Себе Тося взяла желтую, чтобы подругам досталось побольше красных. И Анфису-злюку не миновала Тося, высыпала на тумбочку перед зеркалом горсть конфет. Анфиса удивленно покосилась на Тосю и машинально сунула конфету в рот.
- Весь аванс угробила? - полюбопытствовала Вера, на правах старшей подруги осуждая юное Тосино расточительство.
Тося беспечно махнула рукой:
- А чего там! Я так считаю: деньги для того и зарабатывают, чтобы тратить. Ведь правда, мама-Вера?
- Открыла Америку! - фыркнула Анфиса.
Тося обернулась было к ней, чтобы дать отпор, но тут в поле ее зрения попала прихорашивающаяся Катя, и мысли Тоси сразу же настроились на другой лад.
- Это платье тебе не к лицу! - решительно объявила она. - Надень лучше Верину блузку и Анфискину черную юбку. - Недолго думая, Тося вытащила из шкафа чужие одежины и примерила издали к Кате. - Девчонки, правда, лучше?
Анфиса пожала плечами. Надя на миг оторвалась от плиты, безучастно посмотрела на Катю и снова занялась своей картошкой. А Вера даже головы не повернула.
- Единоличники вы несчастные! - пристыдила Тося девчат. - Подруга на первое свидание идет, а вам хоть бы хны!
- Одни женихи у вас на уме, - отозвалась уязвленная Вера. - Занялись бы чем посерьезней.
- Эх, мама-Вера! Как тридцать стукнет, обещаю только про международное положение думать. С утра до вечера, без перерыва на обед!.. - Тося кинула юбку с блузкой Кате. - Переодевайся!
Катя многозначительно повела глазами в сторону Анфисы.
- Мам-Вера, Анфиска, можно? - запоздало спросила Тося.
Вера разрешающе кивнула головой, а Анфиса снова неопределенно пожала плечами, удивляясь детдомовской Тосиной бесцеремонности.
Катя поспешно стала переодеваться, боясь, что Анфиса передумает и отнимет у нее лучшую свою юбку.
- Глянет Сашка - и наповал! - убежденно говорила Тося, тормоша Катю и изо всех сил стараясь сделать подругу покрасивей.
Болтая ногой в тонком чулке, Анфиса сидела на койке и насмешливо-снисходительно следила за Катей и без толку суетящейся возле нее Тосей: так ветераны смотрят на сборы новобранца. И Надя у плиты украдкой поглядывала на Катю. В коротких Надиных взглядах было жадное любопытство человека, обделенного в жизни многими радостями, выпавшими на долю ее более счастливых подруг, в том числе и этой вот молодой трепетной радостью первого свидания, какой полна была сейчас Катя.
- Он как тебе сказал? Приходи, мол, буду ждать! - выпытывала у Кати малолетка Тося, которой еще никто в жизни не назначал свидания.
- Да что-то вроде этого… - неуверенно ответила Катя, смущенная всеобщим вниманьем.
- Счастливая ты, Катька! - позавидовала Тося. - Слушай, возьми мою брошку.
- Да ее под пальто и не видно будет.
- Все равно возьми. Пусть хоть брошка моя на свидании побывает!
Тося живо нырнула под койку, достала из баула крупную брошку - единственное свое украшение - и нацепила ее на грудь смирно стоящей Кате. Тосина бескорыстная забота о подруге неожиданно заразила и Анфису, она тоже внесла свою посильную лепту в Катины сборы.
- Целоваться без спросу полезет - ты вот так руку держи, - посоветовала опытная Анфиса и выставила руку локтем вперед.
Тося запоминающе повторила полезный Анфисин жест на всякий случай - может, когда и пригодится.
- А совсем обнаглеет - бей прямо по мордасам, это их успокаивает! - Критически осмотрев Катю, Анфиса решила: - Да куда тебе!.. Ты хоть не бросайся ему сразу на шею, поманежь хорошенько, крепче привяжешь.
- А зачем Кате притворяться, раз она и сама Сашку любит? - удивилась Тося.
- Лю-убит? - насмешливо переспросила Анфиса рассматривая флакон с одеколоном на свет. - Никакой любви нету.
- Нету любви? - опешила Тося. - А куда ж она подевалась?
- А ее никогда и не было! - сказала Анфиса, наслаждаясь Тосиным изумлением. - Врут люди, сочинили себе сказочку, чтоб веселей жить было… Поверь мне, всем мужикам лишь одно нужно!
Тося растерянно огляделась вокруг, ища подмоги.
- И… Пушкин, по-твоему, врет?.. "Я вас любил, любовь еще, быть может…"
- "Быть может"! - передразнила Анфиса.
- Хватит тебе девчонку пугать, - остановила ее Вера. - Не слушай ты ее, Тось.
- У меня своя голова на плечах есть, - обиделась вдруг Тося и пристально посмотрела на Анфису. - Жалко мне тебя, Анфиска, если ты всерьез так думаешь… - Она придвинулась к Кате и тихонько, как говорят о тайном и стыдном, спросила: - Ты и на Камчатку с ним пойдешь, если позовет?
За две недели Тося узнала уже все местные обычаи. У Камчатки были свои неписаные, но всем в поселке известные законы. Для девушки пойти с парнем на Камчатку - значило на весь поселок объявить о своей любви, все равно что обручиться. Вместо старомодных "жених и невеста" здесь говорили: "Они на Камчатке сидят". Почти все молодые семьи в поселке прошли через Камчатку, и многие пожилые ныне дяди и тети частенько поминали ее добром словом.
- Там видно будет… - уклончиво ответила Катя. Тося с молодым ужасом посмотрела на нее и с решительным видом повернулась к Анфисе:
- Дай одеколонцу для Катерины, будь человеком!
Анфиса молча протянула Кате флакон с одеколоном.
Тося бесцеремонно перехватила флакон, понюхала:
- Дай другой, у тебя лучше есть, я знаю.
- Ага! - торжествующе выпалила Анфиса. - Наконец-то я тебя поймала, вечно по чужим тумбочкам лазишь!
Тося воинственно подступила к Анфисе:
- А ты видела?!
Анфиса нырнула рукой в тумбочку, достала из дальнего угла маленький заветный флакончик, глянула на свет.
- Так и есть! Я как знала, царапину вчера сделала, а теперь царапина на весу… Поймаю на месте - руки поотрываю!
- Попробуй… - без прежнего пыла молвила Тося, отодвигаясь от Анфисы.
Хитрая Анфисина царапина, кажется, не на шутку озадачила Тосю. Пряча смущение, она подошла к своей койке и срочно занялась покосившимся натюрмортом.
Катя взглянула на ходики, испуганно ойкнула:
- Ой, опаздываю! - и выбежала из комнаты.
У Нади на плите громко зашипела на сковороде картошка. Анфиса брезгливо поморщилась:
- И охота тебе каждый вечер с ужином возиться? Ведь столовая есть.
- Охота… - хмуро ответила Надя.
- Да не слушай ты ее, Надежда! - вступила в разговор оправившаяся Тося. - Ей только волю дай - на всех станет кидаться. Тигра лютая, а не человек! - Вызывая Анфису на бой, Тося храбро шагнула к ней и сказала с запоздалой яростью: - Если кто и брал твой паршивый одеколон, так почему я? Что я, крайняя?
- Больше некому! - убежденно ответила Анфиса.
- Нужен мне твой одеколон, - не сдавалась Тося. - Захочу - целое ведро куплю!
- Вот и купи, а чужой не бери.
- И куплю!
- Купи, купи… Не забудь и пудру заодно, вечно в мою пудреницу заглядываешь!
- В твою пудреницу? - возмутилась Тося. - Ну, знаешь… Когда у меня пудры нету, я могу и зубным порошком попудриться. Цацу из себя не корчу, как некоторые!
- Кончайте базар, - строго сказала Вера. - Слушать противно. А ты, Тось, просто удивляешь меня…
Тося топнула ногой и пропела…
Она всех вечно удивляла,
Такая… уж она была!
- Поэтесса! - фыркнула Анфиса. - Пушкин в томате!
- Как умею!.. - обиделась Тося и злопамятно посмотрела на ехидную Анфису.
- Тось, ты уроки сделала? - поспешно спросила Вера, чтобы помешать новой стычке.
- А нам, мама-Вера, кажется, не задавали… - схитрила Тося и стойко выдержала сомневающийся Верин взгляд.
- То-ося!
- Ох и надоели вы мне все! Зря я в вечернюю школу поступила… - не в первый раз пожалела Тося, но послушно достала из тумбочки учебники и тетрадки и села за стол.
Она зло полистала учебник, нашла нужную задачку, по школярской привычке сразу же заглянула в ответ и скорчила кислую мину, не зная, как ей этот ответ заполучить. Тишина - редкая гостья общежития - ненадолго установилась в комнате. Анфиса вернулась к зеркалу, а Вера снова легла на свою койку-гамак и уткнулась в пухлый роман.
- Как там они, еще не поженились? - вкрадчивым голоском спросила Тося.
- Ты решай задачу, решай… - посоветовала Вера.
- Ох и вредные вы все! - возмутилась Тося. - Все воспитывают, воспитывают… И как вам не надоест? - Обхватив голову руками, Тося с лютой ненавистью уставилась в задачник и забормотала: - Поезд отошел от станции…
В дверь тихонько постучали.
- Входи, кто там такой вежливый? - крикнула Тося, радуясь, что есть предлог оторваться от ненавистной задачки.
Дверь самую малость приоткрылась, и в комнату бочком проскользнул Надин жених Ксан Ксаныч.
В поселке Ксан Ксаныч был незаменимым человеком, и все его уважали. Числился он пилоправом, но знал толк и в плотницкой и в слесарной работе, а при неотложном случае мог и лебедку наладить, и отпереть без ключа замок, и даже дамские часики починить. Работящие руки Ксан Ксаныча постоянно искали какое-нибудь занятие, и, мастеря что-либо, он чувствовал себя увереннее, а в редкие минуты вынужденного безделья ему было как-то не по себе, будто он людей обманывал.
В комнате своей невесты Ксан Ксаныч всегда смущался и неуклюже пробовал скрыть это смущение за несвойственной ему шутливой развязностью. Вот и сейчас он обошел комнату по кругу, осторожно пожимая руки девчатам и приговаривая:
- Вере Ивановне почтение… Учись, Тося, профессором станешь!.. А Анфиса наша все хорошеет…
Выполнив этот обязательный, как он считал, обряд, Ксан Ксаныч подошел к Наде, заглянул ей в глаза, спрашивая, не оплошал ли он сегодня, и на правах жениха нежно пожал ей руку выше локтя. Надя ободряюще кивнула ему и водрузила на угол стола сковородку с дымящейся жареной картошкой.
- Хорошо ты, Надюша, картошку жаришь! - с чувством сказал Ксан Ксаныч.
Они сидели рядышком и ужинали по-семейному.
- Насчет квартиры, Ксан Ксаныч, ничего нового? - поинтересовалась Вера.
Ксан Ксаныч безнадежно махнул рукой:
- Что-то не пойму я нашего Игнат Васильича: сам же первый нам с Надюшей сочувствует, а стройку опять заморозил.
- План его поджимает, - сказала Вера. - Не научились мы еще сочетать производство с бытом…
- Так-то оно так, да только нам с Надюшей от этого не легче. Как подумаешь, что счастье двух человек зависит от кусочка жилплощади…
Ксан Ксаныч не договорил и снова махнул рукой.
- Безобразие это! - вспылила Тося, чуткая к чужой беде, и даже кулаком по столу стукнула. - Комната пустая стоит, а вам не дают. В газету надо писать!
Тося боязливо скосила глаза на Верин гамак. Но все в общежитии принимали такое горячее участие в устройстве семейного благополучия Нади и Ксан Ксаныча, что даже строгой Вере на этот раз Тосина вспышка показалась уважительной, и она не заикнулась о задачке.
- Вот ты писала про своего агронома, - напомнила Анфиса, - а что вышло?
Тося на секунду смутилась, будто по ее вине Ксан Ксанычу с Надей до сих пор не дают квартиру.
- До агронома еще доберутся! - убежденно сказала она.
- Ту комнату для технорука берегут, - робко объяснил Ксан Ксаныч. - Говорят, инженер к нам скоро приедет…
- Инженер? - переспросила Анфиса. - Расставляйте карман пошире. Так вам настоящий инженер и заявится в наш задрипанный лесопункт! На вашем месте, Ксан Ксаныч, я вселилась бы - и все. Пусть потом попробуют выселить!
- Как же так, самовольно? - удивился Ксан Ксаныч. - Ведь там замок висит…
- Эх, вы! - пристыдила Анфиса. - Любой замок умеете открыть, а тут скромничаете.
- Правильно! - одобрила Тося. - Хоть и Анфиска сказала, а правильно. Я… это самое, присоединяюсь!
- А почему "хоть"? - высокомерно спросила Анфиса.
- Да ну тебя! - отмахнулась от нее Тося, вскочила с табуретки и азартно предложила: - Ксан Ксаныч, миленький, айда замок ломать! Ну что вам стоит? А завтра свадьбу закатим! Я еще ни разу в жизни на настоящей свадьбе не гуляла… Ну, Ксан Ксаныч?
Ксан Ксаныч покосился на Надю, безучастно сидящую рядом с ним, покачал головой и сказал с сожалением:
- Нет, так не пойдет… Мы уж лучше с Надюшей дождемся, пока нам комнату законно дадут.
Тося разочарованно шлепнулась на свою табуретку.
- Я жду, - напомнила Анфиса. - Почему ты сказала про меня…
- Почему, почему! - вспылила Тося. - Жила ты! Из-за капли одеколона удавишься!
- Я же еще и виноватая… - Анфиса понимающе усмехнулась. - Не можешь простить, что ребята не с тобой танцуют, а со мной? Видела я, как ты в клубе очи пялила!
Вера на койке опустила книгу.
- Постыдилась бы такое говорить! Ребенок она еще…
- Хорош ребеночек! - фыркнула Анфиса. - Ты, Верка, со своими книжками где-то в девятнадцатом веке застряла. Теперь такие вот ребенки спят и во сне видят, как бы скорей замуж выскочить!
- Нужно мне! - презрительно сказала Тося. - Я еще, может, старой девой останусь!
- И останешься! - Анфиса резко сменила фронт атаки и цепкими глазами обежала Тосю с макушки до пяток. - Много о себе воображаешь, а ноги у тебя, между прочим, вульгарные!
- Какие, какие? - не на шутку забеспокоилась Тося и недоуменно покосилась на свои ноги, которые всю жизнь верой и правдой служили ей, не раз выручали Тосю из беды, а теперь вот, выясняется, были не такие, как надо.
- Вуль-гар-ны-е. Загляни в словарь, все польза будет!
По неучености своей Тося не ведала, что означает Анфисино ругательное слово, и от этого ей стало еще обидней.
- А ты… - бессильно начала она. - Ты женское звание позоришь, вот!
- То-ося! - предостерегающе окликнула свою подопечную Вера.
Но Тося уже вышла из повиновения, и на этот раз остановить ее не удалось даже Вере со всем ее солидным авторитетом старосты комнаты, разметчицы верхнего склада и заочной студентки техникума.
- Что Тося? Я уже семнадцать лет и полтора месяца Тося!.. Вы лучше на Анфису гляньте. Все знают, а молчат, даже противно… Ну чего ты, спрашивается, вырядилась? Ведь на дежурство идешь.
- Не твоя забота! - озлилась Анфиса. - В каждую дырку затычка!
Они стояли по обе стороны от Ксан Ксаныча и кричали друг на друга через его лысину. Стеснительный Ксан Ксаныч низко склонился над сковородкой и делал вид, что даже и не подозревает, какая буря грохочет над его головой.
- Нет, моя! - настаивала Тося. - По всему поселку слава идет, как к тебе на коммутатор по ночам кавалеры шастают! И как ты не боишься? Вот останешься матерью-одиночкой, тогда наплачешься!
- Эх, Тосенька! - с чувством превосходства сказала Анфиса. - Такие дела надо умеючи обделывать… - Она взяла со стола нож, спрятала в свою тумбочку. - Сколько раз говорила, чтоб не брали без спросу… Поужинаете, Ксан Ксаныч, стул на место поставите.
Смущенный Ксан Ксаныч вскочил со стула. Анфиса надела красивую беличью шубку, на секунду задержалась у двери.
- Счастливых снов, девы. Тоське во сне батальон женихов увидеть! Любовь - ах, ах!
Анфиса с хохотом выбежала из комнаты. Надя пододвинула Ксан Ксанычу другой стул, а Анфисин отнесла к ее койке и со злым стуком поставила возле тумбочки.
- Ничего, - успокоил невесту Ксан Ксаныч. - Я себе как-нибудь табуретку сделаю. Заживем самостоятельно!
Тося подошла к заманчивой Анфисиной тумбочке, будто ее сюда магнитом притянуло. Для начала она пнула ногой стул и передразнила Анфису:
- "Без спросу не трогайте"!.. "Сколько раз говорила"!.. - Потом перебрала флаконы на тумбочке, понюхала один из них. - И где она такой пахучий одеколон достает? - удивилась Тося и украдкой от подруг подушилась запретным одеколоном.
- То-ося! - окликнула ее Вера.
- Чужой всегда лучше пахнет! - убежденно сказала Тося. - Не бойсь, красотка наша ничего не заметит. - Подняв одеколон к свету, Тося осторожно долила его водой из чайной ложечки. - Чихала я на ее царапину, не на таковскую напала!.. - Разглядывая себя в зеркале, размечталась: - Эх, девчонки, если б вы знали, как хочется быть краси-ивой!.. Я бы тогда ни одного парня и на три шага к себе не подпустила, за всех обманутых девчат отомстила бы! Вот иду я, красивая, по улице…
Тося сорвала с Анфисиных подушек покрывало, накинула себе на голову и, неумело поводя плечами, стала гордо расхаживать по комнате, наглядно показывая, как разгуливала бы она по главной улице поселка, если б исполнилась заветная ее мечта и она заделалась бы вдруг красивой.
- Все встречные ребятки столбенеют, а какие послабей в коленках - так и падают, падают, сами собой в штабеля укладываются!
Не жалея материала, Тося вылепила руками из воздуха высоченный штабель.
- Ой, Тоська, и смешная ты! - сказала Надя и улыбнулась впервые за весь вечер.
А Вера поддела Тосю:
- Лежит разнесчастный парнишка в штабеле и ломает себе голову: "И что за кнопка тут ходит?"
Тося обиженно шмыгнула носом.
- Ну, не такая уж я маленькая, а взберусь на высокий каблук - и совсем средний рост будет!.. Заметила, все женщины в модельных туфлях сразу красивей становятся?
Вера отложила книгу.
- Далась тебе эта красота… А ты думала - красивым трудней жить, соблазна больше?
- Мне бы их трудности… - пробормотала Тося и вдруг стукнула кулаком по столу. - А все-таки неправильно это! Несогласная я!
- О чем ты? - не поняла Вера.
- Все о том же! Ну, хоть нашу Анфиску взять: она и пальцем не пошевелила, а ей задарма все досталось: красота, успех и прочее. А чем мы хуже? Скажи, чем? Ага, не можешь ответить! - торжествовала Тося победу над Верой-заочницей. - Или так и должно быть: одним вершки, а другим корешки?.. Если б еще нас перед рожденьем спрашивали: хочешь такой быть? А то ведь не спрашивают. Произведут на свет - и живи как умеешь. Сидел бы бог на небе - так хоть знали бы, кто тебе свинью подложил. А теперь бога сковырнули - и ругать некого. Природу ругать не будешь: это как головой об стенку!.. И зачем только говорят, что у нас все равны?
- Равны, но не одинаковы, - ответила Вера.
Тося растерянно поморгала, удивляясь по простоте душевной тому, сколько люди навыдумывали сходных и в то же время чем-то отличных друг от друга слов, за которые можно прятаться.
- Конечно, мне с тобой трудно спорить, ты вон сколько книжек проглотила, а только все это… одна умственность! А с этой самой красотой получается вроде денежно-вещевой лотереи: все платят по трояку за билет, один выигрывает золотые часы, а другому достается привет от министерства финансов!.. В общем, наломала тут природа дров.
- Так ее, природу! - вступил в разговор Ксан Ксаныч. - Закати ей, Тося, выговор.
- И закачу! Это ж совсем не по-нашему выходит: прямо сплошной капитализм! Родятся красивыми, а потом всю жизнь… Как это называется? - Тося растопырила пальцы ножницами и задвигала ими. - Купоны стригут, да, мама-Вера?
Вера молча кивнула головой. А Надя сказала сердито:
- Пустая это все болтовня! И чего завели?.. Так было, так и останется. Даже при полном коммунизме одни красивыми будут, а другие… так себе. Ничего тут не исправишь.
Кажется, все эти мысли о несправедливости природы были Наде не в диковинку.