- Да есть тут один. Он, видишь ли, дам поставляет, для утехи разной хлопцам моим. Тебе надо сказать крупно повезло, что я здесь оказался!
- А ты! Как ты здесь?! Почему?! Куда ты тогда пропал! Тебя все искали, мы места себе не находили. Твои родители спустили все состояние на твои поиски…
Серж помог ей подняться и посадил на свои нары:
- Судьба, Юленька, судьба! Закрутило меня тогда, помню. Высушила ты меня, жить без тебя не мог. Тебя потерял, друга потерял, вот и понеслось - карты, дуэли, вино, женщины, долги, потом арест, - почитай десяток лет по тюрьмам. А я здесь вроде как…Ну главный что ли.
- Помоги мне! Помоги мне ради Христа! Выпусти меня отсюда.
Серж покачал головой.
- Это заказ кума. Тебя не просто так похитили и отдали сюда. Велено было отдать тебя толпе на растерзание. Это животные, ты видела сама. Они замучают тебя до смерти, а потом …
- Что потом? - полными ужаса глазами Юлия смотрела на Сержа. Тот отвел взгляд.
- Они голодны. Они не видели мяса много месяцев. Неучтенные трупы…
Юлии стало дурно. Как вырваться. Как сбежать. Что делать…
- Эй, Батя, что ты с ней тянешь?! Давай быстрей, мы тоже хотим! - голоса из толпы смешивались с гоготом. Серж поднял взгляд на толпу. Наступила мертвая тишина.
- Кум ошибся. Это моя сестра. Кто тронет пальцем - пойдет следом, на потеху братцам. Все ясно?!
Злобные голодные глаза съедали Юлию. Толпа хотела своей доли. Соблазн был велик.
- Моли бога, чтобы тебя хватились, я не смогу сдерживать их долго. Ни шагу с моих нар! - Серж был угрюм и серьезен. Из-за сапога он вытащил остро заточенную ложку.
- Все! Ша! Я сказал. Всем спать.
Юсупов открыл дверь кабинета и вошел со словами:
- Нет, ну надо же было синяк под глазом с тифом спутать.
Юлии нигде не было. Дурное предчувствие сжало сердце. Он кинулся к воротам. Часовой вопросительно на него посмотрел:
- Случилось чего, Илья Иванович?
- Барышня, помощница моя выезжала?
- Никак нет, вон здесь и пропуск её!
Илья кинулся назад. Дверь в госпиталь была открыта. Ключ прокручивался в замке. Сама она не могла без него выйти. Взломан! Замок взломан. Юлии нет. С ней что-то случилось! Он кинулся на второй этаж! Решетки были открыты, на полу блестело что-то маленькое и круглое. Илья наклонился. Сережка. Это её сережка. Илья, взревев, словно раненный зверь, схватился за голову. Он боялся этого больше всего он знал, что изредка в камеру к заключенным приводят женщин легкого поведения, но он не видел ни одной, вернувшейся обратно. Работая много лет в тюрьме, он знал, что бывает с женщиной, попавшей в руки к голодной, озверевшей толпе. Сколько прошло времени - час, полтора? Еще есть шанс её найти. Она явно на втором этаже - решетка на третий закрыта на замок. Но в какой из камер. Кто-то из охраны явно продался, надо искать! Кому и зачем это было нужно…
Советник! Отец Натали! Конечно, это он организовал похищение. Он мстит за свою дочь. Какой он был осёл, что разрешил ей здесь работать. Смерть её будет на нем до конца жизни.
- Помогите кто-нибудь! - донесся женский крик. Крик раздавался в конце продола, откуда-то из дальних камер. Толстый надзиратель делал вид, что не слышал, завидев Илью, он вытянулся по струнке. Не церемонясь Илья с размаху двинул кулаком в толстый живот надзирателя и тут же схватил его за шею.
- Где она, отвечай, сукин сын, где она!
- Да кто она-то ваше благородие! Я не понимаю…
Второй удар кулака столь же меткий попал прямо в челюсть. Увидев закапавшую кровушку, надзиратель с чувством стал каяться.
- Не знаю, барин, не знаю, Христом богом клянусь. Мне давеча господин заместитель червонец дал, чтобы я решетку открыл и покурить на двор вышел, не видел я, клянусь…
Илья кинулся в конец продола. Из предпоследней камеры раздавался гогот. В глазок ничего не было видно. Толпа закрывала все от его глаз. Он был уверен - Юлия здесь. Опрометью он кинулся к начальнику тюрьмы.
Серж то и дело ронял голову, засыпая под пристальным взглядом своих сокамерников. Юлия сидела за его спиной, вжавшись в стену. Он держал в руках заточку. Минута тянулась за минутой. Серж снова уронил голову, засыпая. Внезапно, откуда-то сбоку, промелькнула рука с лезвием. Серж, завалившись на бок, захрипел. Пульсирующая струя крови обильно поливала нары и разорванное платье Юлии. Она дико закричала. Серж попытался приподняться, тихо прохрипел:
- Ну вот и все, а ведь я тебя так….
Глаза его закрылись. Короткой толстой рукой Корявый спихнул его с нар.
- Ну вот и все теперь я - Батя!
Толпа взревела. Он повернулся к Юлии. Страшное, бородатое лицо ощерилось в полубеззубой улыбке. Юлия мысленно прощалась с жизнью. Взяв её за шиворот, Корявый кинул её на пол посередине камеры.
- Я не жадный, братки. Я первый, потом вы…
Неееет! - крик, послышался из дальнего угла камеры. Маленькая юркая тень кинулась прямо на Юлию и накрыла её собой.
Нет! Юля Григорьевна! Нееет! - оглашенный крик раздавался на весь коридор.
- Колька! - Юлия обернулась, - Колька, не смей!
- Помогите! - Колька кричал во все горло, - Помогите! Здесь барыня. Юлия Григорьевна!
Корявый вытащил окровавленную заточку из-за пояса. Секунда, которая тянулась вечность…Колька взмыл под потолок камеры. Короткий удар, еще удар. Он все это время не охнув смотрел ей в глаза. Капли крови одна за одной падали ей на лицо. Корявый швырнул его в толпу.
- Рвите, братцы, будет вам сегодня праздник! Тело Кольки скрылось в толпе, взревевшей от неожиданного подарка.
Корявый еще раз обернулся.
- Двоих уже из-за тебя положил, моя маруха. А что, может и правда моей станешь - проживешь дольше.
Юлию тошнило от крови. Она теряла сознание, но сквозь дурноту чувствовала, как Корявый рвал на ней одежду, как молча, страшно навалился на неё, коленкой раздвигая ей ноги…
Выстрел разорвал густой смрадный воздух камеры.
- Всем к стене! Всем к стене я сказал! В проеме двери стоял Юсупов с пистолетом. За ним начальник тюрьмы и караул.
Толпа схлынула к стене, увидев оружие. Посреди камеры лежало истерзанное Колькино тело и Корявый, который сидел, ухватив за шею Юлию и приставив ей к горлу заточку.
- Женщину отдай! - Глаза Юсупова метали молнии. На него было страшно смотреть:
- Женщину отдай говорю!
- Ага, начальник, сейчас…
Прогремел выстрел. Пуля взвизгнула где-то около уха Юлии. Корявый заваливался на бок. Юсупов и караул вошли в камеру и направили оружие на толпу. Илья поднял Юлию с пола, прижал к себе и понес к выходу.
- Кольку. Они убили Кольку.
- Все позади, милая, я заберу Кольку…
* * *
Прошла неделя со дня похорон Кольки и Сержа. Юлия не могла успокоиться несколько дней, переживая заново все, что с ней случилось. Одному богу известно, как удалось ей умолить начальника тюрьмы не выдавать её родителям, что с ней произошло. Семенов сначала отнекивался для приличия, но и сам был рад, что все так разрешилось, - он не представлял, что сделал бы с ним Деменев, если бы узнал, что случилось с его дочерью. В тот вечер Илья помог ей раздобыть одежду и привести себя в порядок. Он с удивлением слушал её рассказ о Серже:
- Тебя действительно бережет ангел хранитель. Ведь надо же было такому случиться. Бог привел этого человека в это место…
- Меня-то бережет, но теперь ты понимаешь, - Юлия рыдала ему в плечо, - ты понимаешь. Что все, все кто меня любил или любит - все погибают, или попадают в беду. Не люби меня, Юсупов, прошу…
- Ну, ну, все закончилось, ты дома, а твой дом - твоя крепость, я с тобой. Я прошу тебя выбросить дурные мысли из головы. Ну что со мной может случиться, - это за тобой глаз да глаз нужен!
Он поднял её на руки и закружил по комнате.
- Когда-нибудь ты оттаешь, полюбишь меня, поймешь, что я тебя люблю, и выйдешь за меня!
Он смотрел ей в глаза:
- Выйдешь за меня?!
Она молча уткнулась ему в шею и крепко обняла его. Он прошептал на ухо:
- Сдавайтесь, милое создание! Ваша оборона бесполезна! Вы зря растрачиваете свои силы! Я объявляю вам шах и мат! Выходи за меня, Юленька.
Он кружил её по комнате, словно танцуя вальс.
- Если бы не боялась, что с тобой будет то же, что и со всеми остальными - хоть завтра. Но… я не могу.
- Ты сдашься… - он шептал ей на ухо, и у неё кружилась голова от его близости. - Ты сдашься, и мы будем вместе.
- Ты выяснил, кто такой кум и почему он приказал меня бросить в эту камеру.
- Это заместитель нашего начальника. Как ты понимаешь, я не могу впутывать в это дело полицию, - иначе о тебе сразу все станет известно. В неофициальной беседе он признался, что очень обязан начальнику полицейского управления, так как тот за небольшую услугу погасил его карточные долги. Услугой была ты. Заместитель начальника не знал, что ты - дочь Деменева, он чуть не умер от страха, когда я ему рассказал. Ему сказали, что ты - бедная сирота, помощница доктора, которая приглянулась Бате. Слава богу, что Батя был…
- Не надо о нем, прошу… - Слезы вновь навернулись ей на глаза.
- Ну не буду, не буду, а вот с господином начальником полицейского управления у меня свои счеты…
Юлия узнавала этот взгляд. Илья был страшен. Она поняла - случится непоправимое. Изо всех сил она обняла Юсупова:
- Не смей, слышишь, сумасшедший, не смей! Это страшный человек. Ты не понимаешь с кем связался…
- А я не страшный? Теперь его очередь бояться.
- Не надо, прошу! Не рискуй! Мы что-нибудь обязательно придумаем. Мы уедем…
- Нет, милая. Прости, но это только моё дело. Моя женщина и моё дело.
Юлия понимала, - спорить было бесполезно. Можно было только как-то держать его возле себя, чтобы он находился при ней неотлучно. Может быть время остудит его пыл. Или… вот еще…
- Я выйду за тебя, если ты откажешься от своей мести.
Юсупов смотрел на неё как на наивного ребенка, который торжествовал, полагая, что перехитрил мудрого взрослого:
- Конечно, родная, - он поцеловал её и прижал к сердцу, - конечно! Ты и так выйдешь за меня. Когда-нибудь обязательно выйдешь!
Номер не прошел. Юлия кипела от возмущения. Мужчина не попался на её такую замечательную уловку.
- Успокойся, я все продумал, это будет не сегодня и не завтра. И у него будет возможность защищаться. Поверь, я не убийца и не самоубийца, но я не могу оставить жить на этом свете человека, который хотел так поступить с тобой. Все, давай закончим на этом…
Открытие охоты праздновала вся знать Екатеринодара. Дамы щеголяли в охотничьих нарядах, сшитых специально для этого события, верхом на лошадях в сопровождении кавалеров, экипированных так, как будто они собирались на медведя, а не на зайца. Свора борзых рвалась с лаем с поводов псарей. Небольшая компания знати стояла отдельно, готовясь к утиной охоте.
- Бить только селезня! Утку не трогать! - Усатый егерь напоминал правила весенней охоты на птицу.
Юлия искала глазами Илью. Его нигде не было, как и Истомина. Она направила своего коня к раскинутому на поляне шатру желто- зеленого цвета, украшенному листвой и цветами. Дамы шептались, недоверчиво глядя на неё. "Неужели правда…", "Дочь самого Деменева работает в…" - обрывки фраз долетали до неё сквозь общий гул и шум ветра. Кавалеры снимали шляпы и кланялись. Она подъехала к Истомину - старшему, который беседовал с её матерью и Семеновым.
- Прошу прощения. Могу я спросить у Василия Семеновича…
- С удовольствием, сударыня, к вашим услугам, - Семенов кинулся к ней и помог спешиться:
- Вы Юсупова сегодня видели?
- А как же …конечно! Мы вместе приехали.
- Где же он, я не могу его отыскать уже почти час.
- Помилуйте, Юлия Григорьевна, верно чистит оружие где-то, он ведь на селезня собирался.
- Понятно… плохое предчувствие преследовало её с самого утра. Юсупов не заехал к ней, а просил о встрече прямо на месте сбора. Теперь его нигде нет.
- Со счастливым избавлением от тюремных приключений.
Юлия обернулась. Конечно! Кто еще мог так ехидно прошипеть у неё за спиной. Отец Натали. В кого дочь - такая же ехидна.
- Думаю, что больше не доставлю вам удовольствия так издеваться ни надо мной, ни над моими близкими. - Юлия с вызовом глядела на него. - Я намерена по возвращению отца рассказать ему все честно о ваших подвигах.
- Но помилуйте, - отец Натали смеялся ей в лицо, - ведь это надо еще доказать. И потом - не нужны вы мне больше, поверьте, у Натали все наладилось, она счастлива с мужем.
- Думаю, что отец поверит мне на слово, думаю, его связей в Петербурге хватит, чтобы лишить вас и власти и поддержки ваших благодетелей. Веселитесь! Недолго вам осталось!
Отец Натали расхохотался:
- Глупая, такая же, как и все женщины. - Он развернулся и пошел к месту сбора охотников на селезня. Затрубил рожок. Дамы и кавалеры на лошадях выехали в сторону большого оврага, за которым было поле. Охотники на дичь направились к речному берегу. Нужно было сделать засаду, чтобы подпустить дичь близко. Отец Натали отделился от остальных. Его собака нетерпеливо виляла хвостиком и рвалась с поводка.
- Идите, господа! Я присоединюсь к вам позже - хочу пройти на косу - там мои мужики вчера видели много утки.
Юлия развернула коня и поскакала в противоположную сторону, вместе со всеми остальными. Юсупова не было ни среди тех, ни среди других. Она остановилась и спешилась. Где он мог быть. Дурное предчувствие, которое мучило её, становилось все сильнее. Она решила не ехать, а ждать возле шатра. Расстелив покрывало, она села на траву и стала смотреть вдаль.
Отец Натали почти добрался до речной косы. Придерживая собаку, он шел осторожно, стараясь не хрустнуть веткой. Густые заросли плакучей ивы и кустарника мешали быстрому передвижению, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы потихоньку проложить себе дорогу. Азарт охотника в нем был очень велик. Он издалека видел, как черно было от птицы в заливчике перед косой - большая, очень большая стая. В основном самки - самцов считанные единицы.
Он подкрался на расстояние выстрела. Сняв ружье с плеча прицелился…
- Бог в помощь! Что ж это Вы, господин начальник управления в самок целитесь - по правилам бить можно только селезня.
Советник обернулся. На него в упор смотрел Юсупов.
- Вы мне стаю спугнете, убирайтесь!
Выстрел, прозвучавший как щелчок кнута, отразился эхом и черная стая поднялась с воды, направляясь в сторону расположения остальных охотников. Через несколько минут оттуда зазвучали выстрелы. Несколько птиц упало в воду.
- Промах! - советник в сердцах плюнул.
- Ну что ж, значит удача сегодня на моей стороне!
- Вы еще здесь?
- Да и разговора у нас с Вами не будет. Живым отсюда вернется один из нас.
- Да вы что! Вы сумасшедший! - глаза советника округлились, он оглядывался вокруг, явно ища помощи.
- Никого - не так ли. Правосудие в нашем государстве зависит от того с кем ты водишь дружбу и как плотно набиты твои карманы. Я, собственно, просто ставлю вас в известность, что должен просить у вас сатисфакции за все те гнусности, которые в свойственной вам манере вы организовали против Юлии Григорьевны.
- Вытянувшееся от удивления лицо отца Натали, скорчилось в смешливой гримасе.
- Ромео! Подумать только! Какое благородство!
- Полно, сударь. Я предлагаю вам выбор.
- Интересно послушать!
- Стреляться здесь, сейчас …
- Или?
- Или русская рулетка. Что вам больше по душе.
- Вы болван, если вы думаете, что я соглашусь на эту глупость.
Илья подошел к нему вплотную и взял за грудки.
- Тогда я вас просто убью. Вы не вернетесь живым. Я просто даю вам равную со мной возможность.
- Как оригинально. Если вы меня застрелите, то свалите на несчастный случай, а если русская рулетка- самоубийство. Вы не учли одного. Я не так благороден. Валяйте, убивайте.
- Не сомневайтесь, моя рука не дрогнет, - он вытащил патрон с жаканом и вставил в ружье.
Делано отвернувшись, советник метнулся в сторону остальных охотников. Илья взвел курок. Мгновенно на этот звук отец Натали обернулся и выстрелил. Плечо Ильи окрасилось кровью. Ответный выстрел прозвучал практически сразу. Советник, с пулей в груди упал в камыши навзничь. Илья подошел ближе. Колючие серые глаза отца Натали смотрели в небо. Илья закрыл их и пошел прочь. Кровь тонкой струйкой стекала по плечу.
- Ну, вот и все! Ты получил свое! Прости меня господи! Сотни спасенных и первый убитый…
Плечо горело. Царапина. Ничего страшного, однако в ружье советника тоже была пуля а не дробь. Он убил человека…впервые…ради Юлии…
Гремевшая вокруг канонада выстрелов не привлекла внимания ни к нему, ни к месту происшествия. Илья, оглядевшись вокруг, быстро скрылся в своей палатке. Плечо ныло. Он забинтовал рану и снял окровавленную рубашку. Засунув её в охотничью сумку и надев темную куртку, Илья здоровой рукой забросил сумку далеко в камыш. Закрыв глаза, он полулежал в палатке. Семенов с утра его видел. Он сказал начальнику, что будет чистить оружие и готовиться к охоте на утку. Надо немного отлежаться. К вечеру надо будет вернуться, чтобы и остальные увидели его…
Юлия сидела у шатра и безуспешно пыталась высмотреть Илью. Все разъехались, кто на реку, кто в поле, остались только лакеи и слуги, которые суетились, накрывая перед шатром деревянные наскоро сбитые столы к вечернему сбору охотников. Белоснежные скатерти обильно уставлялись графинами с водкой и клюквенной наливкой. Белое виноградное вино в кувшинах и графины с перцовкой стояли в великом множестве. Хрустальные фужеры и китайский фарфор были накрыты салфетками, чтобы мошкара и сухой прошлогодний лист, случайно упавший с ветки, в них не угодил. Тут же повара чистили картошку и потрошили рыбу. Рядом горели два больших костра, над одним из которых повесили большой котел под шурпу. Ее очень любил Истомин старший и есть и готовить, он привез рецепт еще с первой войны с Кавказа. Правда приехав, он переделал его под местные условия и вместо говядины в шурпу стали класть птицу, ну а название прижилось. Над вторым костром расположили жаровню с вертелом.
Лакей поднес Юлии бокал с шампанским. Она отпила глоток.
- Кого-то ждешь?
Знакомый до боли голос заставил её вздрогнуть. Истомин! Андрей!
Он стоял за её спиной и вымучено улыбался. Она поднялась навстречу ему:
- Господи! Да как же ты здесь! Ты же еще совсем болен, тебе нельзя даже двигаться.
- Я пришел повидаться с тобой и поблагодарить тебя. Пойдем, прогуляемся.
- Нет, только не это! А вдруг твой тесть увидит. Да и потом- до прогулок ли тебе - ты весь переломан был!
- Ушибы! Действительно сильные, но ушибы. Свежий воздух мне полезен. Он смотрел на неё своими ясными глазами и улыбался, склонив голову на бок. - Пойдем!
Она взяла его под руку, опираясь на палочку, он повел её в сторону реки.
- Ты вся дрожишь!