Возмездие: Нора Робертс - Нора Робертс 9 стр.

– Ну конечно, я с ним десятки раз встреча­лась. На собраниях, на благотворительных вече­рах… Он даже послал мне цветы после… после того случая весной.

– Когда вам едва не перерезали горло?

– Да. – Надин снова села. – Он мне очень нравился, Даллас. Черт возьми, но у него же же­на, дети! – Она задумалась на мгновение. – На студии такой шум поднимется, да и во всем мире. Как это произошло?

– В настоящее время мы считаем, что кто-то проник к нему в квартиру.

– Вот она – хваленая служба безопасности! – пробормотала Надин. – Погиб от руки взломщика…

Ева, радуясь тому, что Надин сделала именно такой вывод, не сказала ничего.

– Значит, вы считаете, что между этими двумя убийствами есть какая-то связь? – спросила Надин. – Ну да, Шон Конрой тоже ирландец. Они были знакомы?

– Это мы собираемся выяснить.

– Кстати, ведь и Рорк – ирландец…

– Да, мне говорили, – сухо сказала Ева. – Могу вам сообщить – только это не для печа­ти, – что Рорк был знаком с Шоном Конроем в Ирландии. Возможно, дом, куда заманили Конроя, был выбран не случайно. Он пустовал, новые жильцы должны были въехать через несколько дней. Надеюсь, вы понимаете: пока мы все окон­чательно не выясним, я бы хотела, чтобы имя Рорка не упоминалось.

– Это как раз нетрудно. Все каналы – и наш прежде всего – будут заниматься Бренненом. Будем давать материалы о нем, воспоминания, биографию… – Надин поднялась. – Благодарю.

– Не стоит. – Ева отперла дверь. – Вам еще придется за это расплачиваться.

"Да, – подумала она, потирая виски, – ес­ли бы удалось так же легко заморочить голову майору…"

– Ваш отчет довольно лаконичен, лейтенант, – заметил Уитни, выслушав Еву.

– На данной стадии нам удалось собрать со­всем немного информации, майор. – Она сидела, сложив руки на коленях, и, не моргая, смотрела на Уитни. – Макнаб из компьютерного отдела пытается отследить, откуда поступали звонки, но пока что мало чего добился. Фини должен вер­нуться через неделю.

– У Макнаба в отделе очень неплохая репута­ция.

– Возможно, но сейчас он застопорился. Он сам так сказал, майор. Убийца отлично разбира­ется в электронике. Есть вероятность, что на этой почве он и был связан с Бренненом.

– Это не объясняет убийства Конроя.

– Нет, сэр, но оба были ирландцами. Мы вы­яснили, что они были знакомы по Дублину – возможно, не близко. Не исключено, что они продолжили или возобновили знакомство в Нью-Йорке. Вы прослушали запись моих разговоров с убийцей, из которых ясно, что его мотив – месть. Конрой уехал из Дублина три года назад, у Бреннена это было основное место жительства. Ду­маю, нам стоит обратиться в дублинскую поли­цию. Хотелось бы выяснить, не было ли у этих людей какого-то общего дела в Ирландии несколь­ко лет назад.

– Насколько я знаю, Рорк тоже ведет дела в Ирландии…

– Да, сэр, но в последнее время он не общал­ся ни с Конроем, ни с Бренненом. Я проверяла. Он не имел с ними ни личных, ни деловых кон­тактов более десяти лет.

– Месть иногда вынашивают годами. – Уитни сплел пальцы и пристально посмотрел на Еву. – Вы собираетесь повторно допрашивать Соммерсета?

– Я рассматриваю эту возможность, майор. Его алиби во время убийства Бреннена слабовато, но более или менее достоверно. Одри Моррел подтвердила, что у них было назначено свидание. Вероятнее всего, они перепутали дни. А главное, то, как были убиты Бреннен и Конрой, указывает на человека другой комплекции. Соммерсет про­сто-напросто недостаточно силен.

– Он мог быть не один, – заметил Уитни.

Ева внутренне содрогнулась, но кивнула.

– Мог. Майор, я отработаю эту версию – так же, как и все остальные, – но я лично убеждена в том, что Соммерсет не стал бы делать ничего, что могло бы повредить Рорку. Он предан ему, даже чересчур предан. Кроме того, я считаю, майор, что следующая цель – Рорк. Поэтому убийца и связался со мной.

Уитни несколько мгновений молча рассматри­вал Еву. Она не отводила глаз, отвечала собранно и четко. Но – наверное, сама она этого даже не заметила, – она стиснула руки так, что костяшки пальцев побелели.

– Согласен с вами. Я мог бы вас спросить, не хотите ли вы, чтобы вас освободили от расследо­вания, но, думаю, нет смысла тратить зря время.

– Именно так, сэр.

– Вы наверняка допросите Рорка. – Он сде­лал паузу, но Ева не проронила ни слова. – И полагаю, что официального отчета представлено не будет. Я не могу вам этого запретить, но должен предупредить вас: действуя в обход правил, будьте особенно внимательны, Даллас. Я не хочу ли­шиться своего лучшего сотрудника.

– Майор! – Ева встала. – Я уверена: убийца считает, что его миссия еще не завершена. Он снова выйдет на связь со мной. Я уже составила некое представление о его психологическом типе, но хотела бы как можно скорее проконсультиро­ваться с доктором Мира.

– Договоритесь с ней.

– И еще одно: я бы хотела как можно больше работать дома, поскольку установленная там ап­паратура превосходит по качеству ту, которая есть в участке.

Уитни позволил себе усмехнуться.

– Могу себе представить. Что ж, я готов предо­ставить вам свободу, но учтите – ненадолго. Если у нас будет еще один труп, это время сократится.

– Значит, постараюсь работать побыстрее.

Глава 7

Ева сидела в машине и смотрела на дом, кото­рый построил Рорк. Нет, неточно. Сам дом был построен больше ста лет назад и ждал того часа, когда его купит человек с деньгами и воображе­нием. У Рорка было и то, и другое, и он обустроил этот дворец из стекла и камня наилучшим обра­зом.

Теперь Ева чувствовала себя здесь дома. Она привыкла к башенкам и террасам, к зеленым лу­жайкам и цветникам. Она жила среди антиквар­ных скульптур и восточных ковров, окруженная богатством и роскошью.

Только Рорк заработал это сам, а она… Она явилась на готовое.

Они оба в детстве хлебнули нищеты, и каждый нашел свою дорогу. Ей были необходимы закон, порядок, дисциплина, правила – в детстве она ничего этого не знала. Но ранние годы, которые она так старалась изгнать из памяти, в последнее время возвращались в воспоминаниях – мучи­тельных и пронзительных.

Теперь она помнила слишком многое, но – не все.

Рорк же, наоборот, всегда помнил все, причем в подробностях. Он не позволял себе забыть, кто он и откуда пришел. Он это использовал.

Его отец был алкоголиком. И ее тоже. Его отец над ним издевался. И ее – тоже. Детство у обоих было изуродовано, оба рано повзрослели, но если она выбрала путь закона, он – обходил его всеми возможными путями.

Теперь они стали, вернее, пытались стать од­ним целым – семьей.

Но насколько могут слиться две столь разные личности?

Вот это они и выясняли, и их браку, такому еще недолгому, такому яркому, столь важному для них обоих, суждено было либо распасться, либо сохраниться…

Ева подъехала к самому дому, оставила маши­ну у лестницы, что делала неизменно и что так же неизменно раздражало Соммерсета, и, взяв ко­робку с дисками, вошла в дом.

Соммерсет встретил ее в вестибюле – невоз­мутимый, как всегда. Он наверняка знал, когда именно она въехала в ворота. И наверняка удив­лялся тому, что она замешкалась.

– У вас проблемы с машиной, лейтенант?

– Нет, все нормально. – Она сняла куртку и по привычке повысила ее на перила.

– Вы опять оставили ее перед домом.

– Я знаю.

– Но существует гараж.

– Сами ее и загоните. Где Рорк?

– Рорк в своем офисе на Пятой авеню. Дома будет через час.

– Отлично. Когда он приедет, пусть зайдет ко мне в кабинет.

– Я сообщу ему о вашей просьбе.

– Это не просьба. – Она с усмешкой смотре­ла на Соммерсета, который брезгливо держал двумя пальцами ее куртку. – Так же, как не про­сьба и то, что вы не должны покидать город в ближайшее время.

У него заиграли желваки на скулах.

– Вам это доставляет удовольствие, лейте­нант?

– О, конечно! Чистое наслаждение. Пара мерт­вецов, один из которых зверски убит в доме, при­надлежащем моему мужу. Причем оба – его ста­ринные приятели. Я весь день просто порхаю от радости.

Соммерсет шагнул к ней, и глаза Евы опасно сузились.

– Учти, парень, я умею защищаться.

Весь кипевший в нем гнев Соммерсет излил в интонации, с которой спросил:

– Вы допрашивали миссис Моррел?

– Я пыталась подтвердить ваше убогое алиби.

– Вы дали ей понять, что я вовлечен в рассле­дование! Между тем моя личная жизнь…

– Пока эти дела не закрыты, личной жизни у вас нет. – Ева заметила его изумленный взгляд, но решила, что ей не до тонкостей. – Если хотите себе помочь, делайте все так, как я скажу. Никуда не ходите один и всегда будьте готовы отчитаться в том, что вы делали – днем ли, ночью ли. Пото­му что, если мне не удастся это предотвратить, очень скоро погибнет кто-то еще. Убийца явно хочет, чтобы все указывало на вас; потрудитесь сделать так, чтобы его расчет не оправдался.

Соммерсет нахмурился.

– Защищать невиновных – ваша обязанность.

Ева уже начала подниматься по лестнице, но обернулась и встретилась с ним взглядом.

– Свои обязанности я знаю и справляюсь с ними неплохо.

Он презрительно фыркнул, и она спустилась на две ступени – спокойно, неторопливо, хотя внутри у нее все кипело от негодования.

– Настолько неплохо, что догадалась, почему вы меня сразу возненавидели. Первая часть задач­ки была элементарной, с ней бы справился и но­вобранец. Вы поняли, что Рорк испытывает ко мне некоторые чувства, а я – полицейский, и этого достаточно, чтобы презирать меня.

– У меня было мало оснований восхищаться представителями вашей профессии, – криво ус­мехнулся Соммерсет.

– Вторая часть оказалась потруднее, – Ева спустилась еще на одну ступень и теперь стояла вровень с ним. – Я думала, что решила и ее, но не знала, что в ней два подпункта. Первый: я не из тех сиятельных светских львиц, с которыми обычно общался Рорк. Ни внешность моя, ни ма­неры, ни стиль вас не удовлетворяют.

Соммерсет пожал плечами:

– Ну, раз вы сами догадались… Действитель­но, не удовлетворяют. Он мог получить любую женщину, мог выбирать из сливок общества.

– Но вы не хотели для него любой, Соммер­сет. Это второй подпункт, и о нем я догадалась только сегодня утром. Вы меня не принимаете, потому что я не Марлена, – сказала она тихо, и он побледнел. – Вы надеялись, что он выберет ту, которая будет напоминать вам ее, а вместо этого получили второй сорт. Вам не везет.

Ева развернулась и пошла прочь. Она не виде­ла, как у него подкосились ноги, как он дрожа­щей рукой оперся о перила. Ее слова, жестокие, но правдивые, брошенные прямо в лицо, были для него как нож в сердце. Убедившись, что ос­тался один, Соммерсет сел на ступени и закрыл лицо ладонями. Горе, которое за эти годы, казалось, отступило, снова навалилось на него.

Когда двадцать минут спустя домой вернулся Рорк, Соммерсет был снова собран и сдержан. Руки больше не дрожали, сердце не выпрыгивало из груди. Свои обязанности он, как всегда, готов был исполнять четко и точно.

– Лейтенант наверху, в своем кабинете. – Со­ммерсет взял пальто Рорка и перекинул его через руку. – Она бы хотела с вами поговорить.

Рорк посмотрел на лестницу. Он знал навер­няка, что Ева выразилась не столь учтиво,

– Она давно дома?

– Менее получаса.

– Она одна?

– Да. Совершенно одна.

Рорк рассеянно расстегнул две пуговицы у во­рота. Дневные встречи были долгими и утоми­тельными. Ныл затылок, в висках стучало.

– Все звонки мне – на автоответчик. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.

– Ужин?

Рорк молча покачал головой и стал подни­маться по лестнице. Весь день ему удавалось сдер­живать злость и раздражение, но сейчас они рва­лись наружу. Он прекрасно понимал, что гово­рить с Евой нужно по возможности спокойно. Однако стоило ему вспомнить, как легко и реши­тельно она вечером закрыла дверь перед его но­сом, становилось ясно, что долго ему сохранять спокойствие не удастся.

Дверь в кабинет Евы была приоткрыта. "Ну что ж, – подумал он, невесело усмехнувшись, – в конце концов, она сама меня вызвала".

Ева сидела за столом, мрачно глядя на экран компьютера, и то, что она читала, ей явно не нра­вилось. У локтя стояла кружка с кофе, наверняка уже остывшим. Волосы торчали в разные сторо­ны – видно, она все время их ерошила. Заплеч­ную кобуру она так и не сняла.

Галахад уютно устроился на кипе лежащих на столе бумаг. Он в знак приветствия приподнял хвост, и его двуцветные глаза недвусмысленно за­блестели, словно он хотел сказать: "Ну, давайте, начинайте! Я заждался вечернего концерта!"

– Вы хотели меня видеть, лейтенант?

Ева подняла голову и обернулась. Вид Рорка был совершенно невозмутимый, но по наклону головы, по напряженному корпусу она поняла – перед ней дублинский сорвиголова, готовый к бою.

"Отлично, – подумала она. – Я тоже готова".

– Да, я хотела тебя видеть. Дверь закроешь?

– Непременно.

Рорк прикрыл дверь, подошел к столу, но боль­ше ничего не сказал. Он всегда предпочитал, что­бы первый удар наносил противник. Давать сда­чу – куда как приятнее.

– Мне нужны имена, – сказала Ева сухо, поч­ти резко, давая понять, что сейчас он говорит с полицейским. – Имена людей, которых ты убил, и имена всех, кто помогал тебе найти этих людей.

– Ты их получишь.

– Еще мне нужны твои показания о том, где и с кем ты находился, когда были убиты Бреннен и Конрой.

Глаза его на мгновение полыхнули пламенем и тут же снова стали ледяными.

– Я что, подозреваемый, лейтенант?

– Нет, но гораздо проще все это прояснить с самого начала.

– Да, лучше, чтобы все было проще.

– Не смей со мной так разговаривать! – Она начинала злиться только от его холодного и рассудительного тона. – Неужели ты не понимаешь, как важно, чтобы я действовала по букве закона – хотя бы там, где могу? На Соммерсета я хочу надеть электронный браслет, фиксирующий все его передвижения. Это может его защитить, но на мою просьбу он наверняка ответит отказом. Поэ­тому мне надо, чтобы ты его уговорил.

– Я никогда не предложу ему ничего подобно­го. Это слишком унизительно.

– Послушай! – Ева медленно встала из-за стола. – Может, это и унизительно, но тогда он, по крайней мере, не попадет за решетку.

– Для некоторых людей важнее всего досто­инство.

– Да к черту достоинство! Есть проблемы по­важнее. Мне нужны факты, доказательства. Если ты будешь продолжать мне лгать…

– Я тебе никогда не лгал.

– Ты утаивал важную информацию. А это то же самое.

– Отнюдь. – Рорк вдруг понял, что безумно устал от ее вечных правил и установок. – Я утаи­вал информацию, не желая без острой необходи­мости ставить тебя в трудное положение.

– Ради бога, не делай мне одолжений! – крик­нула она.

– Хорошо.

Рорк подошел к бару, достал бутылку виски и налил тройную порцию в тяжелый хрустальный стакан, который ему ужасно хотелось швырнуть на пол. Ева слышала ледяные нотки в его голосе и понимала, что он едва сдерживает ярость.

– Отлично! Великолепно! Ну, давай, злись дальше. У меня два трупа, и я с минуты на минуту ожидаю третьего. У меня есть исключительно важ­ная информация, которую официально я исполь­зовать не могу, потому что в таком случае мне ближайшие сто лет придется навещать тебя в фе­деральной тюрьме. Я…

Рорк глотнул виски, оскалился в нарочитой улыбке.

– Ради бога, не делай мне одолжений.

– Знаешь, дружок, не особо хорохорься, пото­му что в заднице сейчас ты! – Еве ужасно хоте­лось что-нибудь разбить, но она ограничилась тем, что отпихнула ногой стул. – Кажется, ты и твой костлявый робот только и делаете, что ищете приключений. Если мне удастся вытащить вас из этой передряги, я вам посоветую пойти к психо­логу – пусть научит вас наслаждаться спокойной жизнью.

– Пока что мне удавалось самому выходить из всех передряг. – Рорк допил виски, брякнул ста­кан на стол. – Ты отлично знаешь, что Соммерсет никого не убивал.

– Неважно, что я знаю, важно – что я могу доказать! – Ева вцепилась себе в волосы – опять начинала болеть голова. – Скрывая от меня ин­формацию, ты не даешь мне продвигаться вперед!

– А что ты могла бы с ней сделать такого, что я не сделаю сам? Причем с тем оборудованием и с теми связями, которые у меня имеются, я дейст­вую гораздо эффективнее.

Евиному терпению пришел конец:

– Постарайся не забывать, кто здесь полицей­ский!

Глаза Рорка сверкнули стальным блеском:

– Об этом мне забыть вряд ли удастся.

– Не забывай, кто должен искать улики, соби­рать информацию, вести расследование. Занимайся своими делами, а в мои не лезь, пока я тебе не велю!

– Пока ты не велишь? – Не выдержав, Рорк развернулся, схватил ее за плечи и хорошенько тряхнул. – А если я откажусь делать то, что мне велят, а, лейтенант? Не стану подчиняться прика­зам? Что вы предпримете? Опять уйдете и запрете за собой дверь?

– Ну-ка убери руки!

Вместо этого Рорк притянул ее к себе.

– Учти: запертых дверей я терпеть не стану. Моему терпению есть предел, и ты до него добра­лась. Если не хочешь делить со мной постель, не хочешь видеть меня рядом, так и скажи. Но, черт подери, запертых дверей я терпеть не намерен!

– Это ты во всем виноват! – воскликнула Ева. – Ты меня разозлил так, что я не могла даже говорить с тобой. Мне приходится разбираться не только с тем, что происходит, но и с тем, что про­исходило раньше. Мне приходится закрывать глаза на то, какие законы ты нарушил. – Она обеими руками уперлась ему в грудь, но он даже не шелохнулся. – И к тому же я вынуждена вести светские беседы с какими-то незнакомыми типами, которых ты приглашаешь к ужину, и думать о том, как, черт подери, я в этот момент одета!

– Ты думаешь, тебе одной приходится посту­паться собственными удобствами? – Рорк, едва сдерживая ярость, тряхнул ее еще раз и наконец отпустил. – Бог мой, я – я! – женился на поли­цейском! Да, судьба нашла, как надо мной под­шутить.

– По-моему, тебя никто не принуждал, – за­явила она, уперев руки в боки. – Насколько мне помнится, ты сам этого добивался.

– А ты всячески пыталась увернуться – да и сейчас тем же занимаешься. Все, надоело до смерти! Ты убеждена в том, что только тебе при­ходится уступать и идти на компромисс. – Ева почти что ощущала волны злости, от него исходя­щие. – Да я столько раз уступал и шел на ком­промисс, что и не сосчитать! Когда тебе это необходимо, ты можешь уединяться, я прощаю тебе все твои невротические пунктики, но я не желаю терпеть, когда моя жена запирает передо мною дверь!

Услышав про пунктики, Ева едва не лишилась дара речи, но после слов "моя жена" красноречие к ней вернулось:

– Твоя жена, твоя жена… Не смей говорить "моя жена" таким тоном, словно речь идет об од­ном из твоих костюмов!

– Ты сейчас выглядишь просто глупо.

– Да, я глупа. Ты сам сказал, что я глупая невротичка.

– Порой и такое бывает.

Ей было трудно дышать, перед глазами плыли красные пятна.

– А ты – наглый, самоуверенный, авторитар­ный тип. И на закон тебе плевать…

Рорк вскинул брови.

– И какой же ты из этого делаешь вывод?