В следующее воскресенье был День матери, и они не рыбачили. Роб и Кейт поужинали с Грейс и Стэнли. Лакомясь поджаренными с мятой бараньими отбивными и красным картофелем, они выслушали свадебные планы. День свадьбы был назначен на вторую субботу июня. Стэнли и Грейс собирались пожениться в парке у озера и планировали прочитать стихи друг для друга. И попросили Роба и Кейт быть их шаферами.
- Конечно, - сказала Кейт, хотя уголок ее рта изогнулся.
- А эти стихотворения длинные? - спросил Роб.
- О, - ответила его мать, - пятнадцать-двадцать минут.
Саттер внутренне застонал, а Кейт закашлялась, прикрывая рот салфеткой. Когда с едой было покончено, и все отставили свои тарелки, Кейт предложила матери Роба помочь с уборкой посуды.
- Нет, ты останься здесь и составь деду компанию, - настояла Грейс. - Мне поможет Роб.
Следующим утром он уезжал в Сиэтл, так что решил, что мать хочет поговорить с глазу на глаз об этой поездке.
- Что происходит между тобой и Кейт? - вместо этого спросила Грейс.
- Что? - Роб поставил тарелки в раковину и посмотрел на мать. Он не ждал этого вопроса, но не был удивлен.
- Не играй со мной в игры, - она поставила сервировочное блюдо на стол, затем потянулась к буфету и достала банку с кофе без кофеина. - Я вижу, как ты смотришь на нее.
- И как же?
- Как будто она особенная для тебя.
Роб открыл шкаф и вытащил несколько пластиковых контейнеров с крышками.
- Она мне нравится.
- Ты смотришь на нее так, как будто она больше чем просто нравится тебе.
Он переложил красный картофель в контейнер и ничего не ответил.
- Ты не обдуришь меня. Я знаю, ты заигрывал с ней под столом.
Вообще- то его ноги не находились столь уж близко к ногам Кейт, но его рука была на ее бедре большую часть вечера. Ничего сексуального, просто прикосновение. Он пожал плечами:
- Ну, она мне очень нравится.
- Тебе тридцать шесть. - Грейс наполнила графин водой, затем сказала: - Через три недели тебе будет тридцать семь.
- А в следующем году мне будет тридцать восемь. И что? - спросил он, хотя знал ответ.
- Просто то, что Кейт - милая девушка. Может быть та, к которой ты бы мог отнестись серьезно. - Она замолчала, но Робу не пришлось слишком долго ждать продолжения: - Может быть, жениться.
- А может, нет. Я уже женился и облажался по-полной.
- Ты женился, потому что Луиза забеременела.
- Это не значит, что я не любил ее. - Он взглянул на мать и спросил: - Где пирог?
Тема была закрыта.
Не было ничего, что могло испортить что-то хорошее лучше, чем разговоры о женитьбе. Слава богу, Кейт не подталкивала его в этом направлении. Она никогда не спрашивала, когда снова увидит его или куда он собирается. Она не ревновала, когда он разговаривал с другими женщинами, и не становилась подозрительной, если ему приходилось задерживаться на работе и они не могли увидеться. Она не была совсем уж гламурной дамочкой, которая хочет поговорить об их "отношениях". Насколько Роб понимал, это делало их отношения почти идеальными.
Его поездка в Сиэтл превратилась в путешествие в ад. Со времени его последнего посещения Амелия решила на полную катушку насладиться кризисом двухлетнего возраста и все время устраивала припадки, как будто была одержима. Первый признак того, что девочка перешла на темную сторону, Роб увидел в тот день, когда взял малышку поиграть с Тэйлор Ли, дочкой своего бывшего товарища по команде. Они пробыли у Брюса Фиша всего около получаса, когда Амелия отняла Генри Октопуса у Тэйлор Ли, а затем бросила игрушку ей в голову.
Припадок в доме Рыбки был разминкой по сравнению с показательным припадком, который Амелия продемонстрировала следующим вечером в городе, когда Роб взял ее на "Старую фабрику спагетти". Дочка вела себя идеально во время ужина, ну, настолько идеально, насколько может вести себя двухлетний ребенок. Но на выходе Роб сказал малышке, что не может ей дать спасателей, которые, как она знала, лежали у него в кармане. Амелия упала на землю и стала молотить пятками по полу, а Роб мог лишь стоять и смотреть, боясь, что если попытается поднять дочку, она ударит его прямо в пах своими маленькими розовыми ботиночками.
Его сладкая малышка превратилась в демонического ребенка, а ко всему прочему Луиза тоже лишилась разума. Когда Роб уже собирался возвращаться домой, Лу упомянула, что они с Амелией должны приехать и остаться с ним в Госпеле. Не навсегда, а лишь на выходные.
В летние месяцы бизнес не позволял Робу приезжать к Амелии так часто, как он хотел. И он был не против лишний раз повидаться. Но не хотел, чтобы Луиза жила у него. Если она снова начнет этот разговор, он даст ей список местных риэлторских агентств.
К тому времени как около полудня самолет из Сиэтла приземлился в Бойсе, Роб был вымотан и не ждал ничего хорошего от долгой поездки за рулем до Госпела. За час до приезда в город он позвонил Кейт по мобильному. Она появилась через пятнадцать минут, после того как Роб оказался дома, и смотреть на нее, стоявшую на его крыльце, было так же, как смотреть на солнечный свет.
Едва лишь закрылась вторая дверь, Кейт притиснула Роба к твердому дереву. Удивленный возглас сорвался с губ Саттера, когда она взяла его за запястья и прижала его руки над головой. Золотой "Ролекс", который ему подарили, когда был подписан контракт с "Чинуками", впечатался в деревянную стену и врезался ему в кожу. Робу было все равно.
- Что ты задумала? - спросил он.
- Возьму тебя силой.
Кейт поцеловала его в шею, и прикосновение нежных губ заставило дрожь пробежать по его позвоночнику, снимая напряжение, которое Роб чувствовал в последние дни.
- Ты собираешься причинить мне боль?
- Да, но не думаю, что ты будешь жаловаться.
Он закрыл глаза:
- Значит ли это, что ты скучала по мне?
- Нет, - сказала Кейт, но то, что она делала, свидетельствовало об обратном. - Я была слишком занята, чтобы скучать по тебе. - Она отпустила его запястья и провела рукой вниз по его груди. - Ммм, - прошептала она, мягко втягивая в рот кожу на мощной шее. Расстегнув рубашку Роба, Кейт вытащила полы из брюк. Затем обхватила рукой его пах и легонько сжала. - А это значит, что ты скучал по мне?
- О, Боже, да, - выдавил Роб, с трудом переводя дыхание.
Засмеявшись, она поцелуями проложила дорожку вниз по шраму на его груди. Опустившись перед Саттером на колени, Кейт прижималась лицом к его животу пока расстегивала брюки. Она подняла на Роба взгляд и обхватила его возбужденный член рукой. Затем поцеловала головку, и Роб расставил ноги шире, чтобы не упасть. Кейт взяла его в свой жаркий влажный рот и оставалась с ним до самого конца.
Когда все закончилось, она вернула на место нижнее белье и брюки Роба.
- Думаю, я влюбился, - сказал он, расслабленный донельзя.
Кейт потянулась к его ширинке и застегнула ее:
- Нет, не влюбился. Это просто посторгазменные разговоры.
Возможно, она была права, но существовала какая-то маленькая часть Роба, которая желала, чтобы Кейт не отвергала так поспешно то, что он сказал, как будто он не мог в самом деле иметь в виду любовь. Он не знал, почему это должно волновать его, но это его волновало. Кейт очень нравилась ему. Ему нравилось быть рядом с ней. Нравились те чувства, которые она вызывала в нем. Ему нравилось заниматься с ней сексом, но это была не любовь. Любовь не вызывает чувство такого спокойствия. Такого удовольствия.
Жизнь Роба в Госпеле была почти идеальной. Зачем ему было портить все любовью?
ГЛАВА 18
Внедорожник Кейт остановился на единственном в городе светофоре. На пассажирском сиденье рядом с ней лежала маленькая коробочка от Тиффани с лососевой мушкой внутри. Всю последнюю неделю Кейт занималась вязанием мушки ко дню рождения Роба. Нимфа не была и вполовину так хороша, как те, что мог связать Саттер. Но Кейт очень старалась и теперь спрашивала себя, оценит ли Роб ее усилия.
Она поерзала на сиденье, пытаясь найти более удобное положение. Трусики-танга с искусственными бриллиантами, которые она заказала из "Frederick's of Hollywood", были чертовски неудобными и врезались ей в бедра, не говоря уж о других местах. Они были сделаны из сотен отполированных хрусталиков, связанных вместе, чтобы образовать сияющий треугольник. Такой же бюстгальтер колол ей соски, а застежка посередине врезалась в левую грудь. Кейт выглядела как сбежавшая танцовщица из Рио. И ей не надо было спрашивать себя, оценит ли Роб ее нижнее белье.
Зажегся зеленый, и Кейт покинула перекресток. Взяв солнечные очки, прикрепленные на солнцезащитный козырек, она надела их. Было семь вечера, и июньское солнце начало садиться. Прежде Кейт никогда не показывалась в доме Роба, не предупредив заранее. Но сегодня, она была уверена, он не будет возражать.
Роб случайно упомянул о своем дне рождения несколько дней назад, но Кейт избегала этой темы, потому что хотела сделать ему сюрприз. У нее имелись планы, которые именинник, вероятно, не скоро забудет.
Она не видела Роба целый день, но это было не в первый раз. В последнее время он стал так занят, что нанял двух помощников, работавших у него вместе с двумя мальчиками, которым он платил за чистку снаряжения для кэмпинга. Кейт решила, что Саттер, вероятно, был на пристани.
Тонкая бретелька из хрусталя врезалась в плечо, и Кейт провела пальцем под вырезом платья с запахом и поправила ее. С той ночи, как Роб вернулся из Сиэтла, Кейт заметила в нем легкую перемену. Его прикосновения казались более личными. Более собственническими, как будто он пытался притянуть ее ближе. Он сделал ей жилет для рыбалки и отдал несколько своих самых ценных мушек. День, когда он подарил ей книгу о том, как стать гением предпринимательства, стал днем, когда Кейт поняла, что больше не может держать Роба на расстоянии вытянутой руки. Она больше не могла говорить себе, что он просто мужчина из ее фантазий. Она посмотрела на его улыбающееся лицо и сделала то, что велела себе никогда не делать.
Она пыталась держать свои чувства на безопасной дистанции, но ее сердце было несогласно с этим планом. Кейт влюбилась в Роба. Серьезно, безумно, по уши влюбилась. Так, что это лишало дыхания и чертовски пугало ее.
Проехав длинную аллею, которая вела к дому, Кейт остановила машину перед гаражом и, взяв коробочку от Тиффани с пассажирского сиденья, закрыла за собой дверь. Каблуки серебристых туфель с ремешками постукивали по бетону, пока Кейт переходила подъездную дорожку. Трусики натянулись, и приходилось ступать очень осторожно, поднимаясь по ступенькам на крыльцо. Когда Кейт позвонила в дверь, ей пришлось сосредоточиться на том, чтобы держать руки по бокам: не хотелось, чтобы Роб, когда откроет, застиг ее держащейся за свою пятую точку.
Дверь распахнулась, но открыл ее не Роб: на пороге стояла маленькая блондинка в обтягивающем платье. У нее были голубые глаза и идеальная кожа. Ни родинки, ни малейшего деффекта, ни единой расширенной поры: ничто не нарушало совершенство этого лица. Сигнал тревоги зазвенел в голове Кейт.
- Да?
Кейт посмотрела мимо блондинки внутрь дома:
- Роб здесь?
- Да, он здесь, - ответила та, но не сдвинулась с места. - Может быть, я могу помочь вам? - в ее ровном тоне послышалась легкая нотка враждебности.
- Нет, не думаю, что можете, - Кейт понятия не имела, кто эта женщина, но та вела себя так, как будто владела этим местом. - А вы кто?
- Я Луиза.
А. Бывшая.
- Да. Роб упоминал о вас.
Однако он не упоминал, что Луиза была восхитительно прекрасна.
Такие восхитительно прекрасные женщины обычно живут за счет очень богатых мужчин. Роб также не упоминал, что бывшая жена собирается объявиться в Госпеле на его день рождения. Сигнал тревоги, звеневший в голове Кейт, стал немного громче, но она проигнорировала его. Роб развелся с этой идеальной женщиной, и, насколько помнила Кейт, он сказал, что любил бывшую, но она никогда ему не нравилась.
- Я Кейт Гамильтон.
- Хм, - Луиза наклонила голову набок так, что стала видна мочка ее уха, украшенная несколькими сияющими каратами. - Интересно, что Роб никогда не говорил о вас.
Стоп. Кейт не ошиблась по поводу враждебности. И как бы ни противно ей было признавать это, шип Луизы уколол ее где-то в районе сердца.
- Зачем бы ему говорить обо мне свой бывшей жене?
Но почему он не упоминал о ней?
- Потому что мы с Робом обсуждали восстановление наших отношений. Я думаю, если бы вы были важной частью его жизни, он бы сказал о вас.
Ну ладно, на этот раз Кейт почувствовала что-то большее, чем укол и сигнал тревоги. Но сказала себе, что Луиза лжет. Она должна лгать. Роб бы не сделал этого с Кейт. Она открыла рот, чтобы ответить, но в это время из кухни в коридор вышел Роб. На нем была белая майка и голубые плавки. Он нес маленькую девочку в розовом купальнике и сандалиях, а малышка обвила ручкой его шею.
Кейт узнала девочку с фотографий, расставленных по всему дому. Когда Саттер посмотрел мимо Луизы и увидел Кейт, его шаги замедлились.
- Кейт…
- С днем рождения.
Она протянула коробочку от Тиффани, чувствуя такую любовь, что истерзанное сердце рвалось из груди под хрустальным бюстгальтером. Кейт намеревалась оставаться оптимисткой или умереть, пытаясь ею остаться.
- Спасибо, - Роб поставил дочку на ножки и взял подарок. - Заходи.
Оптимизм - это одно. А посиделки с Робом и его стервозной бывшей, пока искусственные бриллианты терзают интимные места Кейт, - другое.
- Нет. Я не знала, что у тебя есть компания. Я должна была позвонить.
- Это было бы мило, - сказала Луиза.
Роб посмотрел на нее и нахмурился:
- Ты не должна звонить. Останься на ужин. Я как раз собирался разжечь барбекю.
Новообретенный оптимизм Кейт поинтересовался: если Саттер планировал воссоединение, то пригласил бы он ее на ужин?
- Нет, спасибо. - Но на этом ее оптимизм закончился: ведь быть оптимисткой не означало быть слепой. - Луиза только что сказала мне, что вы снова планируете пожениться.
- Это не правда, - ответил Роб, и Кейт почувствовала, как боль в ее груди отступает. Глубокая морщинка пролегла между бровей Роба, он потрепал дочку по голове. - Иди возьми свою куклу, она на диване. - Когда Амелия ушла, он повернулся к бывшей жене: - Прекрати это.
Луиза подняла на него глаза. Даже ее профиль был идеальным.
- Ты сказал мне, что подумаешь об этом.
- Я подумал, и ответ все еще отрицательный.
- Тебе на самом деле надо получше подумать, действительно ли ты хочешь отказаться от шанса снова быть семьей.
- Луиза, ради бога! - взорвался он. - Почему ты все время давишь на одно и то же место, пока я не выхожу из себя? Я не женюсь на тебе снова. Я ни на ком не женюсь. Никогда. Одного раза было достаточно.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем его слова достигли мозга Кейт. Когда это произошло, она почувствовала прямое попадание и сделала шаг назад. О, Боже. Боль взорвалась и ударила ее. Это случилось снова. Дежавю. Другой парень. Другое соблазнительное нижнее белье. То же самое разбитое сердце.
- Прости, что помешала празднованию твоего дня рождения. - Кейт повернулась в тумане боли и растерянности и ушла, прежде чем смогла сделать что-то по-настоящему нелепое, например, разразиться рыданиями перед этой восхитительной ведьмой Луизой.
Роб поймал Кейт внизу лестницы:
- Кейт, клянусь, я не собираюсь снова сойтись с Луизой. Тебе незачем уходить.
- Нет, есть. - Она продолжала идти. Ей нужно было добраться до машины. Только бы она смогла добраться до машины.
- Я даже не знал, что она и малышка приедут, пока она не позвонила мне из аэропорта Сан-Вэлли этим утром.
- Это не имеет значения, - потянулась к дверной ручке Кейт.
Он положил ладони ей на плечи и развернул к себе лицом:
- Я позвоню тебе завтра.
Глаза Кейт начало жечь, и она почувствовала, что готова сорваться. Она узнавала симптомы. Она развалится на мелкие кусочки, но не сейчас. Она подождет, пока не останется одна.
- Нет. Не звони. Я больше не могу делать это. Думала, что могу, но нет.
Роб нахмурился:
- Не можешь делать что?
- Не могу говорить себе, что фантазии достаточно. Это ложь, - ее голос дрогнул, и она опустила глаза на свои туфли. - Не важно, сколько раз я говорила себе, что ты сделаешь мне больно, я влюбилась в тебя.
Она пропустила несколько ударов сердца, прежде чем он сказал:
- Ты мне небезразлична.
Она сказала, что любит его, а он говорит, что она ему небезразлична. Кейт полагала, что это лучше, чем "спасибо". Она посмотрела на него и сморгнула слезы:
- Я тебе небезразлична?
- Больше, чем любая другая женщина.
Этого было недостаточно. Не в этот раз.
- И как долго? Что будет через год? Через два года? Через пять лет? Сколько из своей жизни я должна отдать тебе? Сколько лжи я должна сказать себе? Сколько времени пройдет, пока ты не решишь, что мы должны ходить на свидания с другими людьми или быть просто друзьями, или пока ты не найдешь кого-нибудь еще?
- Я не знаю! Столько, сколько это будет длиться.
Кейт вдохнула и медленно выдохнула:
- Этого недостаточно.
- А чего же, черт возьми, достаточно?
- Мужчины, который пообещает любить меня вечно.
Роб сжал ее руку.
- Иисусе, ты что, говоришь об обручальном кольце? - Он покачал головой: - Это безумие.
Безумие? Злость смешалась с болью.
- Отпусти меня.
Его глаза сузились, и он убрал руки. Отошел от машины. Рывком открыв дверцу, Кейт забралась внутрь, прежде чем расплакалась прямо перед ним. Она впихнула ключ в замок зажигания и уехала. Бросив последний взгляд в зеркало заднего вида, она успела заметить, что Саттер поднимается по ступеням, прежде чем его образ стал расплываться, и затем снова сосредоточилась на дороге.
В чем же дело? Она велела себе держаться подальше от Роба. Она приехала в Госпел, чтобы попытаться выяснить, что с ней не так, а не влюбиться всем сердцем и душой в мужчину, который никогда не сможет полюбить ее так сильно, как она любит его.
Кейт выехала на шоссе. Нет, в этот раз кое-что было по-другому. По-другому потому, что она больше не была готова довольствоваться меньшим, чем заслуживала. Она любила Роба. Она не могла припомнить, чтобы когда-то так любила другого мужчину, но ее дед был прав. Она стоила всего, что мужчина мог ей дать. Его сердца. Его души. Его обещания любить ее вечно.