Эти люди не остановятся, пока чего-нибудь не откопают. Сколько им понадобится, чтобы узнать, кто отец Фредди? Предполагая, что она сама не знает. Вот уж разгуляются.
- Закончили звонить своему приятелю? - шейх Захир открыл дверь машины. Он скинул пиджак и бросил его на сиденье, и тут телефон у нее в руке начал звонить.
Испугавшись, Диана подскочила и отбросила его от себя, но он продолжал звонить на полу.
- Это не… - начала она дрожащим голосом. - Я не… - Телефон наконец перестал звонить.
- Диана? - Уже не сердитый, а мягкий и обеспокоенный голос Захира лишь ухудшил дело. Он открыл водительскую дверь, присел, оказавшись на одном уровне с ней. - Что случилось? - (Не в силах говорить, она уткнулась лицом в ладони.) - Пожалуйста… Могу я чем-нибудь помочь?
Она покачала головой. Телефон у ее ног снова, начал звонить.
Захир подобрал его, ответил на звонок коротким "Да?", недолго послушал и молча нажал отбой. Затем положил телефон себе в карман.
- Кто это?
- Журналистка из журнала "Горячие сплетни". Она назвала меня по имени. Почему?
Это был вопрос, требующий ответа, но Диана могла лишь застонать. Что толку? Словно сидя здесь, можно что-то исправить.
Она должна ему сказать.
Сделав над собой усилие, Диана выпрямилась и потерла щеки руками.
- Мне пытались дозвониться из конторы с того момента, как стала известна история с танцами под соловьиные трели. - Она повернулась к нему, желая увериться, что Захир понимает. - Там оказался сотрудник "Курьера". - И, поскольку он все не отвечал, добавила: - Думаю, мистер Пирс вам уже звонил.
- Да. Предполагаю, да. Но он может подождать. Меня больше беспокоите вы. Что я могу сделать для вас?
- Ни я, ни вы ничего тут сделать не можем. Поедем обратно. - Видя сомнение на его лице, Диана начала излагать планы Сэди и Джеймса, но шейх Захир отмахнулся от них.
- Вы не можете ехать домой, Диана. Папарацци наверняка уже обложили ваш дом.
Она видела такие вещи по телевизору. Политики, застигнутые со спущенными штанами, журналисты, вламывающиеся в двери. Ее история хотя и не для девятичасовых новостей, но папа там один и, должно быть, чувствует себя неуютно.
Она посмотрела на часы. Нет, нет, не один. Ему ведь надо встретить Фредди из школы.
Диана застонала.
- Пожалуйста, Захир, мне надо домой.
Он не шелохнулся.
- Простите меня, Диана.
- Не извиняйтесь. Это моя вина. Веди я себя как профессионал…
- Не вини себя, уа habibati, - он взял ее за руки, потянул вверх, заглянул в глаза. - Позвони своей семье. Скажи им, что Джеймс приедет и заберет твой паспорт, смену одежды. Я не в силах остановить папарацци, но могу забрать тебя туда, где тебе будет спокойно…
Как он ее назвал? Дурой, идиоткой, наверное. И имеет на то право. И сказал даже не зло, а скорее нежно. Словно для нее это теперь имеет значение.
- Ты ждешь, что я уеду, брошу свою семью, тех, кого люблю, им на растерзание?
- Если тебя там не будет…
- То что? Журналисты мирно разойдутся? Не станут звонить, изводить моих родителей? Соседей? Фредди…
От ужаса колени у нее подкосились. Захир подхватил ее, и она оперлась на него, ища опоры, впитывая его силу.
До себя ей дела нет. Но Фредди… Захир прав, ее дом перестал быть надежным убежищем. Диана выпрямилась, все еще дрожа.
- Я не могу оставить свою семью, Захир. Родителей и Фредди мне тоже надо увезти.
Фредди.
Так и есть. Захир уже слышал имя этого человека, произносимое ею, видел ее лицо, но, пусть голова понимала, о чем она говорит, сердце отказывалось верить. Цеплялось за безнадежную надежду.
Это его сердце назвало Диану своей любимой.
То, что она никогда не ответит ему взаимностью, никогда не станет его habibi, не имеет значения. Из-за нее запел для него соловей, а под ногами засверкали звезды. Она подарила ему мгновения, которые останутся с ним навсегда, но при этом сама подставила себя под удар. Меньшее, что он может сделать для нее, - защитить саму Диану и ее близких.
- Решено, - сказал он. - Скажи им, чтобы собирались.
- Захир…
Так сладко звучало его имя на ее устах, но он не посмотрел на нее, отступая назад. Не посмел посмотреть.
Захир вправе предложить Диане Меткалф всего лишь одну ночь в его постели, но, делая такое предложение, он нарушает ключевые правила, установленные для себя, - никогда не заставляй людей страдать понапрасну.
- Позвони своей семье, пока я буду говорить с Джеймсом. Надо поскорей уехать, пока никто не выследил нас по твоему сотовому телефону.
- Куда мы едем?
Не мы. Никогда не будет "мы". Он с ней поехать не может…
- Ты и твоя семья… - он не мог заставить себя повторить имя ее любовника, - погостите у меня в Надире, пока надобность в том не отпадет. Обещаю, там ты будешь вне зоны досягаемости.
Вне зоны досягаемости для него. Достав свой сотовый, Захир позвонил Джеймсу Пирсу:
- Обеспечьте частный самолет на этот вечер. Не позднее семи. Как только он будет, свяжитесь с Сэди Редфорд, и пусть она пошлет кого-нибудь, кому доверяет, как себе, забрать трех человек и их багаж из дома Дианы…
Он открыл дверь машины.
- …прости, Фредди. Пожалуйста, дорогой… - Диана замерла на полуслове. Ее глаза были полны слез, но тут Захир ничего не мог поделать. Никак не мог ее утешить.
- Мне нужен твой адрес. Для Джеймса.
- Да, хорошо. Думаю, им лучше уйти через заднюю дверь тети Алисы. Ее сад примыкает к нашему. Девяносто второй дом, улица принца Альберта.
- Тетя Алиса, - повторил он. - Она тоже едет?
Диана слабо улыбнулась, но ямочка так и не показалась.
- Нет, Захир. Она не настоящая тетя. Лучшая подруга мамы.
Кивнув, Захир отошел сообщить Джеймсу полученные сведения.
- Скажите о наших планах Сэди Редфорд. Я сам отгоню "мерседес" в Лондон, когда посажу Диану в самолет. Пусть пришлет кого-нибудь к гостинице забрать автомобиль.
- Вы не едете с ней?
- Куда мне ехать, я же должен быть сегодня на ужине. Можете, кстати, сообщить это журналистам, если они станут спрашивать о моих текущих планах. Но поездку в Париж отмените. Завтра с утра я выступлю с заявлением об открытии авиалинии Рамал-Хамраха и вылетаю домой.
Амира не простит ему отсутствие на ее празднике, но Ханиф и Люси вряд ли обрадуются, приведи он за собой на детскую вечеринку хвост из любопытных журналистов.
По крайней мере, мама будет довольна.
Глава девятая
Все происходило как в кошмаре. Захир настоял, что сам поведет - и был прав, потому что Диана была просто без сил, - и гнал машину на предельной скорости. Он был с Дианой добр, мягок, но нетрудно догадаться, что сейчас ему не терпится от нее отделаться.
И кто станет его винить?
Как только они прибыли в аэропорт, Захир поспешил откланяться.
- Мне надо идти. Твоя семья скоро приедет.
- Поезжай. - Диана старалась не смотреть ему в лицо, хотя и знала, что видит его в последний раз в жизни. Даже попыталась шутить: - Не стоит заставлять премьер-министра ждать. - Господи, она едва знает этого человека. Почему же тогда кажется, что мир вокруг рушится? - Постарайся не попасться за превышение скорости, а то на мое имя ляжет еще одно пятно.
- Я буду осторожен, но, если опоздаю на ужин, пресса может прийти к заключению… - Захир замялся, махнул рукой.
Он защищает ее? Или себя?
- Не придумывай ничего заранее, Захир. Иди. Со мной все будет отлично.
С легким поклоном он повернулся и пошел от нее. Как странно. На нем обычный костюм, но в ее воображении он носит белый балахон…
- Не хотите освежиться, мисс Меткалф? - Стюардесса, державшаяся раньше на почтительном расстоянии, провела ее в роскошную туалетную комнату, показала на упаковку салфеток. - Я сообщу вам, когда прибудут все остальные.
Лишь сейчас Диана заметила, что по лицу текут слезы и капают на рубашку, оставляя на ней мокрые следы.
Как ни старалась она забыть, ей не удавалось не думать о Захире, готовом пропустить важный ужин ради совместной с ней поездки во Францию. Если бы не случайная волна, сейчас они могли бы направляться к какой-нибудь гавани в Нормандии. Там она проснулась бы в его объятиях, даже не подозревая о скандале…
Диана покачала головой. Так было бы еще хуже. Она поступила правильно. Пусть Захир и решил, будто она…
Пытаясь остановить слезы, Диана направила на себя поток горячего воздуха из сушки. У рубашки тоже сегодня тяжелый день. То и дело ее то мочат, то сушат.
Как там родители?
Мама, должно быть, побила все свои рекорды, собирая вещи, потому что Диана все еще шарила по карманам в поисках губной помады, когда за ней зашла стюардесса.
Отец Сэди, Даниель Редфорд, бывший владелец парка машин, ныне передавший бизнес дочери, привез семью Дианы в старом черном такси. Умный ход Сэди. Привлекает гораздо меньше внимания, чем темно-красные машины из их парка. И очень мило по отношению к своей сотруднице, навлекшей на ее голову столько неприятностей.
- Я так вам, благодарна, мистер Редфорд… - Черт, слезы снова рвутся наружу.
- Не стоит. Секретные операции как раз по мне. Ни одна собака не заметила, как мы скрылись. - Он ободряюще потрепал ее по плечу. - И не беспокойтесь. В парке все будут молчать как рыбы. Репортеры побегают, да уйдут.
Мама, которая явно сорвалась с работы, когда начались телефонные звонки, была настроена не так добродушно. Очевидно, причина ее сдержанности - лишь присутствие Фредди. Отец не поднимал на Диану глаз. Даже Фредди - в обычных обстоятельствах исполненный веселья - был мрачен из-за пропущенного собрания.
Может, и хорошо, что Захир не задержался и не стал свидетелем того, что ни один член ее семьи не хочет с ней разговаривать. И взглядов "никогда больше", бросаемых на нее матерью. Ладно хоть, что, погрузившись в самолет, та отвлеклась на окружившую их немыслимую роскошь, доступную лишь чрезвычайно богатым людям.
Было уже темно, середина ночи, когда они прибыли в бухту Надира. Теплый воздух, напоенный экзотическими ароматами. А небо - как черный бархат с рассыпанными по нему бриллиантами.
Захир был прав. Просто жуть берет.
То же можно было сказать и о вилле, на которой их поселили. Она словно появилась из сказки. Правда, Диана не много вилл видела в своей жизни. К тому же все были измучены быстрой сменой событий, гонкой, напряжением.
Наконец Фредди уложили, и Диана могла снять с себя рабочую одежду и принять душ в ванной размером со спальню в ее доме, пользуясь мылом, о существовании которого даже не подозревала.
Потом, накинув мягчайший махровый халат, Диана заглянула к родителям. Те уже спали. Попробовав последовать их примеру, она все никак не могла отрешиться от мыслей о Захире. Что он делает. О чем думает.
Не налетели ли на него журналисты, когда он явился на обед? Скорей всего, нет. Служба безопасности главы правительства и министров не допустила бы.
А в гостинице?
Туда им вход не заказан, но вряд ли Захир станет с ними говорить. Просто улыбнется с видом "шоу не будет".
Но что он чувствует?
Злость. На себя, конечно, что выставил себя дураком. И на нее тоже, за ее предполагаемое предательство.
Светлая полоска зари принесла с собой облегчение. Вскочив, Диана окинула взглядом залив, мерцающий, бледно-белый и розоватый в утренних лучах. На дальних скалах висели обрывки тумана.
Финиковые пальмы и растения, похожие на гранатовые деревья, обрамляли спускающиеся вниз террасы.
Быстро одевшись и взглянув на Фредди, спящего мертвым сном, она спустилась по лестнице и оказалась на влажной от росы лужайке около заросшего лилиями пруда. За ним, под громадным фиговым деревом, обнаружился открытый шатер.
Как и дом, он был полон богатых ковров и шелковых подушек, приглашающих свернуться на них и спать, пока мир о ней не забудет. Раньше, чем она успела уступить, искушению, телефон, лежащий на низком резном столике - единственная вещь, находящаяся не у места в этой арабской сказке, - негромко загудел.
Оглянувшись по сторонам, Диана никого не увидела. Телефон зазвонил снова, и она взяла трубку.
- Алло?
Мгновение никто не отвечал, и, опасаясь, что трогать ничего не следовало, она уже собиралась положить трубку на место, когда голос Захира произнес:
- Диана.
Всего лишь ее имя, похожее на вздох, но ноги у Дианы подкосились, и она обнаружила, что лежит между подушек, точь-в-точь, как некая гурия, ожидающая своего господина.
- Захир…
- Еще рано, - сказал он. - Ты не спишь?
- Солнце говорит мне, что еще рано, но внутренние часы уверяют, что пора на работу.
- Исследуешь местность?
- Это слишком сильно сказано. Просто любуюсь видом. Как тут красиво, Захир. И ни единого журналиста… - Диана прикусила язык. Не самое умное, что можно было бы сказать, но когда она думала прежде, чем говорила?
- Они тоже приносят пользу, - ответил он, и в его голосе ей почудилась улыбка. - Но ручаюсь, ни один журналист не проникнет туда, где ты сейчас возлежишь.
Диана покраснела. Что за неприличное слово "возлежишь"? И откуда он знает?
Она осторожно оглянулась по сторонам. Может, притаился за шелковыми подушками и сейчас протянет руку и положит ей на бедро, а его губы…
Девушка решительно переместилась в сидячее положение. Чувствуя себя чуть более уверенно, произнесла:
- Не хочешь, чтобы я нашла тебе кого-нибудь? Я никого не видела, но двери были открыты. Наверное, кто-то тут есть.
- Не беспокойся. Мне просто хотелось убедиться, что ты благополучно добралась. Что тебе удобно.
- Удобно - не то слово. Я предполагала, что твой курорт поражает роскошью, но не до такой же степени.
- Да? - Похоже, она его развеселила. - А чего ты ожидала?
Определенно не этот дворец из "Тысячи и одной ночи", выглядящий так, словно стоит здесь от сотворения мира.
- Не знаю. Скажем, ряды коттеджей в саду. Возможно, я смотрела слишком много телевизионных передач о путешествиях.
- Курорт на другой стороне залива, Диана. Там еще ведутся работы, и я подумал, что в доме тебе будет спокойнее. Хамид, мой управляющий, может покатать тебя на лодке, показать место. Твой отец любит ловить рыбу?
- Он никогда не пробовал. Но он любит лодки.
- Тогда понятно, кому была книга с морскими узлами.
- Нет, она для… - Диана зажала рот рукой, чтобы не произнести имя. Идиотка!
- Понятно.
Ему понятно? Упоминали ли о Фредди в газетах? Молчание тянулось, пока она просто не могла больше его выносить.
- Захир…
- Диана…
Оба заговорили одновременно.
- Да, Диана? Скажи мне…
Что сказать?
Что ей не хватает его? Что без него в сердце образовалась пустота?
Боже мой, она встретила его всего пару дней назад. Но кто знает, сколько нужно времени, чтобы влюбиться?
- Как твой ужин?
- Ты хочешь узнать, что я ел? Или тезисы речи премьер-министра? Думаю, нет.
- Разве ты не должен быть на пути в Париж?
- Парижу придется подождать, пока уляжется повышенный интерес к моей персоне. Сегодня я объявляю об открытии новой авиалинии.
- Удачи.
- Можно гарантировать, что все места на пресс-конференции будут заняты. Сейчас мне надо идти. Проси у Хамида все, что захочешь, Диана. Не стесняйся.
И в трубке раздались короткие гудки.
- Мам!
Фредди, протирая глаза, спускался по лестнице, таща за собой медвежонка. Верный признак того, что сынишку надо обнять.
- Это море? - выглянул он из-за ее плеча.
- Именно оно.
- И пляж? - Фредди начал извиваться, стараясь освободиться и выяснить все до конца лично. - А замок из песка можно построить? Дедушка знает? - И побежал к дому, бросив медвежонка на произвол судьбы. - Дедушка! Дедушка!
Подобрав игрушку, Диана поднялась и увидела, как замер Фредди при виде управляющего, одетого в белые одежды, который показывал им их комнаты после прибытия.
- Доброе утро, sitti, - сказал он с низким поклоном. - Надеюсь, вы удобно устроились?
- Нам очень удобно, спасибо, Хамид.
- Шейх Захир просил передать вам - его дом к вашим услугам. Он желает, чтобы у вас было все самое лучшее.
Его дом? Захир тут живет!
Неудивительно, что его так развеселило ее предположение, будто это помещение для курортников.
И он уже разговаривал с Хамидом. Не слуга ли переключил его на летний домик? Конечно, он. Иначе почему бы телефон стал звонить?
Диана прижала руку к груди, успокаивая бешеный стук сердца. Это ничего не значит. Ничего.
Хамид меж тем присел перед Фредди.
- Что молодой шейх хочет на завтрак?
Фредди спрятался за ее юбку.
- Мальчика зовут Фредди, и робость его продлится недолго, - заверила она Хамида. - Обычно он ест кашу, а запивает соком.
Хамид улыбнулся мальчику:
- Не хочешь попробовать инжир? Или йогурт с медом? А может, блинчики?
- Блинчики?
- Я был с шейхом Захиром в Америке. Там на завтрак едят блинчики.
Фредди глядел на него, широко раскрыв глаза.
- A sitti? - спросил Хамид, поднимаясь. - Гранатовый сок? Лепешки. Козий сыр.
Sitti? Это она?
- Почему бы вам не удивить нас, Хамид? Может, дадите нам чаю?
- "Дарджилинг"? "Эрл Грей"?
- "Дарджилинг". Благодарю вас, - ответила Диана, позволив себе мысленное "ну и ну", когда Хамид с поклоном удалился. Козий сыр на завтрак. Хорошо живут. И, рассмеявшись - после вчерашнего она думала, что никогда больше не будет смеяться, - Диана сказала: - Ладно, молодой шейх, надо тебя умыть и одеть перед завтраком.
Захир положил сотовый телефон на стол и провел ладонью по небритому липу. В Надире сейчас шесть утра - самое лучшее время. Солнце низко, скалы и песок окрашены розовым. В заливе никого, за исключением, может, нескольких рыбаков, возвращающихся с ночного лова.
Диана сегодня будет гулять в саду, дотрагиваться до дорогих ему вещей. Лежать, как и он лежал, на шелковых подушках в летнем домике, вдыхая запах жасмина. Но не с ним. Он не может туда поехать, пока она там. И звонить ей не должен.
Захир взял тоненькую книгу, которую Диана отдала ему, прощаясь, чтобы он передал Амире. Прижал ее к губам.
Ему так не хотелось оставлять Диану одну, пусть и ненадолго. Хотелось повидаться с ее родителями, извиниться, как положено бы мужчине, за те неприятности, что навлек на их голову. Но это означало бы увидеть, как осветится ее лицо при виде этого Фредди. Пожать руку мужчине, обладающему тем, чего жаждет он сам.
Глупо было просить Хамида соединить его с летним домом. Он и не стал бы просить, если б не был уверен, что она там одна.
Что он может ей сказать, когда все слова, горящие в сердце, для него под запретом? Когда им можно говорить лишь об официальном ужине, на котором он присутствовал? О пресс-конференции…