- Что с того? – спросил он. – Сэкономил мне время.
Ками свела брови, принимая вид скорее удивленный, чем разозленный.
- Это был не ты? – спросила она.
Он подскочил к ее лицу.
- Сука, ты совсем рехнулась? Никогда блять не обсуждай такое дерьмо на людях! Тебе вообще никогда такое вслух произносить нельзя!
- Ну, прости! – рявкнула она. – Ты просто обязан простить меня! Мне, знаешь ли, трудно рассуждать здраво, когда моя лучшая подруга почти потеряла своего ребенка и чуть не умерла сама, и пятью минутами позже этих новостей у моих дверей появляется департамент полиции Нью-Йорка, информируя меня, что моего мужа несколько часов мучали и пытали, а затем выпотрошили! Блять, Дьюс, они сказали, что его внутренности был развешаны на рождественской елке! Он был так обезображен, они даже не позволили мне увидеть его тело!
Кровь в его венах застыла. Превратилась в ебучий лед.
- Рипер! – рявкнул он.
Рипер уже был на ногах, доставая телефон.
- Уже работаю, Президент, - сказал он, направляясь к выходу.
- Что происходит? – потребовала Ками.
- Папочка! – пискнул Девин и кинулся бежать куда-то.
- Вот дерьмо, - пробормотал Тэп, кивая на вход в госпиталь. – Анна с ним.
Джейз пожал плечами.
- Сам виноват, развел детей по всей планете.
- Он все еще с женой? – прошипела Ками.
Коксу понадобилась миллисекунда, чтобы оценить обстановку. Дьюс наблюдал, как он, сдержав закипевшее раздражение, опустился на одно колено.
- Привет, дружище, - сказал он хрипло, крепко обнимая Девина.
- Что это за чертовщина? – вскрикнула Анна.
Не отпуская Девина, Кокс поднялся на ноги.
- Только блять не в присутствии моего сына, сука.
Ками пересекла комнату и протянула руки к Коксу.
- Я смотрю, тебе по-прежнему есть, о чем тут позаботиться, - хмыкнула она. – Так что давай-ка сюда Девина, пока ты этим занимаешься.
Тяжело задышав, Кокс передал ребенка.
- Иди, присядь там, детка, - прошептала она Девину, указывая на стул у другой стены. Девин убежал туда.
- Ты трахал эту тощую суку? – сорвалась на визг Анна. – У тебя с ней чертов ребенок?
Кокс закрыл глаза.
- Господи, Анна, успокойся нахуй, мы в госпитале.
- Ну конечно! – заорала она. – А я едва обнаружила, что ты снова блять наставляешь мне рога!
- Ты что, тварь ебаная, сукой меня только что назвала? – заорала Ками.
Прежде чем это дерьмо окончательно скатилось до мыльной оперы в лучших традициях, он схватил Кокса и увел его в сторону.
- Чейз мертв. Его внутренности развесили на Рождественской елке. Даю три ебаных попытки угадать, кто это сделал. Выводи одну из своих сук, прежде чем в госпитале, где едва не умерла моя женщина, они устроят кошачью драку. Думаю, той, от кого ты захочешь избавиться, будет Анна, раз уж Ками – подруга Евы. К тому же, единственный способ вытащить ее отсюда обернется для тебя яростным сопротивлением и визгом, что расстроит мою ебаную женщину, а если ты расстроишь мою женщину, то для тебя это хреново закончится.
Вздыхая, Кокс повернулся обратно.
- Уже занимаюсь этим, Президент, - пробормотал он.
- Тэп.
- Президент?
- Вызывай всех. Я хочу, чтобы Ева и мои девочки ежечасно были под охраной. Кэйдж тоже. Сделай все без шума.
- Понял.
Рипер снова присоединился к ним. Одного взгляда на его парня хватило, чтобы понять – новости будут плохими.
- Фрэнки? – спросил он.
Рипер кивнул.
- Убил троих заключенных на прошлой неделе, из-за этого был переведен в другой штат. При этапировании убил всех четверых охранников, исходя из того, что говорят, сделал он это с размахом. Настоящая блять резня. На него уже повесили Хендерсона. Законники открыли на него охоту. Он в бегах. Зная Фрэнки, он должно быть вне себя от счастья. И без сомнений – он хочет найти Еву.
Глаза Ками стали размером с блюдца, и она кинулась к Риперу.
- Он собирается убить мою Еву! – заплакала она.
- Нет, детка, это не случится, - тихонько проговорил Рипер, поглаживая ее по спине и ухмыляясь Коксу через ее голову. Кокс, только что выпроводивший свою истерящую жену наружу и вернувшийся уже один, застыл, увидев их.
- Продолжишь нахуй лапать ее, говнюк, и лишишься рук!
- Отъебись, - прошипела Ками. – Ты трахаешь свою жену, и, вероятно, еще половину Монтаны, а я решила трахнуть Рипера!
Рипер, которому пора было начать беспокоиться из-за Кокса, собиравшегося свернуть ему шею, продолжал гладить Ками и улыбаться, как придурок.
- Если хочешь заставить его ревновать, Ками, - сказал Джейз, - попытай счастья со мной.
Потирая ладонями лицо, он оставил этих идиотов и пошел в палату Евы. Дэнни встретила его в дверях. Она была одета в тот же розовый костюм, что и три дня назад, и выглядела уставшей.
- Нет, папуль. Плохая идея.
Он сделал глубокий вдох.
- Кое-что плохое случилось, детка. Знаю, она меня ненавидит, но я должен поговорить с ней. К тому же тебе надо принять душ и немного поспать. Позвони брату и отправляйся домой.
Она неохотно отошла, и он вошел в комнату, прикрывая за собой дверь. Шторы были плотно запахнуты, в комнате царили тени и темнота. Ева лежала на кровати на боку. Она выглядела бледной, вялой, вокруг глаз залегли темные круги, в вену на руке была введена капельница. Она отвернулась, увидев его.
- Уходи, - прошептала она хрипло.
В его груди все сжалось.
- Не могу, малыш. Нам нужно поговорить.
Он обошел ее кровать так, чтобы видеть ее лицо, и она сразу же перевернулась на другую сторону.
- Нет, не нужно. Уходи.
Ладно, меняем тактику.
- Ева. Чейз мертв.
Он наблюдал, как все ее тело напряглось.
- Он был замучен, - продолжил он, - вспорот. Внутренности висели на его собственной Рождественской елке.
Ева села, придерживая живот.
- Где Фрэнки? – прошептала она.
- В бегах.
- Боже мой. Чейз… Бог мой… Это все моя вина… Он ничего не сделал… Я… Боже…
- Малыш, - он сжал в ладонях ее лицо, заставляя смотреть на него. – Послушай внимательно. Чейз знал, во что ввязывался, когда заключал ту сделку с тобой. Он лично знал Фрэнки, и он работал над его делом, он совершенно точно знал, насколько Фрэнки ебанутый, и на что он способен. По сути, он хотел тебя так сильно, что плевал на последствия.
По ее щеке скатилась слеза.
- Он не заслужил этого, я имею ввиду, что никто не заслуживает, но Чейз совершенно точно не заслуживал такого, - прошептала она. – Он был козлом, но он не был ужасным человеком. Он просто хотел, чтобы его любили. Он хотел семью, которая любила бы его, и любить самому… Он просто не понимал… О Господи, Чейз… О Боже…
Она оплакивала Чейза, он понимал ее, но все же он бы предпочел, чтобы говнюк, которого она трахала и к которому у нее были какие-то чувства, был последним, по кому проливались ее слезы.
Чувствуя, как в нем просыпается ревность, а за ней – злость, он сел рядом с Евой, притянул ее рот и крепко поцеловал.
Она не сопротивлялась, и их влажные губы и жадные языки разделили долгий, медленный поцелуй. Когда он оторвался от нее, Ева прижалась лбом к его лбу и выдохнула в его рот.
- Как она? – прошептала Ева.
Он собрался мыслями. Ребенок, она говорила о девочке.
- Все еще не может дышать сама, малыш.
Покусывая губу, она кивнула.
- Это не твоя вина, - прошептала она.
Нет, это была его вина. Он попытался протестовать, но она прижала пальцы к его губам.
- Это была тяжелая беременность. Это не твоя вина.
В груди была тяжесть, и он втянул воздух. Он ее не заслуживал. Никогда. И никогда не сможет заслужить.
- Я дала ей имя, - произнесла она мягко. – Айви33 Оливия Уэст. Айви – потому что сейчас Рождество, и Оливия в честь…
- … моей мамы, - сказал он хрипло, чувствуя себя самым большим говнюком на свете.
- Дьюс?
- Да, малыш?
- Свидетельство о рождении. Как ты хочешь, чтобы я поступила?
- Никак, - прошептал он. – Я заполню все бумаги, она моя дочь.
Она замерла, глядя ему в глаза, затягивая его, по-прежнему лишая его движения лишь взглядом, сводя его нахуй с ума. Она всегда сводила его с ума.
- Дьюс?
- Да?
- Больше никаких женщин.
Блять.
- Да, малыш, знаю. Я охуенно облажался.
- Если злишься на меня и хочешь выместить это на какой-нибудь киске, ты идешь ко мне. Неважно, как зла я, я никогда тебя не отвергну, - от ее хриплого смешка все в нем заныло. Блять, сколько боли он причинил своей женщине.
- Ева, малыш, - ответил он мягко, - больше никаких женщин не будет. Уже вышвырнул Миранду, обрубил все связи. Обещаю, я заслужу тебя, и сейчас самое время мне начать.
Она вздохнула, поежившись, что лишь заставило его чувствовать себя еще хуже.
- Я люблю тебя, Дьюс, - прошептала она. – Очень, очень сильно.
Он смотрел на нее, она смотрел на него, и он ясно понимал, почему парни так проехались по нему. Она любила его. Он был всем для нее. Он знал это, он видел это в ее больших серых глазах. И наконец-то прошлое больше не имело ебаного значения. Она не собиралась сбегать, а он собирался заботиться о ней, как о чертовой королеве, которой она и была.
Девятнадцатая глава
Впервые за долгие годы Дьюс познал настоящее умиротворение.
Прошли три месяца, и Айви была выписана.
Ева превратила половину его комнаты в клубе в ясли.
А затем эта чокнутая сука выделила Дэнни собственную комнату в клубе и помогла обставить каждый сантиметр в ней в ебаном розовом и малиновом цвете. Он был охуенно взбешен. Поставил в ее комнату стальную дверь с засовом. Поставил решетки на ее окно. Не откладывая, выстроил всех своих парней в ряд и прояснил, чтобы не смели нахуй тянуть руки к его девочке. Сказал, если кто-нибудь из них посмотрит на нее так, что Дьюсу это будет не по душе, то он отправит их в землю.
Они старались не смотреть на нее. По факту они вообще перестали с ней разговаривать.
И все дерьмо шло своим чередом.
Жизнь была прекрасна. Охуенно прекрасна.
Ками и Девин переехали в Монтану, чтобы быть ближе к Еве и Айви. Не к Коксу. Ками клялась, что это так, и Кокс не знал, что ему делать с этим решением. Он, наверное, даже поверил бы ей, если бы Ками не сидела в этот момент на коленях Кокса, изливая эту теорию переезда.
Ему исполнилось сорок девять.
Кокс ушел от жены и съехался с Ками.
У Дэнни появился парень.
Парень Дэнни порвал с ней, и Дьюс клялся, что он тут не при чем.
Кокс закончил с бракоразводным процессом и надел на палец Ками бриллиантовое кольцо. Кольцо ей не понравилось, и она купила себе другое – больше и дороже. И сережки в комплект.
И кажется, он слышал, как Кокс бормотал что-то насчет закрыть ей доступ в интернет. Что-то насчет туфель, которые стоили несколько тысяч долларов.
Девину исполнилось пять.
Кокс купил ему кроссовый мотоцикл. За это Ками кинула в него кастрюлю.
Еве исполнился тридцать один год.
Ками выгнала Кокса. Кажется, ей не понравилось, как он посмотрел на кассиршу в супермаркете. Дьюсу было куда интересней, как она умудрилась заставить Кокса сходить в магазин.
Парни заказали ему новый жетон. На обороте читалось "Фокси". Он успел навешать троим из них, прежде чем они, поджав хвосты, сбежали.
А потом он надел жетон.
И ухмылялся.
Лето было щедрым к клубу. Бизнес шел в гору. Деньги сливались в клуб. Двое из его парней женились. Клуб единогласно проголосовал за троих новых братьев.
Задница Евы вернулась к прежним размерам. Не то чтобы его это заботило. Он хотел ее в любом виде, до какого мог добраться. Худой или с изгибами, такой чертовски сочной… Да хоть блять размером с дирижабль. Какая нахуй разница. Никогда это не было ее тело, что так прочно привязывало его к ней. Все их дерьмо с Евой уходило намного глубже, чем могло показаться со стороны. Хотя вот ее сиськи… и ее губы… И только Бог знает, как эти глаза сводили его нахер с ума.
Кокс и Ками поженились. Она позволила ему въехать обратно.
Айви исполнился год. Едва посмотрев на свой праздничной торт "Хеллоу Китти" (идея Дэнни), она шлепнулась в него лицом прямо по центру. И теперь на его рабочем столе стояла фотография, на которой Айви, вся в кусочках торта и глазури, смотрела на него синими глазами с белыми крапинками и улыбалась той же улыбкой, что и он.
Он начал подготавливать кое-что грандиозное. Кое-что действительно охуенно грандиозное для своей женщины.
А потом в один летний день все полетело вдребезги.
Двадцатая глава
Рука об руку Айви, Дьюс и я шли через огромный задний двор клуба. Через несколько колонок, закрепленных по стратегически важным точкам, громко играло кантри, три мощных гриля уже были разогреты, на них обжаривались хотдоги, гамбургеры и стейки, пока байкеры и их жены, подружки и дети толклись группками по двору, попивая пиво или содовую, оживленно болтая друг с другом.
Улыбаясь.
Танцуя.
Все были счастливы.
Дьюс сжал мою руку.
- Малыш, пойди, разберись с этим женским дерьмом, мне надо поговорить с Рипером.
Не успев назвать Дьюса каким-нибудь словечком из того арсенала, что я припасла на те случаи, когда он нес это шовинистическое дерьмо, я поторопилась к длинному столу, на котором уместились тарелки с несколькими видами пасты, чипсами и крекерами, соленой соломкой и овощным ассорти. Надев черный фартук поверх ее милого розового платья, Дороти стояла у стола и раскладывала еду.
Я скинула сандалии с ног и пошла к ней, чтобы помочь.
- Эй, - шепнула я, мягко толкнув ее бедром. – Ты в порядке?
Прикусив нижнюю губу, она покачала головой.
- Я никогда не бываю в порядке, когда вынуждена смотреть на них.
Я проследила за ее взглядом к Джейзу, его жене Крисси и троим их детям. Тринадцать лет как он связался с Дороти, ей уже исполнилось тридцать три, и он по-прежнему не выполнил ни одно из тех обещаний, что давал ей. Она оставила мужа ради него. Ее дочери было шестнадцать, следующей осенью она уедет в колледж, и Дороти останется совершенно одна. И то, что это не мое дело, еще не означает, что я должна спокойно относиться к такому положению вещей.
- Передохни, - предложила я. – Я здесь управлюсь.
Ее глаза удивленно расширились.
- Ты Олд Леди Дьюса.
Я пожала плечами.
- Ну и что? Это не означает, что я не могу разложить пасту по тарелкам.
Качая головой, но все же улыбаясь, она развязала фартук и отдала его мне.
- Спасибо, - прошептала она и сбежала. Джейз отвернулся от Крисси и смотрел, как она сбегает с барбекю и исчезает внутри в клубного дома. Нахмурившись, он зашептал что-то на ухо Крисси, которая в ответ кивнула и улыбнулась, и затем ушел вслед за Дороти.
- Ева?
Я повернулась обратно к столу и обнаружила передо мной бывшую жену Кокса Анну. Ей шло то, как коротко она обрезала свои длинные темные волосы.
- Эй, - поприветствовала я ее, - привезла Мэри-Кэтрин?
Она кивнула и указала на свою дочь, уже почти подростка, которая догоняла Девина, смеясь.
- Перекусишь? – предложила я ей, приподнимая тарелку.
Она поморщила нос.
- Нет, спасибо. Пытаюсь сбросить вес.
Я оглядела ее, соображая, в каком именно месте она хочет похудеть.
- Привет, Ева! Анна! – Крисси шагала к нам.
Она была великолепна. Высокая, гибкая, с большой задорной грудью, длинными каштановыми волосами. Идеальный загар и красивые симметричные черты лица дополняли будоражащий образ американской мечты. Она была всем тем, чем никогда не была Дороти. Черт, она была всем тем, чем не была я. К счастью, мне на это было похрен.
- Крисси, - ответила Анна, приветствуя ее.
- Ты идешь завтра на йогу? – спросила Крисси, красуясь в укороченных джинсовых шортах и белом тугом топе, привлекая внимание каждого байкера в радиусе тридцати футов.
Даже Дьюса.
Я предупреждающе глянула на него. Он бросил мне соблазнительную улыбку, прежде чем вернуться обратно к своему разговору.
- Ага, - ответила я. Крисси и ее класс по йоге были благословением для меня. Я смогла сбросить весь вес, набранный во время беременности, и даже немного сверх того.
- Да, - ответила Анна, - Бог – свидетель, мне это нужно.
Я покачала головой. Анна слегка слетела с катушек после того, как Кокс оставил ее.
- Великолепно! – вскрикнула Крисси, подпрыгнув.
- Где Дороти? – заорал Зизер через всю лужайку, пытаясь быть услышанным сквозь музыку.
Я развела руками, показывая ему своим видом, что понятия не имею, и крикнула в ответ:
- Что тебе нужно?
- Жидкость для розжига!
Я показала ему большие пальцы и пошла внутрь клуба.
Наполовину пройдя коридор со спальнями, я услышала громкие стоны, доносящиеся из комнаты Джейза. Я приблизилась, точно зная, что увижу.
Ну, разумеется, со спущенными до колен брюками Джейз прижал Дороти к стене, ее платье задрано к талии.
- Блять, я люблю тебя, - прохрипел он. – Ты и представить не можешь как сильно, Ди. Ты просто нахуй представить не можешь.
Дороти поскуливала, пряча лицо на шее у Джейза.
Я тихонько обошла дверь, чтобы прикрыть ее и нажать на кнопку замка, затем также бесшумно потянула ручку, проверяя, что она надежно закрыта. Не нужно было, чтобы Крисси столкнулась с этим.
Дороти тоже не заслуживала так подставляться.
Но это все было таким обычным делом в байкерском клубе. И я ничего не могла поделать.
Немного позже Дороти вернулась на барбекю, выглядя раскрасневшейся. Вместе с ней мы смотрели, как Джейз вышел из клубного дома и пошел обратно к Крисси. Крисси обвила его, пока он глядел на Дороти, взглядом обещая все то, что, я точно знала, он никогда не выполнит.
- Он наконец-то собирается уйти от нее, - прошептала она, не сводя глаз с него.
Я поджала губы и вернулась к сервировочной ложке в моей руке. Он никогда не уйдет от Крисси. Он любил ее в своем ебанутом стиле.
И Дороти он тоже любил. Он отмахнулся от всех своих почитательниц ради этих двоих и не собирался бросать ни одну.
К счастью, Дьюс появился рядом, спасая меня от необходимости отвечать ей.
Он вопросительно посмотрел на нас, затем проследил за взглядом Дороти и нахмурился.
- Ди, - сказал он очень тихо. Она глянула на него и покраснела.
- Прости, - прошептала она.
- Я не могу позволить тебе раздражать моих Олд Леди и портить жизнь моим парням, Ди.
- Знаю, - прошептала она, - я уйду, если хочешь.
Я увела его подальше.
- Это его вина, - прошипела я. – Он сам пошел за ней и делал с ней, сам знаешь что.
Дьюс приподнял бровь.
- "Сам знаешь что"? – повторил он, ухмыляясь.
Я сложила руки на груди, и его взгляд остановился на образовавшемся на моем темно-фиолетовом сарафане декольте.
- А можем мы пойти и заняться "сама знаешь чем"? – спросил он, ухмыляясь.
- Нет, - я закатила глаза.
- Пожалуйста?