Как только дверь жилища захлопнулась с внутренней стороны, кареглазая прижала ведьму к стене, впиваясь в её губы поцелуем. Обкусанные и сухие губы Бель жадно мяли уста ведьмы. Это были несколько новые ощущения. Прежде Изабель не была столь агрессивна.
Продолжая целовать или, вернее сказать, кусать брюнетку, Бель пальцами пробиралась под юбку любовницы. Лилит лишь что-то невнятно бормотала, пытаясь обнять девушку, но та скидывала со своей талии ладони колдуньи. И это тоже было очень странным, ведь объятия для Бель всегда значили много, гораздо больше, чем поцелуи или секс. Однако, зеленоглазая решила просто повиноваться и отдаться ей. Так или иначе, но это была её Изабель. Её вернувшийся из настоящего Ада свет. Её смысл жизни.
С нижней одеждой покончено – юбка бесформенной тряпкой валяется по ногами девушек. Лилит тянется к блузке леди, получив лишь удар по тыльной стороне ладони. Сегодня игра идёт по чужим правилам. Изабель закидывает ногу брюнетки себе на бедро, довольно резко и грубо входя в неё. Девушка стонет, но больше от удовольствия, ведь она всегда тяготела к боли. Бель отрывается от покрасневших губ подруги, несколько печально смотря ей в глаза. Свободной рукой она, подогнув подол, проскальзывает под собственное бельё, облизывая губы. И хоть сейчас во всех её действиях и жестах читается похоть, глаза кричат лишь о безразмерной боли, что скрывается глубоко в душе.
Ускоряя темп, Бель прижимается губами к шее Лилит. Впервые за это время, как раньше – нежно, аккуратно. Контраст сумасшедшего ритма и нежных поцелуев сводит с ума ещё больше, заставляя дышать громче и стонать слаще.
Они кончают одновременно, шумно выдыхая. После Изабель ложится в постель – по привычке с краю – и подзывает к себе Лилит. Девушка устраивается рядом, приобняв леди.
– Я люблю тебя, – шепчет брюнетка, впервые за долгое время проваливаясь в сон.
– Я знаю, – тихо отвечает Бель.
Лилит даже не подозревает, что стоит ей заснуть, и Изабель зайдётся в дичайшей истерике, сдирая зубами кожу на губах, лишь бы не выдать своего состояния. Как будет когтями царапать места, на которых до сих пор оставался отпечаток огня черноволосой ведьмы, в попытках стереть его с себя. Как будет, первый раз за всю свою жизнь, взывать ко всем демонам, имена которых успела ей назвать подруга, в надежде вернуть всё назад, отмотать время хотя бы на несколько дней, принять другое решение. Ей кажется, что она непременно бы его изменила. Но стоит ей вспомнить условие, и мир рушится – нет, она всё равно бы сделала так же.
"Я не могу умереть, не должна. Виновата же и правда Лилит – она подожгла замок. Я просто была рядом в этот момент, а потом, испугавшись, сбежала вместе с ней. Да, так оно и было. Моей вины нет, я не заслужила смерть".
Бель думает об этом, а потом начинает плакать сильнее. Она не должна была вообще допускать такие мысли, не должна была позволить священнику поселить сомнения в её душе. Не должна была. Но подумала. И позволила.
Теперь она лишь надеялась на то, что Лилит однажды сможет её простить.
***
Несмотря на состояние истерики, Бель всё же смогла заснуть. Проснувшись, она не почувствовала рядом с собой тепла ведьмы и выдохнула – теперь намного спокойнее.
Глаза болели, голова просто раскалывалась – последствия срыва. Да какая уже разница? Больше ничего не имеет значения. Изабель ненавидела сама себя.
С улицы как обычно доносились голоса и радостные возгласы – все безумно радовались возвращению русоволосой викканки. Девушка скучала по звукам – к темнице единственным, что она склышала, был собственное дыхание, да редкие переклички стражников и лязг замков.
– Просыпайся, соня, – в дом вошла улыбающаяся Лилит. Она спятила, абсолютно спятила. Неужели она ничего не чувствует? Бель хотела крикнуть подруге: "Эй, очнись, ты же чёрная ведьма, прислушайся к себе, к природе, к демонам, в конце концов. Беги. Беги и не возвращайся". Хотела, но молчала, разглядывая брюнетку, стараясь запомнить её такой: светлой, лучезарной, счастливой. – Что с тобой? – ведьма присела на пол рядом с кроватью, подперев подбородок руками. – Ты не выспалась?
– Выспалась, Лилит, выспалась. На годы вперёд. Слушай, – она тяжело вздохнула, перевернувшись на спину, дабы не смотреть в глаза девушки. – Прости меня, хорошо?
– За что же?
– Не спрашивай, просто скажи, что прощаешь. Это важно. Хотя, нет, не надо. Это нечестно.
– О чём ты вообще?
Изабель молчала. Нельзя, нельзя рассказывать.
Голоса снаружи зазвучали чуть взволнованно. В домик ворвался Астарот.
– Они идут, – рявкнул мужчина, буквально подбегая к Лилит и силой поднимая на ноги. – Надо бежать.
– Ты слышала? – ведьма слегка пихнула Бель, стараясь заставить её подняться. – Вставай же!
– Конечно, слышала. Она их и привела, – усмехнулся демон, потянув Лилит в сторону двери, однако, та упиралась.
– Что за ерунду ты говоришь? Она не могла. Бель, вставай, времени мало, надо уходить.
– Уходить? Куда? – безразличным тоном произнесла девушка, поднимаясь с постели.
– Не говори ей ничего, – рыкнул Астарот, дёрнув ведьму за руку. – Пошли, хватит болтать. Время на исходе.
Крики на улице стихли – деревню покинули.
– Мне это надоело, – проворчал демон. – Не будь дурой, Лилит.
Девушка вырвала ладонь из сильных рук мужчины.
– Я не пойду без неё. Иди, мы догоним. Иди же!
Астарот выругался и, предупредив, что он уничтожит всех, если ведьма не появится на поляне ровно через пять минут, покинул жилище.
– Хватит, Бель, идём. Мы спрячемся, нас не найдут. А потом мы убежим. Обещаю, всё будет хорошо. Ты мне веришь?
Хотелось бы верить, хотелось. И она бы поверила, не знай, что им больше не убежать. Одной из них точно.
– Конечно, верю, – печально усмехнулась девушка.
– Тогда пошли, – Лилит потянула подругу за собой, та, не сопротивляясь пошла следом.
Деревня опустела, все жители в спешке покинули родные места. Где-то вдалеке раздавался топот коней.
– Чёрт, придётся обходить с другой стороны. Так выйдет чуть дольше, зато безопаснее. Я на это надеюсь. Пойдёшь впереди, я сразу за тобой, поняла? – Лилит положила ладони на шею Бель, заглянув ей в глаза. – Это наш последний шанс, слышишь? Последний. Мы либо сбежим, либо умрём.
Изабель смотрела на подругу, совершенно точно понимая, что никуда не побежит. Просто потому, что нет смысла. Она знала, что рыцари оккупировали весь лес, каждый его уголок. И если Мэри и остальным жителям удалось скрыться, то им этого не сделать.
– Ты меня вообще слушаешь, Изабель? Это не шутки, – ведьм подтолкнула девушку вперёд, в сторону чащи. Бель нехотя зашагала в нужном направлении, отсчитывая минуты до смерти. Уже не было страха – внутри было пусто. Совсем неважно, сдержит ли Вильям своё обещание, отпустив, получив Лилит, или бросит её в костёр следом за ней. Уже не важно – леди в любом случае мертва.
Как и полагала Изабель, укрыться в чаще не удалось – пройдя буквально на пару метров девушки столкнулись с рыцарями.
– Беги, солнце. Я отвлеку их. Найди Астарота и Мэри. Они о тебе позаботятся, – прошептала колдунья, поцеловав леди на прощание а щёку.
Всадники окружали со всех сторон, загнав девушек в кольцо, постепенно его сужая. Они ликовали – отец Вильям будет доволен.
– Хватай брюнетку, пока не сбежала. Ты знаешь, на что она способна, – прошипел один из рыцарей. Двое других мгновенно слезли с коней, схватив Лилит за руки.
– Беги, чего стоишь? – крикнула зеленоглазая, заметив, что Изабель просто стоит на месте, смотря немигающим взглядом на разворачивающуюся перед ней картину.
– А зачем ей бежать? – усмехнулся рыцарь, крепко стягивая верёвкой кисти девушки. – Отец Вильям даровал ей свободу в обмен на тебя. Уходи, – мужчина обратился к русоволосой. – Церковь держит своё слово. Ты свободна. Но если попадёшься ещё раз – пиняй на себя.
Лилит не верила своим ушам. Она могла бы вырваться – Астарот учил её основам борьбы, как раз для таких моментов. Она ожидала, что однажды погибнет от рук любимой, но осознавать это было тяжело. И потому не хотелось бороться, не хотелось жить. Она предала. Она всё-таки сделала это. Мэри была права.
– Давай, пошевеливайся, ведьма, – рыцарь потянул за верёвку, приказывая девушке двигаться. И Лилит повиновалась.
Изабель смотрела на удаляющихся коней, пока они полностью не скрылись в чаще, а затем побежала. Побежала туда, где должен был ждать Астарот. Пару раз она налетала на деревья – слёзы слепили глаза. Девушка догадывалась, как отреагирует на известие демон. Но она не боялась – Бель готова была молить о том, чтобы мужчина её прикончил.
Как он и обещал, рыцарь ждал на поляне. Увидев, что Бель одна, мужчина всё понял и попросил избавить его от объяснений. Всю дорогу до нового укрытия жителей он молчал. Но Изабель чувствовала, насколько сильно кипит в нём ярость и гнев. Демон он или человек, но Лилит была дорога ему. По-своему, но всё же была.
Мэри… Она злилась. Кричала проклятия в адрес Изабель и, наверное, выгнала бы ко всем чертям из новой деревни, если бы когда-то давно не пообещала сестре заботиться об этой противной девчонке.
Теперь она точно осталась одна. Она собственноручно убила единственную, кому была необходима.
Глава 26. Порождённая огнём
Они поменялись местами. Если говорить совсем по-честному, Лилит была рада, что оказалась сейчас здесь вместо Изабель. Да, это было безумно больно – предательство. Когда любимый человек вонзает тебе нож в спину, вырывает сердце, рвёт душу – невыносимо. После такого не страшны пытки, костры и адское пламя.
Холодный каменный пол темницы, руки, прикованные цепями к стенам, четыре шипа, два из которых впиваются в шею, остальные два – в грудь. Отец Вильям хотел видеть глаза ведьмы, а "Вилка еретика" не позволяла девушке опускать голову. Впрочем, зеленоглазая колдунья и не думала прятать взгляд от такого ничтожества, как этот мужчина.
Она почти не ощущала физической боли – её сменила моральная. Палачи снова и снова втыкали в тело ведьмы иглы, жгли грудь раскалёнными железными прутьями, ломали руки, но ведьма продолжала молчать. Сглатывала крик, жмурилась, но молчала. И тогда Вильям ушёл, пообещав сделать так, что Лилит испытает самую жуткую и невыносимую боль. Уже несколько дней его не было, но однажды он вернулся. И брюнетка поняла, что может быть ещё больнее.
Он вернулся не один. Изабель. Улыбающаяся, разодетая, как во времена своей жизни в замке, совсем не похожая на ту, что сожалеет о содеянном.
Священник, ухмыляясь, впустил русоволосую в камеру заключённой. Поначалу они просто смотрели друг на друга. Молча, не отводя взгляд. Сложно описать, кто из них что чувствовал в этот момент и кому было больнее.
– Прости, – произнесла наконец Бель, разглядывая некогда прекрасную девушку. Ту, которую когда-то любила. – Они поставили меня перед выбором. Почему ты не убежала? Почему не спаслась? Ты же могла, я знаю, что могла. Почему ты сдалась, солнце?
– Не смей меня так называть, – с трудом пробормотала ведьма. Шипы, впивающиеся в шею, немного затрудняли речь. – Никакое я тебе не солнце.
– Ты не ответила.
– Почему я не убежала? Потому что мне наплевать, Изабель. Меня предал самый любимый и дорогой человек. Лучше умереть, чем жить с осознанием этого факта, – Лилит закашлялась. Слишком многло слов.
– Мне стыдно, правда стыдно. Я сожалею. Астарот отказался что-либо делать. А демоны ко мне не пришли. Я бы очень хотела вытащить тебя отсюда.
– Зачем ты пришла? Да ещё в таком виде. Я понимаю – ты спаслась, можешь теперь жить в своё удовольствие, но к чему эта показушность?
– Отец Вильям заставил меня, – вздохнула Изабель, касаясь ладонью плеча подруги. Бывшей подруги.
– Будешь уходить – забери это, – Лилит кивнула куда-то на пол. Нагнувшись и пошарив по земле, леди нашла кольцо. То самое. Символ памяти.
– Я не могу. Оно твоё.
Хрипло засмеявшись, Лилит произнесла:
– Боюсь, моим переломанным пальцам оно больше не пригодится, принцесса.
Изабель закрыла лицо руками, вытирая слёзы. Она смотрела на последствия своих решений и понимала, что поступила по-свински. Каждая сломанная кость, каждая капля крови ведьмы на её руках и совести.
– Лучше бы ты не приходила. Я не могу видеть тебя, мне больно. Скорее бы уже на костёр, и всё закончится.
– Надеюсь, ты простишь меня однажды. Может, в следующей жизни.
Лилит промолчала. Простит, не простит – какая разница? Они вообще могут не вспомнить друг друга.
– Эй, ты, время вышло, – рявкнул охранник, постучав по прутьям камеры.
– Я люблю тебя, моя милая ведьма.
– Прощай, Изабель.
Лилит никогда не узнает, что Бель пришла сюда сама, мучаясь от боли и чувства вины. Она никогда не узнает.
Последний взгляд холодных зелёных глаз в тёплые карие. Последние секунды, и они расстанутся на столетия. Расстанутся, но однажды обязательно встретятся.
***
– Что вернулась? – прорычала Мэри, провожая бредущую к своему дому Бель. – Довольна? Довольна тем, что сотворила? Не удивлюсь, если под капюшоном палача во время казни будет скрываться твоё лицо.
– Так убей меня. Ты же поклялась отомстить, – Изабель замерла, взглянув на блондинку. – Собери выживших, организуйте свой личный костёр. Я только спасибо скажу.
– Я бы так и сделала, да только пообещала сестре заботиться о тебе, когда её не станет. Я ненавижу тебя. Знай это.
– Я сама себя ненавижу.
Новое укрытие оказалось некогда сгоревшей деревней на самой окраине имения. Сюда редко кто забредал. Пока что это было лучшим местом для житья.
Однако, всё было разрушено. Это пепелище – своеобразный символ всего происходящего. Изабель плохо верилось, что Лилит вскоре не станет. Она ждала, что девушка вот-вот уведёт её за руку в лес и будет танцевать. Только для неё. Для неё одной. А по ночам будет согревать горячими ладонями её замерзшие руки и шею, рассказывая удивительные истории, которые ещё в детстве слышала от Астарота.
Ещё немного – и всего этого не станет. Вместе с Лилит сгорит и память о ней. Такова была её последняя просьба, и демон пообещал её исполнить.
Резкий запах крови, засохшей на руках тёмной плёнкой, вгонял в ужас. Это её кровь. Кисти дрожали, словно у нервно-больного, слёзы сами текли из глаз, ноги подкашивались.
Падение. И вот Изабель посреди полусгоревшего домика, одна, а впереди – жизнь, которую придётся прожить утратив то, что всё это время являло собой ,смысл существования. То, что скоро бесследно исчезнет, растворившись в пропасти веков.
Бель клялась себе вспомнить. По кольцу, по привычкам, по характеру или манерам – как угодно. Лишь бы только вспомнить. И пусть не всё, но хотя бы её. Вспомнить и извиниться, а дальше… А дальше, кто знает. Но станет ли ведьма искать её после такого? Боль сильна. Сильнее любви.
Многое предстояло восстановить. И не только постройки – в клане произошёл значительный раскол. Некоторые ушли насовсем, не в силах жить бок о бок с предательницей, остальные же косо поглядывали не только на Бель, но и друга на друга, пытаясь понять, кто же ещё может отказаться "крысой". Доверие было безвозвратно утрачено.
И это было самое ужасное. Но поделать уже ничего нельзя – мосты сожжены. Жаль, что Бель так и осталась на нём стоять.
Девушка ложится на пол, сворачиваясь комочком. Впереди – целая вечность. Слёзы капали на грязный выгоревший пол, размывая золу и пепел. Снаружи начинался дождь, а на пальце викканки блестело тёмно-синее кольцо – единственное, что останется от Лилит.
***
Она бежит сквозь толпу, словно не в себе, расталкивая народ. Она шепчет про себя молитвы, призывы, проклятия, да и вообще всё, что может вспомнить. Однако, магия на сей раз бессильна. Сегодня ночью казнь Лилит.
Ночь. Они выбрали довольно символичное время суток – она его так любила. Как любила и луну, выглядывающую из-за облаков.
Изабель надела чёрное, хотя никогда не любила этот цвет, но этот цвет – её цвет и цвет траура, который разом накроет жизнь Бель плотным куполом, не выпуская до конца времён.
Она одна из деревни, кто пришёл. Даже Астарот не пожелал видеть это, хотя Изабель была уверена – он где-то поблизости.
Народ ликовал – Лилит многим успела насолить. Крестьяне кричали страшные ругательства в адрес темноволосой и с нетерпением ждали её появления, дабы поскорее увидеть, как она умрёт. Хотелось перерезать им глотки и бросить в этот чёртов костёр – все эти скоты ничуть не лучше ведьмы. Только Бель знала, какой она была на самом деле и на какую любовь и нежность была способна.
По волне радостного гомона девушка поняла – ведут Лилит. Через пару секунд она заметила проходящую сквозь народ фигуру в чёрном плаще. Спереди и сзади от неё шли двое мужчин с факелами. Замыкал шествие отец Вильям.
Дальше понёсся длинный и нудный монолог священника о вреде колдовства, связях с Сатаной, искушениях и очищении гонём. Свои зверства он называл "попытками спасти эту грешную душу". Крестьяне слушали его, буквально проглатывая каждое слово, а Лилит, привязанная к столбу, лишь оглядывала народ, стараясь отыскать знакомое лицо. И нашла.
Окончив исповедь, отец приказал рыцарям поджечь дрова, сваленные у ног ведьмы. Пламя быстро разгорелось, пожирая тело той, что состояла из него. Изабель сквозь слёзы наблюдая за тем, как когда-то любимая ей женщина, корчится в агонии, сгорая заживо. До самого последнего момента они смотрели друг другу в глаза.
Когда запах тлеющей плоти стал совсем невыносимым, Бель убежала. В лес. На ту поляну, подальше от криков Лилит и ликующего хохота деревенских.
Только оказпвшись в одиночестве, Изабель смогла дать волю слезам. Она плакала так, как никогда до этого, вновь и вновь прокручивая в мыслях историю их знакомства. Всё, от первой и до последней минуты. Каждый взгляд, улыбку, поцелуй. Каждое прикосновение и каждую ночь, проведённую в одной постели.
Она плакала, рвала траву, в истерике колотила дерево, а после бессильно рухнула на землю, закрывая глаза. Завтра будет легче. Завтра она ничего не вспомнит.
Заключение.Истории всегда повторяются
Возле дверей института столпились как и новоиспеченные студенты, так и старшекурсники. Кто-то общался, кто-то курил, в ожидании предстоящего учебного дня, кто-то молча стоял в сторонке, уткнувшись в гаджет. Среди толпы, почти у самых дверей здания, она взглядом нашла девушку, с которой познакомилась на днях в социальной сети. Это было очень даже неплохо – знать хотя бы кого-то, когда приходишь в новый коллектив. Они договорились встретиться у входа. Интересно, как давно она ждёт? Наташа отметила сходство с девушкой. Она тоже старалась держаться подальше ото всех, словно в своём собственном мире. Обычная, ничем не примечательная девчонка в светло-розовой куртке, тёмных брюках, кедах и с рюкзаком за спиной.
– Привет, ты Маша?– Наташа подошла к девушке, вглядываясь в черты её лица. Ещё по фотографиям ей показалось, что где-то она её точно видела. Давно. Очень давно. – Прости, я опоздала.
Девушка вытащила наушники и кивнула, взглянув на собеседницу.
– Приятно познакомиться. В живую. Хоть кого-то буду тут знать, – произнесла Маша, вновь отвлекаясь на свой телефон. А Наташа всё смотрела на неё. Смотрела и не могла понять, почему же ей так знакомы эти карие глаза. Даже не смотря на плохую память, девушке казалось, что они с Машей уже встречались однажды. Не общались, возможно, но точно встречались.
– Неужели это и правда ты… – произнесла наконец Наташа, изучив каждый сантиметр лица девушки. Это было чуть громче, нежели она ожидала. Маша удивленно взглянула на новую знакомую. Заметив это, Наташа поспешила оправдаться: – Нет, ничего, не обращай внимания. Мы раньше нигде не встречались? Больно уж знакомое у тебя лицо.
– Не знаю, – пожала плечами Маша. – Едва ли мы виделись, тебе показалось, наверное.
– Да, ты права, наверное, я ошиблась, – улыбнулась Наташа, решив, что эту тему лучше закрыть.
Это она. Тот свет, что был потерян века назад, тот родной, безумно дорогой человек, с которым пришлось расстаться. Ненависть, злость, желание мстить – всё это будто ластиком стёрли, оставив лишь необъяснимую тягу и безграничную любовь.
И, может, в этот раз они не знатные особы, не владеют магией и живут в душном мегаполисе, а не в сказочно прекрасной лесной деревне, всё это имело никакого значения, ведь она, наконец, нашла её. Осталось совсем немного – подождать, пока она вспомнит.
"Только давай на этот раз всё будет по-другому, Бель" подумала про себя девушка, отчётливо вспомнив замки, костёр, лунные ночи и эти родные карие глаза. Она будет ждать. Столько, сколько понадобиться и будет рядом всегда, как и обещала.