Дубов с Мозговым, переводя взгляд с одной на другую, не могли никак вырулить из оцепенения.
Видя замешательство мужчин, она заторопилась с доказательствами:
- Илья соображай быстрее. У нас метрики есть, и листок бумаги, где твоей рукой и рукой Тани Петровой написаны ваши данные и имя отчество и фамилия ребёнка. Её удочерили и она долго была не в ведение. Но после смерти приёмного отца ей открыли тайну и отдали документы. Всё так Илюша, ошибки быть не может.
- Теперь понятно, почему она меня так расспрашивала о той забытой истории. Лиза, ты точно не ошибаешься? - всё же уточнил совсем потерянный Мозговой.
- Не сомневайтесь всё так и есть. Мать-Татьяна Ивановна Петрова, отец - Илья Семёнович Дубов. Я прочитала и подумала тогда, что надо же какое совпадение, а оказалось ты и есть.
- Тимофей, посмотри на неё, - тронул Дубов друга за локоть, - она и похожа на Таню, смотрю на неё, а вижу её ватник, платочек в клетку.
Отец и дочь сделали по шагу навстречу друг другу и он легонько, а потом он, сжимая кольцо рук, прижал дочь к себе. В голове обожгло: "Неужели мы дошли до конца наших несчастий".
- Это невероятно, - прижал к себе Лизу с сыном Мозговой.
А Дубов отстранив дочь, и вскинув руки к дивизиону, закричал во всю мощь:
- Таня, Танечка, я нашёл её. Мать сыра земля расступись и дай ей услышать это. Я нашёл её, нашёл. - Упав на колени, он припал щекой к земле. - Таня, услышь меня, я нашёл нашу доченьку. Ты можешь спать теперь спокойно.
Спазм сдавил горло, опять подступили слёзы. Медсестра с уколом и Никитин метнулись, было к нему, но Мозговой остановил:
- Долго терпелось и копилось, пусть выбухнет, а то это его задавит. Мы сами справимся.
- Илюша вставай, - подняла его Лизавета Александровна, поманив сына и невестку. Помогите. - Живым Илья жить. У тебя теперь дочь, внук. Не тревожь её покой. Здесь они успокоятся, когда поставим храм. Времена вроде меняются, надо попробовать поставить. Тимошка, - подтолкнула она растерявшегося внука к Илье Семёновичу. - Повезло тебе, так повезло, два деда враз, на голову с вертолёта спустились.
Толпа вокруг вертолётной площадке прибывала. Народ глазел, плакал и охал. Надо же такому случиться. Глаза у всех не переставали блестеть счастливыми слезами. Никто не помнил такого случая, чтоб случай или история объединила, и жители дивизиона так были близки. Все жались друг к дружке и переживали, как за своё.
- Леся, у тебя там валерьянки нет, - подёргал стоящую с раскрытым ртом медсестру Никитин. - Я б выпил стаканчик.
- Я сама уже корвалол глотнула, а ведь могли и не встретиться, если б прилетела наша армейская вертушка или Лизавета Александровна не захотела сюда приехать.
- Нет, это же надо было майору сюда в "Затон" служить попасть. Страна огромная, а его именно сюда занесло на край света, в забытый Богом "Затон", - качал головой прапорщик.
- А та история с Татьяной Петровой и родившейся тут девочкой, нам казалась вообще страшной байкой. - Всхлипнула Леся.
- Господи, твои пути неисповедимы, - возвела глаза к небу, подбежавшая первой почувствовав неладное, жена Никитина.
- Ты чего пригналась, - заворчал он.
- Так, ведь торопились, а тут все обнимаются, вертолёт вместо того, чтоб лететь приклеился к земле. Понятно, что не порядок.
- Порядок, как раз. Видишь, все нашлись, спустя целую жизнь.
- А говорят судьбы нет, - всхлипнула опять Леся, - что же тогда это?
А народ продолжил собирать пирамиду. Первыми сложили командира с женой. Так и сказали:
- Нашлись на просторах страны Лиза с Ильёй.
- Непросто нашлись, а привели, Александр Николаевич, всю свою историю сюда, на "Затон".
- Да, дела…
- Где же жена командира узнала, что та история с Татьяной Петровой произошла именно здесь? - волновалась пропустившая всё жена Никитина.
- Здесь и узнала.
- Откуда же?
- Мозговой и рассказал.
Женщины ахали:
- Надо же такому случиться.
Видя задержку отлёта "птицы", вызов медика и непонятное мельтешение у борта к посадочной площадке побежали по примеру Никитиной офицеры.
- Что здесь происходит? - подлетел к Никитину замполит. - Фу, чем это от тебя воняет?
- Валерьянкой, выпей пригодится.
- Батюшки, какие мы нежные, что за дела?
- Тимофей Егорович, - отец нашего командира.
Юра не поверил.
- Иди ты сочинитель, они же виделись не раз.
Но Никитин не настаивая продолжил:
- А жена его Лиза, дочка той Татьяны Петровой, что умерла тут при родах и Ильи Дубова, друга Мозгового. Вон он стоит с ней, видишь.
- Это что прикол?
- Юра, точно так и есть. Мы уже все приложились к валерьянке, налить. - Предложила медсестра.
- Чушь какая-то.
- Продаём, за что купили.
- Ни хрена не пойму, давай, Леська, глотну твоего пойла.
- Вон начштаба бежит, оставьте ему, - предупредила Никитина.
- С чего здесь всё закрутилось-то? - Вытер лоб, сняв шапку, подлетевший начальник штаба. И услышав краткий рассказ, проглотил язык.
- Мозговой и Дубов, узнали Лизавету Александровну. Ну и понеслось. - Просвещал вновь прибывших Никитин, отхлебнув для верности ещё и корвалолчика. - Кошмар, какая гадость.
- Кто б подумал, что это реальная история. Так передавали из уст в уста, как легенду "Затона", а оно вон во что вылилось. - Взяла под руку Александра Николаевича жена Мария Ефимовна.
- Это значит Татьяна Петрова не миф, она сосуществовала на самом деле и косточки её тут мокнут под этим мхом. - Вздыхали, вытирая слёзы женщины. - И тот проклятый охранник на самом деле её насиловал у него на глазах.
- Ужас какой, - шушукался, набежавший народ.
- Тише, командир идёт.
Илья действительно подошёл к своим замам.
- В курсе уже?
- Не чувствуешь что ли валерьянкой воняет, стакан уже приговорили. - Изрёк за всех замполит.
- Меня всё равно отпустили, как бы проводить мать, до утра я свободен. Поэтому ничего я вроде бы не нарушаю.
- Ты полетишь?
- Полечу. Такая карусель в башке. На тебе ключи от нашей квартиры, проверь всё ли там отключено, и не забыли ли чего взрывоопасного. - Невесело пошутил он. - Мы будем у отца, если что, найдёте. Телефон Мозгового у тебя есть. Смотрите тут в оба, а то все всклокочены сегодня. Олег, где ты?
- Здесь я, товарищ майор. - Просунулся сквозь толпу командир стартовой батареи.
- Прошу тебя, не экспериментируй тут без меня, чтоб ЧП не повесить на дивизион.
- Не переживайте вы так. Я могу и дома посидеть.
- Я тебе посижу, - взвился замполит, - а твой молодняк я буду пасти.
- На вас не угодишь, - вздохнул, хотевший сделать, как лучше Олег.
Седлер волновался, замы, обменявшись прощальным рукопожатием, обнялись.
- Давай командир лети, не тревожься, всё будет путём.
Забрав пассажиров, вертушка взмыла в небо и, сделав прощальный круг над "Затоном" ушла на Норильск.
- Что скажешь замполит, - огрел Юру по спине начальник штаба, чего-то ты язык зажевал?
- Горло занято дрянью медицинской. Наглотался с дуру. Всё равно ни фига не помогло. Не могла Леська догадаться бутылку коньяка с собой прихватить. От него больше толку, а тут пузырь выхлебал и ни в одном глазу. Сердце выскакивает.
- Скажешь что?
- Пошёл на хрен, что тут скажешь, блат теперь у нас на комбинате, в городе и Москве железный будет.
- Кто про что, а ему б чего было и от кого для дивизиона урвать, - разозлился комбат. - Я, о другом, как может вот такое в жизни быть, чтоб все в одной точке сошлись.
- Я тебя понимаю, но с меня-то ты чего хочешь.
- Интересная же ситуация.
- Партия об этом круто умалчивает, - озлился замполит. - И в учении Ленина на эту рвущую сердце тему ни-ни. Слышал, перестройка объявлена, может там, в небесной канцелярии тоже что-то сдвинулось.
- Паны дерутся, а у холопов всю жизнь чубы трещат, так, кажется, говорят, - зябко поёжился начштаба. - За что у людей жизнь забрали, заметьте не деньги, имущество, а жизнь.
- Голливуд. - Восторженно вздохнул комбат. - Жаль у нас никто не купит, а то можно было сюжет продать кинематографу.
- Ты лучше чеши кабину настраивай, а то не фурычит, я уж Седлера не стал расстраивать, а чего кому продать это тыловики соображают пусть.
- Начальник штаба озверел с валерьянки, - скривился комбат. Надо подлечиться коньячком. Кто-то что-то такое про него проговаривал или мне послышалось?
- Он прав душу разрывает, подняли и мёртвых и живых, - поддакнул начштаба.
- Ладно, уболтали, - согласился замполит, - по три рюмки не больше, а то действительно надо живот после валерьянки успокоить, стресс так сказать с него снять. Пошли в мой кабинет, у меня трофейный есть.
- Откуда трофейному взяться?
- Из грелки. Солдату из Грузии в грелке чачу прислали, а я в бутылку перелил.
Закрывшись в кабинете, они разлили по стаканам коньяк, поломав на закуску шоколадку "Спорт". Давайте по тосту, это точно не пьянка, а скорее лечение. Решили они.
- Юрок, давай начинай, твой же кабинет.
- За ребят, что играли здесь с судьбой в кровавые прятки. Разливай начштаба и давай ты говори.
- За нас, несущих службу на самом краю земли. За "Затон". Комбат твоя очередь разливать и говорить.
- За безумно любящих баб. И ту, что лежит тут на "Затоне" и ту, что прижалась сейчас к плечу Мозгового. За наших девчонок, что греют наши отмороженные службой бока.
Семья
А город жил своей обычной жизнью ни о чём таком случившемся в тундре с его хозяином не подозревая. К месту посадки вертолёта были подогнаны, вызванные по рации Мозговым две "Волги". Промчавшись по городу от вертолётной площадки комбината до подъезда дома, где жил Мозговой, и высадив взволнованных пассажиров у его подъезда, укатили восвояси. Никто из пассажиров их салонов не взглянул в окна на проносящийся мимо город. Было не до этого. Даже Тимка сидел на коленях отца молчком.
- Вот Лизавета Александровна, мы и дома, - обнял её Тимофей Егорович, первой переведя через порог квартиры. Он сегодня чувствовал себя именинником. Которому, судьба сделала необычный подарок. Подарив главную в жизни встречу и не прибавив, как это положено природой, а отмотав годочки назад.
- Угомонись, - попробовала она выкрутится из его рук, - ребята смотрят.
- Они взрослые, всё понимают. Ты не представляешь, сколько лет я мечтал об этом. Вот найду, думал, и ты, войдя в мой дом, скинешь пальто и…, нет, это я тебе помогу его снять, - повесил он её одежду в шкаф. - Пройдёшь в комнату, сядешь на диван…
- Эй, мечтатель, - перебил его Дубов. - Тимофей, ты про всех других забыл. Нам что поворачивать обратно.
- И правда, я не одна, - погладила его по щеке Лиза, - у тебя сын, внук, невестка и её отец. Сват, в общем. Тимоша, спускайся с небес на землю.
- Простите, забылся. Столько лет ждал этого момента. Чувствуйте себя, как дома, тем более, это так и есть. Ваш дом это.
Не смотря на приглашение все всё равно топтались на месте, чувствуя себя не в своей тарелки. Столько навалилось зараз. Чувства не рюкзак, с плеч так запросто не сбросишь.
- Дедушка, - первым осмелел внук. - У тебя еда есть, я кушать хочу.
- Это важно, между прочим, - улыбнулась она, глядя на сидящего перед ней на корточках Мозгового. - Почти не изменился, только силой налился и поседел, а я, конечно, постарела.
С грустью и неизвестно откуда взявшимся страхом, посмотрела она на него. Он не мог это не заметить.
- Лиза ты фантазёрка, - прижал он её руки к губам. - Сейчас позвоню, дорогая, и всё необходимое привезут. Прошу прощения, по холостяцкому живём с Дубовым. Сынок, возьми жену посмотрите, что там, в холодильнике есть. Илья, покажи детям, где кухня. Разрешите мне с мамой побыть.
- Да, ради Бога, - расплылся в улыбке Дубов. - Пошли гвардия осваиваться.
- Спасибо, - обрадовался Мозговой. Лиза, подожди минутку, посиди тут, я быстро позвоню и вернусь.
Пока его не было Лизавета Александровна, забравшись с ногами на красивый диван, осматривала комнату: "Просторная, со вкусом обставленная дорогой мебелью. Тюль на окне такая, что я могу только помечтать. Но уюта нет. Значит, постоянной хозяйской женской руки тоже. Интересно, сколько у него комнат, хватит ли нам места, разместится всей нашей капеллой на ночь?" О том, как будет её жизнь скакать дальше, думать не хотелось. Вернее эти не простые думы брали в тиски голову, а она, Лиза, сопротивлялась. Хотелось избежать пока реальности и побыть в невесомости и иллюзии.
- Извини, - прервал он её раздумья. - Лиза, тебе было нелегко, я догадываюсь… Прости. Виноват, кругом.
- За что милый. Сама любила, никто не принуждал.
Сказала и чуть не прикусила себе язык. Что это со мной? Чего несу! В жизни не позволяла себе подобных вольностей. Но ощущение счастья не только давало крылья, но и давило грудь, ища выхода. Ей захотелось признаться в своих больших чувствах к нему, но что-то остановило, было ужасно неловко.
Он крепко прижал её к груди. Так длилось несколько мгновений. Чувствуя горячее дыхание друг друга, греясь в нём, они слушали учащённое биение сердец. Он пытался заглянуть ей в глаза надеясь прочесть там ответы на мучащие его вопросы, но в них вместе с тревогой читалось что-то похожее на зарождающуюся надежду. Даже эта малость его обрадовала и он ляпнул:
- Если б не лез в окно, ты не страдала столько.
Слова отчего-то неприятно резанули по сердцу. Она легонько отстранила его и немного сухо сказала:
- Ты только стучал, а я с радостью открывала его. Хватит об этом, той девушки давно нет. Скалкой жизнь прошлась по ней. К тому же тогда не было бы сына. Так о чём жалеть. Я поехала за тобой в Красноярск. С бабушкой прошли по всем лагерям и лесосекам. Хотела найти тебя, сказать о беременности и просто быть рядом. Так узнала, что вы оказались вместе с Ильёй. Мы нашли уже подход к охране, я отдала свои золотые серьги. И вдруг сообщают, что вы устроили побег. Как можно оттуда бежать? Зачем?
Он вновь прижался губами к её щеке.
- К тебе бежал. Илья помогал. Попарился на нарах и кое-что понял. Кто упёк нас и зачем, не надо быть семь пядей во лбу, чтоб сообразить, что Борис возьмёт тебя. Иначе смысла не было так мараться, убирая нас с пути. Хотел тебя предупредить. Спрятать. Ни о чём другом голова просто не варила. Понимал, что ты осталась лёгкой добычей для него. Ни силёнок, ни ума вывернуться ты не наскребёшь.
- Ай, я, яй, как ты про меня думал… - покачала иронично она головой, не показывая обиды, но чувствуя себя в чём-то виноватой: "Вот ведь, дождалась!.."
- Прости, разболтался…,- смутился он, не выпуская её рук. - Подумать не мог, что ты рванёшь за мной по этапу…
- Он не успел меня достать, я сбежала, к бабушке в Сибирь. К тебе поближе. Там и узнала, что беременна. - Улыбнулась она.
- Представляю, через какое потрясение ты прошла. - Пересел он с корточек рядом, обняв её, чем ввел в смущение и краску.
- Не скажу, что визжала от радости. Но потом голова попривыкла к мысли о твоём ребёнке и я не представляла себя уже без него.
- Что он знал обо мне? - задал он вопрос, который жёг его.
Лиза вгляделась в его затуманенные испугом и ожиданием глаза и, улыбнувшись, погладила его щеку.
- Ничего, кроме, как, того, что мы любили друг, друга.
От благодарности он не мог говорить. Припав к её руке губами, восторженно и благодарно выдохнул:
- Лиза!
- Да, дорогой! - пропела она.
- Ты не представляешь, сколько раз я произносил это имя и не слышал ответа, - потёрся он о её щёку. - Пустой дом, это страшно.
- Что же семью не завёл, баб-то полно кругом и молодых и одиноких? - она сама заметила то, как дрогнул её голос.
- А ты? - улыбнулся он, крепче сводя кольцо объятий.
- Сравнил. У меня Илюха на руках и забыть не могла тебя сумасшедшего купающего меня в омуте горячих ночей. Прости Господи, о чём говорю.
Развернув её к себе, он зарылся на её груди, простонав:
- Вот и я тоже не смог забыть жаркой груди твоей. Втягивающего меня в себя губкой живота. - Его рука легла на её руки прикрывшие тут же свой животик.
Она испуганно закрутила головой: не видит ли кто сей вольности.
- С ума сошёл. Потише. Седая голова-то.
Его голова в протесте заворочалась на её груди.
- Ну и пусть, мы не жили ещё, я не отпускаю тебя никуда.
Она склонилась к нему пониже и зашептала:
- Подожди, не гони коней. Посмотри на меня: старая, выработанная баба, а ты искал совсем другую Лизу.
- Глупая.
- Меня жизнь укатала, а тебя даже лагеря не ухайдакали, - решительно возразила она.
Но разве он откажется от своей мечты. Нет, нет… его уже было не остановить.
- Завтра пойдём, узаконим наши отношения. Приведём в норму метрику сына, и будем жить. Опомниться не могу от этой раскрутившей нас карусели. Как это Лизонька у тебя оказалась в невестках. Дочь Ильи и Тани с одной стороны и наш с тобой сын с другой. А их ребёнок наш с Дубовым внук, плод их любви. Такое накручено, такое, что никаким умом не осилить.
Она погладила его вздрагивающую руку и мягко сказала:
- Тимоша, скажи спасибо небесам, и не будем копаться в их канцелярии. Справки они нам всё равно не дадут.
- Да уж, таких чудес со мной ещё не случалось. Всю систему на дыбы поставили и не нашли и вдруг ни где-то там, а на затоне находишься ты и приводишь дочку Дубова. - Поймал он губами её руку, бродившую по его лицу.
- Хочу убедиться, что это ты, вот тут у ушка должен быть шрамик.
Трудно передать, что творилось с ней, когда она его нащупала. Сердце заколотилось сильнее. Она, еле сдерживая слёзы, неотрывно смотрела на него.
Тимофей же кивнул, пожимая широким плечом.
- Он и есть, правда не такой заметный.
- Ты помнишь, откуда он у тебя? - спросила она невероятно грустным голосом.
- Уже нет, - покачал он головой.
- В драке упал на окованный железом ящик. Кровищи тогда было, распорол глубоко. Мне тогда справили новое платье, я полдня вертелась перед трюмо, сияя от счастья, а кто-то из мальчишек оторвал оборку. Вот ты и махал кулаками.
- Лиза, не отталкивай меня, - вдруг попросил он, молодецки вскакивая с дивана и вставая перед ней на колени. В спину кольнуло. Он поморщился, но продолжил то, зачем опустился перед ней, - я не смогу без вас.
Она свела улыбку с лица и покусала губу.
- Тебе не надо на этот счёт беспокоиться. Просто я не хочу, чтоб ты спешил. Сейчас тобой водят эмоции. Потом ты всё разложишь по полочкам, здраво на всё посмотришь. И может, случиться решишь, что тебе нужен сын, а без меня ты спокойно обходишься.
Теперь он резко вскочил.
- Дурак, я обрадовался встрече и не спросил тебя о том, с чего должен был начать. У тебя кто-то есть? Конечно, у тебя есть человек, который дорог тебе. Как я сразу не подумал об этом.
Лиза отметила, что сейчас он более наполнен эмоциями, чем в юности.