Он будет пировать на ее теле, в ее венах. Попробует каждую ее частичку, все свободное время будет проводить у ее лона. Беря ее жестко и быстро, позволяя ей брать его медленно и сладостно. Возьмет ее во всех возможных положениях, а затем придумает еще несколько позиций. Его член затвердел и уже налился болью.
Ей нужен покой. Ей нужно излечиться. Глубокий вдох, глубокий выдох. Но боги, так он чувствовал еще больше ее невероятного запаха, и ему хотелось наброситься на нее, но он выпил бы при этом слишком много ее крови. Она была словно утренняя роса на лепестках розы, такая же нежная, ему следует всегда быть осторожным с ней.
Дрожа, Николай протянул к ней руку, чтобы пригладить медовые волосы надо лбом... Когда он увидел свою руку, ему стало спокойнее. В лунном свете повернул ладони, пошевелил большими пальцами. Исцелен. Он полностью исцелился, боли не было совсем.
Сколько прошло времени?
Как долго Джейн была без присмотра?
Он оглядел все снова и изумился увиденному. У нее было время сделать навес, оружие, постирать ее одежду и помыть его тело. Он был мужчиной, воином, но это она заботилась о нем.
Моя. Достойная быть королевой.
Она сказала, что не было мужчины, который ждал бы ее, и он был рад этому. Существуй такой мужчина, Николай бы убил его. Безболезненно, если он не причинял ей боли, но тот все равно бы умер. Сразу, как только Николай нашел бы путь в ее мир. И он сделал бы это. Никто, кроме него, не может претендовать на эту женщину, нигде и никогда.
А если кто-то ждет тебя? Кто-то, кого ты забыл? Он нахмурился, ему не нравилась эта мысль. Верность важна. Джейн так и сказала. Он не знал о себе многое, но в это он тоже верил.
Но... он хотел Джейн. И даже не мог представить себе саму идею, что он хочет кого-то еще, будет с кем-то еще. Никогда. В действительности, каждая клетка его тела горела для Джейн, только для Джейн. Так или иначе, она уже была его частью. Так или иначе, ее сущность так глубоко укоренилась внутри него, что он подозревал, что им суждено было встретиться, быть вместе. Но... Если его кто-то ждет, что ему делать? При всем своем грозном характере, он уважал законы и не нарушит свое слово. Не так ли?
Может быть. Но... это ужасно и отвратительно. Закон, честь, верность – все это не подходило к этой ситуации. Если он не хочет другую женщину, он не примет ее. Он не обманет Джейн. Все было так просто.
Николай не думал, что всегда дрался честно. Он считал, что выиграет сражение между правдой и неправдой, и накажет всех своих врагов без малейших угрызений совести и без милосердия. Только посмотрите, что он сделал с охраной Дамы Червей.
И много лет назад он вел свою армию через реальность Волфин, луна скрывалась за облаками, граждане королевства мирно спали в своих кроватях. Он и его люди с лица земли снесли все. Он ненавидел войну, но его это не останавливало. Все – ради спасения брата...
Резкая боль – и воспоминания снова закрылись. Память опустела. Большая часть.
Когда-то он командовал армией. Он подозревал это и раньше, но теперь знал это. Командовал армией. Он привел их. Но... армия кого? Других вампиров? Наемников? Или он действовал по велению короля?
Ответов не последовало, и он вновь стиснул зубы от разочарования.
Он сосредоточился на здесь и сейчас. На Джейн. Он готов бороться за нее. Он хотел, чтобы она была в его жизни, а она вполне могла протестовать против этого. Если так, они бы устроили словесный поединок, и он бы сделал все, чтобы удержать ее.
Наконец он убрал волосы с ее щеки и...
У нее под глазом был синяк.
Николай застыл, ярость вспыхнула в нем сильнее, чем когда-либо прежде.
Кто-то ударил ее. Кто посмел ударить ее?
Животный инстинкт вырвался на поверхность, рыча и требуя крови.
Спокойствие, он должен сохранять спокойствие. На данный момент. Какие еще у нее раны? Со всей нежностью он перевернул ее на спину. На лице не было других синяков. Длинные ресницы отбрасывали тень на щеки, он прикоснулся к ним на всякий случай. Они были гладкими, мягкими и теплыми. Ее губы были припухшими и красными, будто она прикусывала их от беспокойства.
Не важно. Она так прекрасна... бесценное произведение искусства.
На ее руках было несколько порезов, но те появились, когда она пыталась заострить палки. У него были такие порезы множество раз. Новое воспоминание, и пришло без боли. Он не последовал за ним. Джейн гораздо важнее.
Синяки были на ее ребрах, особенно на спине, где ее избили. К счастью, у нее не было других следов избиения. Так. Каким же образом она получила синяк под глазом?
Она пошевелилась во сне и снова застонала от боли.
Раны на ее спине, должно быть, в таком положении мучили ее. Ему следовало оставить ее лежать на боку. Почему у него не получалось поступать правильно, когда дело касалось этой женщины? Он опустился вниз и мягко просунул руку под ее плечами. Затем он поднял ее, поворачивая на бок, чтобы ее ран ничего не касалось. Она зарылась головой в его шею и закинула на него ногу, прижимаясь к нему, словно часть головоломки, которые она так хвалила.
Джейн положила руку на его сердце, словно сравнивая его неустойчивый ритм со своим собственным. Она была такой доверчивой и сама заслуживала доверия. Она не оставила его, хотя у нее была такая возможность. Так великодушна. Он допустил, что ее избили, и все же она заботилась о нем. Даже, задумался он, почистила ему зубы. В его рту был свежий вкус, словно мятный.
Она застонала, но на этот раз, о, на этот раз в ее голосе не было боли. Лишь удовольствие. Такой восхитительный звук. Мгновенно его член встал по стойке "смирно", наполняясь, твердея и становясь совершенно готовым. Он прикусил свой язык, его клыки погрузились глубоко в его плоть.
- Николай? - выдохнула сонно Джейн.
- Все хорошо, Джейн. Спи.
- Нет, я...
- Ты права. Ты уснешь, но лишь после того, как скажешь мне, кто ударил тебя, - прервал он ее прежде, чем она выдвинула свое собственное требование.
- Ты, - теплое дыхание прошлось по его груди, щекоча кожу.
- Что? - выкрикнул он. - Я?
- Это случайность. Не беспокойся. И я не хотела прижиматься к тебе. Извини меня.
Извинить ее?
- Джейн. Прости меня, - Стыд ударил его сильнее, чем любой противник. - Назови наказание, и я приму его тут же.
- Нет необходимости в наказании, глупый ты человек. Я же сказала тебе, это был несчастный случай.
Даже это она простила ему так легко. Ее ценность для него снова возросла.
- Я никогда не ударю тебя, даю слово.
- Ты был не здесь. Не мог помочь себе сам. И я просто рада, что ты, наконец, проснулся. Я так беспокоилась.
Она собирается отодвинуться, подумал он, ощущая, как ее мышцы напряглись, готовясь к движению. Он ужесточил свои объятия.
- Нет. Я положил тебя сюда. Тут ты и останешься.
- О, - сказала она, и он не мог понять, радостно или расстроенно. - Ты, э-э, хочешь пить? Кровь, я имею в виду.
Да.
- Нет.
Она не в том состоянии, чтобы кормить его. Но даже мысль попробовать ее, удлинила клыки Николая, а слюна заполнила рот.
- Ладно. Э-э, ты, должно быть, удивлен тем, сколько раз я тебя мыла, но я тебе клянусь, что никогда не трогала тебя больше, чем это было необходимо. Хорошо, возможно, я трогала немного больше, но не слишком. И я отрезала подол своего платья, чтобы использовать его в качестве тряпки, так что тебе не приходилось терпеть мои прикосновения, пока ты был в отключке.
Терпеть? Мысль о ее нежных маленьких ручках на его теле привела его к напряжению в мошонке и пульсации эрекции, она приближала взрыв.
- Спасибо за заботу обо мне.
- Меня только попроси… я имею в виду, пожалуйста. Итак, как ты себя чувствуешь?
- Лучше, - теперь, когда она расслабилась рядом с ним. - А ты?
- У меня болят ноги.
Ноги, не спина. Это была первая ее жалоба, и она не обвиняла ею его. Осознание поглотило его, внезапно и полностью сливаясь с чувством неотложности. – Болят от ходьбы?
- От старой травмы.
- Расскажи мне.
- Авария на машине, - она замолчала. - Машина – это средство передвижения, которое используют для езды по дорогам на большой скорости. В общем, две таких столкнулись. Я была в одной из них. Моя семья тоже. Я выжила. Они – нет.
Николай не мог себе представить то, что она описала, но мог понять ее боль.
- Я могу помочь тебе. - Он положил ее на землю и сел.
- Ты не сможешь. Лишь время может. Я только несколько месяцев назад начала ходить.
- Ты не могла ходить?
Когда он повернулся и сел между ее ног, щеки Джейн покрылись горячим румянцем, и она быстро прикрыла свои грудь и живот. Кроме того, она удерживала взгляд на больших изумрудно-белых листьях, образующих барьер между ними и небом.
- Почти год. Э-э, я ведь говорила тебе, что постирала платье, и именно поэтому я практически голая, ведь так? Ткань еще не высохла, и я не хотела будить тебя, если я случайно задену тебя холодным и сырым платьем. Но мне, наверное, нужно было рискнуть, - ее несло. - Я знаю, как уродливы мои шрамы, и из-за них я не столь красива, как ты, у тебя, вероятно, всегда были идеальные женщины. Я имею в виду не то, что у тебя был выбор с Лейлой, и совсем не то, что она совершенна. Но до нее ты, вероятно...
- Джейн.
Она облизала губы. - Да?
- Давай решим этот вопрос раз и навсегда. Ты думаешь, мне не нравится твоя нагота?
- Ну, да. После того, что делала Лейла, я...
- Ты не Лейла. - И каждая его частичка знала это.
- Я знаю, но ты был жертвой сексуального насилия, и я... Я просто не хотела переходить границы твоего терпения и расстраивать тебя.
Расстраивать его? Его?
- Я ведь говорил тебе, насколько я хочу тебя, Джейн.
- Ну, я нужна была для того, чтобы спасти тебя. Возможно, ты просто хотел подсластить пилюлю, так сказать. - Когда он, не понимая, посмотрел на нее, она добавила: - Ну, знаешь, чтоб смягчить меня, чтобы я сделала то, чего ты хотел.
Действительно, это было его планом. Однако, с первого же момента, как он увидел ее, все изменилось. Дальше включились его инстинкты.
- Ты очень умна, а говоришь такие глупости.
Ее глаза сузились, но не настолько, чтобы скрыть огонь внутри.
- Еще на что ты хочешь пожаловаться, ленивый вампир?
Его губы дрогнули. Даже злясь, эта женщина не пыталась отодвинуться от него. Ее колени касались его бедер, его член приподнимал набедренную повязку и почти касался самого сладкого местечка в этом или любом другом мире. Несмотря на неуверенность, она полностью ему доверяла.
Ей стеснялась своей наготы по причинам, которые не имели ничего общего с ним, и он не мог этого допустить.
- Знаешь, я недавно кончил.., - сказал он.
- Ну, теперь я знаю, - ответила она осторожно.
- В последний раз это было в утро твоего появления. Фактически, за несколько часов. И не один, а два раза. И все же, взгляни на мой член, Джейн.
Изумленное бульканье было ее единственным ответом.
- Взгляни на мой член, - повторил он.
На этот раз она подчинилась. Медленно, медленно ее взгляд опустился. Она ахнула, когда увидела бугор под его набедренной повязкой.
- Если бы я не хотел тебя, я бы не был тверд.
- Я знаю, - горячий вздох.
- Всякий раз, когда ты начнешь сомневаться в своей привлекательности, посмотри сюда, - Он сжал рукой свою эрекцию и двинул вверх и вниз, вверх и вниз, шипя от болезненного, но такого необходимого давления. - Ты помнишь, как изящно я шел за тобой к королеве. Настолько сильно меня пожирала мысль, что ты в опасности.
- Но мои шрамы...
- Твои шрамы лишь доказательства того, насколько ты сильна и на что ты способна. Они доказывают, что ты пережила страшную аварию. И они прекрасны.
- Что? - она пискнула, ее щеки стали ярче.
- Правда. И еще: между нами не будет границ.
- Нет?
Николай остановил свою руку, прежде чем из него вырвалось слово: - Нет.
- Но... но... всегда есть границы.
Да, действительно.
- Есть что-то, что ты не хочешь, чтобы я делал с тобой? Какие-то места на твоем теле, которые ты не хочешь, чтобы я трогал?
Он был напряжен, ожидая ответа. Он мог ошибаться. Он мог ошибаться в ее чувствах.
Она сглотнула. - Нет.
Он расслабился. – То же самое и со мной. Так что у нас нет границ.
- Хорошо, я тебе верю. Но я… я не думаю, что мы обдумали все последствия этого.
Этого? Сексуальных отношений?
- Я думаю, ты слишком много думаешь и рассуждаешь. Мы будем парой. Однажды. Не сегодня, но скоро.
Очередной вздох, все ее тело прижалось к земле.
- Я тоже знаю это. Меня слишком сильно влечет к тебе, я не смогу этому сопротивляться.
Ему нравилась такая открытость и честность.
- Хорошо. Теперь я объяснил все, что тебя беспокоило?
- Ну, - она прикусила губу так, что появилась крошечная бусинка крови, - я подумаю.
- Я уже говорил тебе, ты слишком много думаешь.
Прежде чем понял, что делает, Николай протянул руку, собрал кровь на кончик пальца и слизнул. Ее вкус сладкий, как и ее запах, играл и взрывался на его языке, он застонал. Темная Бездна, он никогда не пробовал ничего столь вкусного. Необходимость в большем возрастала... возрастала... пока он, покрываясь испариной, тяжело дыша, боролся за контроль над собой.
Он не нападет на нее. Он не станет.
Он знал, что будет наслаждаться ее вкусом, но он не ожидал такого.
- Я могу вернуться домой в любую секунду, - сказала Джейн, не подозревая перемены в нем. - Я имею в виду, что теперь ты свободен, ведь именно по этой причине ты вызвал меня? Так что естественно, что магия, которая привела меня сюда, скоро начнет исчезать, хочешь ты того или нет.
- Нет, - он практически зарычал, его голод был забыт перед лицом внезапного ужаса потерять ее.
Ее глаза расширились. - Нет?
- Я не позволю.
Ни сейчас, ни когда-либо.
Когда-либо? Да, он будет держать ее здесь всегда. Он никогда бы не отпустил ее.
- Так просто? - она щелкнула пальцами. - Ты не позволишь, поэтому этого не будет?
Пот бисером собрался на его лбу, когда он поднялся и сел на пятки.
- Я все еще в опасности. Так что ты еще не выполнила свои обязанности.
Если будет необходимо, он вечно будет оставаться в опасности. Он и так потерял слишком многих. Он терпеть не мог эту.. боль. Проклятая боль… стирала его мысли.
- Эта тема закрыта.
- Хорошо, - проворчала она. - Ты всегда такой ворчливый по утрам?
Только тогда, когда ты говоришь, что оставишь меня.
- Ворчливый вампир не сообщал тебе, что ты самая красивая женщина, которую он когда-либо встречал? - спросил он, решив успокоить их обоих.
Ароматная мягкость в ее глазах, в губах.
- Нет.
- Тогда я не ворчливый. Теперь закрой глаза и расслабься. - Если взгляд цвета охры встретится с его, он забудет свои намерения, наклонится, целуя ее дыхание, найдет путь к ее венам. А если его зубы войдут в неё, его член будет тоже готов. - Я хочу облегчить твою боль.
Глава 8
Самая красивая женщина, какую он видел? Должно быть, он видит гламур Одетты, подумала Джейн. Может, "стройная", каковой она и была, но опять же к ней скорее относилось понятие "тощая". После аварии Джейн была прикована к постели и питалась внутривенно. Когда в конце концов она очнулась и могла бы уже есть сама, то узнала о гибели семьи и аппетит исчез.
Теперь же, когда аппетит вновь заявил о себе, она вынуждена была существовать на одних лишь фруктах и орехах.
Фрукты... орехи... м-м-м... В этот момент она поняла, насколько голодна. Сейчас бы сочный стейк и порцию жареной картошки, а затем еще один стейк. Однако с едой можно и подождать. Джейн изголодалась по прикосновениям этого человека. Николай давал их ей. В огромном количестве. Его сильные пальцы массировали ее икры сильно и глубоко – это было то, что нужно. Со стоном она откинулась на мох.
- Слишком сильно? - спросил он сиплым голосом.
- Прекрасно, - задыхаясь, проговорила она. Глаза были закрыты, как он и требовал. Не то, чтобы она подчинилась приказу, просто его клыки были обнажены вопреки его словам, что ему не нужно питаться.
Эти клыки пугали и одновременно возбуждали. Она видела, насколько они опасны, способны разодрать плоть и кости, но Джейн также размышляла о наслаждении, которое они могут дать. И каждый раз, когда она думала об этом, – вздрагивала.
Черт, даже сейчас она вздрогнула. Если Николай голоден, она покормит его. После этого массажа она обязана ему, как минимум, своей почкой. Потому что, о, сладостное милосердие, она никогда не чувствовала себя столь хорошо. Даже когда гладила его – в своих фантазиях и наяву.
Ладно, может быть, от этих поглаживаний он тоже чувствовал себя хорошо.
Николай работал над ее икрами больше часа, и к тому времени, когда он перешел к бедрам, она перестала прикрывать грудь и шрамы. Зачем это? Он уже видел их и заявил, что считает их прекрасными. Ее руки бессильно скользнули на землю. Боже, его руки волшебны.
Волшебство. Точно. Каким-то образом он воспользовался магией. Тепло перетекало с его кожи на ее, странное тепло, одурманивающее тепло, опьяняющее, оно проникало в ее мышцы, кости, и вскоре все тело приятно покалывало и все оно принадлежало ему. О, да. Чего бы он ни коснулся, это сразу же становилось его собственностью, существовало для него и только него.
Когда костяшки его пальцев задели край ее трусиков, каждое ее нервное окончание закричало, начало молить о пробуждении, потянулось к нему. Вскоре она уже тяжело дышала, охала, пытаясь предугадать его следующее движение. Колено, он растер его, а затем легким прикосновением поднялся вверх, скользнул по ее бедру, разминая мышцы – да, здесь, пожалуйста, здесь, легче, еще легче – остановился, поглаживая, но не совсем там, где это так необходимо, а затем перешел на другое бедро. Ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержать жалобные просьбы о большем.
Если бы он помедлил, наклонился еще немного, Джейн могла бы кончить. О, боже. Если бы она кончила от этого... смущению не было бы предела.
Массаж продолжался. И действительно, кого заботит смущение? Точно не ее. Когда же он доберется до ее трусиков еще раз? Она напряглась, ожидая, надеясь на это, жаждая этого. Все тело вибрировало. Даже воздух в ее легких начал нагреваться. Вскоре его движения стали прерывистыми, словно он заметал следы и не совращал ее.
- Отвлеки меня, - сказала Джейн. Иначе она будет умолять его о счастливом конце. Сделает то, что она не могла себе позволить. Он сказал, что они станут близки в ближайшее время. Это подразумевало, что сейчас не время. Или ей придется просить? Тогда, в спальне, он сказал "Нет – пока ты не попросишь меня". Именно этого он хотел от нее сейчас? Этого он ждал? Довести ее до исступления и услышать ее мольбы? Ну, она могла бы...
- Как тебя отвлечь? - спросил Николай, удивив ее.
Так, в меню никаких просьб не было. Удивленная, она боролась с волной разочарования. - Расскажи мне историю.
Он уточнил: "Историю?"