– Она очень похожа на Триш, – прошептала Рейни.
– Иначе и быть не может. Они близнецы. – Они выглядели одинаково в старших классах, и до сих пор между ними сохранялось сходство, если не считать того, что Саммер стригла свои рыжие волосы короче, чем Триш, – у нее они доходили только до плеч. Чейз повел Рейни в отдельную кабинку и сел так, чтобы видеть входную дверь.
Пока они ждали заказа, мимо их столика прошла дама в возрасте. Она тоже несла две шоколадки. Остановившись, она внимательно посмотрела на Рейни.
– Доброе утро. Я заметила, что вы купили шоколадки.
Рейни кивнула.
Дама положила свои шоколадки на стол:
– Тогда возьмите и мои. Мне нельзя шоколад. Но школу надо поддержать, верно? Желаю вам приятного дня.
Саммер расплатилась с посетителем и шла к ним. Она улыбнулась Рейни, а Чейза дружески обняла:
– Триш сказала, что ты вернулся… Рада тебя видеть!
– Я тебя тоже, – ответил Чейз. – Это моя жена Рейни.
Саммер протянула руку:
– Добро пожаловать в Рейвсвилл.
– Спасибо, – ответила Рейни. – Как вкусно пахнет!
– Мы сами печем хлеб и кексы. Вам кофе сварить?
– Будем тебе вечно признательны, – ответил Чейз, обводя рукой полный зал: – У вас с Триш дела идут неплохо!
– Мы любим свою работу.
Чейз услышал, как открывается дверь; наверное, Саммер тоже услышала. Она обернулась и сразу как будто постарела. Чейз вгляделся в вошедшего. На нем была полицейская форма. Ему было под сорок, и на голове намечалась плешь.
– Лицо вроде знакомое, – негромко заметил Чейз.
– Гэри Блейк, мой бывший. Извините, – сказала Саммер. – Я сейчас.
– Ты его знаешь? – спросила Рейни, как только Саммер оказалась вне пределов слышимости.
Чейз покачал головой:
– Видел его раньше, но очень давно. Он на пару лет старше меня.
– Значит, за него вышла Саммер после того, как твой брат ушел в армию?
– Да. Наверное, у них ничего не получилось, – ответил Чейз. – Жаль. Она всегда была очень славной. – Он взял меню. – Что будешь есть?
Рейни потянулась к нему:
– Твой брат женат? Позвони ему и расскажи, что встретил Саммер и она сейчас одна.
Чейз закрыл меню и невольно улыбнулся, заметив, как сверкнули глаза у Рейни.
– Только не говори, что любишь всех сватать!
Рейни отмахнулась:
– Да нет, ничего подобного. Просто… возможно, ему любопытно будет узнать про нее.
– Ты совсем как мой напарник Доусон. Сам счастливо женат и, по-моему, не успокоится, пока весь мир не будет в таком же состоянии.
Рейни не пришлось отвечать, потому что вернулась Саммер с двумя большими чашками дымящегося кофе. Лицо у нее пылало. Чейз краем глаза наблюдал за тем, как она беседовала со своим бывшим. Разговор продолжался полминуты, не больше.
– Все в порядке? – спросил он.
– Как всегда, – загадочно ответила Саммер и достала из кармана фартука блокнот. – Что вам принести? – спросила она, явно не желая делиться своими проблемами.
Чейз заказал блинчики и яичницу с беконом. Рейни предпочла вегетарианский омлет. Саммер записала заказ и перешла к следующему столику.
– Какие у нас планы на сегодня? – спросила Рейни.
– Надо будет закупить основные вещи, – ответил Чейз, отпив кофе. – Продукты, чистящие средства, постельное белье для тебя и краску.
– Все это продается в Рейвсвилле?
– Первые два пункта из моего списка – да, это можно купить в супермаркете на окраине городка. А постельное белье и краску – нет. Придется ехать в Хамертон, это в двадцати милях к западу. Хамертон почти такая же дыра, как и Рейвсвилл, только стоит ближе к шоссе, поэтому там есть крупный торговый центр. И народу там побольше, тысячи две.
Рейни посмотрела куда-то в пространство.
– Когда я жила в Нью-Йорке, пару тысяч человек можно было встретить в пределах соседнего квартала.
– Ужас какой, – откровенно отозвался Чейз.
Она пожала плечами:
– Ты выбрал нечто среднее. Сент-Луис, конечно, не Нью-Йорк, но уж точно не Рейвсвилл.
– Да, наверное, – кивнул он. – Пока меня там все устраивает.
– Не собираешься оттуда уехать? – спросила она, как будто ожидала, что он рванет к выходу.
Чейз улыбнулся:
– Ну не во время же операции. Но мне нравится, когда у меня есть выбор.
Только месяц назад ему звонили из нескольких бюро по найму, которые специализировались на кадрах, отслуживших в правоохранительных органах. В крупном отеле в Чикаго открылась вакансия начальника охраны, и кто-то порекомендовал его на эту должность. Он послушал на автоответчике сообщение из кадрового агентства, но перезванивать не стал. Может быть, в следующий раз и стоит перезвонить. Возможно все.
Рейни медленно пила кофе.
– Тебе хорошо, у тебя есть возможность выбирать, – сказала она. – А у многих такой возможности нет. По-моему, это особенно заметно в таких городках, как Рейвсвилл.
Он кивнул.
Несколько минут она молчала.
– Остается только надеяться, что Рейвсвилл настолько мал, что преступникам… не придет в голову искать меня здесь.
– Здесь ты в полной безопасности. Гарантирую!
Саммер принесла им заказ. Еда выглядела восхитительно, и он улыбнулся, когда услышал, как у Рейни заурчало в животе.
Рейни дождалась, когда Саммер отойдет.
– Раз уж мне придется жить в глубинке, я рада, что здесь есть Саммер и Триш. Кстати, какую краску ты собираешься покупать?
– Кремовую. Для внутренних работ. Для комнат внизу и наверху. – Судя по выражению ее лица, она ожидала не такого ответа. – Кремовый – самый ходовой цвет. Нейтральный.
– Но в твоем доме изумительные деревянные панели. А камин в гостиной просто потрясающий. Нет, кремовый цвет не подойдет.
Он потер лоб:
– А ты что предлагаешь?
– К примеру… – Рейни наклонилась вперед. – Стены в столовой можно покрасить в бледно-зеленый, а рамы – в бежевый цвет. В гостиной я бы покрасила стену возле камина и противоположную в кирпично-красный, а две оставшиеся – в темно-серый. Конечно, в магазине цвета называются по-другому, производители выдумывают всякие нелепые названия, но, наверное, ты понимаешь, о чем я.
Да, он понимал. Ей хотелось украсить дом, а ему хотелось его очистить, чтобы предполагаемый покупатель тут же не сбежал.
Впрочем, судьба дома его особенно не волновала.
– А мне нравится кремовый, – сказал он.
Продовольственный магазин был небольшим, но основные продукты в нем имелись. Чейз первым делом отправился в тот проход, где стоял кофе, и купил молотый кофе и фильтры для кофеварки.
Рейни покатила тележку в отдел овощей и фруктов. Набрала всего понемногу, а Чейз, как ей показалось, нехотя добавил упаковку салата. Когда она закончила выбирать, Чейз многозначительно посмотрел на часы. Она сделала вид, будто ничего не заметила.
Пусть она проиграла в споре из-за краски, продукты она купит, какие хочет сама. Она бросила в тележку цельнозерновой хлеб, овсяные хлопья и обезжиренное молоко. Чейз положил в тележку чипсы и орехи. В мясном отделе Рейни взяла куриные грудки, а Чейз – говяжий фарш.
– У нас с тобой разные шаблоны, – заметила Рейни.
– Точно, – согласился Чейз. – Уж слишком у тебя здоровое питание. Я было обрадовался, когда ты вчера заказала чизбургер с беконом, а потом еще раз, когда оказалось, что ты сладкоежка. Теперь понятно, что я ошибался.
– Я не сладкоежка. Я знаток!
В отделе приправ Рейни взяла оливковое масло, а Чейз – горчицу, майонез и кетчуп.
– Выкину все, что осталось в холодильнике и шкафчиках, – сказал он.
Она была с ним совершенно согласна. На кухне царил беспорядок. Она пыталась понять, с чего начать, когда туда через заднюю дверь ворвался Ллойд.
– Ну как, готова? – спросил Чейз, когда они положили в тележку чистящие средства, а также перчатки, губки и швабру.
– Да, – кивнула Рейни. Она направилась было к кассе, но вспомнила, что забыла апельсиновый сок. – Иди к кассе, а я сейчас!
Найдя апельсиновый сок, она вспомнила, что хочет арахисовую пасту. Вернувшись к кассам, она увидела, как ее так называемый муж обнимает другую женщину.
Точнее, другая женщина обнимала его, буквально повиснув у него на шее и прижавшись к нему пышным бюстом. Чейз стоял, опустив руки вдоль корпуса. Потом сделал шаг назад, размыкая объятия. Правда, уйти далеко ему не удалось. Мешала стоявшая сзади тележка. Старушка, владелица тележки, во все глаза смотрела на интересную сцену.
Чейз осторожно шагнул вбок; больше они с той женщиной не соприкасались.
Кассирша в черной футболке и джинсах тоже наблюдала за происходящим. На ее морщинистом лице появилась понимающая улыбка.
Брюнетка, обнимавшая Чейза, не улыбалась. Она обиженно выпятила нижнюю губу. Рейни она показалась хорошенькой. Возможно, слишком густо накрашенной для утренних покупок в магазине. Основа, румяна, подводка для глаз – весь набор. Ее черные волосы были совершенно прямыми и пострижены ступеньками. Наряд явно продуманный, а благодаря туфлям на высоком каблуке она доставала Чейзу почти до глаз.
Рейни показалась самой себе низкорослой и неподходяще одетой в своей легкой юбке и простой рубашке.
– Неужели меня даже обнять нельзя после стольких лет? – капризно спросила брюнетка.
Чейз оглянулся через плечо, увидел Рейни и жестом подозвал ее к себе. Она извинилась и обошла покупательницу, стоявшую в очереди за Чейзом. Он положил руку ей на плечи.
– Шила, это моя жена Рейни, – сказал он. – Рейни – Шила Стэнтон. Мы вместе учились в школе.
Красотка наклонила подбородок.
– Жена?! – повторила она. – Терри из булочной говорила, что ты вернулся, но о жене не сказала ни слова.
– Рейни спала, когда я покупал пончики, – объяснил Чейз.
– У вас нет колец.
– Мы их отдали в утяжку. Мы ведь недавно поженились.
Наконец Шила посмотрела Рейни в глаза:
– Поздравляю!
Ее поздравление звучало неискренне.
– Что ж, мне пора! – Брюнетка схватила пластиковый пакет, который ей протягивала кассирша.
Едва она вышла из магазина, как кассирша расхохоталась; казалось, она никак не может остановиться.
– Что такое? – спросил Чейз, глядя в большую витрину. Когда он обернулся, Рейни показалось, что он готов кого-то задушить.
– Час назад, когда я пришла на работу, я заметила ее на парковке. Она сидела в машине. Я еще подумала, какого дьявола она задумала. Наверное, она тебя дожидалась, потому что, не успел ты войти в магазин, она влетела вслед за тобой.
Чейз достал бумажник, и Рейни вспомнила его слова: в маленьких городках сплетни распространяются быстро. Шила узнала, что Чейз вернулся, сделала логический вывод, что ему придется когда-нибудь поехать за продуктами, и устроила засаду.
Еще не было полудня, а они уже выполнили норму по неожиданным нападениям на неделю вперед… Ей показалось, что Чейз думает то же самое.
Чейз упорно молчал, пока они расплачивались и перекладывали покупки в багажник. После того как оба пристегнулись, он наконец повернулся к Рейни:
– Мы с ней встречались после школы… несколько лет с перерывами. Однажды нас с ней даже арестовали.
– Арестовали? За что?
– Устроили гонки на трассе. Обвинения сняли, когда полицейский узнал Шилу. Ее папаша был мэром городка.
Она рассмеялась:
– Начинаю догадываться, какая у тебя была репутация, когда ты здесь жил! Оказывается, я замужем за местным хулиганом!
Он улыбнулся:
– Жена хулигана – тоже хулиганка?
Он тут же спохватился, сообразив, как двусмысленно выразился.
– Извини, – сказал он.
Прежняя Рейни, с блеклыми, почти мышиными волосами, из вежливости сделала бы вид, будто ничего не произошло, или отвернулась. Но платиновой блондинке Рейни следовало вести себя по-другому. Неожиданно для себя Рейни задумалась. Как ей заслужить такую репутацию?
Но почти во всех сценариях, которые приходили ей в голову, на передний план выдвигался Чейз Холлистер. Ей стало жарко.
– А знаешь, я всю жизнь гадала, что значит быть местным возмутителем спокойствия.
Он посмотрел на нее в упор. Его глаза стали темными. Манящими.
Но, как и цвет ее волос, ее храбрость тоже была для нее в новинку и, очевидно, быстро улетучивалась. Она тяжело вздохнула:
– Нам пора домой. Продукты испортятся. Перегреются…
Очевидно, перегревались не только продукты, думал Чейз по пути домой. Иногда слова у него опережали мысли, ярким доказательством чего служил его намек, что он предпочитает хулиганок.
Предполагается, что он должен ее защищать.
Но кто защитит его самого от безумного напряжения, какое он испытывает всякий раз, когда Рейни находится рядом? По правде говоря, дело не только в физической близости. Вчера ночью она была наверху, а он лежал на диване и страстно жаждал ее. Даже больная нога не помогала переключиться.
Они знакомы меньше суток, но, когда он говорил с ней, ему казалось, будто они давние друзья. Ничего подобного он не испытывал ни с одной женщиной.
Сегодня утром Шила застала его врасплох. Когда они встречались, их объединяло сильное физическое влечение. Точнее, кроме сильного физического влечения, у них не было почти ничего общего. В девятнадцать такое вполне нормально. Чейз всегда считал, что и Шила думает так же. Она не устроила скандала, когда он уехал, хотя сразу после переезда в Сент-Луис Кэл пару раз говорил ему, что встретил Шилу неподалеку от их квартиры. От замечаний Кэла Чейз отмахивался; ему казалось, что тот все выдумывает.
Но лет пять назад он получил анонимное письмо, в котором его обзывали самыми грязными словами. И хотя ничто не указывало на то, что письмо написала Шила, что-то в самом построении фраз, в отдельных выражениях позволяло предположить, что автор – именно она.
Письмо не было угрожающим, и он не обратил на него особого внимания. К тому времени Чейз был очень занят тем, что ловил плохих парней. У него просто не оставалось времени на то, чтобы тревожиться из-за анонимных писем.
Но сейчас, слушая рассказ пожилой кассирши, он задумался. Возможно, он недооценил Шилу.
Им с Рейни лучше держаться от нее подальше.
Когда они приехали домой, он попросил Рейни посидеть в машине, а сам осмотрел дом. Он не ожидал, что вернется Ллойд, но не хотел ничего оставлять на волю случая.
В доме было пусто; более того, при свете дня все выглядело еще более унылым, чем вчера вечером. Они внесли продукты, но, прежде чем убрать их, он выполнил обещание и выкинул все, что находилось в холодильнике. Затем протер полки. Когда он закончил, то увидел, как Рейни вытирает плиту.
– Тебе вовсе не обязательно помогать мне, – заметил он. – Я сам все сделаю.
– Не смеши меня, – ответила она. – Что мне-то прикажешь делать, наблюдать, как ты работаешь?
– Дом не твой, и беспорядок тоже.
– Да, но какое-то время я тут поживу.
Он провел рукой по волосам.
– Наверное, последний дом, в который тебя поселили, был в лучшем состоянии.
Она посмотрела на заставленную старыми кастрюлями рабочую поверхность, обернулась к столу, заваленному газетами и грязной посудой, взглянула на пол, к которому прилипали подошвы сандалий.
– Зато тут есть одно важное преимущество.
– Да? И какое же?
– Здесь в меня пока еще никто не стрелял.
Глава 5
Ближе к вечеру они поехали в Хамертон. Едва тронулись с места, Рейни, которая прижималась лицом к стеклу, сказала:
– Не ожидала, что все будет так выглядеть. Вчера, когда мы приехали, было темно; наверное, тогда я не сумела все оценить в полной мере.
Чейз огляделся по сторонам. Они ехали по двухполосному шоссе; по обе стороны дороги тянулись кукурузные поля. Один фермер, очевидно, оказался более предприимчивым, чем второй, потому что уже успел собрать урожай. Листва на деревьях только начинала желтеть и краснеть.
– Через пару недель здесь будет по-настоящему красиво. Люди приезжают сюда со всех концов страны, чтобы полюбоваться красками осени.
– Когда мне сказали, что я поеду в Миссури, я думала, что на Среднем Западе сплошные степи. Не ожидала увидеть столько деревьев.
– Географически Рейвсвилл южнее Сент-Луиса; так что, если ты оговоришься и скажешь, что находишься на Юге, никто не станет кидаться в тебя перезрелыми помидорами. Здесь в самом деле лесистая местность; здесь национальный парк имени Марка Твена.
– Ты ходил туда в походы?
Да, ходил… давно. После смерти отца в его жизни многое поменялось.
– Да.
– Никогда не ходила в поход, не жила в палатке. По-моему, это здорово.
Он пытливо посмотрел на нее:
– Не хочу чрезмерно обобщать, но для моих знакомых женщин походы, как правило, равнялись риску промокнуть, замерзнуть, проголодаться и быть покусанными комарами. И я еще не говорю о вероятности наткнуться на змею.
– Твои слова звучат не слишком заманчиво. Наверное, походы представлялись мне в излишне романтическом свете, как приятные прогулки по ровным тропинкам при свете солнца. На мне в моих мечтах были красивые сапожки и дутый жилет с множеством карманов – в такой одежде выглядишь так, будто знаешь, что делаешь. Кстати, еще я мечтала о трости. Мне всегда хотелось воспользоваться предлогом и ходить с тростью. А по вечерам греться у большого костра, завернувшись в одеяло, и есть зефир… В моем представлении о походах никаких змей нет.
Он рассмеялся:
– Может быть, когда все закончится, ты вернешься сюда на недельку и попробуешь.
– Когда все закончится, – повторила Рейни, посерьезнев. – Очень мило… Скорее бы!
– Остался месяц, – напомнил Чейз.
– Мне он кажется вечностью.
– Он пройдет быстрее, чем тебе кажется, – заверил Чейз, надеясь, что так оно и будет. Сейчас и ему самому месяц в Рейвсвилле казался очень долгим сроком. Но можно отвлечься на подготовку дома к продаже – на это уйдет много времени и сил.
Проехав еще десять миль, Чейз и Рейни добрались до окраины Хамертона, где расположились гипермаркеты. Они не спеша походили по торговому центру, купили постельное белье, кофейник, еще чистящих средств и, наконец, пришли в отдел красок. Чейз поставил в тележку несколько банок кремовой краски. Рейни молча смотрела на него.
– Не смотри на меня так, – попросил он. – Кремовый цвет самый ходовой.
– Возможно, так и есть… для недавно построенной виллы, но не для фермерского дома, которому сто лет, – бросила она и зашагала вперед.
Чейз двинулся за ней:
– Что ты предлагаешь?
Она развернулась:
– Не смеши меня! Не мое дело обсуждать такие вопросы.
Он подвез тележку к полке, выгрузил кремовую краску и махнул в сторону стены с образцами:
– У тебя есть пять минут!
Конечно, на все ушло не пять, а семнадцать минут, но из магазина они вышли с двумя банками краски с названием "Поджаристая меренга", двумя банками "Кактусового наслаждения" и двумя банками "Чудесного заката".
– Что за идиотские названия! Почему не написать просто: "желтая", "светло-зеленая" и "оранжевая"?
– Потому что так веселее.
– Угу, – буркнул Чейз. Они переложили покупки в машину, сели, пристегнулись. – Ты есть хочешь?
– Не откажусь. За полдня я успела нагулять аппетит.