Смерть не имеет лица - Нора Робертс 6 стр.

– И на сколько лет могут засадить талантливую электронщицу из банка?

Фини пожал плечами.

– На три миллиона с гаком… Шучу. Она вполне может отделаться тремя годами, если будет вести себя хорошо.

– Нормальные обвинители обычно требуют как можно больше, – буркнула Ева.

Жуя орешки, Ева шла к себе в кабинет. Ее путь лежал мимо комнат следователей, откуда доносились громкие голоса, проклятия, матерщина, хныкание подозреваемых и рыдания представителей пострадавшей стороны. В об­щем зале стояла беспрерывная трель телефонных сигналов. В кабинете одного из офицеров, Бакстера, дверь была не закрыта, и Ева успела на ходу увидеть схватку между двумя женщинами с применением зубов и ногтей. Из их криков можно было понять, что умер какой-то муж­чина, которого каждая из них любила больше, чем другая. И все же в такой обстановке Ева почему-то чувствовала себя спокойнее, чем в атмосфере Отдела электронного сыска…

Из чувства коллегиальной солидарности Ева шагнула в закуток Бакстера и помогла разнять драку. Ей пришлось схватить в борцовский замок голову одной из соперниц, а тем временем ее коллега скрутил другую претендентку на вечную любовь усопшего. Справившись с обеими, Ева и Бакстер обменялись взглядами.

– Спасибо, Даллас, – устало улыбнулся Бакстер. – Нет ничего хуже свары между кошками. Если бы ты при­шла минутой позже, в тебя полетели бы обрывки их одежды.

Ева выдержала некоторую паузу и сказала:

– Бакстер, а ведь ты устал. Ну очень устал! – Она наклонилась к уху женщины, голову которой все еще держа­ла руками, и медленно проговорила: – Ты же слышала: офицер устал. Ребятам из его команды совсем не хочется возиться ни с тобой, ни с этой сукой. Им гораздо проще прикончить вас обеих и изобразить все это как обычную бытовуху. Тебе это подходит?

– Не-е-ет! – Скованная железными руками Евы, во­юющая сторона с трудом выдавила из себя хоть такой ответ и снова запричитала: – Но верните мне моего Барри!

Вскрик этой женщины подогрел чувства ее противницы, и помещение наполнилось громкими женскими всхлипы­ваниями. Было видно, что борцовские страсти начали ос­тывать, и мускулатура обеих валькирий обмякла. Заметив, что Бакстер поморщился, Ева отпустила женщину и под­толкнула ее к нему:

– Ну вот, молодчина, пришла в себя.

Решив, что достаточно конструктивно поучаствовала в этой маленькой драме, Ева отправилась к себе. Она плотно закрыла за собой дверь кабинета и, прежде чем набрать номер Сюзанны Дэй, адвоката покойного Дж. Кларенса Брэнсона, изучила фотографию в ее досье.

Это оказалась женщина около сорока, с резковатыми, но по-своему приятными чертами лица, коротко стрижен­ными черными волосами и глазами, напоминающими гагат; на неулыбающихся губах – ярко-малиновая губная помада.

Сюзанна Дэй подошла к телефону сама.

– Слушаю вас, лейтенант Даллас. Би Ди предупредил, что вы хотели связаться со мной.

– Благодарю вас за то, что вы уделили мне время. Вы в курсе, что я веду расследование дела о смерти Дж. Кларен­са Брэнсона?

– Да. Я также в курсе того, что Лизбет Кук предъявлено обвинение в убийстве второй степени.

– Догадываюсь, что вы не в восторге по поводу такого решения.

– Кларенс был моим другом – и хорошим другом. Ко­нечно, я не в восторге от того, что женщина, которая убила его, отделается мимолетным пребыванием в комфорта­бельной клетке.

"Адвокаты, обвинители и психологи снимают сливки, а копы возятся с дерьмом и получают тумаки", – почему-то подумала Ева, пытаясь подавить беспричинное раздраже­ние.

– Моя работа заключается не в том, чтобы подогнать какие-то факты под это решение, а в том, чтобы собрать все сведения, проливающие свет на действительные обсто­ятельства смерти мистера Брэнсона. Его завещание может прояснить картину.

– Завещание будет зачитано сегодня вечером в доме Дональда Брэнсона.

– У вас уже есть представление о том, кто выигрывает от этого завещания?

– Да, есть, – Сюзанна помолчала. – Но я ничего не могу сказать вам до того, как завещание будет официально обнародовано. Такова была воля моего клиента, лейте­нант. Я связана своими обязательствами.

– Но ваш клиент не думал, что его могут убить.

– Это не влияет на условия волеизъявления, лейтенант. Я уже устала повторять всем, что завещание будет зачитано сегодня вечером.

Ева немного поразмыслила.

– В котором часу?

– В восемь.

– У вас не будет возражений против того, чтобы я при этом присутствовала? Сюзанна помолчала:

– Нет – если мистер и миссис Брэнсон разрешат. Я свяжусь с ними и сообщу вам об их мнении.

– Хорошо. Сейчас я отправляюсь на задание, но вы мо­жете оставить сообщение. И, простите, еще одно. Вы зна­комы с Лизбет Кук лично?

– Да, и очень хорошо. Мы часто проводили вместе сво­бодное время – я, она и Кларенс.

– Вкратце, какое у вас сложилось впечатление о ней?

– Амбициозна, хорошо знает, что ей нужно, властолю­бива… И темпераментна. Ева кивнула.

– Она не нравилась вам?

– Напротив, – ответила Сюзанна. – Очень нравилась. Мне нравятся женщины, которые твердо знают, чего хотят, и добиваются этого. Кларенс был счастлив с ней, – голос Сюзанны неожиданно дрогнул. – Я свяжусь с вами.

И Сюзанна положила трубку.

"Все любили Кларенса…" – пробормотала Ева и напра­вилась к двери, но тут снова зазвонил телефон.

– Лейтенант… – услышала Ева знакомый голос.

– Пибоди, я думала, что вы с братом осматриваете город.

– Я уже побывала на макушке Эмпайр стейт билдинг, прокатилась вокруг Дворца серебра, поглазела на людей, которые убивают время в Рокфеллеровском центре, и по­топталась в двух музеях. Теперь Зак сгорает от нетерпения попасть на воздушный облет Манхэттена, который начи­нается в три пополудни.

– Куча удовольствий, однако, – заметила Ева.

– Зак раньше никогда не бывал в Нью-Йорке. Приходилось его тормозить каждый раз, когда он собирался раз­говориться с каким-нибудь прощелыгой на улице. Боже, он собирался даже сыграть в подкидного!

Ева усмехнулась:

– Хорошо, что у него сестра – полицейский.

– Конечно, – согласилась Пибоди и вздохнула. – По­слушайте, может, это все ерунда, но мне показалось, что я должна сообщить вам… Помните, Зак сказал, что он при­ехал в Нью-Йорк для выполнения заказа? Так вот, получа­ется, что заказ поступил от Б. Д. Брэнсона!

– Что?! – Ева даже привстала со стула. – Брэнсон на­нял твоего брата? – Она спохватилась, что воспринимает все слишком нервозно, и постаралась взять себя в руки. – Но как мог Брэнсон узнать о Заке?

– Вообще-то не он, а миссис Брэнсон, его жена. Она отдыхала в Аризоне, прошвырнулась там по художествен­ным салонам и увидела образец работы Зака. Мой брат ведь много чем занимается: мебель по индивидуальным проектам, встроенные шкафы, интерьер кабинетов… У не­го действительно неплохие руки. Когда мадам спросила об авторе, ее связали с Заком. И вот он здесь.

– Ну что ж, во всем этом нет ничего подозрительного. А он не связывался с Брэнсонами после приезда сюда?

– Он сейчас пытается это сделать. Когда я услышала их фамилию, я рассказала Заку вкратце о том, что произошло. Он подумал, что ему следует позвонить миссис Брэнсон и спросить, не удобнее ли ей будет в связи со случившимся отложить дело с этим заказом.

– Хорошо. Наверное, это правильно. Но вы оба, решая вопрос о звонке Брэнсонам, не особенно-то терзайтесь со­ображениями деликатности. В любом случае расскажешь мне, как они отреагируют на предложение Зака. И слушай, если Зак еще никак не проговорился им о том, что у него сестра работает копом, пусть лучше не делает этого и впредь.

– Ладно, но не похоже, что Брэнсонов можно в чем-то подозревать. Мы ведь знаем убийцу.

– Все верно. Но на всякий случай будем осторожными. А сейчас иди выполнять роль экскурсовода. Завтра уви­димся.

Выезжая из гаража, Ева пыталась понять, почему так остро восприняла сообщение Пибоди. Ведь ясно же, что это случайное совпадение. Но Ева ненавидела совпадения.

Когда заключали контракт с Заком, Кларенс еще был жив… Никто из Брэнсонов не причастен к его смерти… Да и вообще, при чем тут Зак? "Нет, Ева, ты устала, и у тебя едет крыша, – сказала она себе. – Пора подумать о чем-то другом, более предметном".

Ева редко возвращалась домой среди дня. Услышав не­громкую музыку, заполнявшую холл, она удивилась, но потом решила, что, видимо, таким образом развлекается Соммерсет, когда никого нет дома. Перед тем как под­няться наверх, она, как всегда, бросила куртку на перила. Этот вредина замечал все мелочи и теперь по куртке на пе­рилах должен был понять, что она – дома. Окликать его ей не хотелось – зачем вызывать лишнее раздражение? Ева сама не любила, когда ее дергали по мелочам и отрывали от дела, так что здесь у них с Соммерсетом был паритет.

Ева свернула в коридор, где находилась оружейная ком­ната Рорка. Скрытый за высокой двойной дверью ком­плекс помещений с тиром всегда вызывал у нее странные ощущения. Сюда имели доступ только трое: сам хозяин, Соммерсет и она. Коллекция оружия Рорка была зареги­стрирована и имела официальный статус – по крайней мере теперь, – но Ева не знала, насколько легально в свое время были приобретены составляющие этой коллекции. Она очень сомневалась насчет абсолютной законности происхождения "экспонатов". Конечно, коллекция была оформлена в установленном порядке, и здесь не могло быть придирок в правовом отношении, и тем не менее… Ева спохватилась, что в ней опять говорит узколобый коп-законник, который, по идее, при входе в этот дом должен автоматически умирать.

Она прижала ладонь к сенсорной пластинке, дожда­лась, когда на индикаторе появился зеленый свет, затем набрала свое имя и номер кода. Компьютерное устройство сверило данные, и дверь открылась.

Комната напоминала настоящий арсенальный музей, где были собраны образцы оружия разных веков. Под стеклом, в изящных шкафчиках, и на стенах поблескивали или тускнели ружья, пистолеты, кинжалы, лазеры, мечи, пики, булавы и многие другие неподвижные, но вырази­тельные рукотворные проявления неуемной страсти чело­века к уничтожению себе подобных.

Ева вспомнила свое первое впечатление, когда Рорк по­казал ей это хранилище. В ней тогда боролись два начала: разум и инстинкт. Все тот же подозрительный полицей­ский внутри ее твердил, что Рорк в прошлом мог быть кил­лером, а влюбленная женщина считала, что это невозмож­но.

Впервые он поцеловал ее здесь, в своем частном музее войны, и после того поцелуя она уже не могла быть объек­тивной ни в чем, что касалось Рорка.

Ева окинула взглядом "экспонаты". По закону о запрете оружия многие из них считались бы незаконно хранимы­ми, если бы весь набор не был оформлен в качестве кол­лекции. При виде этих образцов возникало впечатление нелепицы: некоторые орудия убийства по своей конструк­ции и весу – но сделанные, например, из кожи, – превос­ходили в потенциальной убойной силе изделия из металла, но не числились в списке запрещенных лишь из-за состава материала.

Конечно, по идее, следовало запрещать любое оружие, которое уже только по своему классическому назначению могло провоцировать кого-то на убийство. Но вся история человечества – и случай с Лизбет Кук тут не был исключе­нием – показывала, что отдельно взятый человек всегда мог найти оригинальный способ умертвить себе подобно­го. Изобретательность людей в этом направлении была неистощима. И отнюдь не всегда она укладывалась в рамки того неповоротливого понятия, которое было принято на­зывать законом.

Ева достала из сумки футляр, взятый в лавке Наладчи­ка, и попыталась примерить его к некоторым из образцов. В конце концов круг ее поисков сузился до трех похожих по размерам предметов, но тут послышался звук открыв­шейся двери. Собравшись уже рассердиться на Соммерсета за то, что он помешал ей, Ева увидела, что в оружейную вошел Рорк.

– Я думала, ты в офисе, – нахмурилась Ева.

– Сегодня я работаю дома, – ответил Рорк и внима­тельно посмотрел на нее. Она выглядела уставшей, озабо­ченной – и очаровательной. – Может, ты тоже собралась поработать дома? Или просто решила позабавиться с ору­жием?

– Мне попался вот такой чехол, – Ева положила свою находку на стол. – Уж коли ты здесь, я быстрее определю, из-под чего он. Предположительно, это старый армейский бластер или что-то в этом духе.

– Американский?

– Скорее всего, да.

– Я спрашиваю потому, что европейские образцы не­сколько отличаются от американских.

Рорк подошел к одному из стеклянных шкафчиков и достал оттуда "экспонат" со сдвоенным стволом.

– За последнее время на вооружении армии США сме­нились два типа ручных бластеров. Оружие второго поко­ления было более легким и точным. Вот, смотри. Инфракрасная система наведения. Сила стрельбы варьируется: например, можно поставить стокилограммового мужика на колени, оглушив его минут на двадцать, а можно про­бить огромную дыру в самом крупном носороге. Это ору­жие может быть настроено на точечный удар, а может раз­нести все в радиусе десятков метров.

Рорк протянул Еве бластер, чтобы она разглядела его получше.

– Весит не более двух с половиной килограмм. А как он заряжается? – спросила Ева.

– Гнездо для обоймы – в рукоятке, как в старом авто­матическом оружии.

Ева повертела бластер в руках и примерила к нему при­несенный из лавки Наладчика чехол. Оружие поместилось в футляре, как нога в привычном ботинке.

– Похоже, с такой штукой можно отразить любое нападение. И много таких игрушек ходит по рукам? – спроси­ла она.

– Это зависит от того, насколько ты веришь правитель­ству США, которое утверждает, что основная часть данно­го оружия была изъята в вооруженных силах и уничтожена. Но если ты в это веришь, значит, ты не тот циник, которого я знаю и люблю.

Ева хмыкнула:

– Я хочу его испробовать. У тебя есть патроны?

– Конечно. Поехали в тир.

Рорк взял оружие и чехол, подошел к стене и нажатием кнопки отодвинул панель. Здесь была шахта лифта.

В кабине лифта Ева спросила:

– Тебе не нужно возвращаться на работу?

– В том-то и прелесть положения хозяина, что реша­ешь это сам, – улыбнулся Рорк. – А что означают эти пробы оружия?

– Может, ничего не означают, и это все окажется пус­той тратой времени.

– Нам с тобой не следует терять время впустую.

В отличие от остального дома, при отделке тира Рорк не позволил себе никаких изысков. Здесь все было спартан­ским и предназначалось только для конкретного дела. Рорк включил свет, прошел к огневой позиции и устано­вил оружие на длинную черную консоль. Достав из шкафа коробку с патронами, он вставил обойму в рукоятку.

– Все. Полностью заряжено. Тебе остается только оп­ределиться с целью и нажать кнопку. Это оружие очень эф­фективно и быстро приводится в действие. Но если опаса­ешься нападения, то такую пушку нужно заранее держать наготове. Впрочем, при хорошей реакции ты можешь ус­петь достать ее, прицелиться и выстрелить первой. Но на все это у тебя считанные секунды. Попробуй, разряди пару раз.

Рорк достал наушники и очки, протянул их Еве и спро­сил:

– Тебе установить голограмму или неподвижную ми­шень?

– Дай голограмму: парочку нападающих ребят. Дейст­вия в ночной темноте.

Рорк набрал программу цели. Он "подобрал" двух здо­ровенных молодчиков, которые, однако, несмотря на мас­сивную комплекцию, передвигались весьма шустро. Их изо­бражения появились с двух сторон. Быстро наведя прицел, Ева покончила с ними моментально.

– Это слишком легкий вариант, – заявила она. – Нужно быть одноруким кривоглазым идиотом, чтобы про­мазать.

Рорк набрал другую программу.

– Давай, попробуй еще раз, – предложил он.

Ева переминалась с ноги на ногу и пыталась предста­вить себя в роли испуганного старого человека, собирав­шегося убежать.

Первый из бугаев на голограмме мгновенно появился из тени, двинувшись прямо на Еву. Она быстро сменила позу, выстрелив в него почти лежа, а зачтем несколько раз перевернулась, ожидая появления второго нападающего. На сей раз схватка происходила на меньшем расстоянии. У него в руках оказалась металлическая бита, которой он начал размахивать. Но Ева легко выкатилась из-под удара и метким выстрелом разнесла молодчику голову.

– Обожаю смотреть, как ты работаешь, – тихо сказал Рорк.

– Может, Наладчик был недостаточно поворотлив? – предположила Ева, поднимаясь с пола. – А может, они знали о бластере. Но, в любом случае, у него было преиму­щество. Я ведь настроила оружие на точечное поражение. Если бы бластер был настроен на веерную стрельбу, я с первого выстрела разнесла бы полквартала.

В подтверждение своих слов Ева переключила оружие на другой режим и полила огнем всю "улицу". Изображе­ние показало, как на противоположной стороне взорва­лась и вспыхнула машина, полетели стекла в домах, заве­рещали сигнальные системы.

– Вот, видишь?

– О чем я и говорил, – ответил Рорк, беря из ее рук оружие.

Он отошел в сторону и окинул Еву взглядом. Вид у нее после борьбы с голографическими бандитами был весьма красочным: волосы взъерошились, щеки пылают.

– Я обожаю наблюдать, как ты работаешь, – повторил Рорк.

– Если при нем была такая штуковина, они не могли его взять голеньким, – не унималась Ева. – Либо они су­мели ввести его в заблуждение, либо послали к нему под­садную утку – человека, которому он доверял. У них должно было быть время, чтобы запудрить ему мозги, ина­че он разнес бы их вот такой штукой на куски. У него не было машины, он не вызывал такси – я все это проверила. Представь: вооруженный, начеку, обученный войной и нынешней улицей, а его выманивают наружу так же просто, как чистят карманы провинциального ротозея на Таймс-сквер.

– А ты уверена, что это произошло легко или быстро?

– Наладчик получил удар по голове. Следов других уда­ров, которые свидетельствовали бы о том, что он сопро­тивлялся, нет. И если бы он пальнул из такой игрушки, ос­тались бы какие-то следы этого выстрела. Их тоже нет. В конце концов, возможно, он просто стал староват и мед­лителен для ковбоя.

– Не каждый способен реагировать на опасность хлад­нокровно, лейтенант,

– Разумеется. Но бьюсь об заклад, он был способен. Я предполагаю, что нападавшие были вооружены, и один из них отвлек Наладчика.

Ева подошла к пульту и стала сама набирать программу сцены нападения. Чтобы максимально приблизить этот сценарий к предполагаемой реальности, она отменила ре­жим собственной защиты. Затем опять взяла оружие у Рорка и включила программу.

Первый нападавший появился из темноты. Быстрый поворот в его сторону… И как раз в тот момент, когда в этом повороте Ева выхватывала оружие, она почувствовала легкий компьютерный удар в верхнюю часть плеча.

"Да, я избежала прямого попадания, – подумала Ева, машинально потирая плечо. – Но я гораздо моложе и по­движнее Наладчика. Кроме того, у меня был совершенно холодный расчет".

Ева продолжала размышлять вслух: