- Кир, не мешай, мне нужно сосредоточиться…
- Прости… только помоги ей, умоляю!
- Я сделаю все, что в моих силах и даже больше.
*
В голосе любимого мужчины звучала боль. Почему ему плохо? Она не хотела, чтобы он страдал… но не могла приблизиться к нему, найти его, выйти из тумана.
Туман, густой, молочно-белый, сдавался плотным и осязаемым на ощупь, как клочки ваты. Она тонула в нем, вязла, с трудом переставляя тяжелые ноги.
Туман… Туман… Туман…
Кругом туман.
И холод.
Холодно… холодно, как же ей холодно… Зубы выбивали громкую дробь, за которой голос мужчины становился глуше. Зато все отчетливей слышался зов.
- Иди ко мне… Лиля, иди ко мне…
И она пошла в сторону, откуда доносился призыв, в надежде выбраться из тумана.
Глава 2
.
- Кир, мама права, ты не выходил из палаты больше суток, - увещевая, мягко проговорила Аня, - сходи домой.
- Не хочу. - Ладонь Булатова, накрывшая руку спящей невесты, чуть дрогнула. - И не могу.
- Все ты можешь, только не хочешь, вообразив себе глупости, - грустно прошептала Лидия.
- Поешь, освежись, переоденься - и назад. Тебе, правда, надо принять душ и смыть грязь. Или ждешь, чтобы она до конца осыпалась сама? - невесело пошутила Аня.
Вервольф, взглянув поочередно на озабоченных его состоянием родственниц, перевел взгляд на безмятежное лицо Макаровой и покачал головой.
- Никакие это не глупости, мама. Я больше не оставлю Лилю одну, в мое отсутствие с ней обязательно что-то случается. Нет, я не уйду, не уговаривайте. И да, Ань, - он строго посмотрел на сестру, и кивком подбородка указал на дверь санузла, - душ я принимал, так что не наговаривай.
Данилевская слабо улыбнулась.
- Зато небритостью и вчерашней одеждой ты похож на мятое чудище. Лиля проснется - и испугается.
- Вот взяла бы и принесла мне что-нибудь на смену.
- Иди сам и возьми.
- Жестокая ты, Анька…
- Аня права, Кир. - В голосе Булатовой звучало неприкрытое беспокойство. - С Лилей и ребенком все хорошо, сын. Опасность миновала, и она просто спит.
- Если уйду, с ней что-то случиться опять. И на этот раз я не успею.
Анна закусила губу. Ей было жаль брата до слез. Он не смыкал глаз, сидя рядом с невестой, больше суток. Понятно, что для вервольфа это пустяки, и дефицит сна незначителен. Однако не стоило забывать, что Киру и самому досталось вчера: сначала намял бока Вожак восточной стаи, затем бой с воинами жрицы Смерти и ранение посеребренным серпом. Ему следовало бы хотя бы выйти на свежий воздух.
- Ты преувеличиваешь, Кирилл. Больница под охраной, и Мара, я убеждена, еще не скоро осмелится приблизиться к Лиле. Все хорошо, братик.
- Нет, ты не понимаешь, да, Ань? И ты тоже, мама. Лиля осталась жива и не потеряла ребенка только благодаря везению. Чудо, что чистильщики открыли нам с Велигором переход к ней, да еще и не уехали, а наоборот доставили в больницу.
- Да, повезло, что это была группа Градовой, - кивнула Данилевская. - Другие вряд ли захотели бы вам помочь.
- А я о чем вам говорю? Счастливое стечение обстоятельств, которое, может, больше не повторится. Поэтому я больше никогда не оставлю Лилю одно дольше, чем на четверть часа.
Женщины быстро переглянулись.
- Но так нельзя, сынок…
- Почему, мама?
- Потому что вы не сиамские близнецы, нельзя быть постоянно рядом с любимыми. Ты задушишь Лилю своей заботой.
- Кир, не сходи с ума! - не выдержала Аня. - Ты нас пугаешь своей неадекватностью! Если ты отлучишься на пару часов, с ней ничего не произойдет! Мы будем рядом!
- Сын, твоя будущая жена в целительном сне и проснется ближе к вечеру или вообще завтра. Ты зря изводишь себя…
Оборотень выпустил руку Макаровой и спрятал лицо в ладонях.
- Я действительно схожу с ума, да?
- Да, сходишь, Кир, пора притормозить и вспомнить, что ты сильный и адекватный мужчина, а не дрожащий слюнтяй, шарахающийся от тени.
- Спасибо, сестричка, за красочность описания.
- Пожалуйста, братик, обращайся.
Улыбнувшись, Данилевская ласково взъерошила темные волосы мужчины.
- Хорошо. Я съезжу домой. - Он решительно поднялся со стула, и магички радостно встрепенулись. - Но я ненадолго.
Мать и дочь не сразу выдохнули с облегчением - ждали, что Кирилл, передумав, вернется.
- Мой брат одержимый, - потрясенно прошептала огневичка. - Сколько мы его уговаривали? Два часа или больше?
- Вервольфы обычно все трепетные по отношению к своей паре. Я бы не возражала, чтобы он сидел здесь безвылазно, но не в таком состоянии. Сейчас проедется по городу, увидит солнышко, синее небо, услышит птичек и его попустит. А то уж слишком он себя накрутил - ждет ужасов там, где их быть не может…
- Солнышко и синее небо, скорее всего, не увидит, - Аня указала на собирающиеся за окном грозовые тучи.
- Ты поняла, о чем я. Дело не в солнце и небе, а в потери чувства реальности.
- Да поняла я все… Так, к слову пришлось…
Мать и дочь некоторое время молчали. Лидия, откинувшись назад в кресле, сидела с закрытыми глазами. Аня, пересев на место брата, наблюдала, как портится погода. И чем темнее становился кусочек небосвода, который ей удавалось рассмотреть за стеклом, тем мрачнее становилась магичка.
- Ма, слушай, а если он прав? Что если та чокнутая вернется за Лилей?
Старшая огневичка вздохнула.
- Паранойя заразна… Успокойся, Хемминг заверил, что Велигор основательно потрепал дамочку в некромантском поединке, и она долго будет зализывать раны.
- Лиле повезло, что брат у нее сильный маг.
- Угу, это почти компенсирует то, что в родственники ей достается занятная семейка.
Аня фыркнула.
- Уж кто бы говорил! Про вас с Владленом и его братьями тоже всякое рассказывают. Дочка вампирозависимая, сын - неисправимый нарушитель законов, принимаете в стаю не только волков, но и вертигров…
Лидия светло улыбнулась.
- Да, мы такие, чем я не перестаю гордиться… Кстати, хочу кофе.
- Надо было не отказываться от электрочайника, когда предлагала медсестра-хозяйка, - веско заметила Аня.
Булатова поморщилась.
- Кто же знал, что он понадобится? Позвоню Киру, пусть привезет кофеварку, а пока схожу к автомату на первом этаже. Тебе брать?
- Могла бы не спрашивать - на убалтывание братца ушла вся энергия. Он, оказывается, еще тот энергетический вампирюга…
Стоило двери за Лидией закрыться, как Макарова застонала и заметалась на кровати. Испуганная сиделка собралась выскочить в коридор за дежурным целителем, но не успела. Лиля вцепилась ей в руку.
- Молчи… - хрипло прошептала она. - Никого не зови… Я сейчас должна уйти, и ты мне поможешь…
- Угу. С какого перепугу?
Данилевская испытывала одновременно радость, что Лиля очнулась, и тревогу, что она ведет себя странно. Особенно пугал дикий, затравленный взгляд. Разве с таким просыпаются после целебного сна? Нет, только после кошмара.
- Послушай, времени мало, - торопливо заговорила Макарова. - Я знаю, что Кир будет против… все будут против, но так надо.
- Что надо? Ты меня пугаешь!
- Еще и не начинала даже.
Нервный смешок и расширенные зрачки Лили тоже не понравились Данилевской, ну а затем последовал рассказ, повергающий в шок.
…Она брела в тумане. Осязаемом. Холодном. Липким, как паутина после дождя, когда влетаешь в нее лицом во время утренней пробежки.
- Иди ко мне, дитя. Не бойся…
Голос женщины, мягкий и тихий, манил, обещая покой. И она шла, безошибочно угадывая направление.
Туман раздался в стороны, открывая поляну с белесой травой и стоящую на ней фигуру.
Словно сотканное из мрака одеяние до пят. Откинутый капюшон, открывающий длинные черные волосы и усталое лицо, белое, как маска из папье-маше, на котором темнели омуты глаз.
- Неразумная моя девочка, что же ты наделала? Ведь я все равно получу свое. Оно мое по праву, веришь?
Молочно-серый туман леденил кожу, обжигал губы.
- Я… не хотела…
Каждое слово давалось с трудом, казалось, что рот набит ватой.
- Я должна забрать дар богини. Но я не хотела, чтобы ты умерла. Как и твой дед.
- Дед?..
- Платон добровольно заключил сделку. И я столько лет помогала ему, прикрывая его спину. И что в ответ? Он обманул меня… за что и был наказан.
В памяти вспыхнули картинки подсмотренных последних минут старого некроманта.
- Ты… ты его убила… натравив мертвецов…
- Я годами дарила ему неуязвимость, он же передал "Поцелуй" тебе, нарушив условия договора. И теперь ты умираешь. - В голосе женщины сквозила печаль. - Видит, богиня, я этого не желала.
- Умираю?..
- Да. И твой ребенок тоже.
Ребенок? Ее и Кирилла?.. Упоминание о малыше всколыхнули душу, став потрясением. И она вспомнила, кто она и что происходило до тумана.
- Мара, - прошептали беззвучно губы.
Страх победил апатию. Лиля по-новому взглянула на ту, что покусилась на жизнь нерожденного ребенка и ее собственную. Сердце забилось быстрей, она принялась лихорадочно искать выход. И, кажется, нашла.
- Ты говорила, что осталась должна деду три жизни. Врала?
- При нашей последней встрече ты использовала второй шанс из трех. И, нет, не врала. Я была честной с Платоном.
А с ней, его внучкой?.. Лиля, сжав пальцы в кулаки, удержалась от провокационного вопроса. Что-то подсказывало, что Мара играет на грани правды и лжи.
- Если ты не обманываешь, одна жизнь у меня все еще в запасе?..
- Да. И ты выживешь… но не ребенок.
- Почему?.. Мы с ним сейчас - единое целое!
- Ошибаешься. Две души, две смерти. И один шанс на жизнь. Простая арифметика.
Слезы побежали по щекам холодными ручейками.
- Тогда отдай этот шанс ребенку!
Жрица богини Смерти скрипуче засмеялась.
- И как ты себе это представляешь? Умертвие выносит живое дитя?!
- Убьешь меня после того, как я рожу…
- Нет. И это не я тебя убиваю - ты сама неудачно упала. Не переживай, родишь другого…
Отчаяние накрыло девушку лишающим здравомыслия валом. Вспомнилось, как она испугалась, увидев две полоски на тесте. Как плакала, считая, что иметь детей ей слишком рано. Что не справится, не сумеет… Неужели небеса наказывают ее за неблагодарность?
- Я не хочу другого, мне нужен этот!
- Ладно, - вдруг согласилась Мара. - Вы оба будете жить. Но жизнь за ребенка отдаст отец ребенка.
- Кир?! Нет!
- Что дано однажды, может быть забрано обратно. А ведь я предупреждала тебя не тратить шанс на мужчину, будто он последний возлюбленный в твоей жизни.
- Он - единственный!
Злость прояснила затуманенное сознание. Год назад Кир угодил под "Адский плевок", смертельное заклинание демонов. И только собиратель душ, которым представилась жрица Мораны, вернул оборотня к жизни.
Горло перехватило. Злость переродилась в гнев и жгла изнутри. Потерять любимого? Да ни за что!
- Нет! - повторила Лиля. - Проси что-то другое, но не Кира!
Боль и ярость выплеснулись наружу алым ослепляющим огнем. Пламенем, сжегшим клочки тумана и край плаща едва отскочившей в сторону жрицы.
Лиля пораженно уставилась на свои руки. Здесь их не сковывали ограничивающие магию браслеты. Здесь времени река, замедляя ход, текла неторопливо, огибая живых, и несла на своих волнах тех, кто умер или еще балансирует на грани смерти и жизни. И законы тут отличаются от тех, что в яви.
- Но есть еще один выход, - потушив огонь, поспешила заговорить Мара.
- Еще?.. Какой?
Лилю трясло от гудящей внутри магии. Что-то подсказывало, что жрица ее опасается.
- Я даю тебе еще одну жизнь, а взамен ты пройдешь посвящение стихии в тот же день, как придешь в сознание.
Макарова удивилась, растеряв боевой запал.
- И что ты с этого будешь иметь?
- "Поцелуй" моей богини. Добровольно отдавать его ты не хочешь, а я не могу тебя убить, значит, выжжем его первозданным Огнем. Пройдя ритуал, ты перестанешь быть некромантом, и у благословения не будет иного выхода, как перейти на ближайшего мага Смерти, - объяснила жрица и торжествующе уточнила: - то есть меня.
Слабая надежда изгоняла из сердца боль. Но Лиля не спешила радоваться.
- В чем подвох?
- Какой подвох? - в голосе женщины послышалась искренняя обида.
- Если я пройду посвящение Огню, то ребенок, Кир и я - мы все останемся в живых?
- Именно это я и подразумевала. Клянусь, я оставлю вас в покое.
- Но… отчего такая спешка с ритуалом?
- Я слишком долго жду. Устала. - Тонкая улыбка заиграла на бледном лице. - Да и Хемминг еще не вернулся из Косяков. Что, не думала, что я знаю о вашем заговоре?
Макарова снизала плечами.
- Да какой там заговор… я согласна.
Мара протянула руку.
- И помни, залогом послужит жизнь твоего мужчины. Передумаешь проходить ритуал - он умрет.
Скрепив договор соприкосновением ладоней, Лиля очнулась.
Серый туман, холод и жрица остались где-то за пределами яви.
Здесь же, в больничной палате, рядом с кроватью сидела сестра Кирилла. Схватив ее за запястье, Лиля прошептала:
- Молчи… Никого не зови… Я сейчас должна уйти, и ты мне поможешь…
*
Данилевская вела автомобиль, часто косясь на невесту брата. Ее спокойное, отрешенное состояние, то, как она расслабленно сидела на заднем сидении, угнетало. По мнению Ани, так ведут себя те, кто принял для себя важное решение и четко идет к цели, не думая о будущем.
- Не замерзла? Накинь плащ.
Лиля, вынырнув из задумчивости, покачала головой.
- Нет, мне тепло.
- А мне при виде тебя становится холодно.
Макарова, одетая в атласную ночную рубашку лазурного цвета, улыбнулась.
- Скоро погреемся.
- Шутишь, да? А у меня душа не на месте… Правильно ли я сделала, помогая тебе?
- Правильно, - твердо заявила Лиля. - Ты ведь тоже не хочешь смерти Кира.
- Не дай Ночь, с тобой что-то случится, брат меня никогда не простит… и мама, которую я обманула, тоже. И потом, мне не верится, что Мара может убить Кира - какой же это нужно обладать силой?
- Что дано однажды, может быть забрано обратно. Я верю в это, Ань, а еще знаю, что у нас все получится.
Данилевская застонала.
- Мне бы твою уверенность! Что мы делаем, Лиль?! Посвящение проводит наставник и сильные стихийники, образуя полный круг! Для твоего ритуала мало того, что за час отыскалось лишь два сильных огневика, так и будет нас всего пятеро с тобой включительно!
- Значит, образуем пирамиду, - усмехнулась Макарова.
- Ты невозможна… Приехали, первая остановка. Ты куда?! А одеться?
Девушка послушно накинула бежевый плащ Ани. Десять минут у них ушло на покупку толстых белых свечей, и вскоре автомобиль, фактически угнанный у Лидии Булатовой, мчался по мокрой дороге.
На выезде из города они еще раз остановились - в этот раз купить Лиле, осознавшей, что она голодна, пиццу по-охотничьи. Глядя, как любимая брата с аппетитом ест, Аня не выдержала.
- Ты так спокойна… совсем не переживаешь?
- Переживаю, но малыш-то кушать хочет, - улыбнулась светловолосая девушка, вытирая салфетками руки.
- И по поводу звонка не сомневаешься?
Из серых глаз Макаровой исчезла теплота.
- Тут без вариантов. На Мару нужна управа.
Аня, опасаясь, что их затея лишь усугубит ситуацию, мучительно размышляла в поисках повода для отмены посвящения Огню. И внезапно ее осенило. Как она не подумала об этом раньше? Ведь все просто!
- Лиль, ритуал провести не удастся. Я и забыла, что на тебе сдерживающие браслеты.
Журналистка ухмыльнулась.
- Это дело пяти минут. У меня есть УМО, то есть универсальная магическая отмычка.
- Где ты ее взяла?
- Наставнику забыла сразу отдать, вот и завалялась она сумке.
Данилевская закусила губу. И не могла эта сумка невестки затеряться во время аварии?! Еще и в больнице ее Кир оставил, тогда как порванную, измазанную глиной одежду ему пришлось выбросить. И Петрович, молодец, позволил ученице присвоить запрещенную вещь.
- Я так понимаю, ты недавно с помощью УМО снимала браслеты? А зачем, если не секрет?
- Секрет, но тебе расскажу. В мае помогала одному призраку стать хранителем города.
- Некромантский ритуал?
- Ага, высшего порядка. - Лиля выглядела довольной, и собеседница могла понять ее чувства: недоученная огневичка с неразвитым некромантским даром прыгнула выше головы. Есть повод для довольства и гордости собой.
- Удачно? По тебе вижу, что все прошло, как надо. Это, выходит, что у нашего города раньше не было хранителя?
- Был. Во время Второй мировой войны он развоплотился, исчерпав свою магию, когда пытался остановить захватчиков. А вообще у больших, старых, разрастающихся городов может быть несколько хранителей.
- По количеству районов? - удивилась Аня.
- Типа того. Если хочешь, расспрошу Федора конкретней.
Какая-то важная мысль молниеносно промелькнула в голове. Поймать беглянку не получилось - внимание темноволосой магички переключилось на красную машину, стоящую на краю леса.
- Лиль, кое-что я не успела тебе рассказать. О четвертом маге для ритуала, точнее магичке. Понимаешь, из знакомых огневиков, которых можно пригласить на посвящение, и при этом они не заложат Главе Совета, если вдруг откажутся, я отыскала только троих. Юлю и Ярослава ты неплохо знаешь. А вот Малинкина… кхм, - Данилевская прочистила горло, - Малинкина немного знает Кира.
Макарова вопросительно вскинула брови.
- Брат встречался с ней. Недолго. - Анна помолчала и уточнила: - Очень недолго, правда.
- И что?
- Хотела, чтобы об этом ты узнала от меня, а не Малинкиной, любящей говорить гадости.
- Да мне по барабану, что она скажет, Ань, не переживай. Когда мужчина действительно дает понять своей женщине, как сильно любит, ее не заботят его бывшие. Если же она продолжает волноваться о его прошлом, сложное у них будет будущее.
- А ты, оказывается, философ, - улыбнулась Данилевская с облегчением.
Светловолосая магичка хмыкнула:
- Ага, доморощенный…
Когда девушки, припарковавшись у дерева, вышли под мелко моросящий дождь, двери красного авто открылись, выпуская из салона кутающегося в вязаную кофту Ярослава и высокую шатенку в джинсовом костюме. Девушка двигалась плавно, выверенными движениями, длинные каштановые волосы подпрыгивали за спиной идеально завитыми локонами - и как только не потеряли объем от влаги. Макияж, длинные алые ногти, шлейф аромата сладких духов - казалось, она собралась не на прогулку в лес, а на вечеринку, перепутав стиль одежды, и вместо вечернего платья впрыгнула в "джинсу".
- Лиля, ты уверена, что хочешь пройти ритуал с нашей помощью? - Сразу накинулся на журналистку дизайнер ее свадебного платья. - Для тебя же лучше, если здесь будет Виктор Петрович и Любовь Захаровна, да и…
- Приве-е-ет, - радостно пропела шатенка, перебивая Ярослава. - Я так обрадовалась твоему звонку, Анютка! Забыла меня совсем, подруга, а ведь когда-то мы были почти как сестры.