Возмездие: Нора Робертс - Нора Робертс 13 стр.

Ева сделала глубокий вдох и спросила, сладко улыбаясь:

– Как? Без десерта?

– Ну, если вы настаиваете…

– Лейтенант! – В комнату вбежала Пибо­ди. – Я получила сведения о сегодняшней жер­тве.

– Пойдемте в кухню, Пибоди. Я должна по­дать детективу ленч.

Пибоди пронзила Макнаба убийственным взгля­дом, на который он ответил широченной улыб­кой.

– Скоро должен вернуться Фини? – поинте­ресовалась Пибоди.

– Через сто два часа двадцать три минуты. Но разве дело во времени? – Ева принялась готовить гамбургеры. – Так что у вас?

– Погибшая вылетела из аэропорта Шеннон вчера в четыре часа дня. Прибыла в аэропорт Кеннеди в час дня по местному. Оттуда сразу от­правилась в "Палас" – кстати, номер был забро­нирован и оплачен "Рорк Индастриз".

– Тьфу ты!

– В четыре она покинула отель. Я не смогла найти транспортное агентство, которое ее обслу­живало, но имя швейцара узнала. Его смена начи­нается через час. Ключ от номера погибшая оста­вила у портье.

– Распорядитесь, чтобы в номер никто не вхо­дил. Поставьте там дежурить полицейского.

– Уже сделано.

Ева положила гамбургеры на поднос.

– Вы тоже поешьте. Нам предстоит долгий день.

Пибоди взглянула на поднос:

– Пожалуй, хоть в чем-то у Макнаба есть вкус. Ладно, один съем. А вы?

– Потом. – Ева вернулась в кабинет и швыр­нула поднос на стол. – Приступайте.

– Зона найдена, ищу сектор. Кажется, мы у цели. – Макнаб схватил гамбургер. – Боже ми­лостивый! – промычал он с набитым ртом. – Ка­кой у вас прекрасный сыр! Хотите откусить?

– Обойдусь. Кстати, Макнаб, эти серьги моч­ку не оттягивают? Еще парочка – и вам придется под шею подпорку ставить.

– Увы, мода требует жертв. Вот оно! Пятая зона, сектора А и Б. – Макнаб отодвинул поднос с карты, разостланной на столе. – То есть где-то здесь. Прямо здесь! – Он растерянно взглянул на Еву. – Непосредственно в том месте, где мы в настоящий момент находимся.

– Это ошибка.

– Я еще раз проверю, но детектор показал, что разговор велся либо из этого дома, либо из парка. Ваш парк занимает на карте целый сектор.

– Проверяйте! – приказала Ева и отверну­лась.

– Слушаюсь, мэм.

– Макнаб, какова вероятность ошибки?

– Менее одного процента.

Ева стиснула зубы и снова повернулась к нему:

– Скажите, вы могли бы на некоторое время придержать эти сведения? Я не хочу, чтобы они поступили в участок до тех пор, пока я не прове­рю еще одну версию. Вы согласны пойти на это?

Макнаб взглянул ей в глаза:

– Расследование ведете вы, Даллас. Звонок поступил к вам. Эти сведения вообще довольно легко потерять…

– Ценю вашу отзывчивость.

– А я оценил ваш гамбургер. Я проверю все в обратном порядке, посмотрю, может, еще что-ни­будь выскочит. Фини считает, что вы – один из лучших следователей, а его мнению можно дове­рять. Возможно, вы правы и тут действитель­но что-то не так. Но в таком случае я обнаружу ошибку.

– Очень на это рассчитываю. Пибоди!

– Иду, мэм. – Пибоди вошла с тарелкой.

– Если вы голодны, возьмите еду с собой. Мы едем в участок.

– Да я быстро… – Поняв, что говорит это Еве вдогонку, Пибоди поставила тарелку перед Макнабом. – Наслаждайтесь.

– С удовольствием. До встречи, красавица!

Она окинула его убийственным взглядом и вы­шла.

– Ничего себе девица, – вздохнул Макнаб и, засучив рукава, принялся за работу.

Глава 10

– Включите запись, Пибоди.

Ева дала знак полицейскому отойти от двери и сама открыла ее электронным ключом. Гостиная была большая и светлая, у огромного, почти во всю стену, окна стояла большая напольная ваза со свежими цветами. За окном высились нью-йорк­ские небоскребы, не изуродованные рекламными щитами, которые в этом фешенебельном районе были запрещены.

Как и все, чем владел Рорк, этот гостиничный номер был отделан с безукоризненным вкусом. Шелковые диванные подушки, полированная ме­бель, толстенные ковры, на круглом столике – корзина с фруктами и бутылка французского ви­на, подарок отеля постояльцу.

Вино оказалось открытым, кисточка виногра­да – ощипанной. Дженни успела насладиться не­сколькими минутами роскоши перед тем, как от­правилась навстречу смерти.

Насколько Ева заметила, ничего больше тро­нуто не было. За шелковой ширмой, расписанной тропическими цветами, стоял выключенный ком­пьютер.

– Лейтенант Ева Даллас и сержант Делия Пибоди проводят осмотр номера в отеле "Палас", где остановилась погибшая О'Лири.

Ева зашла в спальню. Голубое шелковое по­крывало на огромной кровати было откинуто, словно приглашая к спокойному сну, на подушке лежало несколько маленьких шоколадок в позо­лоченных обертках.

– Не забудьте отыскать горничную, которая вчера убирала эту комнату. Узнайте, не заметила ли она что-нибудь необычное.

Ева открыла шкаф. Там висели три блузки, две пары брюк, голубое хлопчатобумажное платье и недорогой кремовый костюм. Внизу стояли две пары туфель. Ева привычно проверила карманы, заглянула в туфли, провела рукой по верхней полке.

– Здесь ничего. А в ящиках комода?

– Белье, колготки, трикотажная ночная ру­башка и черная вечерняя сумочка, – ответила Пибоди.

– Судя по всему, она привезла свой лучший выходной костюм, – вздохнула Ева. – А надеть его ей не пришлось… Да, она разобрала чемодан, разложила вещи. Их, кстати, дня на три-четыре. Драгоценности есть?

– Пока что не нашла.

– Она могла просто-напросто надеть их. Про­верьте, куда она звонила, кто звонил ей. А я за­гляну в ванную.

Там оказалась ванна-джакузи, в которой разом могло поместиться человека три, не меньше. Ева подумала, что Дженни, наверное, не отказала себе в удовольствии в ней поплескаться, пока ждала звонка. И если ее предположения верны, звонка она ждала от представителя Рорка…

Интересно, нервничала ли Дженни? Очевид­но, да. Она же давно не видела Рорка. Может, ду­мала о том, как изменилась за эти годы, представ­ляла себе их встречу. Женщина, готовясь к свида­нию с таким мужчиной, как Рорк, обязательно стала бы волноваться. "Они же были любовника­ми, – думала Ева, разглядывая флаконы и баноч­ки на полке у зеркала. – Может быть, Дженни вспоминала его объятия, его запах. Такого любов­ника, как Рорк, забыть невозможно. А если Джен­ни была натурой страстной, она могла мечтать о новых объятиях. Лежала в ванне и мечтала…"

– Наверняка, – сказала Ева вслух.

Но они когда-то были еще и друзьями. Смея­лись, шутили, делились своими тайнами. Да, они были молоды и безрассудны, а такая старая друж­ба не ржавеет. Рорк вызвал ее, попросил приле­теть, и Дженни не колебалась. Она знала, что слу­чилось с Бренненом и Конроем, но бросила все и примчалась. Ждала его. И умерла.

– Даллас!

Ева, тряхнув головой, обернулась к Пибоди.

– Что?

– Ей никто не звонил, но есть сообщение по факсу.

Миниатюрный факс был вмонтирован в ком­пьютер. Пибоди вынула из него лист бумаги и протянула Еве.

Дженни, дорогая!

Рорк передает свою благодарность за то, что ты согласилась проделать это небольшое путеше­ствие. Надеемся, что не причинили тебе неудобст­ва. Понравился ли тебе номер? Если у тебя есть какие-то пожелания, сообщи о них портье.

Ты прекрасно понимаешь, насколько Рорк озабо­чен твоим благополучием. Ему необходимо побеседо­вать с тобой наедине – так, чтобы об этом не уз­нала женщина, которую он взял в жены. Рорк дол­жен как можно скорее сообщить тебе некоторые сведения. Не говори никому, куда ты идешь, – да­же людям, которым ты доверяешь. В пять часов вечера будь на перекрестке Пятой авеню и Шесть­десят второй улицы. Там тебя будет ждать чер­ный седан с нью-йоркским номером. Шофер в ливрее. Он проводит тебя и даст необходимые инструкции.

Извини за таинственность, Дженни. Такой че­ловек, как Рорк, должен вести себя предельно осто­рожно. Будь добра, уничтожь это послание.

Твой Соммерсет.

– Мой загадочный собеседник умный маль­чик, – пробормотала Ева. – Он сообщает ровно столько, чтобы она послушалась. Просит уничто­жить послание, но не просит стирать информа­цию. Он прекрасно знал, что мы будем все прове­рять, и хотел, чтобы мы это нашли.

– И все же это косвенная улика, – сказала Пибоди. – Хотя факс, конечно, может послать кто угодно. Адрес отправителя заблокирован.

– Да, но я готова поспорить на свое годовое жалованье, что Макнаб подберет пароль и выяс­нится, что факс пришел с одной из машин Рорка. Приобщите к делу. – Ева протянула листок Пи­боди. – Итак, наш герой подъехал на машине и отвез Дженни в Вест-Сайд. Потом он ее обезвре­дил. Возможно, дал наркотик, но об этом нам расскажут медэксперты. Думаю, все, что ему было необходимо, находилось в машине. Может, это его машина, но, скорее, он взял ее напрокат или просто угнал. Надо будет проверить в сводках, не пропадал ли черный седан.

Она помолчала, обвела глазами комнату.

– По-моему, тщательный обыск здесь устраи­вать бессмысленно, но не будем уклоняться от правил. Сообщите в диспетчерскую, вызовите на­ряд, а я проверю насчет седана. Отвезите мини-факс ко мне домой, пусть им займется Макнаб. Я приеду, как только смогу.

– А вы куда собрались?

– За помощью, – сказала Ева.

Собирался дождь, в воздухе пахло сыростью. Лишь несколько упрямых хризантем отказыва­лись отцветать, оживляя окружающее своей кра­сотой и ароматом. Вода из фонтана лилась на стеб­ли и лепестки медных водяных лилий – прихоть дизайнера. За лужайкой из-за деревьев виднелся огромный каменный дом Рорка.

Доктор Мира вздохнула. Это место было пред­назначено для отдыха и покоя. Но Ева, наверное, нечасто позволяет себе первое и наслаждается вторым.

– Я ждала вашего звонка, – сказала она, на­блюдая за тем, как Ева глядит на дом. – И знаю про третье убийство.

– Ее звали Дженни О'Лири. Мелодичное имя, правда? – Ева сама удивилась своему замеча­нию. – Они с Рорком были друзьями. Когда-то – даже больше, чем друзьями.

– Понятно. Двое других погибших – тоже ир­ландцы?

– Он знал их всех. – Ева заставила себя обер­нуться к собеседнице.

Мира, как всегда, выглядела безукоризненно, ветер нисколько не растрепал ее аккуратную при­ческу. На сей раз на ней был темно-зеленый кос­тюм, хотя обычно она предпочитала пастельные тона. Во взгляде ее читалось искреннее сочувст­вие. И понимание.

Ева подумала, что она выглядит здесь, на ка­менной скамье под раскидистым дубом, так же уверенно, как и в своем кабинете. Мира считалась лучшим в Нью-Йорке специалистом по психоло­гии преступников.

– Благодарю вас за то, что согласились при­ехать сюда.

– Я этот парк помню по вашей свадьбе, – улыбнулась Мира. – Здесь замечательно. Такой простор, и все так ухожено…

– Я, увы, нечасто сюда выхожу. – Ева, чуть-чуть смущенная, засунула руки в карманы. – И, когда работаю дома, даже в окно не смотрю.

– Вы – очень сосредоточенный человек, Ева. Поэтому из вас и получился отличный полицей­ский. Здесь вы, возможно, бываете нечасто, но я уверена, что местность можете описать с порази­тельной точностью. Вы наблюдательны по при­роде.

– Взгляд профессиональный, – пожала пле­чами Ева. – Кто знает, хорошо это или плохо.

– Вы очень обеспокоены. – Мира всегда ис­пытывала к Еве симпатию. – Хотите, чтобы я вам помогла?

– Дело не во мне. Совсем не во мне.

Но Мира понимала, что и в ней тоже. Женщи­на в Еве была напугана тем, что убиты трое из друзей Рорка.

– Спите хорошо? Кошмары больше не му­чают?

– В основном – нет. – Ева снова отверну­лась. На эту тему ей беседовать не хотелось. Мира была одним из немногих людей, которым было известно Евино прошлое, и о воспоминаниях, ко­торые приходили Еве во сне, она тоже знала. – Давайте этого не касаться, хорошо?

– Хорошо.

– Я волнуюсь за Рорка! – Это вырвалось у нее помимо ее воли. – Простите, не удержалась. Я попросила вас встретиться со мной не для того, чтобы обсуждать эти проблемы.

Мира едва заметно улыбнулась.

– А зачем вы хотели со мной встретиться?

– Мне нужна консультация. Нужен психоло­гический портрет. Нужна ваша помощь. – Ева злилась на себя за то, что не может говорить сво­бодно. – И мне не хотелось обсуждать это в офи­циальной обстановке, потому что я вынуждена просить вас нарушить кое-какие правила. Вы этого делать не обязаны, и я пойму вас, если вы решите мне отказать и сообщите о моей просьбе начальству.

Мира смотрела на нее по-прежнему спокойно и заинтересованно.

– Может быть, вы объясните мне ситуацию и позволите самой решить, как поступать?

Ева тяжело вздохнула:

– Эти три убийства связаны между собой, и существует большая вероятность, что они имеют отношение к некоторым событиям, произошед­шим несколько лет назад. Мотив этих преступле­ний – месть. Я считаю, что главная цель убий­цы – Рорк, а для того, чтобы до него добраться, он использует нашего дворецкого, Соммерсета. После каждого из убийств мы находили косвенные улики, указывающие на Соммерсета. Если бы я считала, что он виновен, я бы отправила его за ре­шетку, не колеблясь ни минуты, несмотря на то, что он значит для Рорка. Но его явно подставляют, причем настолько очевидно, словно хотят оскорбить меня.

– Вы хотите, чтобы я составила психологичес­кий портрет убийцы и неофициально обследовала Соммерсета на предмет агрессивных наклоннос­тей?

– Нет, я хочу, чтобы это было сделано офици­ально. Строго по правилам. Больше того, я хочу поскорее показать полученные результаты Уитни: мне пока что почти нечего было ему предъявить.

– С радостью сделаю и то, и другое. Договори­тесь с майором, пусть мне выдадут сведения.

– Благодарю.

– А еще что?

У Евы вдруг вспотели ладони, и она торопливо вытерла их о джинсы.

– У меня имеются некоторые сведения… Они относятся к расследованию, и необходимы вам для составления психологического портрета, но я не могу – вернее, не хочу сообщать о них начальст­ву. Я могу рассказать об этом только вам, при ус­ловии сохранения конфиденциальности беседы, как пациент доктору. Это ведь вас обезопасит, не так ли?

– Все, что вы расскажете мне как пациент, не подлежит разглашению.

– Но это значит, что вы будете защищены? – настаивала Ева.

– Да, значит. Интересно, скольких людей вы собираетесь защитить, Ева?

– Сколько будет необходимо.

Мира улыбнулась.

– Садитесь и расскажите все.

Мира протянула ей руку, и Ева, поколебав­шись, пожала ее.

– Вам известно, что я долгое время не помни­ла своего детства. Точнее, запрещала себе вспо­минать. Но после бесед с вами я вспомнила свою жизнь в Далласе, вспомнила, как отец, напив­шись, бил меня, насиловал. А когда я вспомнила, что той ночью убила его, и рассказала вам об этом, вы мне сказали, что бессмысленно и неправильно наказывать ребенка. Вы сказали… – Ева откаш­лялась. – Вы сказали, что я убила чудовище, и что я постаралась стать – и стала – достойным чело­веком и не должна себя казнить за то, что сделала раньше.

– Надеюсь, вы не начали в этом сомневаться?

Ева покачала головой, хотя на самом деле порой эти сомнения ее посещали.

– Вы действительно так думаете, Мира? Вы верите в то, что бывают такие обстоятельства, при которых убийство оправдано?

– Даже в Уголовном кодексе существуют ста­тьи, оправдывающие убийство.

– Но я спрашиваю именно вас. Как человека, как врача, как женщину…

– Да, я в это верю. Если это делается, чтобы выжить, чтобы защитить свою жизнь или жизнь другого человека.

– То есть только в целях самозащиты? – Ева пристально смотрела на Миру. – Это единствен­ное, что оправдывает убийство?

– Я бы воздержалась от обобщений, Ева. Лю­ди бывают разные, обстоятельства бывают раз­ные.

– Раньше для меня все было как черное и бе­лое, – тихо сказала Ева. – Закон или наруше­ние закона. – Она сжала кулаки и глубоко вздох­нула. – А теперь… Мне надо рассказать вам о Марлене.

Мира слушала, не перебивая. Не задавала во­просов, не делала замечаний. Ева говорила двад­цать минут. Она рассказала все подробно и, на­сколько могла, беспристрастно. Только факты, никаких личных мнений. Закончив, она поняла, что рассказ этот ее совершенно вымотал.

Они долго сидели молча. Щебетали птицы, журчал фонтан, по небу плыли облака.

– Потерять ребенка – и так ужасно поте­рять… – сказала наконец Мира. – Нет ничего страшнее. Я не могу сказать, что люди, которые это сделали, заслужили смерть. Но, Ева, как мать, как женщина, я могу сказать, что, если бы такое произошло с моей дочерью, для меня их смерть стала бы праздником. И я бы только благодарила того, кто это взял на себя.

– Я не знаю, почему защищаю Рорка. То ли действительно верю в то, что он поступил спра­ведливо, то ли просто потому, что люблю его.

– А может быть, по обеим причинам? Вы все слишком усложняете, Ева.

– Усложняю? – Она горько усмехнулась и встала со скамьи. – Совершено три убийства, расследование которых я не могу вести как пола­гается! Потому что не хочу, чтобы мой муж угодил на всю жизнь за решетку. Я уже ввязала в это дело свою помощницу, детектива-компьютерщика, ко­торого едва знаю, и теперь вот вас. Я лезу вон из кожи, чтобы спасти этого идиота Соммерсета от тюрьмы. И я же еще все усложняю!

– Я не говорю, что обстоятельства просты, но нет причины так мучиться. Не пытайтесь отде­лить эмоции от доводов рассудка – это невоз­можно, да и не нужно. Я знаю, вы никогда не по­зволите эмоциям захлестывать вас с головой. – Мира смахнула с юбки пылинку и добавила: – Что касается меня, то я бы посоветовала вам как можно скорее сделать официальный запрос и по­слать на психологическое обследование Соммер­сета. Если возможно, прямо завтра. Я с ним пора­ботаю и представлю отчет вам и майору Уитни. Если вы можете дать мне данные на убийцу – не­важно, официальные или нет, – то его психоло­гическим портретом я займусь немедленно.

– Но вы не имеете права пользоваться неофи­циальными сведениями…

– Ева! – рассмеялась Мира, и смех ее был легок и мелодичен. – Я не собираюсь прямо ссы­латься на эти сведения, но я могу опираться на них – иначе я никудышный психолог. Можете мне поверить, вы получите его портрет, и, прошу прощения, он ни у кого не вызовет лишних во­просов.

– Мне это нужно срочно. Убийца не делает больших пауз между раундами.

– Я пришлю вам его, как только закончу. Не забывайте, точность всегда важнее быстроты. А те­перь личный вопрос. Вы хотите, чтобы я погово­рила с Рорком?

– С Рорком?

– Я же вижу, вы очень о нем беспокоитесь. Вам кажется, что он чересчур винит себя.

– Не уверена, что он согласится с вами пого­ворить. И даже не знаю, как он воспримет извес­тие о том, что я вам все рассказала. А с чувствами своими он привык справляться. – Ева машиналь­но покрутила на пальце обручальное кольцо. – Сейчас меня больше всего заботит проблема его личной безопасности. Я не могу предсказать, ког­да начнется последний раунд. Но знаю точно, что финал рассчитан на Рорка. – До сих пор Ева от­гоняла от себя эти мысли, зная, что страх мешает ясности ума. – Пойдемте в дом, я вам дам все, что у меня есть, и мы договоримся с Соммерсетом о завтрашней встрече.