Я рассказала про мать, какой она была красавицей, какие строила планы на мое будущее, как мы с отцом ее обожали. Незаметно я перешла и к его смерти, рассказала, как осталась круглой сиротой на попечении тети Шарлотты. Я необычайно оживилась. Так на меня действовал он. Я почувствовала себя интересной, привлекательной, остроумной и была счастливее, чем когда-либо в жизни после смерти мамы. Нет, даже счастливее, чем до того. Мне хотелось, чтобы вечер никогда не кончался.
Раздался тихий стук в дверь, и вошла Элен с заговорщицким блеском в глазах.
- Я пришла сказать, мисс, что скоро будет готов ужин, и если капитан Стреттон останется, то минут через пятнадцать я могу подавать.
Он с восторгом принял приглашение. Я отметила, как зарделись щеки Элен, когда его взгляд задержался на ней. Неужели он и на нее действовал так же, как на меня?
- Спасибо, Элен, - поблагодарила я, тотчас устыдившись своей ревности.
Нет, дело было не в ревности: просто я догадалась, что его обаяние распространялось не только на меня. Он был наделен им в таком избытке, что мог расточать его даже на служанку, явившуюся звать к столу. Или я преувеличивала его интерес?
Элен накрыла в столовой, даже дерзнула зажечь свечи в паре золоченых подсвечников изысканной резьбы - семнадцатый век - и поставила их по краям стильного стола (Регентство!). Напротив друг друга стояла пара шератоновских стульев. Стол смотрелся восхитительно.
Вокруг нас неясно вырисовывались контуры шкафов, кресел, сервантов, заставленных фарфором и веджвудским фаянсом, но свечи, освещавшие стол, словно уносили его прочь из комнаты. Незабываемое зрелище!
Это было похоже на сон. Тетя Шарлотта никогда не принимала. Что подумала бы она, мелькнуло у меня в голове, если бы могла нас видеть, и я невольно представила, какой могла бы быть наша жизнь без тети Шарлотты, но тотчас прогнала эту мысль. К чему вспоминать о ней в такой вечер?
Элен оказалась на высоте. Я представила, что она будет говорить завтра мистеру Орфи. Недаром же повторяла, что пора мне хоть чуточку "попробовать жизни". Видимо, в ее представлении, в этом и состоял ее вкус.
Суп она подала в супнице с темно-синим цветочным орнаментом и тарелках того же сервиза. Сладкий ужас охватил меня при мысли, что мы едим с такой дорогой посуды. На второе должна быть холодная курятина. Я была благодарна судьбе за то, что тете Шарлотте предстояло отсутствовать еще сутки, и мы успеем восполнить запасы. Тетя Шарлотта сама ела мало и держала и нас на скудном пайке. Но Элен сотворила поистине чудо, приготовив вкусное соте из отварного картофеля и салат из сыра и цветной капусты под луковым соусом. В этот вечер Элен показала себя с неизвестной до тех пор стороны. Или мне показалось, что все имело другой вкус?
Мы вели разговор, а раскрасневшаяся и похорошевшая Элен то и дело заглядывала, поднося и унося угощения. Я была уверена, что Дом Королевы не знал счастливее зрелища, даже когда принимали Елизавету. Я дала волю воображению. Мне чудилось, что сам дом на моей стороне, что он рассеивал сумрачные тени над старинным стильным столом, за которым я принимала своего гостя.
Вина на столе не было: тетя Шарлотта была убежденной трезвенницей - но это не имело значения.
Редверс рассказывал о морях и чужих странах, заставляя и меня поверить, будто я там была, а, когда говорил о своем корабле и команде, мне передалось, как много они для него значили. Он направлялся с грузом тканей и фабричных изделий в Сидней, а после предполагал сделать несколько торговых рейсов между тихоокеанскими портами и лишь затем вернуться в Англию, погрузив на борт шерсть. Судно было небольшое, грузоподъемностью меньше тысячи тонн. Он красочно расписал, как оно скользит по воде. По классу оно относилось к клиперам, самым быстроходным из кораблей. Тут он спохватился, что слишком много говорил о себе.
Совсем нет, запротестовала я, мне интересно. Тема захватила меня. Прежде я часто ходила в доки смотреть корабли, гадала, куда они отплывали. Я поинтересовалась, только ли грузы он перевозил.
- Мы берем также немного пассажиров, хотя основное наше дело - грузы. Между прочим, завтра со мной отплывает очень состоятельный джентльмен. Он торгует алмазами и решил взглянуть на австралийские опалы. Очень кичится собой. Кроме него есть еще пара пассажиров. На судах вроде нашего перевозка пассажиров сопряжена с проблемами.
Так мы беседовали под злое шипение и тиканье вдруг заторопившихся часов.
- Вы не сказали, как называется ваш корабль, - вдруг спохватилась я.
- Разве? Он называется "Роковая женщина".
- "Роковая женщина". Как странно… Это имя было на статуэтке, которая оказалась в потайном ящике секретера, что мы приобрели в Замке Кредитон. Она в моей комнате. Сейчас принесу.
Я подняла со стола подсвечник. Он оказался тяжелым, и Редверс взял его у меня.
- Я понесу, - сказал он.
- Только осторожнее. Он ценный.
- Как все в этом доме.
- Не преувеличивайте.
Мы вдвоем поднялись по лестнице.
- Осторожно, - еще раз предупредила я, - сами видите, как у нас заставлено.
- Я так понимаю, дом у вас служит магазинной витриной, - пошутил он.
- О да, - весело признала я. - Я нашла статуэтку в ящике. Наверное, мы должны были вернуть ее вам, но тетя Шарлотта сказала, что она ничего не стоит.
- И, как всегда, была права.
- Да, почти всегда, - засмеялась я.
Мысль о тете Шарлотте заставила меня еще раз представить, что произошло бы, если бы я осмелилась в ее присутствии пригласить его на ужин, как теперь - хоть все устроила Элен. Впрочем, в этом не было ее вины: я сама этого хотела. Я отбросила воспоминание о тете Шарлотте как неподобающее случаю. К счастью, я была вне ее досягаемости; в этот самый момент она должна была отходить ко сну в какой-нибудь третьесортной гостинице - в дорогих она никогда не останавливалась, и бедная миссис Мортон наверняка терпела муки.
Мы вошли в соседнюю с моей комнату. При свечах дом всегда внушал мне суеверный страх, потому что мебель приобретала причудливые очертания: трепетно дрожавшие, словно живые, и менявшиеся до неузнаваемости.
- Какой странный старинный дом! - сказал он.
- Подлинник, - засмеялась я, вспомнив суровый приговор, вынесенный тетей Шарлоттой Замку Кредитон: подделка! Он поинтересовался, чему я смеялась, и я рассказала.
- Она презирает все, что не подлинно.
- А вы?
Я снова засмеялась.
- Все зависит от характера подделки. Встречаются очень остроумные.
- Надо полагать, требуется особый склад ума, чтобы добиться успеха, выпуская подделки.
- Еще бы. Здесь, пожалуйста, осторожнее. Видите, как выступает край стола. В темноте незаметно. Это небезопасно, учитывая, что рядом лестница.
Мы добрались до моей комнаты.
- Здесь спала мисс Анна Брет, - с комическим почтением выговорил он.
- Может, нам заранее повесить на стене доску? - развеселилась я. - Королева Елизавета и Анна Брет… Или переименовать в Дом Анны Брет?
- Замечательная мысль.
- Но я должна показать вам статуэтку. - Я достала ее из ящика, где всегда хранила.
Он поставил на столик подсвечник и взял статуэтку.
- Это копия носовой фигуры с "Роковой женщины", - сказал он.
- Носовой фигуры?
- Да. Очевидно, ее сняли с модели корабля.
- Она в самом деле ничего не стоит?
- Абсолютно ничего. Кроме того, разумеется, что имеет отношение к моему кораблю. Возможно, это придаст ей некоторую ценность в ваших глазах.
- Да, - призналась я, - придает.
Он передал мне статуэтку. Надо полагать, я бережно взяла ее, потому что он засмеялся.
- Время от времени можете доставать, смотреть на нее и представлять меня на мостике судна, бороздящего моря.
- "Роковая женщина", - повторила я название. - Странное имя для корабля. Роковая - и вдобавок женщина. Я думала, у Кредитонов одни "леди".
В этот момент до моего слуха донесся хлопок двери. Я услышала внизу голоса и почувствовала, как по телу бегут мурашки.
- Что-то случилось? - спросил он, взяв меня за руки и придвинувшись ближе.
- Тетя вернулась, - похолодев, выдавила я.
Мое сердце бешено колотилось, я ничего не соображала. Почему она вернулась раньше срока? Почему бы и нет? Распродажа могла оказаться менее интересной, чем она рассчитывала. Она не терпела гостиниц и при первой же возможности съезжала.
Впрочем, не так важна была причина ее возвращения. Важно, что она была здесь. Наверное, в эту самую минуту смотрела на остатки нашего пиршества, на единственную свечу - другую мы взяли с собой, - на драгоценный фарфор. Бедняжка Элен, пожалела я. Мои глаза обежали комнату, кровать, постоянно менявшуюся мебель, длинные трепетные тени на стенах, высокий комод… и нас двоих.
Редверс Стреттон наедине со мной в моей спальне, и тетя Шарлотта внизу! По крайней мере я должна была мчаться вниз. Он уловил мои мысли и поднял с туалетного столика подсвечник. Но бежать было невозможно: надо было пробираться между мебелью. Когда мы спустились до поворота лестницы и глянули в холл, тетя Шарлотта успела нас заметить. Рядом с ней с вытянутым восковым лицом стояла миссис Мортон.
- Анна! - выговорила тетя Шарлотта дрожащим голосом, напоминавшим раскаты далекого грома. - Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь?
Едва ли Дом Королевы знал минуту драматичней этой. Возвышавшийся надо мной Редверс - он был высокий и стоял ступенькой выше, - трепет свечей и тетя Шарлотта в дорожном платье и капоре с обескровленным, перекошенным от обиды и боли лицом, больше походившая в этот миг на непреклонного, злого мужчину.
Я сошла по лестнице, следом спустился он.
- К нам заехал капитан Стреттон, - как можно естественнее вымолвила я.
Он перехватил инициативу:
- Мисс Брет, я должен все объяснить. Я столько слышал о вашем чудесном магазине сокровищ, что не удержался, пришел посмотреть своими глазами. Мне захотелось все видеть при свете свечей. Мисс Брет любезно разрешила.
Тетя оценивающе глянула на него как на возможного покупателя.
- Что конкретно вас интересует, капитан Стреттон?
- Капитану Стреттону очень приглянулся шкаф работы Лавассера, - второпях вступила я.
- Хорошая вещь, - пробормотала тетя Шарлотта. - Не пожалеете, если купите. Сможете легко передвинуть куда пожелаете, если решите делать перестановку.
- Вот именно, - с готовностью подхватил он.
- Вы видели его при дневном свете? - с ехидцей в голосе спросила тетя. Она ни на минуту не поверила в наше представление. Для нее оно было пустой шарадой.
- Нет. Мне еще предстоит это удовольствие.
Тетя Шарлотта смотрела на дорогой подсвечник в его руке.
- Тетя Шарлотта, - попыталась отвлечь ее я, - ты, верно, устала с дороги.
- В таком случае я вынужден откланяться, - сказал Редверс. - Спасибо за ваше милое гостеприимство.
- А Лавассер?
- При дневном свете, - ответил он. - Вы сами сказали.
- Приходите завтра, - пригласила она. - Я сама вам покажу.
Он поклонился.
- Элен вас проводит.
Но я не собиралась уступать его никому.
- Я провожу, - твердо сказала я, двинувшись за ним к двери. Уже в саду я, словно заведенная, не переставала говорить о шкафе.
- Обратите внимание на медную инкрустацию по фону из панциря черепахи - очень красиво. Подлинный Лавассер, никаких сомнений.
- О, что вы, никто не сомневается, - поддакивал он.
Была осень, тянуло особым запахом хризантем и свежей земли, от реки поднимался туман. С тех пор каждый раз, когда вдыхаю эти запахи, я вспоминаю тот вечер. Но колдовство кончалось. Он уходил, а я оставалась в своей темнице. Ему предстояло вернуться к своим приключениям, а меня ждала разъяренная тюремщица.
- Кажется, она несколько не в духе, - заметил он. - Извините.
- Я думала, она сегодня не вернется.
- Я хотел сказать, мне жаль уезжать… оставив вас расхлебывать все это.
- Я бы справилась, если бы…
Он понял, что я хотела сказать. Если бы он был рядом, если бы мы могли хоть изредка встречаться, хоть украдкой - все мне было бы нипочем. Мне ведь исполнился двадцать один год. Не вечно же мне оставаться рабой тети Шарлотты!
- Жаль, что так вышло, - произнес он, и я задумалась над тем, что он имел в виду. Я ждала продолжения, но не могла задерживаться: в доме меня дожидалась тетя Шарлотта.
- Что так вышло? - переспросила я. - Сожалеете, что пришли?
- Можно ли об этом сожалеть, - ответил он. - Такой замечательный был вечер до появления этой фурии. Кажется, она не поверила ни единому слову.
- Нет, не поверила, - согласилась я.
- Надеюсь, у вас не будет неприятностей.
- Зато было на редкость приятно до ее появления.
- Вы так считаете?
Я не могла скрыть своих чувств.
- У меня не было лучше вечера… - Нет-нет, нельзя быть такой наивной, и я докончила: -…Уже давно.
- Я вернусь, - вдруг сказал он.
- Когда?
- Возможно, раньше, чем вы думаете.
И, взяв мое лицо в ладони, заглянул в глаза. Мне показалось, он хочет меня поцеловать, но, словно передумав, он повернулся и ушел, оставив меня в полном осенних запахов саду.
Я вернулась в дом. Тети Шарлотты не было. Элен убирала со стола.
- Ваша тетя пошла спать, - сообщила она. - Ее укладывает миссис Мортон. Выбилась из сил за день. Утром обещала разобраться с вами и со мной. О, мисс, нам с вами будет - еще как будет!
Я отправилась в свою комнату. Совсем недавно здесь был он. Словно волшебной палочкой прикоснулся к моей жизни и исчез. А я, глупая, вообразила… Что, собственно, я вообразила? Чем особенным могла увлечь непримечательная девушка самого замечательного в мире мужчину?
И все же… в том, как он смотрел на меня, что-то было. Не слишком ли явно я выказала свои чувства?
Я достала и поставила на туалетный столик статуэтку. Потом разделась и взяла ее с собой в кровать - детская глупость, но мне было приятно.
В ту ночь я долго не могла уснуть, но в конце концов забылась. Проснулась я внезапно: меня подняли скрип половицы и шаги по лестнице. Кто-то поднимался наверх. Я узнала шаги и частый стук палки тети Шарлотты.
Я присела на кровати, глядя на дверь, которая медленно открылась и впустила ее.
Тетя была в смешном халате из верблюжьей шерсти с солдатскими пуговицами. Растрепанные седые пряди свалялись в жидкий пучок, рука опиралась на палку с набалдашником из слоновой кости, которой она пользовалась с тех пор, как артрит затруднил ее передвижения. Она держала свечу - на этот раз в простом деревянном подсвечнике. На меня сверкнули ее глаза.
- Постыдилась бы, - сказала она с едким и грубым смешком. - Я не могла уснуть, все думала о том, что произошло вечером.
- Я не совершила ничего такого, чего следует стыдиться.
- Это только твои слова. Значит, ждала, покуда я уеду, не буду стоять на дороге, мешать тебе приводить его в дом? Сколько раз он здесь был? Только не ври, что это был первый раз.
- Это был первый раз.
Она снова засмеялась злым, испуганным смехом. Тогда я этого еще не знала, но тетя нуждалась во мне намного больше, чем я в ней. Она была одинокая старуха, во всем зависевшая от чужих людей вроде миссис Мортон. Мне предназначалась роль спасительницы. Я должна была заботиться о ней и ее делах - к этому она меня готовила. Теперь она боялась, что я выйду замуж и оставлю ее, как до этого поступила Эмили Беринджер.
Она оглядела комнату.
- Что, мучаешься от одиночества, после того как он ушел? Только не говори, что он сюда не заходил. Я видела свет из сада. Хоть бы догадалась задвинуть шторы. Ах, ты не думала, что кто-то увидит. Рассчитывала, что в твоем распоряжении весь дом и Элен вдобавок - она тоже в этом замешана. Нечего сказать, хороший подаешь пример.
- Элен тут ни при чем.
- Разве не она подавала ужин на дельфтском фарфоре?
- Это было безрассудство, но…
- … Но еще безрассуднее было приводить его в свою спальню.
- Тетя Шарлотта!
- Не строй из себя невинность. Я знаю, что вы были здесь. Сама видела свет. Глянь-ка, на туалетном столике свечной огарок. Или я не видела, как вы вместе спускались? Поражаюсь, что ты разлеглась на кровати, бесстыдница. Такая же, как твоя мать. Я сразу сказала, что добром это не кончится, когда твой отец с ней связался.
- Замолчите, злая старуха! - крикнула я.
- Такой разговор ничего тебе не даст.
- Я здесь не останусь, - сказала я.
Это было худшее, что я могла сказать. Она обратила на меня весь свой гнев.
- Неблагодарная девчонка! Сколько я для тебя сделала! Что бы с тобой было, если бы не я? Сиротский дом - вот что тебя ждало. Тебе ведь ничего не оставили, ничего. Я тебя содержала. Пыталась добиться от тебя хоть какого-то толка. Это я тебя научила всему, что ты знаешь, дала возможность отплатить за мое добро, а чем мне платишь ты? Водишь в дом мужчин, стоит мне выйти за порог. Чему удивляться, такая же, как мать…
- Как смеете вы говорить такое?! Моя мама была достойнее, лучше вас. А я…
- Ты тоже хороша. Еще как хороша! Лакомый кусочек для твоих гостей, стоит мне отлучиться из дома.
- Прекратите! Прекратите!
- Ты смеешь командовать в моем доме?
- Если хотите, я уеду.
- Куда?
- Подыщу себе место. Я немного разбираюсь в антиквариате.
- Чему тебя научила я.
- Могу быть гувернанткой или компаньонкой.
Она засмеялась.
- Ах, какая умная. А тебе не приходило в голову, что ты передо мной в долгу? Могла бы задуматься. Какая ты однако дура. Предлагаться по дешевке первому встречному. Да еще оттуда. Я думала, ты сообразишь, прежде чем связываться с человеком с такой репутацией.
- Какой репутацией?
Она поперхнулась от смеха.
- Надо бы тебе быть разборчивей. Могу тебя уверить, у капитана Редверса Стреттона в этом городе не слишком хорошая слава. Он из тех, кто не преминет развлечься, где подвернется возможность. Смею уверить, у него по этой части большой опыт.
Я выкрикнула в ответ:
- Уходите. Не желаю вас слушать. Я уеду, если я вам в тягость, если хотите избавиться.
- Ты бестолковая, глупая девчонка, - перебила она. - Тебе нужна я, чтобы присматривать за тобой. Твой отец был моим братом, это мой долг перед ним. Утром мы еще вернемся к этому. Как я устала… как все болит! Мысли о тебе не дают уснуть. Вот и решила поговорить, не откладывая. Но, возможно, к утру ты станешь сговорчивей.
Она развернулась и вышла. Я смотрела ей вслед. Как скверно закончился вечер. Она все замарала своими нечистыми подозрениями и намеками на его репутацию. Что она хотела этим сказать? Что ей было известно?
Вдруг раздался резкий вскрик и тяжелый глухой стук упавшего тела. Вскочив с кровати, я бросилась на лестницу.
Внизу пролета, издавая стоны, лежала тетя Шарлотта. Я кинулась вниз.
- Ты ушиблась, тетя Шарлотта?
Она не отвечала, только часто и тяжело дышала. Я кликнула миссис Мортон и Элен. Я не знала что делать, пробовала поднять тетю, но не смогла. Тогда нашла подушку и положила ей под голову.
Подоспела миссис Мортон. С кудельками волос в папильотках под сеткой, она была не похожа на себя, казалась раздраженной и злой.