Юлия не знала, что ответить. Она действительно дрожала от близкого присутствия Андрея, он был её мечтой, её недосягаемой целью, её идеалом - тем, к кому она стремилась и кого любила все эти годы. Почему же сейчас она не чувствует того, что чувствовала буквально еще месяц назад. Все её мысли были о другом…
Андрей накинул ей на плечи свой теплый вязаный жакет.
- Смотри! Как быстро стемнело, буквально за какой то час.
Цикады расшумелись над их головами. Маленькая ночная бабочка села Юлии на плечо, и тут же перелетела на ткань палатки, замаскированной листвой и ветками. Илья Юсупов с замиранием сердца слушал разговор, свидетелем которого оказался.
- Я хотел поблагодарить тебя, от всего сердца…
- За что?
- За то, что не испугалась и все таки сказала мне правду, за то что вернула мне веру в тебя, твою любовь, за то что открыла глаза на …
- Андрей! Прости меня. Я не должна была…
- Ты все сделала правильно, я знаю, что ты сильно рисковала собой. Я! Просто я поражен тем, что ты пошла в тюрьму, чтобы как-то мне помочь. Я сильно пересмотрел свои взгляды. Я много думал. Ты нужна мне.
- Прости, но ты не свободен. Ты же не сможешь оставить Натали. Ваших детей. И я…
- Ты влюблена?
Илья с замиранием сердца ждал её слов. Он кипел от негодования, он просто ненавидел Истомина. Он не мог сейчас ничего сказать и сделать.
- Я… мне кажется, я люблю Илью. Мне хорошо с ним, я благодарна ему за многое.
- Но ведь то, что ты так долго хранила в своем сердце, не может улетучиться так сразу. Я не могу официально оставить жену, но и жизни своей без тебя я совсем не представляю. Теперь, когда я знаю правду. Я готов сбежать отсюда хоть на край света. Только бы с тобой!
Юлия смотрела на Андрея, на его благородный профиль, слушала слова, которые мечтала услышать все прошлые годы. Еще месяц назад она не задумываясь оставила бы все на свете и сбежала бы с ним на край света. Но сейчас - она не могла. Она удивлялась той перемене, что произошла с ней, но она не могла.
- Прости. Ты же знаешь…Я не предатель.
- Знаю. - Истомин взял её за руку. Я знаю, и от этого мне еще больнее. Я только теперь понял как больно я тебе сделал тогда.
Они стояли в полной тишине. Илье казалось, что в этой тишине стук его сердца раздается на половину округи. Она любит его. Она его не предаст. Зазвонил колокольчик.
- К ужину. Охотники вернулись. Нам пора. - Юлия зябко поёжилась. Андрей обнял её:
- Позволь мне…
- Что…
- Поцелуй. Последний поцелуй. На прощанье!
Словно красная пелена ревности застила глаза Илье. Он сам не почувствовал, как вылетел из своего убежища:
- Она же тебе сказала, что она не предатель!
Юлия вскрикнула от испуга.
- Сударь. Юлия Григорьевна - моя женщина. Я случайно, уверяю, совсем случайно стал свидетелем вашего разговора. После того, что она перенесла из-за вас, вы смеете делать ей непристойные предложения. Вы подлец! Вы не представляете, что ей пришлось выстрадать из-за вас! Вы не достойны её.
Истомин с поклоном обронил:
- Извольте, я к вашим услугам!
- Ваше оружие!
- Стреляться - думаю, так будет лучше для всех!
Илья кинул Истомину пистолет.
- Расходимся.
- Я просто хочу, чтобы вы знали. Я любил Юлию всем сердцем. Она дорога мне. Я до сих пор её люблю!
- Я тоже её люблю.
- Господа!
Юлия, пришедшая в себя, кинулась к ним и упала между ними на колени.
- Прошу вас! Не надо! Умоляю! Не стреляйтесь! - Она почти кричала - не стреляйтесь… не любите… не любите меня, господа… Я приношу только горе, не любите меня… - слезы покатились из её глаз.
Истомин опустил пистолет. Илья поднял Юлию и прижал к себе:
- Ну не надо! Прошу! Я не могу видеть твоих слез! Ты моё счастье. - Он осыпал её мокрое от слез лицо поцелуями.
Андрей, бросив прощальный взгляд на Юлию, положил пистолет на землю. Прихрамывая и опираясь на трость, он пошел в сторону шатра. Илья прижимал Юлию к себе и гладил по голове как маленькую:
- Ну, прости меня! Я, правда, обещаю больше так не ревновать. Я вижу - нет повода!
- Я не давала повода, правда. Как ты вообще здесь оказался! Ты следил за мной?! - она стукнула его по плечу кулачком. Илья охнул и схватился за плечо. Юлия отступила:
- Ты… погоди, ты… да ты ранен!
Она усадила его на траву и осторожно сняла куртку с плеча.
- Боже, ты ранен! - безумная догадка осенила её, - ты что… что случилось? Так вот почему тебя нигде не было! Господи! Нет!
Она закрыла лицо руками!
- Что ты наделал!
- Мы с советником стрелялись!
- И…
- Он мертв! И больше тебе ничего не угрожает…
- Ты помешался! Тебя посадят в тюрьму! Зачем! Я не вынесу … я же говорила тебе - я приношу одни несчастья.
- Успокойся, никто не видел. Пуля выпущена из охотничьего ружья. Пуля на оленя. Спишут на несчастный случай на охоте. Застрелить мог кто угодно.
- Если увидят, что ты ранен, все сразу поймут…
- Не увидят, Юленька, не увидят.
- Тебе нужно обработать рану и как следует её забинтовать. И одежда! Тебе нужна одежда! Где твоя рубашка?
- В камышах в реке.
- Боже. Сиди здесь и не шевелись, я придумаю что-нибудь. Мне нужно показаться на поляне, чтобы маменька не подняла шум. Рубашка была белая?
- Белая. Но зачем, я же в куртке?
- Все должно выглядеть так, как в самом начале, ведь ты с Семеновым приехал. И добыча! Нельзя же совсем без добычи. Жди меня я скоро…
Юлия кинулась в сторону шатра.
На темном небе не было видно ни звездочки - так ярко горели костры, разведенные на поляне. В шатре и возле шатра охотники обильно употребляли горячительное. Дамы пили шампанское. Конюхи повели коней к реке - купать. На костре уже варилась шурпа, а на вертелах красовался десяток зайцев. Маменька, завидев Юлию, поманила её к себе:
- Ну и где ты была? Я не заметила, чтобы ты была в поле.
- Мы с Ильей Ивановичем охотились на утку.
Маменька недоверчиво покачала головой:
- Понимаю, и где он?
- Понимаешь, тут такой конфуз вышел, - у Ильи Ивановича веткой разорвало рубашку - ну не может же он в таком виде показаться на людях.
Маменька прыснула и приподняла брови в знак удивления:
- М-да!! Ну что ж. Велика беда! Вон у Петьки нашего косая сажень в плечах, как видишь, а наряжен как официант - вели ему отдать свою рубаху, а его домой гони. Управятся здесь и без него. И через четверть часа, чтобы оба были здесь. Это неприлично, в конце концов.
Юлия кивнула. Подобравшись к дичи, которая в ожидании, что её ощиплют, была сложена возле столов в большую кучу, Юлия стянула двух селезней и спрятала их в холщовую сумочку.
Через четверть часа она под руку с Ильей уже прогуливалась мимо шатра в ожидании ужина.
Празднование открытия затянулось до утра. На рассвете Илья усадил Юлию с маменькой в коляску и отвез домой.
- Прошу прощения, Илья Иванович - вы бледны, - маменька заботливо дотронулась рукой до его лба, - да у Вас жар!
- Нет, Валентина Семеновна, уверяю вас, вы ошибаетесь, я себя чувствую вполне нормально.
- Помилуйте! Да вы бледны как мел. При вашей работе такие развлечения на всю ночь явно противопоказаны. Прошу вас подняться к нам, я не могу допустить, чтобы вы там умерли, в своей холостяцкой берлоге!
- Но…
- Никаких но! - Юлия закивала головой в поддержку маменьки, - мы уложим вас в гостевой, и вы хотя бы пару часов отоспитесь. Я сделаю вам глинтвейн- это вернет вас к жизни.
- Я вынужден отказаться, мне нужно в госпиталь. - Он попытался выйти из коляски, но оступился, у него закружилась голова, и потемнело в глазах. Он споткнулся и с силой ухватился за борт коляски, от резкой боли в плече вырвался стон.
- Петька! Петр! - маменька звала дворника.
Здоровенный мужик в кепке и сером холщовом фартуке через пару минут показался в воротах:
- Звали, барыня?
- Да! Любезный мой, помоги барину дойти до гостевой, той, что рядом с кабинетом Григория Тимофеевича на первом этаже.
Дворник подхватил Илью, как будто тот нисколько не весил вообще, уже через десять минут Юлия принесла в гостевую кружку с глинтвейном. Маменька сидела в ногах у Ильи и сетовала, уж не подхватил ли он какой заразы на этой своей работе.
- Не беспокойтесь, у нас с этим строго, мы принимаем все меры. К тому же в данный момент нет вспышек инфекции.
- Ну, в таком случае я думаю - все это оттого, что вы не спите ночами. Надо спать! Я пошлю посыльного к Семенову и объясню, что вам не здоровится. Думаю, один день ваши подопечные без вас переживут.
- Я благодарю вас.
- Ну полно! Оставляю вас на попечение своей дочери. Она о вас позаботится лучше меня. Я признаться с ног валюсь от усталости.
Маменька вышла. Шаги удалялись в направлении родительской спальни.
- Терпи! - Юлия поцеловала Илью, - терпи, я сейчас. Сейчас обработаем твою рану как следует. Ты держался просто героически. Я не знаю, как ты до утра вытерпел.
- Нужна водка и бинты. Я в темноте не мог разглядеть - кажется просто царапина.
Юлия раскрыла рану.
- Не навылет. Пуля, скорее всего, осталась в руке.
- Надо вытащить.
- Но…
- Юленька, к доктору обращаться я не могу, ты же понимаешь. Вся надежда на тебя. Ведь я не зря тебя учил…
- Потом не жалуйся.
Юлия принесла штоф водки, бинты и таз с горячей водой.
- Я готова.
У меня в коляске саквояж, потихоньку принеси его - там инструменты. Я буду говорить тебе, что нужно делать.
Руки Юлии тряслись. Кровь сочилась из раны. Илья, видя её состояние, попытался привстать и осмотреть рану. Не вышло.
- Юленька ты трус, как я посмотрю, - он улыбался, глядя на её попытки выглядеть серьезной и сосредоточенной. Хорошо. Давай зеркало. У тебя есть большое зеркало. Вот так! Держи его, я попытаюсь сам. Дай скальпель!
Юлия налила водки в стакан и опустила в него инструменты, протянув скальпель, она закрыла глаза и отвернулась. Илья, сжав в зубах свернутое жгутом полотенце, сделал разрез.
- Бинт. Просуши рану! Теперь дай пинцет. Зеркало! Держи ровнее зеркало! Тебе плохо?
Юлию мутило. В глазах темнело. Она представляла как ему сейчас больно.
- Держись, девочка, мне больше не кому доверять.
- Я в порядке.
Илья вонзил пинцет в рану и со стоном вытащил металлический шарик из руки.
- Счастье что не в кость!
Он выронил пинцет и без сил, закрыв глаза, опустил голову на подушку. Юлия отложила зеркало.
- Что? Совсем плохо?
- Сейчас. Немного передохну. Надо шить. Держи зеркало. Юленька…
- Что?
- Пойдешь за меня?
- Не люби меня, Юсупов! Ты видишь?! Одни беды от этого…
Спустя полчаса Юлия обработав и забинтовав Илье плечо, укрыла его теплым пледом и выглянула - нет ли кого рядом. В холле было тихо. Прислуга была в людской. Она на цыпочках прошла к спальне родителей. Маменька мирно спала. Она вернулась. Илья уснул. Собрав испачканные кровью простыни и бинты, Юлия кинула их в камин большой залы. Тяга подняла сноп искр и пепла. Юлия щипцами перемешала угли в камине. Бинты сгорели мгновенно, а вот простынь тлела почти полчаса. Когда и её следы были уничтожены Юлия вернулась в гостевую. Илья был бледен и спал неспокойно. Она села в стоящее рядом кресло и заснула.
Звонок в дверь разбудил обоих уже после обеда. Юлия вышла в холл. Лакей разговаривал с городовым.
- Пропустите, я приму.
Городовой прошел в зал и с разрешения хозяйки присел.
- Мне право очень неловко, но я вынужден допросить вас, сударыня.
- Меня? С какой стати?
- Беда, сударыня. Убит начальник губернского управления полиции. Выехала комиссия из Петербурга. Расследование поручено произвести по горячим следам.
- Но помилуйте - еще вчера он был на охоте, мы все там были. Он был на празднике жив и здоров.
- Да, вот там-то его и убили. Полагаем - неосторожный выстрел. Мы допрашиваем всех, кто был на празднике.
- Ну, сударь, я вам здесь помочь мало чем смогу- расскажу, конечно, что помню, ну вот матушку еще позову.
- Да, уж будьте так любезны.
Юлия бегом побежала в комнату маменьки. Та тоже уже проснулась и лежала с книгой.
- Там полиция, говорят, убили отца Натали на охоте. Городовой хочет с нами поговорить.
- Да что ты?! Наконец-то этому кровопийце досталось по заслугам. Я ему твоей судьбы простить не могу. Была бы сейчас уже невесткой генерал-губернатора, если бы не этот подлец!
- Да! Илья Иванович спит - совсем ему нехорошо, может не будем говорить, что он у нас.
- Да зачем же, вот завтра будет в госпитале, пусть там и допрашивают. Нечего человека по пустякам тревожить. Пойдем.
Около часа матушка и Юлия рассказывали городовому о празднике, о присутствовавших, и кто чем занимался. Юлия в подробностях описала, как они охотились на утку с Юсуповым в противоположной от косы стороне, и как она самолично застрелила селезня. Городовой записывал все в блокнот и добавил.
- Мы обыскали реку. Была найдена палатка со следами крови на траве и в реке выловили рубаху. Она тоже была вся в крови. Юлия делано удивилась, тайком глядя на маменьку. Та не повела даже бровью:
- Господин городовой - будем надеяться, что эти улики помогут изобличить преступника.
- Ах, если бы. Если бы не это- все думали бы, что это несчастный случай, а так - полагаем, была перестрелка. Господин советник должно быть защищался, и его убийца ранен. Его взгляд упирался в камин, в котором предательски тлел уголок простыни.
- Ну что ж. Мне пора! Полагаю, вы поставите полицию в известность, если что-то узнаете.
- Даже не сомневайтесь.
Городовой вышел за дверь. Маменька в упор посмотрела на Юлию.
- Даже не сомневаюсь, что он это сделал из-за тебя, вот только что этот, упокой господь его душу, подлец с тобой сотворил, чтобы этот святой человек пошел на такое.
- Я тебе все-все расскажу. Только обещай - папеньке ни слова.
- Посмотрим.
Маменька направилась в спальню. Юлия с видом провинившейся школьницы за ней. Беседа была не из легких. Юлия видела, как маменькины глаза расширились от ужаса, когда она дошла до истории своего похищения.
- Да я его сама бы убила, если бы не …
- Полно, маменька, все позади. И еще…Илья Иванович сделал мне предложение.
- А ты?
- А я сказала, что когда-нибудь…в общем я еще не ответила…
- Я должна лично поблагодарить этого человека. Мы должны подумать, как ему помочь. - Она романтично вздохнула. - Это ж надо - дуэль, из-за женщины, в наше-то время. Он мне определенно нравится! Я тебя прокляну, если ты за него не выйдешь.
Она вошла в гостевую. Юлия за ней. Илья вопросительно глядел на обоих.
- Что?
- В доме была полиция. Ищут, кто застрелил начальника управления губернской полиции. Маменька все знает. Юлия присела на край его постели. Илья, закрыв глаза, отвернулся к стене. Рассчитывать на помощь матери Юлии он не мог. Маменька подошла ближе, присела и взяла его за руку:
- Я вам бесконечно благодарна. Я в вас не ошиблась. Вы просто имели несчастье, как я понимаю, влюбиться в это маленькое взбалмошное чудовище. Лучшего мужа для своей единственной дочери я и не могу пожелать. Я сейчас же отправлю Петра в Отрадную, пока он не разболтал про рубашку. Он пьян еще со вчерашнего дня, так, что никто не удивится, что он вернулся домой в таком виде. А вы лежите. Полагаю, Юлия будет для вас лучше всяких докторов.
Она вышла из комнаты.
- Так ты выйдешь за меня?
- А у меня есть выбор? Маменька обещала проклясть меня, если я этого не сделаю.
- У тебя сокровище, а не мать.
- У меня и отец - сокровище.
- Посиди со мной. Завтра рано утром мне надо быть на ногах. Нужно, чтобы никто не заметил, что я ранен. Слава богу, что рана не опасная. Я смогу оперировать.
- Я пойду с тобой.
- Конечно! - Илья расхохотался, - расскажи еще об этом Семенову. Он лично порвал твой пропуск. Боюсь, моя дорогая, что тебе придется дожидаться меня дома. Она наклонилась и поцеловала его в губы. Илья обнял её и уложил рядом на постель.
- Ты знаешь, мне уже гораздо лучше.
- Насколько лучше?
- Вот настолько. - Он горячо целовал её в губы. Завязки её восточного халата предательски развязались и уже ничто, и никто не мог остановить Илью. Она закрыла глаза и провалилась в облако чувств и ощущений, которые дарил ей только он…