Вид ее язычка разрушал его контроль быстрее, чем вид ее зубок. Хорошо бы уложить ее, облизывать, пробовать и наслаждаться ее вкусом. Нет, пока у нее все не заживет, - снова напомнил он себе. Кроме того, она пока что не просила его об этом. А он дал ей обещание.
- Я знаю, - сказал он жестче, чем намеревался.
- О, - ее нос очаровательно сморщился, он даже перестал на себя злиться. - Ну, ты мог бы сказать мне об этом. Я беспокоилась, ожидала, что ты начнешь спорить, пыталась доказать, что неправильно выбрано направление. Например, заклинание может заставить тебя считать, что опаснейшее место безопасно, а безопасные места для тебя выглядят самыми опасными. Кстати, забудь о "может заставить". Это так. Ты прошел мимо воды шесть раз!
Вода?
- Ты видела реку?
Царство Элден было окружено озером, которое граничило северным берегом с Дельфинией. Когда Николай гнил в своей камере, это было серьезным препятствием: так близко от цели, но в тоже время так далеко. Теперь же он был рад этому.
- Нет, - сказала Джейн. - Я не видела – я слышала воду.
Он не слышал. Его единственным ориентиром была темная часть леса, настолько темная, что заставляла кожу покрываться мурашками. Будь он один, он, не задумываясь, вошел бы в этот лес. Но его мысли были сосредоточены на безопасности Джейн, и потому он предпочел бы вообще не рисковать. Это ошибка.
Его опухшие пальцы переплелись с ее пальчиками, сжимая их. - Почему ты молчишь?
- Ты все еще страшный альфа и у власти, а я не хочу, знаешь ли, будить зверя. Кроме того, я немного отвлеклась на декорации, и несколько потерялась в своих мыслях. Итак, вот что мы будем делать, - продолжила она. Кто теперь был альфой и у власти? - Ты поведешь нас самыми опасными дорогами в этом лесу. И когда ты подумаешь, что нужно бы повернуть налево, ты поворачиваешь направо. То есть делаешь все противоположно тому, что ты считаешь правильным.
Боже, улыбка Джейн. Проклятье, он сомневался, что когда-нибудь пресытится ею.
Он хотел удержать ее. В своей постели, своих руках, его клыки погружены в ее шею, его член погружен в нее. Даже если он и должен жениться на...
Очередное острое копье боли ворвалось в его голову, и он застонал.
- Что? - спросила Джейн, касаясь его снова. - Ты в порядке?
Ее спина вся в рубцах, а она спрашивала, в порядке ли он. Он прижал свой язык к нёбу и кивнул.
- А ты сможешь идти дальше?
- Конечно, - сказала она, словно в ее голове не было никаких сомнений.
- Хорошо.
Хотя его тело протестовало, он снова побрел вперед, выходя из пещеры. Он следовал совету – указанию – Джейн и делал все противоположно тому, что требовали его "инстинкты", даже когда вошел в тернистые заросли цепляющейся виноградной лозы, охранявшей темную часть леса. Он ожидал, что будет весь исцарапан, но листья лишь ласкали его, нежно щекоча.
У них нет шипов, понял он. Хоть он и видел шипы, их там не было. Лейла, или ее целитель, более сильны, чем он ожидал.
Мужской смех где-то впереди прорезал ночь. Николай остановился и напрягся, Джейн врезалась в него. Ее грудь прижалась к его спине, и ему пришлось сжать губы, чтобы удержать стон.
- Ты слышала это? - прошептал он.
- Что?
Она явно не слышала. Тем не менее, он не двигался вперед, а стоял, ожидая и прислушиваясь. Соски Джейн напряглись и упирались в его плоть, когда она вдыхала. Ее запах окутывал его. Он должен попробовать эту женщину... в ближайшее время.
Это физическое желание было для Николая чем-то новым. Да, у него был секс. И в последнее время тоже. Множество раз, но Лейла, или кто-то по ее выбору, всегда наблюдали и командовали. Его всегда приковывали к постели, надевали намордник, ее руки и рот заставляли его, несмотря на ненависть, среагировать на нее.
Иногда, когда все усилия не могли возбудить его, она прибегала к своей магии ведьмы, вызывая у него эрекцию. В отличие от сестры Лейле не нужна была чужая боль, чтобы получить удовольствие. Она скакала на нем до самого оргазма, в то время как он только смотрел на столь презираемое им лицо, хмурясь и каждой унцией своей силы стараясь предотвратить ее и свой взрыв.
Иногда побеждала она – иногда нет. Иногда он – иногда нет. Но каждый раз, независимо от результата, его ненависть к ним обоим возрастала.
Николай не помнил, был ли когда-либо с другой женщиной, кроме Одетты, но чувствовал, что имел много любовниц на протяжении многих лет. Был уверен в этом потому что, когда Лейла корчилась поверх него, он инстинктивно знал, что доставило бы ей удовольствие. Скользнуть большим пальцем по комочку нервов между ее ног. Пробежать языком там. Помять груди, теребя соски. Все, что он отказывался делать и что теперь он хотел сделать с Джейн.
Он хотел увидеть это выразительное лицо, когда она достигнет своего пика. Хотел почувствовать, как ее внутренние мышцы обхватят его. Хотел услышать, как она выкрикивает его имя. Святые небеса, одни мысли об этом доставляли ему удовольствие.
- Серьезно, к чему мы прислушиваемся? - спросила Джейн. Ее теплое дыхание пробежалось по его спине. - Я ничего не слышу.
Попробовать...
Снова отвлекаешься, Никки? Прибежавшая мысль вытряхнула его обратно в полное сознание. Однажды кто-то говорил ему это, он был уверен. Женщина. Он хотел бы знать, кто она, но сейчас было не лучшее время для воспоминаний. Он должен оставаться начеку.
- Идем, - сказал он, уводя Джейн глубже в темную часть леса. Еще больше этого смеха разнесло эхо. Зло, жаждущее возмездия. Снова, а затем успокоилось. - Ты слышала это?
- Что?
Снова смех этого неизвестного. - Это.
- Нет. Я слышу шум воды, и это все.
Черт возьми. Смех, должно быть, был трюком Лейлы, предназначенным отправить проклятого в бегство. Николай сделал усилие – зашагал. Прошло минут пять, целая вечность. Хоть он и был настороже, но без оружия – ему следовало прихватить хоть какое-то оружие, но он готов был защитить Джейн и своим собственным телом.
Еще пять минут прошли. Потом еще. Он не был уверен, как долго это будет продолжаться, но чувствовал, что должен остановиться, поэтому и делал все наоборот. Он толкнул себя вперед. Еще пять минут. Следующие.
- Подожди, Николай. У тебя...
Слова Джейн оборвались, когда Николай почувствовал на ступнях прохладу движущейся воды, капли брызг на икрах. Его брови нахмурились в замешательстве, он остановился и посмотрел вниз. Воду не было видно, даже если она и была прямо перед ним.
По скользким камням он подошел к краю. Опасно, подумал он.Это место опасно. Он должен…
Стоп. Наконец.
- У тебя получилось, - сказала Джейн. - Ты нашел ручей.
Она мягко и беззаботно засмеялась.
Отбросив все мысли, Николай рывком повернулся, чтобы взглянуть на нее. Лицо Джейн светилось ярче солнца самого лучшего утра. Ее пухлые розовые губы изогнулись в уголках, словно приглашая его прильнуть к ним, чтобы, наконец, попробовать ее. Чтобы поглотить. Подол платья был мокрым и прилипал к лодыжкам.
Она была в безопасности. Сейчас он мог бы поиметь ее. Мог?
Его грудь сжалась, и живот задрожал. Он протянул руку. Прикосновение. Пока ее раны не заживут, он позволит себе лишь прикосновения. Однако колени подогнулись за миг до касания, и он упал в воду. Подбородок прижало к груди, Николай дышал часто и поверхностно, пытаясь наполнить свои легкие, но воздуха не хватало.
Его энергия утекала, абсолютная усталость занимала ее место.
- О, нет, ну что ты делаешь. Не туда. Ты утонешь. - Джейн схватила его за руку и сумела вытащить на берег.
Здесь Николай уже смог пройти остаток пути, падая и врезаясь в мшистые камни насыпи. Он попытался встать, но не смог найти в себе силы. Ему нужно добыть пищу. Джейн, должно быть, умирает с голоду. Ему нужно обустроить убежище. Ошибки могут стоить его женщине жизни. Он должен охранять ее. Ей не должно быть больно.
- Расслабься, - сказала она.
- Защитить, - пробормотал он.
- Да, я буду защищать тебя. - Нежные руки погладили его лоб.
- Нет, я... - забвение пришло к нему, прежде чем он смог произнести еще хоть слово.
НИКОЛАЙ....
Низкий мужской голос, звавший его, был знаком. Он слышал его прежде в своих снах, когда защита слабела, но сейчас голос был сильнее, чем когда-либо прежде. И... это был родной голос?
Николай... время... спаси...
В глубине души он слышал тик-тик-тик часов.
- Кто ты? - потребовал он.
Образ мелькнул в его голове. Не человека, который его звал, а огромных уродливых монстров, подползающих к нему. У каждого из них было по восемь ног с острыми смертельными шипами. Чудовища были черными и волосатыми, с огромными и блестящими глазами, их хвосты сжимались и дергались, стремясь к нему. Они уставились на него, явно видя в нем вкусную закуску. Тошнота поднялась, но Николай подавил ее, стараясь игнорировать монстров.
- Где ты? Что я могу сделать?
Николай... брат... исцели себя и приди. Время... спаси….
Брат? Николай попытался представить себе брата. Нет картинки. Он не мог представить и свою мать. И отца. Даже во сне боль врывалась в его голову, запирая от него воспоминания.
Тик-тик-тик.
Убей! Неожиданно загремел еще один знакомый мужской голос. Более глубокий и сильный.
Черт возьми. Он должен выяснить, кто говорил с ним. Должен узнать. Должен, это его долг. Жизнь – и смерть – он ответственен за них.
Пытаясь понять, кто говорит с ним, он заметался от боли – рука стукнулась обо что-то твердое и теплое.
Он услышал судорожный вздох. По каким-то причинам боль женщины усилила его тревогу. Должен защитить.
- Все хорошо. Тебе не следует волноваться, - сказала она, успокаивая его. - Я здесь. Ты в безопасности.
Джейн, подумал он, успокаиваясь. Его Джейн. Такой сладкий голос, такое милое личико. Такая командирша, почище королевы. Она была рядом.
Исцели себя... время... спаси...
Да, подумал он. Если Джейн рядом, он может сделать абсолютно все. Исцелиться и даже пополнить запас потраченных сил. Он расслабился, охотно погружаясь обратно в небытие. На этот раз у него была цель.
Глава 7
Два дня Джейн собирала запасы и готовила оружие. Она не отходила от лежащего без сознания Николая – вдруг она понадобится ему или же появятся нежеланные посетители – так что запасы были невелики. Тем не менее, ей удалось найти для еды фрукты и орехи, хорошие, хотя и мелковатые, и тонкие веточки деревьев и листочки мяты. Она сделала из них удивительно эффективную зубную щетку, которую считала необходимой для них обоих.
Поскольку они были у ручья, помыть своего пациента ей было легко. На самом деле, наверное, в ловушке пустыни никогда не было более чистых людей, чем они. На Николае больше не было масла, его кожа приобрела здоровый розовый блеск, но запах сандалового дерева стал лишь сильнее. Каждый раз, когда она вдыхала этот запах, она чувствовала возбуждение, ее кровь закипала, а рот ощутимо влажнел.
И это ей совсем не помогало, когда она мыла руками все его тело. Из-за грязи на нем ей пришлось долго трудиться. Эти мышцы... такие твердые, плотные, очерченные сухожилиями. Эта дорожка волос от пупка к его пенису... она влекла Джейн к греху.
И боже, ей было стыдно от этих желаний.
Николай мог желать ее, но ему не нужна похоть женщины, когда он беспомощен. Более того, ему не нужна еще одна женщина, касающаяся его без разрешения, а Джейн и так, купая его (и столько раз!), перешла все границы.
Теперь же – руки прочь, решила она. В один прекрасный день она извинится за свое поведение. Может быть. Только она не уверена, что это прозвучит искренне. Она знала его обиды в прошлом – и все же ей нравилось касаться его. Плохая Джейн. Но ведь он, казалось, хотел, чтобы она прикасалась к нему: он дергался и ворочался, а успокаивался, лишь почувствовав ее рядом.
Временами в забытьи Николай разговаривал с человеком, который хотел его помощи, временами он проклинал Лейлу за те гнусные вещи, что она проделывала с ним, а иногда он дрался с уродливыми монстрами, молотя руками и ногами. Лейле и монстрам он обещал месть. Мучительную медленную месть.
Кое-что он был уже способен сделать. Опухоли на его запястьях и лодыжках сошли, его большие пальцы встали на место, а ноги исцелялись прямо на ее глазах. Даже ссадины на его коже исчезли. Наблюдение за этим процессом ошеломляло.
Вампиры, которых Джейн изучала, быстро исцелялись, быстро, но не настолько. И ни один из них не спал так долго. Она беспокоилась о Николае.
Нужна ли ему кровь? Во дворце он взял много крови, но избыток может причинить такой же ущерб, как и голодание. Может быть, переизбыток даже вызовет ненасытную потребность все в большем и большем. Но с этим уже ничего не поделаешь, а мертвое тело так и остается мертвым, хотя оно и пробудилось.
Ей не следовало знать всего этого. Она уже выдала себя знаниями о "вспыхивающих-огнем". И хоть она и ненавидела себя за те эксперименты над его собратьями, сейчас она хотела бы сделать больше, узнать больше. Все – для того, чтобы помочь Николаю.
Джейн вздохнула. Она даст ему еще один день. И что потом? - спрашивала она себя.
Ей придется сделать какую-то волокушу и перетащить его через лес в город, найти целителя и заставить его осмотреть Николая. Если, конечно, здесь есть поблизости город, кроме Дельфинии.
Еще одной проблемой – помимо отсутствия у нее сил и направления – было ее лицо. Ее волшебное лицо. Будучи Одеттой, она просто не сможет затеряться в толпе, об этом говорила реакция людей около дворца. Слухи об ее появлении дойдут до Лейлы. Кто-нибудь может попытаться захватить Николая.
Кто-нибудь, кто умрет от руки Джейн, а она не совсем готова стать убийцей.
Снова вздох, на этот раз усталый. Когда золотая луна появилась на черном бархатном небе, Джейн положила свое самодельное оружие – заостренную о камни ветку, одновременно кинжал и копье – рядом с Николаем. Затем сама легла рядом с ним.
Она выстирала одежду около часа назад, все еще влажное платье висело на ветках соседнего дерева. Кроме ее трусиков, на ней ничего не было. В силу обстоятельств. Конечно же. Так что она не собиралась бичевать себя за нужду в теплом теле Николая. Ладно, все не так уж и плохо. Хотя помыться было слегка легкомысленно, она была не настолько уж и грязной.
Лежать рядом с ним было просто чудесно. Мир – после стольких месяцев страха и горя. Глубокое душевное удовлетворение. Надежда на будущее, которого она когда-то боялась. Он не мог воздействовать на нее так быстро и так сильно, даже с помощью магии.
Поразмышляв, она поняла, что магия не может изменить чувства человека. Николай никогда не радовался своим тюремщикам, а если бы была такая возможность, они его заставили бы.
Хоть она и была уставшей, заснуть оказалось трудно. Ее раны на спине покрылись корочкой, и эти струпья ныли и открывались с каждым движением. А ее ноги... без ее утренних пробежек и физической нагрузки, мышцы застыли, и в них все чаще пульсировала боль. Джейн практически чувствовала, как ее мышцы захватывает атрофия.
А против этого не помогут несколько болеутоляющих средств.
По крайней мере, ей не надо бояться приближения солнца. В первую же ночь она соорудила из листьев навес над большей частью его тела. Хоть Николай и утверждал, что не загорится от ультрафиолета, она не хотела рисковать. Правда, солнце здесь было слабое, всегда за облаками, и не такое жаркое, как у нее дома. Но в ее мире Джейн наблюдала вампиров, выжженных на солнце до пепла. Может быть, даже одного из его друзей.
Ее желудок свело. Она не будет об этом думать.
Кроме того, полог из листьев мог бы спрятать их от врагов, скрыл бы от чужих глаз. Как же она гордилась своими усилиями, хоть они пока и не пригодились. Лейла и ее парни даже не проходили мимо.
Скорее всего, они даже не искали беглеца – принцесса ожидала, что Николай сам придет прямо в ее постель.
Постель. Именно там Джейн хотела видеть Николая. Под ним мягкий матрас, на нем – она, ее ногти впиваются в его грудь, когда она пытается сохранить равновесие. Дразнящий прилив желания прошел сквозь нее, и Джейн застонала.
Николай был рядом с ней. Он мог проснуться в любой момент и понять, чего она так жаждала. Но... может быть, фантазии о сексе помогут ей. Для его же блага. В конце концов, она повредит ему, ерзая рядом. И последней ее мыслью, прежде чем она заснула было:
Да, ради Николая все запреты рушатся, подумала она изумленно, когда ей почудился его жесткий толчок внутри нее...
Тихий стон поднял Николая, заставив его сесть.
По привычке он все вокруг осмотрел в одно мгновение. Высоко в небе светила золотая луна, звезды ярко мигали со своих мест. Призраки деревьев покачивались в теплом душном воздухе. Река шумела, набегая на галечный берег.
Николай свел брови в недоумении. Его окружал сладкий аромат страсти... исчезающий... и запах боли... усиливающийся. Что происходит?
Снова низкий женский стон, на этот раз резко оборвавшийся. Его взгляд метнулось влево и вниз. Джейн. Джейн лежала рядом с ним. И боже, она была практически голой. Ее единственная одежда – крошечный клочок ткани – белел между бедер.
Ему хотелось убрать его. Зубами.
Мгновенно его клыки удлинились. Знакомое ощущение в ее присутствии. Какое-то время он мог лишь жадно смотреть на нее. Ее груди, и маленькие розовые, словно ягодки, соски аппетитно возбуждены. Живот впалый, и видно все ребра.
Очевидно, она долго голодала.Он накормит ее, подумал он в восторге от самой этой мысли. У нее всегда будет еда. Есть она будет из его рук. И только самые лучшие кусочки. Она зажмурится в восторге от их сочности, будет смаковать каждый кусочек, радостно постанывать, когда он будет есть вместе с ней, а затем пить ее.
Кровь была для него источником жизни, но в то же время Николай нуждался и в обычной пище.
Возможно, потому что он не чистокровный вампир. Его мать была ведьмой, и...
Мать была ведьмой?
Боль прошла по нему, и он ударил кулаком о землю. Опять. На него накатило разочарование.
Затем он углядел шрамы на животе Джейн, и его мысли о хорошей еде исчезли вместе с мыслями о семье. В нем появился иной голод. Он жаждал убийства. Эти шрамы... Преисподняя... он знал, что они были у нее, но не предполагал, сколько их или как они глубоки.
От пупка вниз выглядело так, словно ее нарезали ломтями, а обратно сшивала их слепая швея. Грубые красные шрамы пересекали ее во всех направлениях, знаки боли, какой, вероятно, никто больше на этом свете не испытывал.
Как она выжила после такого?
Тот, кто ранил ее, – умрет, как и те охранники, прикоснувшиеся к ней.
Он будет ее баловать. Не только пищей с его стола, но и платьями из бархата, и постелью из лучшего гусиного пуха. Ей не придется работать. Она будет нежиться, наслаждаться, проводя целые дни обнаженной, в его спальне, и ее ночи будут покрыты потом их страсти.