- Увы, мое Солнце, я ранен! - Он прижал одну руку к сердцу. - Разве мне нечего вам предложить? Ничего такого, что может соблазнить вас?
Джульетта сделала вид, будто раздумывает, постукивая пальцем по подбородку.
- Может быть, танец.
- Тогда я к вашим услугам! Танцам меня обучали лучшие мастера. Павана, гальярда, мавританский…
Смеясь, Джульетта громко захлопнула окно. Одновременно еще два яйца угодили в стекло, оставив на нем полосы масла и кусочки скорлупы.
"Наверное, я совсем рехнулась", - подумала она. Если бы у нее осталось хоть немного ума, она в эту ночь сидела бы в своей потайной комнате, где ей ничто не угрожает. Однако приближалась волшебная ночь, и Джульетта потеряла всякую бдительность. Она надела маску, завязала золотистые ленты и бросилась вниз по лестнице прямо в объятия колдуна.
Площадь Сан-Марко во время празднества являла собой красочное зрелище, со всех сторон ее обрамляли факелы, отбрасывавшие мерцающий красно-золотистый свет на не менее красочно разодетых искателей удовольствий. Стоявшие здесь обычно палатки торговцев и кабины банкиров убрали, чтобы освободить место для танцующих людей. От простых черных масок, закрывавших все лицо, до затейливых костюмов из усыпанных драгоценностями шелков и прозрачных тканей все кружились в безумной вольте, золотистые, серебряные лица мелькали с головокружительной быстротой. Множество музыкантов играли на лютнях, флейтах, барабанах, ритм все ускорялся, становясь неистовым. Танцоры выкрикивали "вольте!", и мужчины подбрасывали женщин высоко в воздух. Акробаты и клоуны в облегающих, ярких, украшенных лентами одеждах резвились в стороне, кувыркаясь, разыгрывали пантомимы, звонили в колокольчики, гремели погремушками.
Джульетта внимательно следила за всем, стоя в тени, держась за руку Марка, а перед ее глазами разыгрывался красочный спектакль, точно сцена на языческой фреске. Она боялась, как бы у нее от удивления не раскрылся рот, словно у жены деревенского пахаря. Однако маска скрывала ее от глаз прохожих. Все выглядело так диковинно. Будто в волшебном сне.
Конечно, она и раньше бывала на карнавалах. Тому, кто жил в Венеции, трудно оставаться в стороне, когда всюду царит веселье. Однако обычно Джульетта держалась ближе к дому, танцевала в своем скверике, отправлялась на ужин в дом какого-нибудь покупателя или подруги. Она никогда не посещала столь многолюдные праздники, как этот.
Джульетту никогда не сопровождал такой кавалер. Она бросила взгляд на Марка, изучая его при свете факелов. Под серебристой маской его лицо казалось бесстрастным, однако она догадывалась, что он пристально следит за толпой, чувствовала, что мышцы его руки напряжены, как сжатая пружина.
Будто ощущая ее взгляд, Марк посмотрел на нее, в уголках его точеных губ заиграла улыбка. Он наклонился и прошептал ей на ухо:
- Все очень напоминает сцены из произведений Овидия, правда? Полчище язычников превозносит своих богов.
- Мне в голову пришла такая же мысль, - ответила Джульетта, улыбаясь ему.
Тут мимо них в танце промелькнула пара в масках Аполлона и Афродиты в бело-фиолетовых одеждах. Их головы украшали венки из золотистых лавровых листьев, лица скрывали фиолетовые маски.
- Да, синьор Веласкес, это сравнение, видимо, даже более уместно, чем нам казалось.
- Ну, будет вам, мое Солнце. Можете называть меня Марком. Хотя бы сегодня.
Джульетта все еще наблюдала за танцующими парами, но чувствовала взгляд Марка на себе, прикосновение его теплой сильной руки через бархатный рукав.
Он просил немного - всего лишь называть его по имени, однако эта просьба почему-то не показалась такой уж безобидной.
- Я… пусть будет так, - пробормотала она.
Марк приблизился к ней, Джульетта почувствовала, как от его прохладного, спокойного дыхания шевельнулись завитки на ее виске, и вздрогнула.
- Марк, пусть будет так, - подсказал он.
Вопреки своей воле, желанию всегда сохранить спокойствие, безопасное расстояние, она двинулась ему навстречу и на мгновение коснулась головой его плеча.
- Пусть будет так, Марк. Но только сегодня.
- Хорошо. - Он тихо рассмеялся низким голосом. - А я буду звать вас Солнцем. Только сегодня.
Марк выпрямил руку, за которую она держалась, и коснулся ее ладони. Их пальцы переплелись. Его пальцы, огрубевшие и мозолистые, лишний раз напомнили Джульетте, что под роскошным бархатом скрывается человек моря и ветров. Ничего особенного собой не представлявший, но значивший гораздо больше, чем казалось.
Человек, вписавшийся в эту ночь масок.
- Идем, - сказал Марк и потянул ее за руку, - потанцуем.
Джульетта по-настоящему не танцевала уже давно. Сложный танец вроде вольты отличался от круговых движений по прямой линии. Однако она последовала за ним, ноги понесли ее сами.
Они нашли свободное место посреди толпы. Музыка здесь звучала громче, воздух был горячее, насыщен множеством запахов: розы, лилии, бергамот, цветы апельсинового дерева, мускус. Марк снял короткий плащ, усеянный звездами и полумесяцами, обнял Джульетту за талию и стал кружить в такт музыке. К своему удивлению, она обнаружила, что он хороший танцор. Двигался плавно, умело, нежно и уверенно, вел ее аккуратно. Джульетта не понимала, почему ее это удивляет, ведь до сих пор он демонстрировал себя знатоком во всем, за что брался. Побеждал пиратов, говорил о политике при дворе дожа, очаровывал парфюмеров и их служанок. С какой же стати ему не танцевать?
- Вольте! - закричала толпа. Рука Марка крепче обхватила талию Джульетты, высоко подняла ее в воздух и удерживала там. Он закружил ее еще быстрее, пока у нее не закружилась голова, а толпа превратилась в расплывчатое пятно.
Джульетта откинула голову назад и беспомощно смеялась, держась за плечо Марка. Он продолжал кружить ее с такой легкостью, будто держал в руках перышко.
Как только туфли Джульетты коснулись земли, снова раздался крик "вольте!", и она опять оторвалась от земли, взлетев при этом вверх выше прежнего. Марк крепко удерживал ее в таком положении.
Какое пьянящее чувство! С самого детства Джульетта не чувствовала подобной легкости, свободы, пьянящей радости. Да даже в детстве не случалось ничего подобного. Никогда до сегодняшнего вечера. И все от одного танца, во время которого слились воедино звуки музыки, свет и люди. Она ничего не понимала.
Хотя, возможно, не так уж все было непонятно. Музыканты то наращивали, то замедляли темп, и Марк опустил ее на землю. Она держалась за его плечи, чувствовала, как к ней на мгновение прильнуло его тело, крепкое, мускулистое, несколько угловатое. Такой молодой и сильный, горячий и полный жизни, такой прекрасный в ее объятиях. И такой опасный.
Марк пристально глядел на нее через прорези в маске, при свете факелов казалось, что его глаза искрились. Локон волос высвободился из черной ленты, упал ему на лоб, напоминая черный вопросительный знак. Губы Джульетты вдруг пересохли, она коснулась их кончиком языка.
- Вы очень хорошо танцуете, - прошептала она.
- Так же как и вы, мое Солнце, - прошептал он в ответ.
Когда музыка смолкла, люди стали теснить их со всех сторон. Джульетта споткнулась и столкнулась с Марком. Он поймал ее и, крепко держа, прижал к своей груди. Джульетта ощутила его запах, отдававший чистой морской водой, и, хотя стояла на земле, вновь почувствовала головокружение.
- Хотите еще потанцевать? - спросил Марк, касаясь устами ее волос. Джульетта была высокого роста, однако он еще выше, и его подбородок касался ее макушки.
- Пожалуй, я бы не отказалась от вина, - ответила она.
Он взял ее за руку и повел через толпу, ловко лавируя среди спотыкающихся, обнимающихся парочек.
- Мавританский танец! - выкрикнул кто-то, и тут же в воздух полетели кольца колокольчиков, их ловили протянутые руки, в толпе раздался веселый смех. Марк бросил монетку пажу, тот окунул два кубка в жидкость и передал их ему.
Марк вложил один кубок в руку Джульетты и поднял свой в приветствии.
- Durmiendo, en fin, fui bienaventurado, у es justo en la mentira ser dichoso quien siempre en la verdad fue desdichado, - произнес Марк на испанском языке, слова лились из его уст, точно золотистый напиток.
Джульетта пила вино, чувствуя на кончике языка вкус корицы.
- И что это означает?
- Это строки из стихотворения. "Погрузившись в недолгий сон, я испытал блаженство. Справедливо говорят, что тому, кому всегда везет во лжи, никогда не везет с правдой".
- "Не везет с правдой". Мне это нравится.
- Я немного изучал стихи Хуана Боскана. Его размышления о смысле жизни, значении любви и иллюзии, правды и лжи. Его стихи берут за душу.
Значит, Марк не простой моряк. Политик, танцор, поэт. Что же еще таилось в его душе?
- Да, - подтвердила Джульетта, - эти слова берут за душу. Боюсь, я плохо знаю испанских поэтов. Однако люблю итальянцев. Особенно Петрарку.
- Джульетта, должен сказать, у вас хороший вкус. Мне бы хотелось услышать, что вы думаете о том, как Петрарка использовал миф о Дафне и Актеоне. - Лицо Марка вдруг озарилось широкой улыбкой, и он бросил свой кубок пажу, чтобы тот наполнил его еще раз. Он осушил его и снова поставил. - Но не сегодня, моя синьора Солнце! Слишком серьезная тема для бала, не находите? Давайте потанцуем еще раз.
Джульетта рассмеялась и позволила Марку взять себя за руку и увлечь за собой. Вино ударило ей в голову, вдруг захотелось смеяться, дурачиться и веселиться, обрести счастье, предаваясь шалостям. Словом, закружилась голова.
Мавританский танец закончился, восточные колокольчики и эффектные движения уступили место быстрому бранлю. Движения не были размеренными или манерными, напротив, свободными, быстрыми. Джульетта и Марк кружились на одном месте, она прильнула к нему и все время смеялась. Он тоже смеялся гулким радостным смехом, который пьянил сильнее вина. Привлек ее к себе, когда шаги постепенно участились.
За толпой при свете факелов сияла базилика, казавшаяся золотистой, огромной и вечной. Она напоминала о Боге, о том, что не бывает поступков без последствий. Однако, похоже, сейчас взирала на все благосклонно. "Сегодня веселитесь, наслаждайтесь, - как бы говорила она. - А завтра я жду вас здесь. И всегда буду ждать".
Завтра жизнь Джульетты вернется в привычную колею. Сегодня - совсем другое дело. Сегодня - мечта.
Танцуя, они остановились у колонны на террасе дворца. Смех и музыка все еще доносились до них, манили, но на какое-то мгновение они остались одни, притихли, точно загипнотизированные. Разгоряченная и раскрасневшаяся Джульетта вдруг сбросила маску с лица, и та повисла позади нее на лентах, а она коснулась головой холодного камня позади себя. Только так сумела устоять на ногах.
Марк развязал ленты своей маски и также сдвинул ее на макушку. Он смотрел на Джульетту, держа ее за руки, а ей казалось, будто он крепко обнимает ее. Его лицо оставалось наполовину в тени, хранило беспристрастное выражение. Джульетта опасалась, что ее чувства - страх, непокорность, влечение, желание - легко читаются на лице.
Марк осторожно поднес ее руки к своим губам, сначала поцеловал одну, затем другую. Горячие обволакивающие уста задержались на ее пальцах. Затем отстранился, оставляя после себя жар и огонь. Не отпуская Джульетту, прижал ее ладонь к своей щеке. У него была гладкая кожа, она лишь чуть огрубела от появившейся щетины. Непослушный локон коснулся ее руки, соблазняя, как прохладный шелк.
- Кто вы, Джульетта Бассано? - тихо спросил Марк. - Откуда вы? Могу поклясться, вы родились не здесь.
Сердце Джульетты сильно забилось, он нежно поцеловал ее руку в том месте, где бился пульс. Что же происходит под покровом ночи? Она не понимала ни своих чувств, ни себя. Раньше никогда не чувствовала себя так, но здесь не было волшебного зеркала и карт, которые могли бы ей помочь. Она осталась наедине со своим "я", сбитым с толку, охваченным страстью.
- Я приехала сюда из Милана, - едва слышно прошептала она.
- Этого быть не может, синьора Солнце. - Марк тихо рассмеялся, и эхо его голоса отдалось в глубине ее души. - Вы приехали из волшебной страны. Я вижу это по вашим глазам. Таких глаз не бывает у смертной женщины. И я оказался во власти ваших чар без надежд вырваться.
Он находился во власти ее чар? Нет, все как раз наоборот.
Марк обнял ее за талию, привлек к себе, и их тела соприкоснулись. Кружева ее платья с шорохом зацепились за его бархатный дублет, его губы оказались очень близко. Джульетта закрыла глаза и откинула голову назад…
- Влюбленный с девушкой, о-го-го, тра-ля-ля! - совсем рядом пропел голос, и над ними раздался резкий звук бубенчика.
Джульетта отскочила от Марка, ее рука машинально схватилась за то место, где должен был находиться кинжал. Но его там не оказалось. Джульетта задрожала всем телом, раскраснелась, ей стало жарко, затем холодно. Она вскрикнула от страха. После столь приятного, пьянящего желания эти слова прозвучали столь же жестоко, как удар кинжала.
Объятие Марка ослабло, Джульетта плотно прижалась к каменной колонне, повернулась на каблуках, чтобы встретить нападавшего. Однако нападавшим был не солдат и не наемный убийца, а актер, какой-то Арлекин, разодетый в многоцветный шелковый шутовской костюм, плотно прилегавший к высокому худому телу. Мерцающие золотистые волосы ниспадали ему на спину, черная маска наполовину скрывала лицо, полные губы скривились в озорной улыбке. Он смеялся, глядя на них, тряся крохотным бубенчиком.
Джульетте наконец-то удалось отдышаться. Хотелось задушить этого актеришку собственными руками за то, что тот отвлек ее от мечтаний, от карнавала и вернул к действительности, хотя, честно говоря, она должна была поблагодарить его. Забыться в страсти к Марку Антонио Веласкесу посреди дикого гулянья очень здорово, а что потом, когда наступит ясный день? Ее жизнь - сплошное хождение по тонкой проволоке. Как акробат на площади: один неверный шаг в любую сторону мог привести к гибели.
Она взглянула на Марка, тот с прищуром следил за Арлекином. Точеное лицо чуть покраснело от гнева, выдавая чувства. Марк снова взял ее за руку и, точно оберегая, привлек к себе.
- Николай, я никогда не встречал актеров, которые столь неудачно выбирают время, - спокойно проговорил Марк.
Арлекин-Николай лишь рассмеялся и замер на месте, ленты, ниспадавшие на его плечи, развевались в мерцающем свете.
- Вам знаком этот озорной парень? - спросила она.
- К сожалению, да. Думаю, его родная мать не узнает, если я прополощу его в канале. - Марк протянул свободную руку, собираясь схватить озорника за ленты, но Николай ловко увернулся.
- Да что ты, Лев! Разве так встречают друзей? Я лишь подумал, что еще рановато для таких вольностей, и решил сберечь ваши силы для предстоящих страстей. - Николай обернулся и отвесил Джульетте низкий замысловатый поклон с невероятными жестами. - Должно быть, я вижу прелестную Джульетту Бассано. Безумно рад, мадонна.
Джульетте пришлось лишь улыбаться, видя его проделки, хотя они стоили ей игривого долгожданного поцелуя.
- Синьор, вы в более выгодном положении, чем я. Вы знаете мое имя, а я не знаю ваше.
- Ах, мадонна, - тихо произнес Николай, в его голосе послышалась холодная певучесть севера. - Не думаю, что кто-либо может оказаться в более выгодном положении, чем вы.
Джульетта от недоумения наморщила лоб, когда Марк протянул руку и сильно толкнул шутника.
- Этот озорной парень, как вы правильно назвали его, Николай Островский, - руководитель цирковой труппы, гастролирующей здесь. - Марк указал рукой на группу кувыркавшихся недалеко акробатов - Коломбину в черно-белом шелковом одеянии, которая делала вид, что не наблюдает за ними, карлика-канатоходца, худого человека в маске лекаря и других.
- Синьора, это лучшая в Италии труппа актеров, - сказал Николай и снова поклонился.
- Не сомневаюсь, - тихо согласилась Джульетта.
- Приятель, ты и так отнял у нас много времени, - сказал Марк, протягивая руку, чтобы снова толкнуть Николая. - Я пригласил эту даму сюда, чтобы танцевать.
- Мы все пришли сюда ради этого. Только вот бал стал неинтересным и скучным. Мы собираемся устроить более соблазнительное празднество. Не хотите присоединиться к нам?
Оба мужчины пристально смотрели друг на друга, стоя неподвижно, будто ждали чего-то. Джульеттой вдруг завладело безудержное любопытство, захотелось узнать, что еще может происходить за пределами царящего здесь веселья. Интересно, какие задумки у морского капитана и циркового актера?
- Конечно, хочу, - согласилась она, прежде чем Марк успел ответить. - Синьор Николай, мы присоединимся к вам с удовольствием. Ведите нас.
Глава 8
Николай вел их по узким и темным улочкам, теснимым отсыревшими стенами домов с потрескавшейся и отстающей штукатуркой. Джульетта ступала по скользким и неровным камням мостовой. Даже здесь, в глубоком чреве города, далеко от роскошных дворцов, до них эхом доносились смех, веселье, музыка и возгласы. Но здесь не было бала, а только двери, запертые на задвижки, да закрытые ставни окон. Кругом царил мрак и зловещая тишина. Единственный свет падал от факела, который нес Николай, шагавший впереди них и звеневший бубенчиками.
Джульетта откинула голову назад и стала разглядывать безмолвные здания, между ними протянулись веревки, с которых в мерцании звезд развевалось белье. Значит, здесь все же кто-то жил. Люди, надевавшие рубашки, юбки и панталоны, а не гномы, обитавшие в дуплах деревьев и облачавшиеся в шкуры и меха.
Они на короткое время вышли на открытую местность, к узкой набережной, тянувшейся вдоль канала. Вдали Джульетта заметила мост, ведший к еврейскому кварталу. Там мерцали огоньки, она услышала едва уловимые звуки музыки. Все это вполне могло происходить и на другой планете.
Николай оглянулся, сверкнув улыбкой при свете факела.
- Вы еще не потеряли меня? - спросил он с едва заметной усмешкой. Возможно, насмешливым показался акцент московита, скрывавший некие тайны, столь далекие от итальянской действительности. - Не волнуйтесь, мы почти пришли.