сжал челюсти от боли.
- Я слышала, что ты направилась сюда, - продолжала Лейла, - и пришла к тебе. Ты же не заставишь королеву ждать, не так ли?
- Я… я…
- Нет. Ты этого не сделаешь.
Черт. Джейн не должна была давать возможность Лейле указывать ей, проявляя недостаток воли. Его единственный шанс побега умирал с каждой прошедшей секундой.
- Лейла, нет. Я…
- Твоя бедная измученная головка еще не оправилась после твоего падения, не так ли, дорогая? Но я знаю, что ты будешь делать, если тебе нравится твоя шкурка. Стража, - позвала Лейла.
Джейн дергала свои пальцы, явно взволнованная.
– Я…я… В этом нет необходимости. Я не хочу быть выпоротой, но мне действительно нужно…
Двое вооруженных охранников появились из-за угла и остановились позади принцессы Лейлы. Они смотрели строго вперед в ожидании приказа.
Если они коснутся Джейн, Николай выпотрошит их. Он перегрызет им глотки и плюнет на их трупы. Свирепость его мыслей должна была удивить его. Джейн здесь с одной целью, и удастся его побег или нет, но ее не посмеет тронуть никто в Дельфинии. Но Николай не был удивленным. Ничто не могло остановить его хладнокровного нападения на этих людей. Джейн – его. Его спасительница, его шанс. Только его. Ничья больше.
Пока он не оставит ее.
Он прикусил язык так сильно, что почувствовал вкус собственной крови.
- Наденьте намордник и отведите его в мои комнаты, - велела Лейла, и он несколько расслабился. Стражники пришли не за Джейн. – Мы с сестрою должны встретиться с королевой.
- Нет, - проворчал Николай, прежде чем смог остановить себя.
- Нет? – Лейла, удивившись, перевела на него свое внимание. Она зажала в своих толстых пальцах часы, висящие на ее шее. – Ты смеешь отдавать приказы, раб? Мне?
- Одетта останется. – Джейн может обмануть слуг и сестру, но Дама Червей не будет столь доверчива. Она, как никто, знала настоящую Одетту. Джейн с ее странной речью будет разоблачена. Ее убьют до того, как Николай сможет воспользоваться ею.
Сердце… сжалось.
Разжалось…
Лейла заколебалась.
– Ты хочешь попытаться убить ее снова. Вот почему ты хочешь, чтобы она была здесь. Я это знаю. Вот почему ты делаешь вид, что желаешь ее.
Он провел языком по своим клыкам.
– Я хочу трахнуть ее. Вот почему я хочу, чтобы она была здесь.
Джейн снова покраснела.
- Ты… ты лжешь, - запнулась Лейла. – Ты ненавидишь ее. Ты не хочешь ее.
- Я ее жажду.
Тяжелое напряженное молчание. Быстрым движением Лейла подошла к Джейн и обняла ее за талию.
– Не слушай его. Он скажет что угодно, лишь бы получить второй шанс навредить тебе. Идем. Я буду защищать тебя.
- Нет! – Джейн вырвалась из объятий Лейлы и сердито посмотрела на стражников. – Заберите Николая в мои покои, но без намордника. И скажите м-матери, что мне нужен отдых. Я поговорю с ней позже.
Лейла побледнела, когда люди ринулись действовать. Через несколько секунд петли заскрежетали, и дверь в клетку Николая распахнулась. Быстрые шаги, и ключ вставлен в замок цепи, приковавшей его к стене.
Его облегчение было ощутимо.
- Но… но, Одетта. Ты подвергаешь себя опасности, - сказала отчаянно Лейла.
– Я. Сказала. Он. Мой. Повторять не буду.
Не те слова. Заявление "он – мой" ударило по нему, пробуждая в нем дикое животное. Он ее, он принадлежал ей, и она станет его, прежде чем он покинет ее, она будет его независимо от последствий. Снова и снова. Всеми способами, какие можно представить. Он будет пить из нее и обладать ее телом.
Его невозможно будет остановить, его не отговорить. Теперь уже нет.
Глава 4
Стражники заставили Николая лечь на кровать, пуховая перина прогнулась и растеклась под его весом. Они закрепили металлическую цепь вокруг его шеи, протянув ее к крюку на стене прямо над изголовьем кровати, затем сняли цепи с его лодыжек и запястий – остались лишь наручники, прикрепленные к прикроватным столбикам.
Одетта приводила сюда рабов, поняла Джейн. Столбики были исцарапаны, глубокие борозды в дереве наглядно показывали сопротивление рабов. Сильное сопротивление. Сколько раз Николай подвергался такому унижению от принцессы?
По крайней мере, он не пытался укусить охранников, и они не пытались навредить ему, так что Джейн не пришлось заступаться за "раба", вызывая подозрения. Она и так уже почти чувствовала над головой мигающую неоновую вывеску: самозванка.
Слава Богу, Лейла не поняла этого. И эта принцесса не была отвратительной? Низенькая, приземистая, с бешеным характером. Серьезно. Если бы Злая-Ведьма-Страны-Оз спала с Ганнибалом Лектором, и у них родился бы ребенок, его назвали бы Лейла.
Будь внимательна к происходящему, Паркер!
Правильно! Джейн сосредоточилась. Она пораженно следила, как один из охранников вымыл Николая с головы до ног, а другой намазал его маслом.
Положив книгу на столик, она собиралась было возмутиться против их действий, но не была уверена, что "Одетта" стала бы это делать на ее месте. Так что она попридержала свой язык. Не обращая внимания на действия стражников, Николай невозмутимо молчал, но его взгляд, ох, его взгляд был прикован к ней. Его зрачки были расширены, в его радужках все еще сверкало... желание.
Ее или же ее крови? Его клыки были острыми и длинными, они демонстрировали всю глубину его голода.
Только теперь он предстал перед ней неподражаемым самцом, кровавым и задиристым, секс-идолом. Да, он был прикован, но только так его можно контролировать. Он был силен телом и разумом, и он излучал нечто, быть может, феромоны, которые заставляли ее испытывать безумное желание. Каждая клетка ее тела болела, желая познать его прикосновения. Он был самым совершенным существом, с которым ей когда-либо доводилось сталкиваться.
Видеть такого гордого, сильного человека связанным, лежащим поверх розовых кружев и оборок кровати, то, как его готовят к использованию, должно быть, именно это и стало причиной приступа боли в животе. Но она хотела его еще больше.
Она уже могла представить себе, каким он был до того, как им пришлось встретиться, могла представить, но ее разум не мог этого вынести. Он высок, почти два метра, широкие мускулистые плечи, живот, накачанный и подтянутый, и гладкая кожа цвета сливок, смешанных с кофе. Его волосы до плеч и темны, словно ночь, а его глаза лунного цвета сверкали, словно снега, серебристо-золотым блеском.
Она не видела в этих глазах свою смерть, как обещала книга. Она видела свой соблазн. Сколько раз ей уже приходилось останавливать себя от охватывающего ее желания позволить ему "пометить" себя, что бы это ни означало, просто лишь для того, чтобы почувствовать его кожу на своей? Слишком много раз. Вот почему она отскочила от него, когда он уже почти настиг ее. Она боялась реакции, боялась, что желание, которое она чувствовала, возрастет. Просто находиться рядом с ним становилось необходимым, как необходим воздух.
Та сила, что привела ее сюда, должно быть, она была причиной всего того, что Джейн чувствовала.
Хоть у него и были синяки и порезы, кровь, запекшаяся на его руках и ногах, на нем все же не было ни одного шрама. В самом деле, у него не было ни одного дефекта. Ближе всего к совершенству была узкая дорожка темных волос, спускающихся от его пупка до пояса его набедренной повязки, - и она была совершенна, как дорога в рай.
Кстати, конечный пункт этой греховной дорожки... внизу в камере, он был возбужден, и не пытался это скрыть. Он хвалился этим, привлекал внимание к своему паху. С очень веской причиной. Кроме того, в своих снах и той фантазии о нем она была лишь с человеком. И этого мужчину невозможно с кем-то сравнить. Она сомневалась, что хоть кто-то мог бы сравниться. "Огромный" было преуменьшением в случае Николая.
Когда он касался себя, двигая пальцами вверх и вниз по своему члену, ее тело ныло от боли. Она забыла все неприятности и была готова упасть на колени. Облизывая его, выпивая его до конца.
Послушай-ка, тебе пора уже нырнуть в холодный бассейн!
Наконец охранники закончили и направились к выходу. Ее приказ "Оставьте ключи!" остановил мужчин.
Один из них слегка повернулся и поклонился: "У вас есть ключи к этим оковам, принцесса".
Ах. Одетта должно быть знала это. - Ну, - сказала она, сглотнув, - падение... со скалы, вы же слышали о скале, не так ли? Должно быть, падение заставило меня забыть об этом. Вы можете, э-э-э, оставить нас.
Она махнула в сторону двери настолько величественно, насколько это было возможно. Боже, вести себя как другой человек, которым она не была и с которым никогда не встречалась, было не очень-то весело.
Дверь закрылась с мягким щелчком.
Она повернулась к своему "заключенному", сокращая расстояние между ними, и остановилась, лишь уперевшись в край кровати. Эти клыки... он мог бы взять ее яремную вену в качестве сувенира.
- Ключ в ящике столика, - сказал Николай, прерывая молчание первым. – Возьми его.
Его голос вызывал восторг. Чувственный праздник был в его тоне и оттенках. Как чувствуется резкий запах дыма. Она вздрогнула, облизав губы.
- Ты, возможно, и призвал меня или как там тебе угодно, но ты мной не командуешь. Так что послушай меня. Я достану ключ только после того, как ты расскажешь мне обо всем, что здесь происходит.
- Ты и твой "десерт". - Он посмотрел на нее, его длинные ресницы сомкнулись и скрыли от нее его уникальные двухцветные радужные оболочки.- Это шантаж.
Когда он снова открыл глаза, в его взгляде было раздражение, но там также, казалось, была... гордость.
Почему гордость? Она начала дышать глубже, наслаждаясь ароматом сандалового дерева. Который был гораздо сильнее, чем когда она видела Николая во сне или читала книгу.
- Да, это шантаж. И я не отступлю.
Жестоко, но она подозревала, что в ту же секунду, что отпустит его, он покормится, а затем помчится к двери, оставив ее без единого ответа. Он был как загнанная в угол пантера, готовая укусить и ударить. Кроме того, он не захотел говорить с ней в темнице и не стал бы, если бы она не выспрашивала у него. Так что, она будет продолжать на него давить.
- Очевидно, я рискую быть выпоротой, оставаясь здесь с тобой, - добавила она. - Ты вроде как мне должен.
- Ты не понимаешь, - прошипел он.
Она окончила среднюю школу в пятнадцать лет. Стала специалистом в восемнадцать. Затем, во время написания своей докторской, она пришла в строго засекреченное правительственное учреждение и исследовала необъяснимые способности и явления, искала способы постижения необъяснимого. Единственной причиной, по которой она ушла и сменила цель своего исследования на медицину, была необходимость вернуться домой и помочь своей матери, которой поставили диагноз "рак молочной железы".
- Я думаю, что я могу все понять, - сказала она сухо. Она уперлась руками в бедра, ткань на груди натянулась.
Его взгляд опустился на ее грудь, и его губы поджались.
- Очень хорошо. Поговорим. После того, как ты сядешь на меня верхом.
Она моргнула в чувственной реакции, ее тело сразу ответило ему, готовясь к его проникновению. "Что... почему?"
- Ты получишь то, что хочешь, - я получу то, что хочу я.
- Шантаж? - повторила она за ним, как попугай, не заботясь о том, как это прозвучало. Кровь бросилась по ее венам с угрожающей скоростью.
- Да.
Заманчиво. Так заманчиво. И, наверняка, он хочет взять верх. - Ну, я, пожалуй, воздержусь.
Кто-то же должен сохранять их отношения на деловом уровне.
- Ты влажная?
У нее перехватило дыхание в горле. Определенно, никто не может сравниться с Николаем.
Да, а какой был вопрос?
- Я...Я даже не знаю, кто ты, конечно, я не... я не могу сделать... ну, то, что ты попросил.
- Джейн. Я видел, как ты смотрела на мой член. Ты можешь. Ну же. Ты влажная?
- Да, - прошептала она, краснея. За сегодня она делала это уже множество раз. И так уже ясно, что она влажная, как и любая другая на ее месте.
- Я тверд для тебя.
Я знаю. Я о-о-о-очень хорошо это знаю.
- Это не имеет значения, - О, Боже, это еще как имеет значение. Она хотела его, представляла его твердость. Как было бы хорошо крепко обхватить его. - Я имею в виду, э, ты хочешь причинить мне боль, также как ты сделал с реальной Одеттой?
Мгновение молчания. - Одетту я ненавидел. Джейн я жажду.
Такие сладкие опьяняющие слова, имеющие все большую силу над ней, и она не могла его винить за ту похоть, что сочилась из него. Лейла тоже хотела его, хоть это и было плохо, но он не хотел эту принцессу вообще. Так, логично было предположить, что Джейн поверит, что его влечет к ней, как ее – к нему. Да, и это логично. И не только потому, что она дрожала и отчаянно хотела, чтобы это оказалось правдой.
Он может просто пытаться смягчить ее.
О, замечательно! Осадок от этой мысли напомнил ей об уродстве ее нынешней внешности. Об уродстве, которое всегда будет мешать ее счастью. Уродство, которое заставляло думать, что она не заслуживает быть счастливой. Она боролась в течение нескольких месяцев, с каждым днем все больше и больше выигрывая сражение. Сегодня она не могла продолжать это.
- Если я причиню тебе боль, ты не захочешь помочь мне, - сказал он шелковистым голосом. - Я хочу, чтобы ты помогла мне, и я совсем не глуп.
Нет, он сексуален. - Ты жестокий. Я знаю, кто ты такой.
- Да.
Его честность побила ее аргумент, прежде чем она успела его высказать.
- Ты боишься меня, маленькая Джейн?
- Может быть. Что будет, если ты укусишь меня? Или пометишь?
- Тебе понравится и укус, и метка, но я не стану этого делать, пока ты сама не попросишь. Даю тебе слово. А сейчас сядь на меня, - повторил он. - Я способен доставлять удовольствие. Давать его и забирать. Именно это мы сейчас и будем делать, здесь и сейчас. Возьми и получи удовольствие, пока мы говорим.
Попросишь... Сладкие небеса, она хотела сделать это. Потому что глубоко внутри нее, в центре своей женственности, она хотела быть с ним. Так, словно она родилась для него и только него. Или же ей было это предначертано. Но лишь интерес к его магии не давал желанию к этому человеку поглотить ее. Однако желание было столь же знакомым, как и его аромат.
- Я не сниму одежду. Или свои трусики. Мы едва знакомы. Это безумие. - Идиотка! - Я верю, что ты сдержишь слово. И мне лишь нужны ответы, - солгала она.
- Не беспокойся об этом. Я лишь хочу почувствовать тебя.
Медленно она залезла на него сверху, поставив свои колени по обе стороны от его торса. Ее платье задралось вверх, показывая ее бедра. Когда она медленно опустилась, ее лоно прикоснулось к его эрекции. Она задохнулась от этого касания. Он застонал.
Это было лучше, чем все ее фантазии. Он был горячим, таким горячим. И очень твердым.
- Поговорим, - сказала она, положив ладони на его грудь. Иначе она сделает то, что, как сказала, не будет делать – снимет свои трусики.
Он выгнулся вверх, плотнее прижимаясь к ней. Они застонали в унисон, его сердце стучало также беспорядочно, как и ее. Ей это нравилось.
Прошло немного времени. - Ты сказала, что тебе нравятся головоломки, - произнес он хрипло.
Его взгляд остановился на ее шее.
Ее пульс трепетал, как будто был рад его вниманию. - Да.
- Мы очень хорошо подходим друг другу, не правда ли?
- Да.
Боже. Как по-идиотски это прозвучало. Что, правда, то, правда. Все было просто, он был скован цепями. Она сидела на нем, на его полностью возбужденном члене. И она жаждала его до боли. Словно наркоман в ломке. Иначе, почему бы она тогда практически набросилась на вампира?
Он ждал. Когда она больше ничего не сказала, он снова приподнял свои бедра.
- Что ты хочешь узнать, Джейн?
Она потерлась об него. Случайно, сказала она себе, и лишь один раз, но и этого было достаточно, чтобы заставить ее вспотеть. - Я хочу узнать... о тебе. О том, почему ты вызвал именно меня, чтобы освободить тебя? - Ее голос был запыхавшимся, словно она поднималась на гору. Или была с хорошо оснащенным мужчиной.
- Ты никогда не говорил, - продолжила она. - Разве я похожа на принцессу Одетту?
Если это было так, то Одетта и Лейла представляли собой весьма странную картинку. Белокурая великанша и брюнетка малышка. Ревность? - Я хотела сказать, ты говорил мне, что все остальные воспринимают меня как свою принцессу.
Она потерлась еще, сильно, но медленно, так медленно, и это уже невозможно было назвать случайностью. Нужно следить за собой. - Но когда я смотрела в зеркало, я увидела там, как бы это сказать, себя.
Над его бровями выступили маленькие капельки пота от того, что он чувствовал ее, двигался вместе с ней. - Ты не похожа на нее. Вот так хорошо, продолжай делать так.
- Ну же, как работает твоя магия? – Головка его эрекции задела ее самое чувствительное местечко, и она застонала. - Почему все думают, что я – это она?
- Когда я вызвал тебя, я навел иллюзию, набросив на тебя образ Одетты.
Он загремел цепями, пытаясь опустить руки. Поняв, что это не получится, он нахмурился. - Чтобы все вокруг, кроме меня, видели и слышали ее, а не тебя. О боги, ты пахнешь божественно!
- Как и ты.
Он говорил властным голосом. Это очень, очень хорошо... и весьма интересно. Ответы у доски в школе никогда не были так мучительно восхитительными. - Ты можешь снять эту иллюзию?
Кожа его набедренной повязки была мягкой около ее ног, в разительном контрасте с его эрекцией, создавала головокружительное трение. Ее сердце билось о ребра с такой силой, что она боялась, как бы ее кости не сломались.
Ей нужно замедлиться, или же она кончит еще до того, как их разговор будет завершен.
- Нет, не могу. Не могу, пока мы вместе. Моя сила... они сделали что-то со мной. Каким-то образом они ограничили мои способности, также как связали мое тело.
Он облизал губы, открывая и пряча свои клыки. Такие острые и такие смертоносные. - Так тебе нравится, Джейн? Я угодил тебе?
Так много, чего ей стоит бояться. - Да.
- Наклонись. Поцелуй меня.
Безумное желание подчиниться... она внезапно успокоилась. Да. Она хотела поцеловать его. Но она знала, что если наклонится, если поцелует его, дыша его воздухом, так же как и он ее, то они займутся сексом. Они уже не смогут остановиться. Посмотрите, как близко она к тому, чтобы молить его об этом!
Она не может заняться с ним сексом. Они чужие. Хуже того, он вампир, пьющий кровь, а она изучает его вид в лаборатории. О, Боже! Кстати, говоря, о настроении убийцы. Если он освободится, убьет он не только настроение.
Он не освободится, заверила она себя, прежде чем успела впасть в панику. Она не знала, что ответить ему, и кто вообще знал? Никто. Хотя он мог бы задаться вопросом, почему она знает о его физиологии больше, чем должна была бы. Например, то, что он жив и не мертв, хотя с теми же органами, что и у человека.
Кроме того, скоро она вернется домой. Она надеялась на это. Более того, они в опасности и в цейтноте. Ей нужны ответы, а не удовольствие. Не поцелуи.