Хозяйка бала вместе с баронетом представили ее целой веренице гостей, но все эти люди начинали казаться Бекки совершенно одинаковыми. Голова кружилась от шампанского, а между тем ей уже совершенно не нравилось, что каждый мужчина, которому она была представлена, рассматривал ее так, словно она кусок мяса, а они раздумывают, не стоит ли поскорее воткнуть в него вилку.
Увидев пустое кресло, обитое бархатом, стоявшее между одной из ширм и дверью на террасу, Бекки взмолилась:
- Прошу вас, миссис Пьонше, я так устала. Думаю, мне лучше посидеть вот тут немного.
Миссис Пьонше не стала спорить. Подав Бекки еще один бокал шампанского, она вместе с баронетом пошла дальше, и Толпа гостей расступалась перед ними, словно какая-то чудо-машина вырубала просеку в лесу.
Потягивая шампанское, Бекки смотрела на проходивших мимо гостей. Она видела, как одна дама, явно услышав от мужчины некое предложение, залилась краской от подбородка до самой груди и тут же обвила руками его шею, пригнула к себе голову и зашептала прямо ему в ухо. Скорее всего то было согласие, потому что через мгновение они оба испарились.
Другая парочка накачивалась вином. Они залпом выпивали по бокалу шампанского, а потом громко, раскатисто, не стесняясь, хохотали, запрокидывая головы. Их откровенное веселье чуть не заставило Бекки прослезиться от зависти.
Она встряхнулась. Ну зачем подвергать себя такой меланхолии? Пустое, холодное чувство поселилось у нее внутри. Одиночество, вот что это было. Но пировать с этими чужими людьми ей вовсе не хотелось. Никто из них не был ей интересен.
Увы, ничего не изменилось, подумала Бекки уныло. Она ведь никогда не была расположена к многолюдным увеселениям, предпочитая уединенные забавы. Она была застенчивая книжная барышня. Слишком много в ней было от синего чулка.
Звонкий женский смех вдруг раздался из-за ширмы, и Бекки насторожилась. Она слышала этот смех раньше.
- Вы видели ту брошюру, где их нарисовали в Постели? - говорил Незнакомый женский голос. - Там еще герцог со своим ужасным шрамом смотрит на них в такой ярости! Я чуть не лопнула от хохота!
Бекки окаменела. Она предполагала, конечно, что об этом говорят на многих вечеринках и во многих гостиных, но всегда представляла себе, что люди шепчутся - именно шепчутся - о ее стыде и позоре. Она и не подозревала, что кто-нибудь вздумает хохотать во все горло.
- Мистер Фултон такой красивый мужчина! - Второй голос явно принадлежал той, чей смех обратил на себя внимание Бекки, а по высоким и немного гнусавым интонациям стало понятно: это была леди Боррилл - та самая дама, с которой они разминулись на лестнице гостиницы, та самая, которая сообщила обо всем Гарретту, а потом во главе толпы ворвалась в спальню к ней и Джеку.
Ее собеседница громко фыркнула:
- Действительно. Он же мог ваять любую женщину в Лондоне, а выбрал эту. Вы можете себе представить? - Она на миг остановилась, после чего добавила с неприязнью: - Она же на мышь похожа. Прямо книжная крыса какая-то. К тому же еще и калека!
Бекки сидела неподвижно, с окаменевшим лицом. Нельзя было подать и виду, что она смущена подслушанными речами. Она знала, что люди говорят о ней и обсуждают ее покалеченную руку. Она понимала, что о ней ходят сплетни и что именно леди Боррилл - их неиссякаемый источник. Как раз это не было неожиданностью для Бекки…
- Их семья за последний год еще сильнее опозорилась, - заверила леди Боррилл. - Только благодаря стараниям и влиянию виконта Уэстклифа от них не отвернулся весь Лондон.
- Но, увы, даже его отличная репутация не устоит перед таким срамом!
Леди Боррилл громко вздохнула:
- Сомневаюсь. Однако сама я ни за что не заговорю ни с кем из них. И вы тоже. Только подумайте, что будет с вашим собственным добрым именем, если вы станете водиться с кем-нибудь из этих Джеймсов.
- Но моя дочь дружит с дочерью герцога.
- Вы должны положить конец этой дружбе. Немедленно.
- О, конечно, теперь-то я сделаю это наверняка, - решительно подытожила вторая дама, голос которой Бекки так и не узнала. - Немедля прикажу, чтобы все контакты между девочками были прекращены.
- Что делает такая прелестная леди, как вы, совсем-совсем одна здесь, в стороне ото всех?
Бекки вздрогнула от того, что чьи-то липкие пальцы погладили ее по шее. Вскочив с места, она резко обернулась, чтобы увидеть человека, осмелившегося к ней прикоснуться. Удивленно хлопая ресницами, она рассматривала незнакомца, за спиной которого продолжалось всеобщее веселье. Бекки так увлеклась разговором за ширмой, что чуть не забыла, где находится.
Суда по акценту, перед ней стоял француз, На нем было горчичного цвета домино, простая коричневая полумаска и фетровая шляпа. Казалось, он ей совершенно не знаком. Он был сильно навеселе. Бекки изо всех сил старалась припомнить, знакомила ли миссис Пьонше ее с этим человеком, но это ей никак не удавалось: в веселящейся толпе было немало французов, а внимание Бекки совершенно рассеялось после первой же дюжины безымянных представлений.
- Просто отдыхаю… э-э… месье, - ответила она, стараясь оставаться вежливой, несмотря на то что от его прикосновения по шее побежали мерзкие мурашки.
Он поднял руку и потянулся пальцами к ее ключице. Он явно пытался соблазнить ее, но Бекки отшатнулась, словно могла запачкаться. Она в ужасе смотрела в его мутные глаза. Откуда-то из глубины подсознания возникли правила хорошего тона, требуя, чтобы она немедленно дала ему звонкую пощечину и гордо удалилась прочь. Но было уже поздно. Липкие пальцы уже обвили ее шею.
- Всего один маленький поцелуй, а? - Своим кислым дыханием он овеял ее лицо.
Бекки запаниковала. Вокруг были люди, но никто не интересовался происходящим. Здесь это было немыслимо. Между тем француз обвил ее обеими руками точно Железными обручами и крепко прижал к себе.
Тонкие влажные губы приблизились к ее губам;.
О нет! Этого не должно произойти. Она готова была кое-что ему повредить, защищаясь, и заранее продвинула колено между его ногами. Со стороны могло показаться, будто она прижимается ближе. Он сладострастно вздохнул, очевидно, решив, что девушка сдалась под его любовным натиском.
И в следующий миг неожиданно отскочил назад, руки его оторвались от ее тела так резко, что чуть пуговицы не отскочили от платья. Бекки ахнула от неожиданности и, подняв глаза, увидела загорелую руку, которая крепко сжимала плечо француза.
- Джек! - почти шепотом воскликнула она. В этом восклицании было и облегчение, и счастье, и радость. Она во все глаза смотрела на Джека, но он из-под своей черной маски сверху вниз сурово разглядывал незнакомца.
- Уходи. - Голос его прозвучал вежливо, но какая-то единственная нотка превращала каждое слово в острие кинжала. - И никогда больше не приближайся к этой.
- О-ля-ля! - с пьяной ухмылкой произнес француз. - Ты думаешь, она есть твоя?
Темные глаза Джека на долю секунды метнулись в сторону Бекки, потом снова вперились в иностранца.
- Да, - сказал он тихо, но крайне уверенно. - Она моя. - И отшвырнул француза прочь.
Тот неуклюже ввалился в группу веселящихся кутил, которые, кажется, приняли его за самого смешного шута, который мог им здесь попасться. Удержав от падения, они выпроводили его из своего круга многочисленными хлопками по спине, и ни один даже не взглянул в сторону Бекки и Джека.
- О, Джек, как я счастлива, что ты здесь!
Но выражение его лица не смягчилось. Он, как прежде, сурово смотрел на нее.
- Ты целовалась с этим мужчиной.
В глазах его была обида. Наверное, он подумал… О Господи! Бекки отчаянно замотала головой:
- Да нет же! Он меня схватил, а я пыталась защититься…
Джек недоверчиво фыркнул:
- Мне так не показалось.
Бекки прикрыла глаза, чтобы внезапно прихлынувшие слезы не покатились по щекам. Руки затряслись. Теперь, когда все было позади, ее охватил ужас от осознания того, что могло случиться. Этот француз потащил бы ее куда угодно, и ни одна живая душа не обратила бы внимания на ее крики о помощи.
Колени подогнулись, и Бекки упала в кресло.
- Он собирался поцеловать меня, - произнесла она, из последних сил стараясь, чтобы голос не дрожал. - Сначала я испугалась, но потом решила вырваться во что бы то ни стало. Я хотела ударить его коленом в… по… - Бекки подняла глаза на Джека, не зная, как это сказать.
Он долго смотрел молча, потом поджал губы. Суровость в его глазах сменилась совсем другим чувством - гневом. Бекки поняла, что он ей поверил.
- Он сделал тебе больно?
- Схватил так грубо…
Глаза Джека сузились как щелки, руки сжались в кулаки, и он обернулся, явно отыскивая француза, но Бекки схватила его за руку:
- Но нет, я ни капли не пострадала. - Она неуверенно улыбнулась. - Все в порядке, правда. Только чуть-чуть испугалась, ведь со мной раньше ничего подобного не случалось.
Немного успокоившись, Джек снова огляделся вокруг. К этому времени гости, казалось, совершенно опьянели от вина и свободы: обнимались и целовались, уже не прячась за ширмами - на виду у всех, прямо посередине зала. Бекки больше не слышала двух собеседниц за ширмой. Наверное, устали молоть языками и отправились кокетничать и развлекаться. Лицемерки, горько подумала Бекки.
- Почему ты здесь? - спросил Джек.
- Меня привезла Сесилия. Мне было любопытно. - Вдруг ей показалось, что это звучит слишком наивно. - Но я осталась неузнанной. Во всяком случае, меня и моих родных обсуждали вслух совсем рядом со мной. А потом еще этот тип… О, Джек, я хочу уехать отсюда.
Он отрывисто кивнул:
- Непременно.
- Я имела в виду… хочу совсем уехать. Не только из этого дома, но вообще от всего этого.
- Я понимаю, - сказал Джек.
Обхватив себя руками, она в упор смотрела на него.
- Жаль, что я не могу уехать из Лондона, оставить позади чужие пересуды.
Увы, даже в Йоркшире не избежать неприятностей. Конечно, открытых оскорблений, с какими она столкнулась здесь, в Лондоне, ждать не стоит, но они, несомненно, будут еще более жестоки в своей утонченности.
- Идем. - Джек взял ее за руку. - Я увезу тебя отсюда.
Он помог ей подняться из кресла, и они выскользнули из огромного бального зала. Джек подвел ее к карете - должно быть, лорда Стрэтфорда, - и лишь когда принялся укутывать ей колени тяжелой меховой накидкой, она вдруг вспомнила о подруге.
- О, бедная Сесилия осталась на террасе! Она же не знает, куда я подевалась.
- Не волнуйся. Оставайся тут. Я сейчас все улажу. - Оставив Бекки в теплой карете, Джек вернулся в дом.
Через несколько минут он пришел.
- Я предупредил леди Деворе, что ты со мной.
Она благодарно улыбнулась. Джек отошел поговорить с кучером, а Бекки тем временем развязала маску, отложила ее и устроилась поудобнее на мягком бархатном сиденье, наконец-то, после долгих часов напряжения, позволив себе расслабиться. Через пару минут Джек уселся рядом с ней. Бросив свою маску на противоположную скамейку, он откинулся на спинку, а когда карета тронулась, взял Бекки за руку.
- Прости, я должен был прийти раньше.
- Я вообще не ожидала твоего появления, но так рада, что это случилось, - искренне отвечала она.
- Я не думал найти тебя в этом доме, но Стрэтфорд упомянул о приглашении от леди Деворе и рассказал, что за вечеринка здесь ожидается. Я подумал, если ты поехала с ней, то надо и мне там побывать, хотя бы убедиться, что с тобой все в порядке.
Бекки недоуменно посмотрела на него:
- Ты за этим приехал? Убедиться, что я в порядке?
- Да, - ответил он, прямо глядя ей в глаза.
Почему-то горло у нее перехватило, навернулись слезы.
Возможно, она просто сильно устала.
- Спасибо тебе, - шепнула Бекки.
Глава 12
Джек думал, она догадается раньше, и тогда непременно попытается удрать или просто отгородится от него и от всего мира, забившись в угол кареты и закрыв глаза.
Наконец она выпрямилась и повернулась к нему:
- Разве нам не пора приехать в Мейфэр? Или хотя бы добраться до города?..
Джек ответил, осторожно подбирая слова:
- Но я везу тебя не в Деворе-Хаус…
- Как? - Глаза ее округлились.
- Ты же сама сказала, что хочешь уехать. Вот я тебя и увожу.
- Но я не могу покинуть Лондон! Кейт уже скоро…
Джек прижал пальцы к ее губам.
- Тише. Я известил леди Деворе, куда мы направляемся. Если что-то случится с твоей невесткой, нам немедленно сообщат.
Бекки уже открыла рот, чтобы возразить, тут же передумала, но потом все-таки снова решилась:
- Однако если кто-то… нас же выставят на посмешище перед всем светом.
- Чепуха. - Джек снова взял ее руку в свою и погладил пальцем нежную кожу запястья. - Никто не будет этого знать, кроме леди Деворе и Стрэтфорда, которому я отошлю обратно карету. Мы будем совершенно одни.
Она молча смотрела на него. Шок, страх, сопротивление, ожидание - все эти чувства волнами проходили по ее лицу.
- Ну а если даже и узнают, что такого? Разве ты сама не говорила, что тебе плевать на скандал?
- Да. Но я ошибалась. Когда речь идет о репутации всей моей семьи… - Она помялась немного, но все же закончила: - Это ранит.
Джек с трудом сдержал гримасу. Мучительно было думать о ее страдании. Невыносимо было знать, что о ней ходят сплетни. Да как они смеют?! Ведь она самая красивая, милая, умная и очаровательная женщина из всех, кого он когда-либо знал.
Джек был глубоко расстроен. Жаль, что невозможно добраться до каждого лондонского сплетника и вытрясти на помойку всю гадость, которой он напичкан: такое, конечно, неосуществимо, - но Джек надеялся, что сумеет обеспечить для Бекки хоть немного покоя.
- Мы едем в дом под Ричмондом, который я снял. Побудем вдали от Лондона, хотя и достаточно близко, чтобы вернуться по первому же зову, - Он сжал ей руку. - Тебе необходимо немедленно освободиться от этого города. Я помогу. Только разреши.
- Мой брат никогда не одобрил бы такое, - промолвила она.
- Но это твоя жизнь, а не его.
- Он разыщет нас. Ведь он уже однажды чуть тебя не убил.
Джек критически приподнял бровь:
- Почему ты решила, что он чуть меня не убил?
- Когда Гарретт нашел нас в отеле "Шеффилд", в его глазах была жажда крови.
- Жажда крови в его глазах - это еще не моя смерть.
- Ты не знаешь моего брата. Если он… - Голос ее дрогнул, и она отвела взгляд. - Если Гарретт что-то задумал, его уже не остановить.
- Я остановлю.
Она долго молчала, глядя в окно кареты. Ехали по берегу реки. Полная луна холодным сиянием освещала им путь, поблескивая в черных водах Темзы, видневшихся сквозь голые ветви кустов и деревьев.
Наконец она снова обратилась к Джеку:
- Ты по-прежнему хочешь жениться на мне?
- Да.
Джек почувствовал, как в ожидании ответа у него напряглась спина. Он боялся, что она прикажет немедленно отвезти ее обратно к леди Деворе, и надеялся, что она прямо сейчас согласится выйти за него.
- Так ты пытаешься… это уловка, чтобы заставить меня согласиться стать твоей женой?
Он не знал, что сказать. Цель оправдывает средства. Не так давно он просто сослался бы на философию Макиавелли, которую вполне одобрял.
Но при виде того, как она испугалась в липких объятиях француза, позабыв о всякой тактике, Джек захотел только одного - поскорее увезти ее куда-нибудь подальше, спрятать от сальных взоров и любопытных глаз, от злых языков и сплетен. Оградить, уберечь от всего этого.
Хранить ее… И он знал подходящее место - дом, в котором он надеялся жить с ней после свадьбы.
Он взглянул ей в глаза и сказал абсолютно честно:
- Это вовсе не уловка. Я не думал о свадьбе ни когда предупреждал Сесилию, что увожу тебя, ни когда объяснял дорогу кучеру. Я думал только о том, что ты хочешь подальше уехать.
Снова прошло несколько долгих минут молчания. Наконец она произнесла:
- Что, если бы ты преуспел, Джек? Предположим, ты убедил меня в том, что станешь мне хорошим мужем. Заставил поверить, что вместе мы будем счастливы. Вдруг я соглашусь? - Во мраке кареты ее глаза приобрели оттенок индиго и, казалось, светились. - Но если потом окажется совсем не так? Что, если ты забудешь все свои обещания, как только мы поженимся? Что, если счастье для меня невозможно? Что, если я вообще никогда не достигну его?
- Это неправда.
- Откуда ты знаешь?
"Потому что я когда-то решил то же самое про себя", - подумал Джек, а вслух сказал:
- Просто знаю.
О, как он ошибался, легкомысленно заявив Стрэтфорду, что ему ничего не нужно от Бекки, кроме ее денег! Нет, нужно. Много, много больше, чем деньги. Тогда он действительно надеялся просто спасти свою шкуру, но с того самого дня, когда его пригласили к ним в дом со всей его семьей, с того момента, как он остался стоять внизу лестницы, глядя вслед удаляющейся Бекки, что-то переменилось. В его груди как будто расцвел пышный цветок понимания, приятия.
Получается, он солгал Стрэтфорду. Он был смущен и не уверен, пытался убедить себя в обратном, держаться за свою юношескую клятву, которую дал себе двенадцать лет назад, - Что никогда не полюбит никого после Анны…
Бекки снова отвернулась от него к окну.
- Ты же торговец, Джек. Тебе должно быть понятно то, что я скажу: я - испорченный товар.
- Да я тоже, - ответил он, подразумевая под этим гораздо больше, чем она могла бы подумать.
- Почему бы тогда тебе не выбрать другую? Чтобы была попроще меня? И получше?
- Нет никого лучше, - решительно сказал Джек, потому что Бекки была единственная, о ком он мечтал. Единственная женщина в мире - для него.
Очаровательный уютный коттедж стоял на берегу Темзы. Когда они подъезжали, Джек объяснил, что взял его в аренду в то самое утро, когда сделал ей предложение, потому что намеревался жить здесь после их свадьбы. В доме явно не было никакой прислуги, но Джек сказал, что еду привезут утром.
Когда они вошли внутрь, он снял с плеч Бекки карнавальное домино и усадил на диван в приемной. Только тут она вспомнила, что у нее нет с собой никакой одежды.
Она взглянула на Джека, и ей показалось, что между ними полыхает жар костра. "Возможно, и не понадобится никакая одежда". При этой мысли Бекки вся вспыхнула.
- Побудь здесь, - сказал Джек и отошел зажечь светильник и развести огонь в камине.
Бекки не двигалась с места, исподтишка наблюдая за его действиями и медленно стягивая перчатки. Для такого крупного мужчины он был весьма грациозен, двигался ладно и ловко.
Как только огонь разгорелся, весело потрескивая, Джек взял светильник.
- Идем. Я покажу тебе дом, - позвал он Бекки, поднимая ее с места.
И повел из приемной через маленькую столовую в кухню. Затем они поднялись по лестнице, которая вела наверх, к трем спальням - двум маленьким и одной довольно просторной. Дом выглядел скромно, но опрятно, чисто и удобно.
Когда они вошли в большую спальню, Джек встал перед Бекки и провел пальцем по ее щеке. Она подалась вперед. Он смотрел на нее такими темными и искушающими глазами, что у нее в кончиках пальцев защипало - так хотелось прикоснуться к нему.