Глава 2
Наступила последняя суббота перед Рождеством. Облака низко нависли над городом, и мачты кораблей терялись в сером тумане.
Рори поежился на ходу, входя в Джарроу. Он миновал ряд белых оштукатуренных коттеджей и направился к оживленной Эллисон-стрит. Он терпеть не мог этот маршрут, буквально ненавидел утро субботы, поскольку маршрут по утрам в субботу включал в себя Пилби-стрит и Солтбэнк-роу. Пилби-стрит была довольно паршивой улицей, а Солтбэнк-роу и того хуже.
У Рори было шесть адресов на Пилби-стрит и пятнадцать на Солтбэнк-роу, и, как всегда, приходя сюда, он весь напрягся, придал лицу решительное выражение и расправил плечи, но одновременно с этим подумал: старого Кина и других домовладельцев, которых он представляет, следовало бы линчевать за то, что они осмеливаются требовать с людей плату за такое жилье.
Вот уже четыре года Рори собирал ее на этих улицах. Обычно в других местах он собирал квартплату по понедельникам, вторникам или средам, но на Пилби-стрит и Солтбэнк-роу ни с кого нельзя было получить ни пенни в любое другое время, кроме как в субботу утром. Да и то, если повезет. Только страх перед судебными приставами заставлял обитателей этих улиц платить хоть что-то.
Взявшись за железный дверной молоток, Рори постучал в дверь без ручки с облупившейся краской. Из-за двери доносилась возня детей, они то ли дрались, то ли играли. Через несколько минут дверь распахнулась, и три пары глаз на грязных мордашках уставились на Рори. У всех ребятишек были сопливые носы, короста вокруг губ и ячмени на глазах. Старший, лет пяти, произнес взрослым голосом:
- Ох, это сборщик квартплаты. - Устремившись внутрь квартиры в сопровождении младших, он крикнул: - Мама, мама, это сборщик квартплаты!
- Скажи этому засранцу, что меня нет дома.
Рори четко услышал эти слова, и когда мальчишка вернулся и заявил, что мамы нет дома, Рори внимательно посмотрел на него и обратился к нему, как к взрослому:
- Передай ей, что поганец требует квартплату, иначе в понедельник пожалуют судебные приставы.
Мальчишка снова убежал в комнату, и Рори услышал его слова:
- Он говорит, что засранец требует квартплату.
Рори плотно сжал губы, понимая, что ему ни в коем случае нельзя улыбаться. Если только позволишь себе улыбнуться на этой улице, то не получишь ни пенни.
Прошло почти три минуты, прежде чем перед Рори появилась женщина. Концы черной шали, прикрывавшей ее обвислые груди, были заткнуты за пояс юбки. Женщина попыталась изобразить улыбку на своем бесцветном лице.
- Ох, это вы, мистер Коннор. Вы за квартплатой? Понимаете, на носу Рождество, а вы сами знаете, как деньги уходят на этот праздник, он буквально пожирает деньги. А посмотрите на детей, они у меня совсем голые, да и муж последние три недели без работы.
Ни один мускул не дрогнул на лице Рори, заявившего строгим тоном:
- Последние шесть месяцев ваш муж работает на прокатном стане, и за это время ни одного дня не был без работы. Я это проверил. У вас задолженность по квартплате за десять недель. Давайте пять шиллингов, и я оставлю вас в покое до следующей недели, но на следующей неделе снова потребую пять шиллингов, и так будет каждую неделю, пока вы не погасите задолженность. Если не заплатите, я сообщу Палмеру, и он вышвырнет вас на улицу.
Это была пустая угроза, но женщина верила в то, что сборщики квартплаты обладают силой. В ее представлении это были богатые мужчины, не похожие на обычных людей.
Они уставились друг на друга. Улыбка постепенно исчезла с лица женщины, она резко повернулась и направилась в комнату с криком:
- Уилли, эй, Уилли!
Через минуту старший из ребятишек вернулся с двумя монетами по полкроны и домовой книгой.
Рори взял деньги, сделал запись в домовой книге и в своей бухгалтерской книге, а затем направился к следующему дому. Здесь он просто распахнул дверь и крикнул в темноту:
- Квартплата!
В ответ раздался мужской голос:
- Пошел к черту!
Рори поморщился. Он подумал, что если бы получал хотя бы пенни за каждое выслушанное оскорбление, то смог бы купить собственный дом. Подождав немного, Рори снова крикнул:
- Платите, или в понедельник придут судебные приставы.
На лестнице появилась тучная фигура в молескиновых брюках, мужчина швырнул вниз домовую книгу и монету в полкроны с криком:
- А пошел ты вместе со своими приставами знаешь куда!
Пока мужчина продолжал объяснять, куда Рори может убираться вместе с судебными приставами, Рори поднял монету и сделал запись в домовой книге. После чего швырнул книгу на нижнюю ступеньку лестницы, повернулся, вышел из дома и направился в конец улицы.
По следующим трем адресам ему никто не открыл, а по четвертому адресу Рори только собрался постучать в дверь, как она распахнулась, и перед Рори предстала миссис Фосетт с домовой книгой в руке. Не поздоровавшись, она протянула Рори монету.
- С них вы ничего не получите. - Она кивнула головой в сторону соседнего дома. - Да и вон с тех тоже. - Теперь она кивнула в другую сторону. - Они все уехали в Шилдс на рынок и, насколько я их знаю, вернутся оттуда без гроша. Ленивые ирландские мерзавцы. Я вам еще кое-что скажу. - Миссис Фосетт придвинулась поближе. - Эта Флаэрти, она забила переднюю комнату кроватями и сдает их по сменам, одни спят и уходят, а затем приходят другие. Ох уж эти ирландцы, с утра понедельника до вечера субботы они не пьют ни капли, но зато в воскресенье… после мессы сразу в бар. Фу, какой позор!
Рори протянул миссис Фосетт домовую книгу, посмотрел ей прямо в глаза, повернулся и ушел. Он не стал стучать в те двери, на которые указала миссис Фосетт, ее словам можно было доверять. Странно, но она была единственной на всей улице, кто аккуратно платил квартплату. И все же, несмотря на отсутствие у нее задолженностей, Рори больше нравился любой из "ленивых ирландских мерзавцев", чем эта миссис Фосетт.
На Солтбэнк-роу в нос сразу же ударило зловоние, исходившее от мусорных куч. Перед стоявшими здесь двухкомнатными коттеджами никогда не высыхали грязные лужи. А уж летом зловоние и вовсе было невыносимым. Рори все время удивляло, почему городская администрация не обращает на это никакого внимания. Наверное, она считала, что подобные условия вполне хороши для ирландских иммигрантов. А те, похоже, и не возражали, поскольку, как все знали, в Ирландии они привыкли спать вместе со свиньями и курами в своих крохотных хибарах.
Однако Рори слышал, что среди людей, работавших у Палмера, были и ирландцы, которые покупали собственные дома. Об этом рассказывал сам старик Кин, который недолюбливал ирландцев.
Отец Рори тоже много лет работал у Палмера, однако Рори не наблюдал никаких признаков того, что он в состоянии купить собственный дом. Возможно, потому, что отец просто не хотел этого. Заработанные деньги он тратил, хорошо питался и много пил почти каждый день, словно хотел "размочить" тело, высохшее от многолетнего пребывания у сталеплавильной печи.
Пьянство отца Рори не осуждал, а вот его любовную интрижку с Лиззи - очень. Наверное, в качестве компенсации за эту интрижку отец и отправил его в начальную школу, за что Рори не испытывал благодарности к нему, поскольку только и овладел в этой школе, что азами письма, чтения и счета.
Но тем не менее умение читать и писать позволило Рори получить место сборщика квартплаты с заработком пятнадцать шиллингов в неделю. Все знакомые говорили, что ему чертовски повезло с этой работой. Пятнадцать шиллингов, и при этом не надо ни гнуть спину, ни пачкать руки. И больше всех подчеркивал эту мысль его работодатель.
Мистер Кин владел почти половиной всех коттеджей на Солтбэнк-роу, и квартплата с каждого коттеджа составляла два шиллинга в неделю. Но когда Рори добрался до конца улицы, в кармашке его кожаной сумки лежало всего двадцать пять шиллингов и шесть пенсов.
К двенадцати часам Рори вышел на главную улицу и влился в поток рабочих, выходивших из доков Палмера. Рабочие двигались, словно черные потоки лавы, их серые лица были покрыты потом. К тому моменту, когда они дошли до церкви, толпа уже постепенно рассосалась.
Рори прикинул, что в контору он вернется к часу. Часов он никогда не носил, поскольку стоило только зазеваться - их тут же могли стащить. Ему приходилось видеть, как орудуют шайки карманников. Остановившись на мосту, Рори посмотрел на узкие, покрытые грязью берега реки и подумал, что сегодня можно не торопиться возвращаться в контору, так как старый Кин уехал в Хексем навестить отца. Когда такое случалось, дневные сборы складывались в сейф, где хранились до понедельника. Субботние сборы обычно бывали небольшими, во всяком случае у него. А вот Джон Джордж собирал больше, поскольку обслуживал район Тайн-док и лучший участок Стэнхоуп-роуд.
Рори слегка тревожило поведение Джона Джорджа. Что-то этот парень задумал, и наверняка это было связано с той девушкой, дочерью того религиозного фанатика. Только вчера Рори предупредил Джона Джорджа, предложил ему хорошенько подумать, поскольку, будучи послушной дочерью, девушка и сама могла свихнуться на религиозной почве, как и все в Шилдсе.
А в Шилдсе люди действительно помешались на религии, там повсюду понастроили церквей, а церкви развернули настоящую кампанию против спиртных напитков и азартных игр. Но те, кто устроил всю эту шумиху, кто они? Да половина из них просто чертовы лицемеры. Рори знал кое-что про этих людей, поэтому и предупредил Джона Джорджа.
Войдя в Тайн-док, Рори позабыл и про Джона Джорджа, и про его проблемы, потому что сейчас мысли Рори были заняты перспективами на вечер. Недавно он услышал про одного скандинава, который жил в Корсторфине. Его все называли Блондин. Летом он совершал путешествия в Норвегию и Швецию, а зимой жил на побережье и содержал игорный дом, но не обычный, а весьма солидный, для капитанов и прочей солидной публики. Как говорил Малыш Джо, Блондин редко приглашал к себе иностранцев… Забавно, швед называет англичанина в его собственном городе иностранцем. Но как бы там ни было, Малыш Джо обещал посодействовать.
Рори ощутил возбуждение от мысли поиграть не в дешевом притоне, а в солидном игорном доме, где за игру банк доходит до двадцати фунтов. Если попасть в такое заведение, то вскоре он сможет купить дом… для себя и Джейни. Он хотел жениться на Джейни, буквально изнывал от желания. Да, именно изнывал, это верное слово. По ночам Рори ворочался с боку на бок, а потом, чтобы снять напряжение, опускал ноги с кровати и становился ступнями на холодный пол.
Завтра он увидит Джейни, и эта мысль улучшила его настроение. Да, он увидит ее, прижмет к груди, она ведь такая худенькая и красивая. И завтра он не будет весь вечер играть в карты, нет, при любой погоде они с Джейни пойдут гулять, и все будет так, как он задумал.
- Рори! Рори!
Рори резко обернулся и увидел Джона Джорджа, который пробирался к нему сквозь толпу рабочих. Когда Джон Джордж добрался до него, Рори удивленно посмотрел на него:
- Что-то ты сегодня припозднился, правда? Обычно ты уже закругляешься к двенадцати.
- Да, но на Болдон-лейн произошел несчастный случай, и я помогал растаскивать телеги. Погиб молодой парень.
- Соваться в толпу, когда у тебя в сумке деньги, да ты, должно быть, рехнулся… А это где ты откопал? - Рори осмотрел Джона Джорджа с головы до ног. - Ограбил кого-нибудь?
Пригладив лацканы толстого коричневого пальто, которое хотя и было слегка мало, но все же подходило к его тощей фигуре, Джон Джордж ответил:
- Я купил его в прошлую субботу в Ньюкасле, на рынке.
- И сколько ты отдал за него?
- Полкроны.
- Что ж, тебя не обобрали, материал хороший. Тебе надо было еще купить сапоги. - Рори бросил взгляд на сапоги Джона Джорджа с растрескавшимися носками. - Хорошо еще, что хозяин не заметил твои сапоги, ты же знаешь, как он относится к внешнему виду своих служащих.
- Куплю и сапоги, когда снова поеду в Ньюкасл.
- А ты опять собираешься в Ньюкасл?
- Да. - Джон Джордж улыбнулся. - Мы поедем вместе с ней на трехчасовом поезде, я ее провожу. Вот посмотри. - Он сунул руку в карман пальто и вытащил оттуда небольшую коробочку в тонкой оберточной бумаге. - Я купил ей это на Рождество. Что скажешь?
Рори открыл крышку коробочки и увидел медальон в форме сердечка на цепочке. Некоторое время он внимательно разглядывал подарок, затем тихо спросил:
- Сколько ты отдал за него?
- Ну… не столько, сколько он стоит. Медальон не новый, но очень хороший.
- Так сколько?
- Семь шиллингов и шесть пенсов.
- Семь шиллингов и шесть пенсов! Ты с ума сошел? Да как ты мог себе такое позволить? Ты же говорил мне, что твоя тетушка Мэг считает каждый пенс, чтобы содержать дом, а тебе удается экономить всего три шиллинга.
- Да… это так. Но… но я придумал систему…
- Ты придумал систему! - Рори поморщился. - Какую систему? Расскажи!
- Не сейчас, не сейчас. Я тебе расскажу… но потом, позже. Я хотел поговорить с тобой о другом… Понимаешь, я думаю о том, чтобы переехать отсюда, стараюсь найти работу получше. С такой заработной платой, как сейчас, мне ни за что не видать Мэгги…
- А где ты найдешь работу лучше?
- В Ньюкасле много разных мест.
- Ох, да знаю я эти места в Ньюкасле, но тамошние парни получают еще меньше нашего. У нас ведь нет профсоюза, защищающего наши права. Меня тоже не удовлетворяет моя зарплата, но я знаю, что, работая сборщиком квартплаты, больше и не заработаешь. Слушай, может, у тебя правда что-то с головой?
- Да нет, нет. - Джон Джордж покачал головой. Рори, оглядев его, тоже покачал головой. Далее они шли молча, изредка перебрасываясь короткими фразами. Когда дошли до рынка, им пришлось пробираться между прилавков, а затем они свернули на узкую боковую улицу, известную как Тангард-стрит. Здесь они подошли к большому окну, напоминавшему витрину пустого магазина, правда, на нижней части стекла имелась надпись черными буквами: "Септимус Кин, агент по недвижимости, оценщик и сборщик квартплаты". Рядом с окном была массивная дверь с медной ручкой, которая никогда не выглядела отполированной, а над ручкой находилась замочная скважина.
Джон Джордж уже собрался вставить свой ключ в скважину, но в этот момент дверь распахнулась изнутри и приятели оказались лицом к лицу с мистером Кином.
- Ох… ох, мистер Кин! А мы думали, что вас нет.
Маленький тучный мужчина посмотрел на Рори и рявкнул:
- Это и видно. Вы знаете, который сейчас час? - Он вытащил часы и щелкнул крышкой. - Десять минут второго. Когда кошки нет, мышкам вольготно.
- Но мы заканчиваем работу в час, - произнес Рори хриплым голосом. Вены на его шее вздулись, лицо раскраснелось от внезапной вспышки ярости.
- Поосторожнее, Коннор, поосторожнее. Не забывай, с кем разговариваешь. Ты знаешь, что бывает с нахалами, а незаменимых людей не бывает. Я знаю, что вы заканчиваете в час, и вам чертовски повезло, что вы работаете всего до часа, но в час - это значит в час… Эй, что с тобой? - Мистер Кин перевел взгляд на Джона Джорджа. - Ты заболел, что ли?
Джон Джордж с трудом сглотнул слюну, покачал головой, оставаясь на месте и не переступая порог, что еще больше разозлило мистера Кина.
- Ну входите же, входите! Что это, парни, на вас нашло? И давайте мне ваши книги, я хочу их посмотреть.
С этими словами он повернулся и удалился в другую комнату. Дверь этой комнаты была наполовину стеклянной, чтобы хозяин мог в любое время посмотреть сквозь стекло, чем занимаются за столами его двое служащих.
- Эй, да что с тобой? Что случилось? - Рори взял Джона Джорджа за плечо. - Ты похож на смерть, в чем дело?
Джон Джордж еще дважды сглотнул слюну и только после этого прошептал:
- Одолжи… одолжи мне десять шиллингов.
- Одолжить тебе десять шиллингов?
- Да, послушай, они нужны мне прямо сейчас, я верну тебе утром в понедельник. Только… только одолжи мне. Прошу тебя, Рори. Ради Бога, одолжи мне десять шиллингов.
Рори бросил взгляд на стеклянную дверь, сунул руку в карман и тоже прошептал:
- Но ты же только вчера получил зарплату.
- Да, я знаю… я тебе потом все объясню. - Вытянутая ладонь Джона Джорджа дрожала, и, когда Рори положил на нее золотые полсоверена, Джон Джордж крепко сжал монету, а затем быстро сунул ее в свою кожаную сумку. Они обменялись взглядами, после чего Джон Джордж, слегка спотыкаясь, направился в кабинет хозяина.
Рори остался на месте, глядя на приоткрытую дверь кабинета. Джон Джордж смошенничал. Этот чертов идиот растратил казенные деньги. Наверняка на эту девицу. Господи, если бы его не оказалось рядом, а хозяин обнаружил бы недостачу!..
Из кабинета донесся голос мистера Кина:
- Да что с тобой, Армстронг? У тебя такой вид, будто тебя сейчас вырвет.
Рори едва уловил тихий, дрожащий голос Джона Джорджа:
- Меня немного лихорадит, сэр. Наверное, простудился.
В разговоре возникла пауза, затем мистер Кин заметил:
- Это ведь у тебя новое пальто, да? В таком ты не мог замерзнуть. Это хорошо, что ты принарядился, негоже выглядеть на работе как старьевщик. - Снова немного помолчав, мистер Кин продолжил: - А вот миссис Арнольд, она ничего не платит уже четыре недели. Почему ты не проследил за этим?
- У нее очень плохи дела. Она… слегла в постель несколько недель назад. Но говорит, что скоро все заплатит, потому что ее дочь уехала работать за реку…
- Знаю я, как там работают девицы. Она пропьет все деньги, прежде чем успеет вернуться домой. А кто-то еще работает в ее семье?
- Да, сын работает в шахте. Но он еще мальчишка, работает подручным, получает не больше десяти пенсов в день. У миссис Арнольд наступили трудные времена, после того как умер ее муж.
- А это не наше с тобой дело. Я не желаю выслушивать семейные истории, мне требуется только одно - чтобы она исправно платила за квартиру. Так что проследи за этим. Я замечаю, Армстронг, что ты в последнее время распустился.
Последовала очередная пауза, после чего Джон Джордж вышел из кабинета начальника. Лицо его было бледным, а в широко раскрытых глазах читалось такое несчастье, что Рори, не выдержав, отвернулся, взял свою сумку и проследовал в кабинет хозяина.
Когда он выложил деньги из сумки на стол, мистер Кин тщательно рассортировал монеты указательным пальцем, пересчитал их и поднял взгляд на Рори.
- Ты хочешь сказать, что это и есть результат твоей утренней работы?
- Это деньги с Солтбэнк-роу и Пилби-стрит.
- Я знаю, черт побери, откуда эти деньги, по субботам ты всегда обходишь Солтбэнк-роу и Пилби-стрит. Но я спрашиваю другое: это все, что ты собрал с этих улиц?
Рори слегка прикусил губу, затем ответил:
- Так всегда бывает перед Рождеством.