Хотелось повиноваться его голосу - низкому, сексуальному, требовательному…
Ханна толкнула дверь ванной и вошла. Ванная была совершенно крошечная. Только душ и раковина, едва хватало места повернуться.
Посмотрев на свои мокрые ноги и сырую одежду, Ханна приняла решение. Разумеется, она должна снять с себя все это и принять душ, но…
- Полотенце на полке, - послышался его необыкновенный голос. - Не сомневайтесь, оно чистое. - Прежде чем она успела протянуть руку, до нее снова донеслось: - Не слышу, чтобы вы включили душ!
Ханна невольно улыбнулась. А он симпатичный, этот ее спаситель. Командует, как ее братья. Он не станет приставать к ней, а как и сказал, займется своим супом.
Она потянулась и включила душ. Торопливо стянув с себя одежду, повесила ее на край раковины, потом крикнула ему:
- Слышите, душ работает!
- Отлично. Прекратите дрожать и скорее грейтесь. Горячие, сильные струи обрушились на ее озябшее тело.
Несколько минут она стояла не двигаясь, прикрыв глаза от удовольствия и позволяя воде просто омывать ее тело. Затем нашла бутылочку с детским шампунем. Намылила голову. Интересно, недоумевала она, почему хозяин этого бунгало выбрал именно детский шампунь? И постепенно не шампунь, а сам хозяин всецело завладел ее мыслями.
Пока она могла сказать только одно - он был на редкость привлекательный мужчина. Высокий, загорелый, широкоплечий. Но по сути такое описание было достаточно банально и мало что говорило о нем. Красивый? Безусловно. От ее глаз не укрылась некоторая подавленность. Но это было лишь первое мимолетное впечатление.
Она намылила волосы, и вдруг сильное желание внезапно пронзило ее: она хотела бы узнать его получше.
Ханна откинула голову, подставив лицо под живительные струи. Наверное, ветер и морской воздух так странно подействовали на нее. Она, Ханна Джемисон Чандлер, стояла под душем в доме незнакомого мужчины и размышляла о нем! И не могла не признаться, что при этом испытывает чувство более сильное, нежели простое любопытство.
Маленький овальный кусочек мыла источал дивный запах сандалового дерева, именно такой аромат предпочитал ее дядя Вилли. Пока она намыливала тело, ее ноздри трепетали, впитывая этот крепкий мужской запах. Затем она выпрямилась и снова встала под душ.
"О Боже, - думала она, - вот так бы стоять и стоять, и больше ничего не надо… Никого… Никто не нужен мне, только эти изумительны с горячие струи…"
Когда она наконец вышла из-под душа и на цыпочках подошла к двери, завернувшись в большое махровое полотенце, то позволила себе поинтересоваться:
- Вы нашли для меня подходящую одежду?
- Разумеется, - послышался краткий ответ и, как показалось Ханне, сопровождаемый легким смешком. - Откроете дверь и найдете на стуле брюки и свитер. - Я отвернусь. Уже отвернулся.
На стуле? Но она не помнила, чтобы рядом был стул. Прикусив нижнюю губу, Ханна смело толкнула дверь. Разглядев на стуле одежду, она схватила ее и скрылась в ванной.
- Вы можете повернуться! - крикнула она, рассматривая одежду.
- Я уже догадался. Поторопитесь, суп готов.
- Минутку…
На самом деле это отняло у нее немного больше времени. Нужно было расчесать длинные спутанные волосы да набраться духу и открыть дверь ванной. Все, что она надела - темно-зеленый трикотажный свитер, мягкий и уютный, и широкие брюки, которые, если бы не тесемка, стягивающая их на талии, наверняка бы сползли с ее стройных бедер, - все это было непомерно велико ей. И конечно, она выглядела нелепо.
По-видимому, он не слышал, как она вошла. Он стоял у окна спиной к ней, и, казалось, его внимание было целиком сосредоточено на бушующем за окном шторме.
Это дало возможность Ханне осмотреть свое временное убежище - маленький однокомнатный коттедж. Ей приходилось и раньше видеть подобные домики, но никогда не доводилось бывать внутри. За ее спиной была ванная, с которой она уже успела познакомиться. В противоположном углу отгорожено небольшое пространство для кухни: миниатюрная плита, холодильник, мойка и два шкафчика для посуды. Стандартного размера дубовый стол и два стула занимали остальное, пространство этой импровизированной кухни. В противоположной стороне комнаты стояла кушетка. Точно такая, как у нее дома, ее излюбленное место отдыха. По обе стороны от окна тянулись книжные полки.
В комнате, несмотря на тесноту, царила атмосфера уюта и покоя. Здравый смысл нашептывал Ханне: не стоит быть чересчур доверчивой. Сердце екнуло, когда интуиция подсказала еще одну мысль. А что, если вес в этом коттедже было задумано специально? Для того, чтобы у попавшего сюда человека притуплялось чувство элементарной осторожности?
Ханна окинула своего спасителя придирчивым взглядом. Его плечи были вдвое шире, чем ее собственные, мощный торс, сужающийся к талии, сильные мускулистые бедра. Она уже успела узнать каждый дюйм этого мужественного тела, пока прижималась к нему, сидя на заднем сиденье мотоцикла. А если попробовать угадать его вес, то скорее всего он такой же, как у ее брата Мэтью.
Он тоже успел переодеться. Мокрые джинсы заменили свободные брюки, точно такие же, как и на ней, только сидели они отлично, чуть-чуть больше, чем нужно, привлекая ее внимание.
Ханна тяжело вздохнула. А что еще оставалось в этой странной ситуации?
- Спасибо за душ. Я даже не подозревала, что так промерзла.
Он повернулся на звук ее голоса. Выражение его глаз было абсолютно непроницаемым.
- Садитесь. Ешьте суп, пока не остыл.
Его приказной, грубоватый тон, почему-то не раздражал ее. И снова в голове пронеслось невольное сравнение с братьями - они тоже не упускали случая покомандовать.
Ханна заметила, что он уловил ее растерянность и смущение, и улыбнулась ему:
- Спасибо.
Он подошел к столу, придвинул стул. Ханна не могла не заметить неожиданную усмешку, которая тронула его губы, очевидно, в ответ на ее нелепый вид. И тогда, вместо того чтобы просто сесть, она позволила себе сделать то, что, наверное, сделала бы дома при таких обстоятельствах. Исполнив медленный, но изящный пируэт, присела в реверансе с кокетливой улыбкой на губах. Затем, вскинув длинные ресницы, сладчайшим голоском произнесла:
- Как я вам нравлюсь в этом наряде?
Его ответом был громкий смех, эхом отозвавшийся в маленькой комнате и… легким трепетом в ее груди. И пожалуй, впервые она заметила в его глазах искорку подлинной радости.
- О, потрясающе! - воскликнул он. - Этот зеленый свитер не только подчеркивает ваши прелестные формы, но и под стать рыжим кудрям, а ваши глаза сверкают, как изумруды! - Он отступил на шаг, окидывая ее оценивающим взглядом. - А вы ведь чертовски красивы! И подозреваю, отлично знаете это.
Она села. Затем, стараясь скрыть смущение, склонилась над тарелкой супа.
- Раз уж вы одобряете… Я всегда ужасно переживаю, когда одета не так, как надо.
Он снова рассмеялся, на этот раз открыто и заливисто, Какой мелодичный звук! Ханна решила, что ей нравится его смех. Очень нравится. А это опасно!
А когда он уселся напротив нее и придвинул к себе тарелку, она подумала, что и улыбка его ей тоже нравится. Хотя и без нее он был необычайно хорош. Но когда она освещала его лицо, то в нем появлялось что-то неотразимое… а когда покидала, оно становилось печальным. Как закат солнца, подумала Ханна.
- Майкл Девлин, - произнес хозяин коттеджа, поглядывая на нее исподлобья. - А вы?
- Ханна Чандлер. - Она вежливо протянула правую руку. Еще не поздно продемонстрировать хорошие манеры. - Спасибо за приют, Майкл Девлин. Я уже начала паниковать, и тут появились вы.
- Паниковать? - переспросил он, пожимая протянутую руку.
Ханна постаралась не замечать ту реакцию, которую вызвало его прикосновение. "Ах, Боже мой, - одернула она себя, - когда я сидела сзади него на мотоцикле, то была к нему гораздо ближе".
- Я просто не знала, как добраться до дома, - пояснила она. - Видите ли, я искала уединенное местечко, чтобы спокойно порисовать. И так, чтобы никто не помешал. Стоило мне расположиться в людном месте, я то и дело была бы вынуждена прерывать работу и вести беседы с шатающимися вокруг зеваками. Хорошо еще, когда они просто стоят за твоей спиной и не пытаются давать советы. Итак, я оказалась в полном одиночестве. Когда машина не завелась, я… Вот тут-то и пришлось пожалеть, что вокруг нет ни души. Потом начался этот ужасный дождь, и я совсем скисла. Не могла даже радио включить. Ни позвонить домой, ни позвать на помощь. - Она замолчала, робко взглянув на своего собеседника. - У вас есть телефон?
Он покачал головой, молча продолжая есть суп.
- Нет? Даже сотового?
Он снова отрицательно покачал головой.
- Почему?
- Я слишком дорого ценю свое одиночество.
- Понимаю, - согласилась она, но ту же снова заметила: - Но телефон… Это невероятно, в наши дни у всех есть телефон, либо дома, либо в машине.
- Я - не все. И потом, это не мой дом.
- Не ваш?
- Нет, я хочу сказать, скорее это просто место, где я иногда отдыхаю, - пояснил он.
Он не хочет говорить на эту тему. Что ж, она не станет настаивать. Зачерпнув ложкой суп, Ханна поймала несколько кусочков цветной капусты, затем украдкой взглянула на него. Майкл Девлин внимательно наблюдал за ней.
- Чем вы занимаетесь? - спросила она.
Их взгляды встретились в безмолвном вызове, ни один не готов был отступить.
- Так… свободный художник, - ответил он. - Честно говоря, я приехал сюда… чтобы хоть на время забыть о делах.
Она поняла намек. Холодная отчужденность тона не укрылась от нее, хотя ответ прозвучал вполне вежливо. Но она вспомнила, что сама без приглашения вторглась в его жизнь. А он имел право на уединение, как и она.
- Понимаю, - кивнула Ханна. - Я тоже приехала сюда, стремясь подальше убежать от всего и от всех! - Она тихонько рассмеялась, покачав головой. - Угораздило же меня! Теперь они не спустят с меня глаз!
Его ложка замерла на полдороге ко рту.
- Кто - они? Объясните, что вы имеете в виду?
Ханна безнадежно махнула рукой.
- Видите ли, у меня довольно-таки большая семья, где все считают своим долгом заботиться друг о друге. Когда обнаружится мое исчезновение… Будут беспокоиться обо мне еще больше. У вас есть братья? - вдруг спросила она, понимая, что если есть, то ему будет проще понять ее.
- Двое, - ответил Майкл, и его брови сошлись на переносице.
- Надо же, у меня тоже двое! - воскликнула Ханна. - И еще кузены… самый старший мне как брат, - подчеркнула она. - Я знаю, что они желают мне добра, но порой просто невыносимы… Вы понимаете, этакие командиры. Вечно указывают мне, что я должна делать и чего не должна, или стараются мне помочь в том, что я могу прекрасно сделать сама. Честно говоря, слишком много опеки. Гораздо больше, чем хотелось бы. Я взрослая женщина, и мне совершенно не нужно, чтобы кто-то, пусть даже старший брат, все время руководил мной! - Она скорчила гримасу. - Вы думаете, я неблагодарная? О, это отнюдь не так. Я ценю их заботу… и не смогла бы жить без их любви, но мне нужно свободно дышать, понимаете? Вот почему я оказалась здесь. Необходимость побыть одной… - Она замолчала. Опустив глаза, молча водила ложкой по тарелке. Потом снова посмотрела на мужчину, что сидел напротив. - Я полагаю, вы приехали сюда по той же самой причине?
- Угадали. - Его тон был вежливым, но улыбка растаяла без следа. Он отвернулся и неторопливо поднялся со своего стула. - Хотите еще супа?
- О нет. Спасибо. - Она отрицательно покачала головой. - Оказывается, я ужасно хотела есть, но не чувствовала голода. Шторм выбил меня из колеи… Разволновалась из-за машины, и потом, мои работы…
- А эти эскизы значат для вас что-то особенное?
- Ничего особенного, - сказала она после минутного колебания, - и вместе с тем все. Рисование всегда было моим… хобби.
- И что же? - поинтересовался он, когда она замолчала.
Ханна подняла голову. Казалось, он видел ее насквозь.
Она с трудом проглотила комок, подкативший к горлу. А он и глазом не моргнул. Молча продолжал наблюдать за ней и ждал ответа.
- А мне хотелось бы, чтобы это было больше чем хобби, - наконец пояснила она скорее для себя, нежели для него. - Знаете, мы все лелеем глупые мечты, которым никогда не суждено осуществиться. Я столько времени потратила на это занятие, и, возможно, все зря. - Она рассмеялась, но это был невеселый смех. Ей вдруг стало неловко за свой рассказ, более откровенный, чем хотелось бы.
Он покачал головой:
- Вы ошибаетесь, Ханна Чандлер. Мечты - это совсем неплохо. Это все равно что иметь цель, к которой стремишься. Просто люди называют это по-разному… но на самом деле разницы нет. Это то, что подпитывает нас, чего мы хотим достичь. То, что поддерживает нас, когда дни особенно ненастны и одиноки.
Ханна изучала его лицо, стараясь запомнить каждую черточку. Он выглядел искренним и, казалось, говорил убедительно. Но она уже поняла, что звук его голоса способен заставить ее поверить любому слову. Тем более сейчас, когда она не сомневалась, что слова идут от сердца.
- Мечты и реальность могут быть очень далеки друг от друга, - возразила она.
- Или так близки, что стоит только протянуть руку - и ты возьмешь то, чего хочешь больше всего, - тихо обронил он. - Чего вы хотите больше всего, Ханна?
Глава 2
Это был не простой вопрос. Пожалуй, Ханна могла бы ответить, что вполне довольна своей жизнью. Во всяком случае, большей ее частью и не хотела бы ничего менять, Но в глубине души она жаждала большего… И именно этот трепетный огонек заставил ее сегодня сбежать из дома, подальше от повседневной суеты, чтобы иметь возможность побыть одной и заняться любимым делом.
И она с такой невероятной страстностью предалась рисованию, что даже не заметила, что творится вокруг. Это желание давно преследовало ее, но она не выражала его открыто, зная, что это вызовет неизбежный конфликт с той жизнью, которую вела ее большая семья. Тогда почему же она делится своими сокровенными мыслями с первым встречным? Почему старается объяснить ему вещи, которые никогда ни с кем не обсуждала?
С другой стороны, что ей мешает быть честной? Он задал вопрос и ждет ответа. Он готов выслушать ее. Ей даже казалось, что он читает ее мысли и, более того, понимает их. Так, может быть, в этом причина ее откровенности? Она хотела бы, чтобы искусство стало делом ее жизни, а не просто хобби. И все же, все же она чувствовала себя так, словно признание вырвали у нее помимо ее воли.
"Чего я хочу больше всего? - Ханна задумалась. - У меня есть все… а я хочу еще больше… больше для себя. И все же главное - осуществление моей мечты!"
- Мне думается… я бы хотела стать иллюстратором, - сказала она, глядя в его проницательные глаза. - Я сделала серию рисунков, и мне кажется, они могли бы подойти для детской книги. Но работа еще не закончена.
Он прищурился.
- Но будут закончены? - Хотя его голос звучал негромко, Ханна уловила в его словах скрытый вызов.
- Что вы имеете в виду?
- Вы собираетесь закончить их? Или вы используете незаконченные работы как оправдание своего бездействия? Это так удобно! Если они не скомплектованы, вы не можете представить их на рассмотрение, короче говоря, вам могут отказать.
- Нет-нет, не как оправдание, - возразила она, качая головой. - Просто… я с трудом нахожу время для работы.
- Если это то, чего вы на самом деле хотите, Ханна, вы должны найти время. Любым способом, как угодно… Ничего не добьешься, если будешь сидеть сложа руки.
- Вы не понимаете… У меня есть… - Она колебалась, не желая вдаваться в подробности своей жизни. - Понимаете, я не могу пренебречь…
- Вы просто ищете оправдание своему бездействию, - перебил он.
Желание защитить себя заставило ее продолжить:
- Можно сказать, сегодня я все же положила начало. То, что мне удалось сделать сегодня… совсем неплохо.
- Это действительно лучшее, что вы можете сделать? Вы уверены?
Она замялась, потом с улыбкой кивнула:
- Почти уверена.
- Вам бы не помешало больше верить в себя.
- Мне с этим не особенно везет, - призналась она. - Мы стремимся достичь цели, ищем и наконец находим то, чего хотим. Не сомневаюсь, я могла бы сделать это вполне достойно… если бы мне удалось найти время.
- Так найдите!
- Конечно, - согласилась она не без тени сарказма. Ее жизнь была слишком сложной, чтобы пытаться что-то объяснить. - Ведь это так просто!
- Я не говорю, что это просто. Вопрос в целеустремленности и преданности избранной мечте.
- У меня есть амбиции, порой они помогают мне настоять на своем.
- Если вы и дальше будете находить оправдания, вы ничего не добьетесь. Только вы, Ханна, можете осуществить ваши мечты. Только вы, и никто другой! Вы не должны ждать поддержки от других. Вам следует проявить инициативу, взять ее в свои руки.
- Я так и сделала. Я приехала сюда, подгоняемая одним желанием - приступить к осуществлению своего проекта. Даже не заметила, что гроза надвигается. С головой ушла в работу. И вот… я здесь. Еще есть советы?
Ее миндалевидные зеленые глаза встретились с его непроницаемым стальным взглядом. Ханна ничего не могла поделать с ощущением, что она медленно тонет в глубинах яростного водоворота… Чувство было ни на что не похожее и невероятно сильное. Как будто он проник в самые сокровенные глубины ее души. И снова она поразилась, как этот мужчина действует на нее.
Наконец после долгого молчания он сказал:
- У меня есть бумага, разумеется, самая простая, но я уверен, вы сумеете сделать наброски. - Он покосился на окно. - Мы не сможем выбраться отсюда, пока не утихнет шторм. Отличная возможность для вас заняться любимым делом. А я почитаю, пожалуй, - добавил он сухо. - Мешать не буду. Когда я за книгой, считайте - меня нет.
Ханна поднялась и, собрав грязную посуду, направилась к мойке.
- Должна заметить, я удивилась, увидев здесь столько книг, учитывая размеры комнаты… - Ее голос затих, растворившись в уютной тишине коттеджа.
- Чтение соответствует моему стилю жизни, - усмехнулся он. - Все очень просто - книги легко переносить с места на место. А вы любите читать?
Она поставила грязную посуду в мойку. Он подошел и встал рядом, и она снова почувствовала себя маленькой и беззащитной. Это странное ощущение было столь непривычным, что не на шутку взволновало ее. Она невольно ощутила присущий только ему запах, чуть горьковатый аромат сандалового дерева.
В конце концов, она отдавала себе отчет в том, что происходит. С ее стороны это была отнюдь не простая заинтересованность. Чувства, которые были мертвы уже несколько месяцев, снова ожили, будучи разбужены этим большим, сильным мужчиной. Она не могла не признать его неотразимую привлекательность. И это открытие одновременно и радовало и пугало ее.
- Вы позволите мне помыть посуду? - спросила Ханна, поворачивая кран.
Он накрыл ее руку своей большой теплой ладонью.
- Вы не ответили мне, - заметил Майкл, словно не слыша ее вопроса.
Он был так близко. Совсем рядом. Ханна поглубже вздохнула, стараясь призвать на помощь свое обычное спокойствие, но это оказалась задача не из легких.