Лицо покраснело и, казалось, кожа обтянула скулы. Глаза сверкали так, что Эвелин боялась, как бы этот взгляд не испепелил ее. Дыхание стало хриплым и прерывистым.
- Утром вы обо всем пожалеете. - Марк попытался освободиться от объятий, но девушка не отпускала, изгибалась всем телом в немом приглашении…
- Не уходите… Не оставляйте меня… - шептала Эвелин и услышала не то всхлип, не то вздох.
- Вы не понимаете, что говорите.
- Конечно, все понимаю, - почти сердито ответила девушка.
Она тоже покраснела, и голос срывался от напряжения.
- Я-женщина, а не дитя!
Она приникла к его губам и начала страстно целовать, и вскоре Марк, содрогаясь всем телом, стал возвращать поцелуи, жадно и неистово. Эвелин откинулась на подушки, увлекая Марка за собой. Их тела соприкоснулись, и, повинуясь первобытному инстинкту, она, насколько позволяла рубашка, раздвинула ноги. Девушке захотелось сорвать с себя покровы, потому что стало невыносимо терпеть толстый батистовый панцирь. Будто прочитав эти мысли, Марк прервал поцелуй и быстро и нежно раздел ее. Помедлив секунду, сбросил халат.
Эвелин бросило в жар.
Любимый предстал перед ней обнаженным, но наяву оказался еще прекраснее, чем в невинных девичьих мечтах. Восхищенным взглядом Эвелин обвела сильную широкую грудь, стройные бедра…
Марк смотрел на нее так, будто вот-вот умрет.
- Слушай… - хрипло сказал он наконец. - Я не могу этого сделать… Ты-девственница, правда, Эвелин?
Она заколебалась. Если сказать "да", он не будет заниматься с ней любовью, но если солгать, сразу обнаружит истину. Как же скрыть, что у нее никогда не было мужчины?
- Так или нет?
Его зрачки расширились, и глаза из синих стали пронзительно-черными. Тишину комнаты нарушало только хриплое дыхание Марка и бе-щеный стук двух сердец.
- Да, но… Я хочу тебя! Хочу, чтобы ты стал первым… Как ты не понимаешь?
- Выйдешь за меня замуж?
Эвелин так поразилась, что не сразу ответила.
- О… да… да, любимый. Конечно да, - сказала она дрожащим голосом.
Марк приблизился к девушке.
- Тогда ты - моя! И я сделаю тебя счастливой, Эвелин. Буду заботиться о тебе. Но хочу, чтобы бы абсолютно уверилась в своем решении, потому что когда мы поженимся, я никогда тебя от себя не отпущу. Я-страшный собственник. Никогда не заставляй меня ревновать, или ты пожалеешь о том, что родилась!
- Я уверена в своей любви, - начала протестовать Эвелин. - Никогда не взгляну ни на одного мужчину!
- Если ты это сделаешь, я тебя убью! - Марк был абсолютно серьезен, и девушке стало страшно.
Но поскольку Эвелин была уверена, что никогда и ни к кому не будет испытывать подобного чувства, она постаралась поскорее забыть об угрозе.
- Не следует ни в чем сомневаться. Я тебя люблю и хочу принадлежать только тебе.
- Прекрасно, дорогая, так оно и будет! Марк опустился на кровать и, взяв ее грудь, начал нежно ласкать ее языком, постепенно приближаясь к коричневому напрягшемуся соску. Стоная, он гладил, сосал, покусывал его, и Эвелин казалось, что набухшая грудь сейчас лопнет. Потом рука Марка скользнула по ее животу и осторожно раздвинула ноги.
- Я причиню тебе боль… А мне не хочется этого делать, - пробормотал Марк и попытался убрать руку, но Эвелин крепче притянула его к себе и обвила ногами.
- Пожалуйста… Можешь причинять мне боль, я хочу этого, - стонала Эвелин.
- Эвелин… - Казалось, Марк потрясен, даже шокирован ее словами. - Но останови меня, если будет слишком больно.
Языком он нежно раздвинул ее губы, его восставшая плоть проникла в нее, и разгоряченные тела слились воедино. Девушка постаралась сдержать вскрик, когда ощутила боль, но пробежавшая по телу судорога выдала ее.
Марк, словно извиняясь, шепнул:
- В следующий раз будет гораздо приятнее. Я буду очень нежным.
Сначала каждое его движение приносило боль, но потом Эвелин отдалась захлестнувшему ее чувству и хотела только одного - чтобы это длилось бесконечно. Тело сотрясалось от наслаждения; чтобы сдержать готовый вырваться крик, она уткнулась в плечо Марка и стала слегка покусывать его, когда накатывала очередная волна экстаза.
- Еще, пожалуйста, о, пожалуйста, - исступленно просила она.
Марк потерял контроль над собой и начал стонать. Рывки становились более сильными, он проникал все глубже, его горячее лицо лежало между грудей девушки, и их вскрики, всхлипы и стоны сливались в песню страсти. Когда стало казаться, что нельзя выдержать этот бешеный темп, Марк вдруг на секунду остановился, а потом словно бросился в омут.
Обессилев, Марк упал на Эвелин, которая обняла его, слушая, как выравнивается дыхание и вздрагивающее тело постепенно расслабляется.
Их тела переплелись - смуглое и кипенно-белое. Любовники лежали в полудреме и тишине, как это бывает после пика страсти. Им было очень уютно в преддверии сна.
Эвелин снился Марк - он снова и снова овладевал ею, и во сне она испытывала еще более острое удовольствие, чем наяву. Тело стало горячим и ждало ласки любимого. Оно открылось, как морской цветок, втягивающий его внутрь и не отпускающий от себя. Все повторялось много раз. То ли наяву, то ли во сне.
Глава седьмая
Марк проснулся первым. Эвелин в полусне почувствовала движение рядом, кто-то встал с постели. С ее постели.
Сначала подумала, что еще смотрит сон, но потом вдруг все прояснилось, и она покраснела, вспомнив, как молила не уходить, как обнимала за шею, как не хотела отпускать.
Эвелин почувствовала взгляд Марка и сделала вид, что продолжает спать.
Услышав шаги, приоткрыла глаза. В дверях ее спальни стоял мужчина, которого она желала больше всего на свете, Эвелин вновь восхитилась его наготой.
У него фигура атлета-девушка знала, что Марк любит теннис, несколько раз в неделю посещает гимнастический зал и бассейн.
Взгляд фиксировал глубокую впадину вдоль позвоночника, плотные ягодицы, длинные стройные ноги и черные волоски на них.
Дверь закрылась, и Эвелин вынырнула из-под одеяла. В комнате холодно - зуб на зуб не попадал. Приняв душ, она оделась, причесалась, слегка подкрасилась. Эвелин двигалась машинально, снова и снова вспоминая то, что случилось ночью. Он просил выйти за него замуж-это серьезное предложение? С другой стороны, зачем говорить, если он не имел этого в виду, спрашивала себя девушка, прекрасно зная ответ.
Марк, наверное, чувствовал себя виноватым, пойдя на поводу желания и обесчестив не просто молоденькую девушку, но внучку человека, с которым и так отношения оставляли желать лучшего. Может, думал, что легче соблазнит влюбленную дурочку, обещав жениться.
Неправда, он действительно хочет, чтобы я стала миссис Тэлворт! Я в этом уверена, стучало сердце, а разум холодно возражал: может, ночью и думал так, но вспомнит ли об этом утром?!
Она услышала шум мотора-неужели вернулся дедушка?
Эвелин подбежала к окну. Утром улица стала совершенно иной-крыши завалены смерзшимся снегом, с труб свисают сосульки. Кусты и деревья припорошены белой пудрой. Машина медленно проплыла мимо и исчезла. Эвелин перевела дух и подумала, что было бы, если бы приехал дедушка.
Она содрогнулась, представив, как дед вошел бы в комнату и обнаружил их, обнаженных, в постели. Нет, лучше умереть!
Раздался стук в дверь, и девушка подпрыгнула от неожиданности.
- Эвелин?
- Да? - она так нервничала, что дрожал голос. Хотя Эвелин уже оделась, она не спешила открывать дверь, боялась увидеть его. Как он будет теперь к ней относиться?
- Уже половина восьмого, нужно идти… У меня сегодня трудный день. - Марк помолчал, а потом быстро спросил:-У тебя все в порядке?
- Да, - прошептала Эвелин.
- Ты снова смущаешься. - Марк улыбнулся. - Мне так не хочется уходить, но я должен. Эвелин, ты отвлекаешь меня от работы. Приеду вечером поговорить с Тимоти, и мы отведаем на ужин что-нибудь вкусное. Я закажу в ресторане столик. Можешь сама сказать дедушке, что мы помолвлены, или, если хочешь, подожди до вечера. - Марк сделал паузу, потом тихо добавил: - Пожалуйста, надень зеленое платье, в котором я впервые увидел тебя. Ты в нем неотразима.
Эвелин услышала удаляющиеся шаги по лестнице, открылась и закрылась входная дверь, потом послышался звук открываемой дверцы. Заурчал мотор, и лимузин уехал.
Тэлворт действительно хочет на ней жениться и скажет об этом дедушке! Эвелин от счастья, наверное, могла бы летать. Она прижала ладошки к раскрасневшимся щекам, впервые за последнее время благосклонно взирая на свое отражение в зеркале.
Марк ее любит, действительно любит, иначе зачем ему на ней жениться?
Эвелин продолжала изучать свое лицо. Почему он выбрал меня? - Мог жениться на любой женщине мира… Почему на мне? Почему не на женщине, похожей на Валери - опытной, изысканной даме, элегантной и деловой…
Эвелин усмехнулась. Если она не может прийти в себя от изумления, то что будут думать остальные? Валери… Девушке стало не по себе при мысли о реакции кузины.
Валери не могла простить ей браслет и серьги. Завидовала, потому что знала, что когда-нибудь
Эвелин унаследует состояние Макферсона! Но право называться миссис Марк Тэлворт являлось для Валери жизненно важным.
Она меня возненавидит. Эвелин стало не по себе при этой мысли.
А как насчет дедушки? Что он подумает? Нет, она не сможет сказать ему об этом, пусть это сделает Марк.
Эвелин услышала, как у дома затормозило такси… Этот звук невозможно спутать ни с чем другим, так пели только лондонские такси. Девушка снова подбежала к окну. На сей раз это был действительно дедушка. Он вышел из машины, расплатился с водителем и, осторожно ступая, направился к дому.
Внучка уже встречала его в прихожей.
- С тобой все в порядке? - почти хором спросили они друг друга и рассмеялись.
- Все нормально, - сказал Тимоти. - На улицах полно снега, но сегодня уже не так холодно.
- Ты завтракал?
- Выпил кофе и съел кусочек тоста у Мер-тонов. Валери ночевала у тебя?
- Нет, но прошлой ночью кое-что произошло… - Пришлось рассказать деду о попытке ограбления, к сожалению, это скрыть не удастся.
Как и следовало ожидать, Тимоти пришел в ужас.
- Ты говоришь, полиция не удосужилась приехать?
- Ну, ничего же не пропало, и грабитель убежал…
Старый джентльмен покрылся краской и тут же позвонил в полицию. Он выразил свое возмущение и потребовал прислать кого-нибудь немедленно, поскольку не намерен терпеть беспорядок в своем доме.
Пришла Милли, и хозяйка рассказала ей о визите грабителя, предупредив, чтобы маленькая комнатка наверху до прихода полиции оставалась на замке.
- Полиция приедет через час-два, - сказал женщинам Тимоти. - Милли, вы пробудете здесь весь день, не так ли? Позвоните стекольщику. Как только полиция осмотрит комнату, снимет отпечатки пальцев и все прочее, следует вставить новое стекло в фонарь на крыше. Но вы на всякий случай спросите разрешения у полиции, хорошо?
Тимоти озабоченно посмотрел на часы
- Нам пора, иначе опоздаем.
Эвелин предложила деду вызвать такси, поскольку самому садиться за руль в такую погоду нежелательно. Однако дед буркнул, что сегодня он достаточно долго катался на такси, и с него довольно.
По дороге к гаражу Тимоти заметил:
- Как хорошо, что Тэлворт был с тобой, когда в наш дом залез грабитель!
У Эвелин по спине пробежал холодок. Ну вот, начинается: вопросы, догадки… Она пожала плечами, стараясь выглядеть абсолютно спокойной.
- Действительно, мне повезло. Будь я одна, перепугалась бы до смерти.
- Не понимаю, почему ты не позвонила Валери… Тем более после того, как кто-то пытался залезть в дом. Не следовало оставаться одной ночью.
- Я была не одна, - как можно беспечнее сказала Эвелин, старательно избегая смотреть деду в глаза. - Мистер Тэлворт оставался со мной до утра.
Тимоти потерял равновесие и чуть не упал. Остановившись, чтобы перевести дух, Тимоти не удержался и тихо выругался.
- Что ты такое говоришь? Остался на ночь? - Дед не верил своим ушам.
- Он спал в комнате для гостей, - прошептала внучка.
Тимоти смотрел на нее негодующе.
- Нужно было сказать об этом, когда я звонил.
- Не хотелось тебя волновать по пустякам.
- Это не пустяк! Девушка из приличной семьи не может оставаться ночью наедине с мужчиной, пойми это! Ну хорошо, ты не хотела меня волновать, но почему не стала звонить Валери?
- У нас в последнее время испортились отношения.
В молчании они сели в машину, дед, хмурясь, ждал, когда прогреется мотор.
- Мне казалось, что вы с Валери друзья.
- Мне тоже так казалось, но… После Рождества я поняла, что она мне завидует и ревнует. Когда ты подарил мне бабушкин браслет и серьги, она уже не могла сдерживаться. Ей так хотелось получить фамильные драгоценности, а когда Валери поняла, что они ушли у нее из-под носа навсегда, начала говорить разные гадости…
Машина медленно пробиралась по улицам. Дорогу посыпали песком, и кое-где снега уже не осталось благодаря интенсивному движению. Тимоти напряженно смотрел вперед, но думал о словах внучки.
- Я предупреждал, какая Валери на самом деле, - тяжело вздохнув, наконец заметил он. - Жаль, моя дорогая, что ты в ней разочаровалась. Но все равно, следовало позвать ее. Доброе имя важнее неприязни.
Тимоти остановился, увидев красный сигнал светофора, и начал барабанить пальцами по рулю. Потом не выдержал:
- Спаси нас Господь! Эвелин, ты понимаешь, что могут болтать об этом люди, если хоть одна живая душа…
Девушка порозовела.
- На дворе семидесятый год двадцатого века, дедушка! Викторианские обычаи и привычки канули в Лету. Кому какое дело?!
Тимоти с раздражением, в котором, однако, сквозило сожаление, посмотрел на представительницу нового поколения.
- Если хоть что-то просочится в прессу, эти писаки сделают из мухи слона. Тэлворт слишком заметная фигура, и до сих пор ему удавалось избегать скандалов. Журналистам только подай жареный факт! Если кто-то добивается успеха, то автоматически становится добычей акул с Флит-стрит. О, они получат огромное удовольствие, разбирая очередную жертву по косточкам. Вряд ли кто упустит случай покрыть самого Тэлворта грязью и напечатать что-либо скандальное на первых полосах. Газеты хорошо продаются, если там есть варево из секса и денег.
Эвелин расстроилась. Жаль видеть деда в подобном состоянии, но она не могла его успокоить, поскольку не смела уверять, что ничего не произошло, а лгать - выше ее сил. Надо еще сказать про приглашение Марка.
- Тэлворт сказал, чтo заедет за нами в семь и повезет куда-нибудь ужинать.
Тимоти нахмурился. - Ужинать? Почему вдруг? - Он… он сказал, что хочет поговорить с тобой. Наконец зажегся зеленый свет, и они поехали дальше. Дед продолжал допытываться:
- О чем поговорить? О делах? Вряд ли, мог бы позвонить на работу. Наверное, захочет еще раз заверить, что пребывание с ним наедине тебе ничем не грозило. Ну, это я и сам знаю, потому что уверен в тебе и убежден, что ничего не произошло. Но если эта история выплывет наружу, то пресса сочинит самое невероятное. Это их стиль, и Тэлворт отлично понимает риск сплетен. На него мне, в общем-то, наплевать - но вот ты… Если пресса что-то пронюхает, твоя репутация будет подмочена.
Эвелин обрадовалась, что они наконец-то добрались до офиса. К деду кто-то подошел, а девушка поспешила на рабочее место.
Секретарь огорошила ее неприятным известием:
- Мистер Адамс только что звонил и сказал, что заболел. Видимо, его не будет до понедельника.
- О, бедный Энтони! Что у него на сегодня запланировано? Мистер Макферсон уже приехал, и если есть что-то срочное, обратитесь к нему.
- Хорошо, мисс Фокстер, - сказала Маргарет, сверившись с ежедневником шефа.
Эвелин прошла в свой кабинет-там хватало места только для стола, кресла и небольшого шкафчика с картотекой. Высокие окна выходили на улицу, и сквозь них просачивался серый зимний свет.
В дверях показался Тимоти.
- Мне только что сказали о болезни Адамса. Надеюсь, мы не подхватим инфекцию, говорят, в городе гуляет грипп. Если понадоблюсь, я в кабинете Энтони - на время болезни управляющего буду исполнять его обязанности.
У деда поднялось настроение, он вновь почувствовал себя незаменимым. Тимоти весело улыбнулся внучке и исчез.
Казалось, день никогда не кончится. Эвелин тщетно пыталась сосредоточиться на работе, но в мыслях царил Тэлворт. Прошла целая вечность, прежде чем она очутилась наконец в машине.
- Когда заедет Тэлворт? - поинтересовался дед, паркуя машину.
- В семь.
- Ну-ну.
На кухонном столе лежала записка, в которой Милли сообщала, что приезжала полиция и разрешила починить фонарь на крыше и что мастер уже все сделал.
- Слава Богу! - заметил Тимоти.
- Пойду переоденусь. - Эвелин поспешила наверх. Быстро приняв душ, она надела то самое платье, которое так нравилось Марку.
Туалет близился к завершению, когда раздался звонок в дверь. Потом девушка услышала голоса: холодно-вежливый-деда и низкий, уверенный - Тэлворта.
- Входите, сэр.
- Боюсь, что наслежу.
- Неважно, входите быстрее, очень сильный ветер. К вечеру снова похолодало, не так ли? Наверное, все дороги покрылись ледяной коркой. Эвелин наверху, сейчас спустится. Не желаете пока выпить?
Мужчины прошли в гостиную. Эвелин тихонько спустилась в холл и прислушалась к разговору. Гость говорил спокойно и тихо, разобрать слова невозможно.
Внезапно раздался вопль деда:
- Вы совершили идиотский поступок, Тэлворт! Она невинна, как новорожденный младенец, и не понимает, как все это может выглядеть со стороны! Но вы-то не вчера родились! Должны были. настоять, чтобы она позвонила Валери!
- Мистер Макферсон, именно так я бы и поступил, но вчера сделал вашей внучке предложение выйти за меня замуж.
Воцарилась мертвая тишина.
- Бог мой, - наконец промолвил Тимоти.
- Понимаю, что вы, может, не слишком этому рады, но…
- Рад? Да вы никак забыли, что она раза в два моложе?!
- Отнюдь, но если мы любим друг друга…
- У девочки еще не было возможности узнать, что такое любовь! Только-только закончила колледж, и у нее никогда не было постоянного друга, если не считать Дерека Мейвора. Да и с ним она выходила в свет лишь несколько раз.
- Этот молокосос для нее ничего не значит! - резко возразил Тэлворт.
- Он очарован ею, и если бы не вмешались вы, кто знает, чем бы завершились их отношения! Эвелин слишком молода, мистер!
- Она - женщина, и знает, что хочет! Голос Тимоти стал хриплым от ярости и отвращения.
- Что вы хотите этим сказать?! Что тут произошло?! Бог мой, вы-мерзавец, вы что?…
Эвелин испугалась как никогда. В голосе деда звучала такая злость, и, кроме того, Тимоти никогда прежде не позволял себе подобных выражений. Она решительно открыла дверь, и спорщики напряженно уставились на вошедшую.