Отец постучал снова. Как только Колин закрыл дверь спальни, она распахнула входную дверь, изображая удивление:
– Здравствуй, отец.
Он отодвинул ее, входя, и требовательно спросил:
– Где Дилан?
Глубокий вдох и выдох.
– Он спит.
– Почему ты не позвонила и не сказала, что произошло?
– Что Дилан упал? – Ровена пожала плечом. – Он в порядке.
– Мне сообщили, у него шла кровь, – сказал сенатор, подозрительно оглядываясь по сторонам. Искал он явно не Дилана, потому что Ровена только что сказала, что мальчик в кроватке.
– Он ударился головой, но он в порядке, – ответила она.
– А Колин?
Ровена изобразила непонимание:
– А что Колин?
– Мне сказали, он вернулся в дом вместе с тобой.
– Дилан хотел, чтобы Колин уложил его спать.
– И?
– И он уложил.
– Что он вообще делал в детском саду?
– Он был на пробежке, бежал мимо и услышал, как Дилан заплакал. Подумал, что сможет помочь. Он сказал, что был медиком. Он помог Дилану и проводил нас домой.
– И где он сейчас?
– Не знаю. Как только Дилан заснул, Колин ушел. – Она сделала паузу и спросила: – А что, ты ожидал, что я буду развлекать его до конца дня?
– Конечно нет.
– Хочешь, чтобы я позвонила тебе, когда Дилан проснется?
– Вечером меня не будет здесь. Увижу его завтра за завтраком.
Что означало, что он был больше озабочен возможностью застать Колина в ее комнате, чем состоянием внука. Ровена проводила его до двери.
– Ты написала отчет о происшествии?
– Ты обеспокоен, что я подам на тебя в суд?
Сенатор наградил ее суровым взглядом. Возможно, он все же волновался за внука. Может, даже не зря.
– Заполню завтра.
Ровена захлопнула за ним дверь и привалилась к ней спиной. Подождав пару минут, она сказала:
– Горизонт чистый.
Колин вышел из ее спальни.
– Извини.
– Все нормально. Я развлекался, перебирая твои вещи.
Ровена сузила глаза.
– На самом деле я подслушивал у двери. Ты хорошо объяснила, как я оказался рядом.
Девушка упала на диван, внезапно ощутив себя вымотанной.
– Мне показалось, в это будет легче поверить, чем в твое желание выпить стакан воды.
Колин сел на расстоянии почти полуметра от нее.
– Он что-то подозревал.
– Он всегда что-то подозревает. Относительно меня, по крайней мере. Если бы он на самом деле думал, что ты можешь быть здесь, то обыскал бы все комнаты. Так что тебе не о чем волноваться.
– Камень с плеч.
Ровена посмотрела на часы:
– Дилан должен скоро проснуться.
Колин кивнул.
– Значит, мне пора.
– Похоже на то. Наверное, прозвучит наивно, но спасибо за это. Мне это действительно важно. Не просто секс. Очень долго я не чувствовала себя собой. Честно говоря, я совершенно забыла, кто я. Но после этого… я чувствую себя хоть немного как прежде. Мне нужно изменить свою жизнь, и теперь я чувствую, что готова.
– Рад, что помог. – Колин последовал за ней к двери.
– Тогда еще увидимся.
– Обязательно.
Ровена поднялась на носочки, чтобы поцеловать его в щеку, – если бы поцеловала в губы, то не смогла бы остановиться. Потом она открыла дверь, и Колин вышел. Просто, без сложностей, с достоинством. Если бы каждое расставание было таким легким. Но после двух дней знакомства и страстных поцелуев – что еще ожидать? Наверное, с Колином все время такое случалось.
Схватив ноутбук, Ровена снова устроилась на диване, скрестив ноги. Впервые за долгое время ощущая себя храброй, она открыла браузер и нашла Департамент здравоохранения Лос-Анджелеса. Сегодня, решила она, будет первый день ее новой жизни.
В следующий понедельник Ровена принимала в детский сад новичка Мэтта, очаровательного белокурого и синеглазого мальчика шести недель от роду, мама которого только что вышла из декретного отпуска. Всегда было радостно знакомиться с новым ребенком, особенно таким маленьким. Первый час он вел себя как ангелочек. А потом начал кричать и не переставал весь день больше чем на пять минут. Все по очереди его укачивали, меняли подгузники, кормили и давали отрыгнуть, но, сколько ни пытались, он не успокаивался.
Дети нередко плакали в первый день без мамы, так что Ровена понадеялась, что на следующий день будет лучше. Но лучше не стало. Малыш был безутешен, и к обеду все достигли пределов терпения. Во время тихого часа, пока старшие делали домашнюю работу, а младшие спали, Ровена заперлась с Мэттом в своем кабинете, чтобы его постоянный плач не мешал остальным детям. К середине тихого часа к ней заглянула Триша:
– У тебя гость.
Поскольку единственным ее гостем бывал отец, Ровена решила, что это он, и тяжело вздохнула:
– Зови его сюда.
Она закрыла пасьянс, в который играла на компьютере, так как сосредоточиться на чем-то под плач младенца было невозможно, и подняла голову на звук открывшейся двери:
– Колин?
– Привет, – сказал он с улыбкой, от которой у нее внутри все растаяло, как мягкая карамельная начинка ее любимой шоколадки. – Есть минутка?
Прошлые четыре дня она всеми силами старалась не думать о нем. Не очень успешно.
– Э-э… конечно, – ответила она. – Только закрой за собой дверь.
Колин вопросительно посмотрел на нее.
– Чтобы Мэтт не мешал тихому часу.
– А-а, – сказал он, закрывая за собой дверь. – Я хотел проверить, как дела у Дилана, – продолжил он, перекрывая плач Мэтта.
– Отлично! Он теперь всем рассказывает, как ты спас его от мучений в больнице.
– А у тебя как дела?
– Хорошо, – ответила она, гадая, заметил ли Колин, как напряженно и искусственно звучит их беседа. Лучше бы он оставался на своей территории. Но Ровена не хотела грубить. – А ты?
– Занят. Мы сильно продвинулись в работе. Хотя впереди еще немало.
– Рада это слышать. – Чем скорее Колин отправится обратно в Англию, тем лучше. Конечно, без него будет скучно. Но пока что приключения были ей не по силам.
Мэтт издал особенно пронзительный крик, и Колин поморщился:
– С ним все в порядке?
– Он недавно в детском саду и скучает по маме. Если повезет, через день-два он успокоится. Хотя иногда уходят недели. Мы все укачиваем его по очереди.
– И теперь твоя очередь?
– Пока остальные отдыхают. – У нее устали руки, поэтому она переложила Мэтта на другое плечо. Раздался звук сочной отрыжки, и по ее спине потекло что-то теплое и мокрое. А затем Мэтт заплакал снова.
– Похоже, тебе оставили подарок, – сказал Колин. – Тебе есть во что переодеться?
Ровена держала в кабинете несколько запасных вещей как раз на такой случай. Она поискала место, чтобы временно пристроить Мэтта, но так ничего и не придумала.
– Давай я его подержу, пока ты переодеваешься. – Колин протянул руки. Он не был похож на мужчину, который справился бы с плачущим ребенком.
– Ты уверен? От него барабанные перепонки рвутся.
– Ты когда-нибудь оказывалась рядом с мортирой во время выстрела?
Логично. Ровена вручила ему младенца, задев при этом пальцы Колина. Удивительно, как простое прикосновение заставляло сердце биться быстрее.
Колин немного неловко развернул Мэтта, пока ребенок не устроился удобно у него на плече. Мэтт еще раз жалобно пискнул, издал прерывистый вздох и внезапно замолк.
"Какого черта?"
– Что ты сделал? – спросила Ровена.
Колин стоял как вкопанный, словно малейшее его движение могло разрушить магию.
– Понятия не имею. Он дышит?
Девушка проверила.
– Он в порядке, просто спит.
Честно говоря, на самом деле, наверное, это был результат отрыжки, а не действий Колина, но главное, что сработало.
– Вернусь через минуту.
Ровена сгребла одну из запасных блузок из нижнего ящика стола и метнулась в ванную. Когда она вернулась в кабинет через несколько минут, Мэтт все еще спал.
– Спасибо, – сказала Ровена, забирая его, но, стоило ребенку оказаться в ее руках, он снова начал плакать. Возможно, это было совпадением, но девушка попросила Колина: – Давай попробуем еще раз.
Колин взял Мэтта, и плач прекратился. Ровена забрала ребенка, и тот снова начал хныкать. Ну ладно, это не совпадение.
– Кажется, я ему нравлюсь, – сказал Колин.
– Мне тоже.
– Я нравлюсь тебе тоже? – выгнул бровь мужчина.
– Я имела в виду… – Рассмеявшись, Ровена покачала головой. – Не важно. Большинство младенцев предпочитают женские руки, но некоторые лучше реагируют на мужчин.
– Хочешь, я его подержу немного? Дам твоим подчиненным передышку.
Такого Ровена не ожидала.
– Ты в самом деле не против?
– До ужина мне нечего делать.
– А если внезапно появится мой отец?
– Я об этом позаботился. Он поблагодарил меня за помощь, и я упомянул, что зайду навестить Дилана.
– Так ты заранее это подготовил?
– Предусмотрительность никому не вредит.
– Мне в самом деле надо отослать ведомости на зарплату к пяти часам, а то в пятницу меня встретят очень недовольные подчиненные. Строго говоря, раз ты тут не работаешь, я не должна тебе этого разрешать, но сомневаюсь, что мама Мэтта будет возражать.
"Да один взгляд на тебя с Мэттом на руках – и она растает на месте".
Колин посмотрел на ребенка искоса, напряженно, словно боялся, что любое движение его разбудит.
– Что мне делать? Просто стоять тут?
Она совершенно не хотела, чтобы Колин нависал над ней и смотрел через плечо. Даже с младенцем на руках он излучал слишком много тестостерона, был слишком мужественным для ее маленького кабинета.
– В детской есть кресло-качалка.
– Попробую, – согласился Колин, выскальзывая за дверь.
Несколько минут Ровена прислушивалась, но до нее доносились только голоса других детей, которые просыпались и готовились к полднику. И никаких кричащих и плачущих младенцев.
Она закончила заполнять документы, отправила их в бухгалтерию, а потом вышла в детскую. Прошло немало времени, так что она бы не удивилась, если бы Колин заскучал и отдал младенца кому-нибудь из девочек-воспитательниц. Но он сидел в кресле-качалке, держа спящего Мэтта на груди. И если это было недостаточно мило, у него на коленях сидел Дилан, прижимаясь к Колину и к младенцу. В одной руке Колин держал потрепанную книгу сказок, пожертвованную кем-то из родителей, и читал ее вслух негромким ровным голосом.
– Просто сердце тает, да? – прошептала из-за ее плеча Триша. Не отрывая взгляда, Ровена кивнула. – Колин очень нравится Дилану и отлично с ним обращается. Они просто лучшие друзья.
Ровена обернулась к ней:
– Перестань.
– Что? – Триша невинно пожала плечом, хотя отлично знала, о чем говорит подруга.
– Он не из тех, кто женится.
– Согласно статистике, рано или поздно он женится. Почему бы не на тебе?
– Прямо сейчас я этого не хочу. А если бы и хотела, наша жизнь станет кошмаром. Дом Колина в Англии, а все доктора и специалисты Дилана здесь, в Калифорнии, так что ничего бы не вышло.
– О чем вы там шепчетесь, девочки? – спросил Колин, с усмешкой глядя на них обеих.
– О работе, – солгала Триша, но, судя по взгляду, Колин ей не поверил.
– Мамочка! – громко прошептал Дилан. – Ковин мье ситал.
– Вижу, – тихо отозвалась Ровена, входя в комнату.
– Я не читал эту книгу с тех пор, как был ребенком. Это была одна из моих любимых историй.
– Похоже, у тебя руки заняты. Давай я заберу Мэтта, ему скоро пора давать бутылочку.
Как только Колин вручил ей ребенка, Мэтт проснулся и начал плакать. Ровена отнесла его в кухню, чтобы взять бутылочку, но, когда села и попыталась накормить, младенец каждый раз выплевывал соску. Она поменяла подгузник, но он едва намок. А когда Ровена попыталась дать ему отрыгнуть – на этот раз подложив салфетку, – Мэтт раскричался еще громче, до истерики. Наконец она сдалась и отнесла его обратно к Колину и Дилану.
– Мавыш Мэтт пласет, – сказал Дилан.
– Да, милый. Он недоволен.
– Ничего не получается? – спросил Колин.
– Ты не попробуешь снова его подержать?
Он кивнул. И едва Ровена передала ему младенца, как плач волшебным образом прекратился. Ровена засмеялась и покачала головой: это точно не было совпадением.
– Мама заберет его около шести. Ты сможешь подержать его еще минут сорок?
– Если ты принесешь нам еще пару книжек.
Ровена немедленно сходила в другую комнату и принесла несколько любимых книжек Дилана.
– Спасибо, – сказал ей Колин.
– Ситай мье, Ковин! – крикнул Дилан, беспокойно ерзая у мужчины на коленях. – Повалуста!
– Подожди минутку, дружок. – Колин посмотрел на Ровену. – Ты знаешь, что сенатор сегодня улетел в Северную Калифорнию?
У нее тут же забилось сердце, и она не могла не думать – господи, ну вот опять.
– Он этого не упоминал, нет.
– Его не будет до середины завтрашнего дня.
Почему он делает это с ней?
– Сегодня приятно будет поплавать.
Ровена каждый вечер ходила в бассейн, надеясь и боясь, что Колин окажется в своем кресле – она не могла думать о нем иначе, – но его никогда там не было. И хотя она очень его хотела, это все равно была плохая идея.
Глава 7
Ровена весь вечер размышляла, стоит ли идти в бассейн. С одной стороны, она хотела избежать искушения. С другой – она плавала каждый вечер. Если Колин и появится, она все равно сможет ему отказать.
Когда в девять пришла Бетти присматривать за Диланом, Ровена отправилась к бассейну, убеждая себя, что, что бы Колин ни говорил, в этот раз она сможет удержаться от искушения. Но его не оказалось в кресле.
Несмотря на самоуговоры, сердце у нее упало. Конечно, он успел подумать и тоже решил, что всем будет лучше, если…
Она ахнула от того, что на талию опустились сильные руки. Колин наклонился так близко, что задевал дыханием ее ухо.
– В этот раз ты не столкнула меня в бассейн.
"А стоило бы".
– Колин…
– Меня никто не видел.
– Значит, все в порядке, если нас не поймают?
– Можешь дать мне другую причину этого не делать? Хотя бы одну.
Ровена открыла рот, чтобы перечислить длинный список причин. И ничего не вспомнила.
– Не можешь.
Как ее бесила его правота.
– Но только один раз, – сказала она, разворачиваясь. – Пусть даже мой отец уедет на месяц в Африку на сафари. Когда мы уйдем от бассейна, все кончено.
– Тогда не будем тратить время, – ответил Колин, взяв ее за руку и ведя в павильон.
Ровена отперла дверь, но вместо того, чтобы включить свет, она нашла в темной кухне свечи и спички. Электрический свет мог привлечь внимание, но свет свечей никто не заметит, и к тому же это было романтично.
Она зажгла свечу, поставила ее на кофейный столик, а потом открыла кедровый сундук, в котором хранились простыни и одеяла для складного дивана. Выбрав самые мягкие и плотные, она расстелила их на полу.
– Разве диван не раскладывается? – спросил Колин.
– Да, но он ужасно неудобный.
– Значит, ты уже такое проделывала? – весело уточнил он.
Ровена обернулась с усмешкой:
– Мои друзья называли это место любовным уголком.
В сиянии свеч Колин, одетый во все черное, выглядел сексуально, эффектно и даже немного опасно. Он сбросил ботинки и подошел к ней, на ходу расстегивая рубашку и пожирая Ровену взглядом.
– Что сегодня под твоей накидкой?
Вот тут придется объясняться.
– Только пообещай, что не будешь насмехаться.
Колин выгнул брови.
– План номер один был – прийти сюда, сказать тебе, что ничего не будет, и пойти домой. А если бы не вышло, я придумала план номер два.
– Какой?
– Сэкономить как можно больше времени и сразу перейти к самому вкусному. – Она ухватилась за подол накидки и стянула ее через голову. Звук, который издал Колин, обжигающее желание в его глазах, когда он понял, что на ней надето – вернее, не надето – под накидкой, воспламенили ее саму.
Колин выругался себе под нос.
– Это отвечает на мой следующий вопрос.
– Какой?
– Насколько далеко ты готова зайти.
– До конца.
Колин окинул ее взглядом:
– У тебя потрясающее тело.
– Попышнее, чем до рождения Дилана.
– Это мне и нравится. – Он протянул руку, обводя контуры сначала одной, потом другой груди. – Мне нравится, когда женщины выглядят как женщины, а не мальчики-подростки.
Это хорошо, подумала она. Потому что, если бы ему нравились мальчики-подростки, у них возникли бы проблемы.
Колин стянул рубашку и кинул ее на диван. Вот у кого тело потрясающее. Ровена скользнула ладонями по его широкой груди и сильным плечам. Она совершенно забыла про его шрамы, пока не задела пальцами спину и не ощутила неровную поверхность там, где зажили ожоги. Она была теплой и обманчиво мягкой.
– Когда я там трогаю, больно? – спросила она.
Колин покачал головой:
– Приятно.
– А здесь? – Она потерла ладонью его ширинку, сжимая член сквозь ткань и ощущая, как он растет под прикосновением.
Колин закрыл глаза.
– Это тоже приятно.
Ровена расстегнула на нем брюки и столкнула их вниз. Колин отпихнул их ногой, наклонился и подразнил ее сосок языком, втягивая его в рот. Прошло столько времени с тех пор, как к ней прикасался мужчина, что он мог бы хрюкать ей в живот – и было бы эротично. Но это было намного лучше. Ровена задержала дыхание, пока Колин прокладывал дорожку поцелуев вниз по ее животу, и только думала: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста".
По ее опыту, мало мужчин любили делать куннилингус и еще меньше умели делать это хорошо. Вот если речь шла про минет, она еще не встречала мужчину, который сказал бы "нет, спасибо, не люблю". Поэтому, когда Колин опустился ниже, когда его пальцы раскрыли ее и язык стал собирать ее вкус, из ее изголодавшейся по сексу души вырвался крик "Да!". Только что она стояла, а в следующую секунду раскинулась на полу. И ей крайне повезло, потому что Колин делал это хорошо. Даже слишком хорошо. Удовольствие подкралось тихо и незаметно, как дикий зверь, охотящийся на жертву; а потом набросилось на нее, внезапно и жестоко, впиваясь когтями и зубами в кожу, мышцы и даже кости.
Когда она открыла глаза, Колин ухмылялся сверху вниз:
– Ты всегда так легко кончаешь?
– Я давно ни с кем не была, – задыхаясь, сказала она. – Ни с кем, кроме своей руки.
– Тогда мне надо сделать так, чтобы ожидание того стоило, – заявил Колин, устраиваясь у нее между бедер.
– Оно того стоило уже тогда, когда ты меня поцеловал в первый раз.
– Где ты держишь презервативы? – спросил он.
"Что?"
– Где я их держу? Ты шутишь, да?
– Разве похоже, что я шучу?
Похоже не было.
– Колин, здесь, в США, это обычно обязанность мужчины.
С совершенно недоуменным видом он ответил:
– А там, откуда я родом, контрацептивы обеспечивают женщины.
– Серьезно?
Уголки его губ растянула усмешка.