- Посмотри на меня.
Я открыла один глаз. Вообще-то, он выглядел вполне спокойным. Его большие руки были скрещены, мокрая футболка прилипла к потной груди, но что до всего остального, он не выглядел слишком злым. Поэтому я открыла и второй глаз. Смело с моей стороны, знаю.
- В отличие от других надзирателей, ты не полностью выводишь меня из себя, - сказал он.
- Знаю. Я, в основном, полезная, - засмеялась я. Не сказать, что это было очень уж смешно. - Б-р-р! Почему ты так настаиваешь на своём?
- Потому что звукозаписывающей компании с Адрианом необходим посторонний человек, который следил бы за происходящим. Я с этим согласен, это не совсем плохая идея, - сказал он. - Мне не нужны твои консультации или, чтобы ты копалась в моих мозгах, выдвигая версии о всякой интересующей тебя психологической хрени. Всё, что мне нужно, - чтобы ты просто была рядом. Неужели это так сложно?
- Не сложно. Но это не объясняет, почему ты так одержим мыслью о том, чтобы этим человеком была я.
- Да просто ты лучшая из худших, ясно? Есть варианты и похуже. Я не собираюсь рисковать. Ты должна остаться.
Я сморщила от недовольства нос.
- Погоди-ка, весь сыр-бор случайно не из-за того, что случилось перед похоронами? - спросил он чуть погодя.
Мой рот открылся, но мне нечего было сказать. Он не имел в виду тот момент, когда вцепился меня, но из-за чувства вины и своей совести, я могла думать только об этом.
- Значит, поэтому.
Он наморщил лоб, запустил руку в волосы и потянул за них.
- Всё дело в... на то были смягчающие обстоятельства. Я не причинил бы тебе вреда, Лена. Никогда.
- Я знаю.
- Правда? Я понимаю, что напугал тебя, - сказал он. - Знаю, что разгромил номер, но я бы никогда...
- Дело не в этом.
- Тогда в чём проблема?
Я отвернулась, пытаясь уцепиться за правдоподобную ложь или оправдание. Должно же быть хоть что-то, ведь вариант, чтобы он считал, будто я боюсь его в физическом плане, не подходил. У него и так забот по горло.
- В этом и есть проблема.
Он застонал, потирая лицо руками.
- Б****.
- Нет. Правда, дело не в этом. Я прекрасно понимаю, что в тот день у тебя было паршивое настроение.
- Тогда в чём? Чего ты хочешь, извинений?
Его глаза наполнились раздражением.
- Твою ж мать. Мне жаль, ладно?
У меня отвисла челюсть.
- Ого. Да ты невероятно хорош по части извинений, не так ли?
На стойке завибрировал его телефон. Мы его проигнорировали.
- Джимми, совет на будущее: когда ты перед кем-то извиняешься, нужно, чтобы это чувствовалось в твоих словах. Быть может, стоит обойтись без насмешек и ругани, как думаешь?
Он переступил с ноги на ногу, став очень похожим на школьника, получающего нагоняй.
- Понял. Извини... и всё такое.
- Так-то лучше.
- Значит, на этом всё? Мы разобрались? - спросил он, уже двинувшись к двери.
- Я могу передать Тому, что в понедельник тебе будет удобно с ним встретиться?
- Лена! Чёрт, - он издал звук, выражающий чистейшее раздражение. - Почему?
Слова встали поперёк горла. Учитывая все обстоятельства, уж лучше я задохнусь, чем позволю им сорваться с языка. Напряжение огромных и ужасающих масштабов скрутило меня изнутри. Если бы я только могла раствориться в воздухе.
- ПОЧЕМУ? - выкрикнул этот осёл, крик прогремел по всей комнате.
- Потому что у меня есть к тебе чувства, ясно?! И не ори на меня.
Тишина.
Абсолютная, без единого звука, тишина.
Возле его носа появились маленькие морщинки.
- Что ты сказала?
- Ты меня слышал.
- У тебя есть ко мне чувства?
Эти слова он сказал так, словно они были ему противны и унижали нас обоих. Мне никогда не оправиться.
- Да.
- Ты меня, блин, разыгрываешь.
- Нет, - ответила я, выставив душу нараспашку. Хотя, чего уж там, не то что нараспашку, а скорее, на растерзание. Я стояла, полностью обнажив свои чувства, выложив всё, как есть. Довольно гадкое ощущение, по правде говоря. Но оно и не обязано было мне нравиться. - Ну?
Он просто уставился на меня.
- Скажи что-нибудь!
Этот ублюдок расхохотался.
Приятный громкий смех наполнил комнату, окружая меня, отдаваясь эхом в голове. Я никуда не могла от него деться. У кухонной стены в стойку было воткнуто много острых сияющих ножей в ряд. Не составило бы особого труда просто швырнуть в него одним из ножей и посмотреть, куда попаду. Может, он и не представляет для меня опасности в физическом плане, но с высокой вероятностью может случиться так, что это ему придётся опасаться меня. Я представила, как его побитая тушка истекает кровью на полу. Это воображаемое зрелище удержало меня от нанесения увечий в реальности, несмотря на мои сжатые кулаки.
- Теперь ты понимаешь, откуда это разумное нежелание говорить тебе, - сказала я, в основном для себя. За своим безумным хохотом он совсем не мог меня услышать. Он стоял, согнувшись и вытирая слезы на глазах. Со всей пылкостью я молила о том, чтобы его шибануло молнией, но ничего не происходило. Джимми просто продолжал смеяться.
- И отчетливее всего сейчас я чувствую к тебе ненависть, - сказала я. - Если вдруг тебе интересно.
Спустя некоторое время (примерно через столетие) его смех стал тише и затем, наконец, стих. Этот бой дался ему нелегко. Он посмотрел на меня, на пол, в окно. Его лицо было напряжено. Всё, что мне оставалось, это ждать.
И периодически язвить.
- Вот и прекрасно, - сказала я. - Рада, что тебе удалось это переварить.
- Извини.
Он потер рот рукой. Она совсем не закрывала его улыбку.
- Боже, до меня только дошло, что все те разы, когда ты на меня так забавно смотрела, у тебя, оказывается, было какое-то расстройство, связанное с недостатком внимания, или тебе нужен был перепихон, или типа того. А я и не догадывался...
- Замечательно, - я хлопнула в ладоши и нацепила на лицо улыбку. - Итак, вернёмся к нашему разговору. Очевидно, что это непрофессионально и переходит границы. Поэтому я ухожу.
- Нет, не уходишь. Не глупи, Лена.
- Как тебе там живется, Джимми, в мире, полном отрицания? Ты счастлив? Наверное, и погода в это время года тоже ничего? - я уставилась на него. - Видишь ли, в прошлом мне разбивала сердце целая свора разнообразных придурков, и я поклялась, что больше этого не произойдёт. Так что я не собираюсь страдать от своей неразделённой любви. Просто, как по мне, это не самое лучшее времяпровождение, уж извиняй.
Может быть, моя улыбка и была немного робкой, но его - сияла. С помощью такой улыбки можно сдвинуть горы. И разбить сердце. Я чувствовала, как моё постепенно останавливается в груди. Отказ больно ранил, хотя не то чтобы я хотела, чтобы он бросился ко мне с распростёртыми объятиями. Я не меньше него удивилась бы моим неуместным чувствам. Но ему обязательно было впадать в истерику из-за этого?
Представьте себе, каково это - влюбиться в кого-то, к кому не испытываешь особого восторга большей частью треклятого времени. Кто совершает такую глупость?
Конечно, я. Это и так понятно.
- Давай расскажу, как всё будет, - сказал он уверенным и даже немного скучающим тоном. - Ты покончишь с этой дурацкой влюблённостью, и я сделаю нам обоим огромное одолжение, забыв о том, что всё это вообще происходило, идёт?
- Какой же ты идиот.
Боже, он точно идиот. Самый настоящий. Я посмотрела на него взглядом, который, надеялась, красноречиво передаст эту мысль.
- Тебе не приходило в голову, что если бы я могла просто с ней покончить, то уже давно бы это сделала? Думаешь, мне хочется что-то к тебе чувствовать?
- Дело не во мне, Лена. А в моей известности. Стоит тебе это понять, как ты перешагнёшь эти чувства и двинешься дальше.
- В том-то и загвоздка. Дело в тебе. И поэтому я не могу двинуться дальше, - сказала я, указывая в сторону своей груди, которая, по чистой случайности, вздымалась из-за моего взвинченного состояния.
Взгляд Джимми опустился в указанную ложбинку, прежде чем вернуться к моему лицу. От злости он сжал губы, словно я специально вынудила его оценить мою грудь. Ага, если бы.
- Так вышло, что мне нравилась эта работа, - сказала я. - За неё хорошо платили даже до того, как ты начал ещё больше разбрасываться деньгами ради меня. Я привыкла жить в твоем особняке, не оплачивая жильё, да и, в основном, работа была лёгкой. С этим было всё отлично. Но дело в том, что иногда, когда ты не вёл себя, как придурок, меня настолько переполняли чувства к тебе, что становилось больно. Мне нравилось, когда ты, считая, что никто не смотрит, проявлял свое истинное "я".
- Лена...
- На самом деле, это проявлялось в мелочах. Например, в том, как ты делал вид, будто забыл, чья очередь выбирать канал, поэтому я выбирала чаще, чем ты. Или как ты иногда сидел со мной, когда я не могла уснуть.
Он закинул руки за голову.
- Боже, Лена. Перестань. Что за бред. Это ничего не значит.
- Ошибаешься. Всё это кое-что, да значит. Я знаю, ты не любишь похвал, но ты далеко не так ужасен, как хочешь казаться.
- Да, точняк. На самом деле я - не так понятая лапочка. Чёрт.
- Я не говорю, что ты идеален. Нам обоим известно, что тебе до этого далеко, но и мне тоже. Я всего лишь хочу сказать... - я подыскивала слова и с разочарованием поняла, что ничего подходящего на ум не приходит. Дьявол, ну и разговор. - Б-р-р!
Вот опять.
- Ну, так что? Ты боишься, что твои... - он показал кавычки, - ...чувства ко мне помешают выполнять твои обязанности?
- А что, если по какой-то причине ты снова сорвёшься, и я не смогу проявить непробиваемость и отказать тебе, потому что мне будет слишком жалко тебя? Что, если я тебе уступлю? Риск слишком велик.
- Такого не будет.
Он прошёл мимо меня и стойки, взял из шкафа стакан, и налил в него воду. Не отрываясь, он выпил полный стакан, его кадык заслужил сверхурочные. Воздух наполнился запахом его вспотевшей кожи. Если бы мне не нужно было говорить, то я бы задержала дыхание. Мне незачем было вдыхать его возбуждающий аромат, и без этого всё запутано.
- Может и будет, - сказала я. - Ты несерьёзно к этому относишься. А ещё тебе нужно в душ.
- Об этом я и толкую.
- О чём?
- О том, что тебе не следует принимать поспешных решений, пока не разберёшься, чего ты хочешь. За последние пять минут ты успела признаться, что влюблена в меня, затем сказала, что ненавидишь. Проинформировала о том, что я идиот. А теперь твердишь, что я воняю.
- Конечно, ты воняешь. С тебя же пот течёт.
Не сводя с меня насмешливого взгляда, он прислонился к стойке.
- Ага, и если бы тебя переполняли те самые предполагаемые чувства ко мне, то ты была бы совсем не против этого. Ты бы всё равно хотела бы всего меня. На самом деле, большинство женщин хотели бы меня от этого еще сильнее.
При попытке понять, что же в себя включает понятие "всего меня", и что может за этим последовать, у меня снесло крышу. Нет, нет, нет, плохие, ужасные, не из той оперы мыслишки.
- Да ты что?
- Да. Женщины, которым я нравлюсь, не против моего пота. Как думаешь, что появляется через несколько часов, проведенных в постели? Пот, вот что. И все те женщины, в отличие от тебя, не вставляют саркастические комментарии. И определённо, б****, не оскорбляют меня каждые две минуты.
Он медленно обвёл меня глазами. Я не оценила это по достоинству.
- Знаешь, я ведь думал, что все те странные взгляды были связаны с тем, что случилось в Айдахо. Вроде как был уверен, что ты больше специализируешься по кискам. Считал этот факт весьма прискорбным, если честно. А тут ты выдаёшь такое.
На какой срок меня посадят, если я его придушу? Очень интересный вопрос.
- Погоди. Ты что, и вправду считаешь, что если женщина не целует твою задницу, то она лесби?
Он пожал плечами.
- И ещё удивляешься, почему я тебя оскорбляю.
- Делать то, что от тебя требуется, Лена, это вовсе не проблема. У тебя не возникнет трудностей с тем, чтобы отказать мне.
Не обращая внимания на мой скептицизм, он разминал свою шею, бросив на меня ещё один скучающий взгляд.
- В чём бы ни было дело, разберись с этим. Я понимаю, ты смущена, но ты просто обязана с этим покончить. Ладно?
Я не дала никаких обещаний. Но опять же, в тот момент я не могла многого сказать. Очень сильно сомневаюсь, что, открой я рот, у меня получилось бы произнести хоть одно предложение.
- Ладно. На этом всё, - сказал Джимми, уходя из комнаты, словно его совершенно ничего не волновало, и ему на всё это было глубоко наплевать.
Глава 6
Незадолго до полуночи в дверь моей спальни постучали.
После нашего разговора мы практически вернулись к нормальной рутине. Утром и после обеда Джимми, как обычно, тренировался с одним из парней. Поскольку куратор трезвости из меня так себе, да и ходить тенью за Джимми в конечном итоге мне поднадоело, я взяла на себя роль его ассистента. Я проверила его электронную почту, периодически зачитывая вслух то, что Джимми нужно было знать. Я переписывалась в течение дня с Эв, женой и ассистентом Дэвида, которая бедная несчастная оказалась в офисе Адриана, менеджера группы, и с пиарщиком группы. Не так-то легко проходят трудовые будни рок-звёзд. Помимо этого, поскольку на днях я контактировала со строителями и представителями технических служб, обустраивающими часть подвала в современную студию, и их работа близилась к завершению, парни решили начать репетировать и проводить сборы по написанию песен здесь, а не у Дэвида. Потребовалась ещё одна комната.
В общем, нам всем было чем заняться в течение дня.
Мы с Джимми весь день находились в одном доме и довольно часто в одной комнате, но без необходимости не разговаривали. Молчание не причиняло неудобств, скорее было приятным, я давным-давно к нему привыкла. Как правило, спустя некоторое время Джимми включал музыку. Сегодня в стерео играли "TheDeadWeather" [переводится как "Ужасная погода", американская группа, играющая в стиле альт-рока, гаражного рока, блюз-рока и инди-рока – прим. перев.], что было под стать погодке, которая становилась всё хуже. А что до остального, то мы пребывали в своих собственных безмятежных мирах. Конечно, за день не обошлось без парочки любопытных косых взглядов, но я решительно их проигнорировала.
Джимми снова постучал в мою дверь. А затем, не дождавшись разрешения, вошёл в комнату.
- Я тут подумал…
- Я не разрешала тебе войти.
Я посмотрела на него поверх очков, лежа на середине кровати, подмяв под себя никак не менее трех подушек. Комфорт - прежде всего.
- Это мой дом. Прикольная пижама. На этот раз утки, да? Круто.
Он с улыбкой посмотрел на мой фланелевой наряд, потому что, естественно, Его Величество выглядел превосходно. Его дизайнерские джинсы и чёрная футболка с длинными рукавами сидели на нём идеально. Как всегда, независимо ни от чего, в любое время суток. После пробежки его мокрые от пота волосы были в жутком беспорядке. Но даже и теперь он уложил их в стиле а-ля модель нижнего белья, хотя в остальном не пытался соответствовать этому образу.
- Ты просто завидуешь моему обалденному чувству стиля.
Я прижала к груди электронную книжку, пытаясь спрятать свои обрадовавшиеся соски.
- Готова поспорить, что ты спишь в "Армани", да? Или, может, в "Прадо"?
Он усмехнулся.
- Чего тебе, Джимми?
- Ни разу здесь не был.
- Ты был здесь в ту ночь, когда принёс меня в кровать, после того, как я вырубилась на диване, - напомнила я ему.
- Было около четырёх утра. Не особо присматривался.
Он медленно прошёлся по комнате, бросая взгляды на мои вещи. Можно сказать, у меня проблема с опрятностью, когда дело доходит до моего личного пространства. На стуле валялась одежда, под ним - обувь. В ванной серую мраморную столешницу украшали косметика, приборы для укладки волос и средства женской гигиены. После переезда сюда я быстро приспособилась, решив приобрести больше личных вещей. В последние пару лет я тратилась по минимуму. Из-за частой смены места жительства мне это было удобно. Ведь избыток вещей, в конечном счёте, причинял бы проблемы с их упаковкой при переездах.
Джимми нахмурился.
- Ты не пускаешь сюда уборщиков?
- Конечно, пускаю.
- Они приходят два раза в неделю, Лена. Как, чёрт возьми, тебе удаётся так быстро устроить бардак?
- Это дар. Я же не разбрасываю свои вещи по всему дому. Это моё личное пространство и, следовательно, тебя оно не касается. Ты пришёл сюда с какой-то целью?
Он повернулся ко мне, положив руки на бёдра.
- Да, после нашего сегодняшнего разговора мне захотелось узнать твою точку зрения.
- Значит, ты признаёшь, что одним приказом остаться меня здесь не удержать?
- Возможно.
Джимми подошёл к моему столу и начал небрежно рыться в лежащем на нём хламе. Там была выложена половина содержимого моей сумочки вместе с парочкой журналов. Вот же блин, один из них был раскрыт. Чёрт. Унижений сегодня мне хватит, по меньшей мере, лет на десять. Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы он не посмотрел на статью.
- Пожалуйста, Джимми, не трогай мои вещи.
- А это что? - он поднял раскрытый журнал. Конечно, как же иначе. Затем он начал читать вслух.
- Как избавиться от влюблённости в парня. Интересно.
- Ну, ты же не думаешь, что я подожму хвост и сбегу, не обдумав возможные варианты, ведь так?
Он приподнял одно плечо.
- Вроде того.
- Вот и славно. До чего же радует твоя вера в меня. Так о чём ты там подумал?
- О твоих чувствах, - невозмутимо бросил он, оторвавшись от журнала.
Я вздохнула.
- Джимми, я потрясена. В этот раз тебе почти удалось сказать это нормальным тоном.
- Я немного потренировался внизу.
Он присел на край моей кровати, широко расставив ноги, устраиваясь, как у себя дома. Что, полагаю, в немалой степени так и было.
- Так что там насчёт моих чувств?
- Знаешь, а статья не так плоха. Некоторые из советов довольно хороши.
Он продолжил читать.
- Стоит предположить, что ты сам пострадал от неразделённой любви?
Он фыркнул.
- Нет, конечно. Я всегда получаю то, что хочу.
- Ещё бы.
Я опустила голову, про себя поворчав от души. Позор на мою голову за то, что могла подумать как-то иначе. Несомненно, после себя он оставил тропу из разбитых сердец шириной в океан.
- Что не всегда было хорошо.
С его лица исчезла надменность. Джимми нахмурился и стиснул челюсть, уставившись в пустоту, явно что-то вспоминая. Интересно, что? Когда он понял, что я наблюдаю за ним, то сглотнул и встряхнул журнал.
- Нам стоит использовать это руководство.
- Что? Что сделать?
- Шаг первый. Тебе следует начать выбираться из дома и встречаться с другими парнями, - он поморщился. - В плане кого подцепить ты не особо хороша, но не переживай, с этим я тебе помогу. Шаг второй. Попытайся сосредоточиться на его недостатках.
- Хочешь, чтобы я следовала списку, дабы избавиться от моей влюблённости?